Стучащие в двери бессмертия. Кто я?

Зеленоглазая девчонка-весна, влюблённая, растрепанная и смешная, прогнала кряхтящую дряхлеющею старуху-зиму со сцены бытия, безжалостно раскидала с небосвода мохнатые сизые тучи, ударила тёплыми солнечными лучами по обиженным, отчаянно плачущим сосулькам и просевшим испуганным сугробам, вприпрыжку побежала по замерзшей земле, зацепилась золотистыми нитями за неряшливые макушки деревьев, подсушила лесные полянки, замерзшие опушки и спрятанные под снегом тропинки, зажурчала быстрыми весёлыми решительными ручейками по овражкам, пригоркам, ложбинкам, запела многоголосым птичьим хором.
Новый день, новое тёплое ласковое солнце, новое бездонное синеглазое небо, новая трава, отчаянно пробивающаяся к новой жизни, новые набухшие почки, выстреливающие на кустах и деревьях, нежное благоухание, разбегающееся по всем сторонам света, новые ручейки, спешащие упругими извилистыми струями по новым маршрутам, новые чувства, новые желания, новые влюблённости, новые идеи, новые мысли, новые планы, по-новому бьющиеся сердца.
И всё это звенящее, улыбающееся, дрожащее, спешащее, смеющееся, подпрыгивающее, размахивающее руками, поющее, хрустящее и танцующее пробегает, проносится мимо меня, мимо моей проигранной жизни.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 30
Как гонимые ветром облака летят заключенные в плоть души над бездной вечности понукаемые всемогущим временем.
В облеки времени Господь повергает в прах все усилия смертного.
Скорбью устлан путь того, кто грезит о счастье во временном, сиюминутном мире.
Сбитая с толку игрой света и тени душа старается не думать о том, что плоть и её принадлежности: дом, семья, имущество обречены на неизбежную погибель.
Великий обман внушает душе что окружающие образы будут существовать для неё всегда.

Земля, прогибающаяся под тяжестью шагов времени, бесконечность мироздания покоящеюся в ладонях Бога.
События прошлого являются прямым продолжением и естественным следствием того, что происходило когда-то, и оказываются формообразующими по отношению к настоящему, продолжая существовать в этом качестве, даже если его связь с текущим моментом безнадежно утеряна.
Я иду по дороге своей жизни сквозь пространство и время, мимо дней и ночей, мимо стран и городов, мимо лесов и полей, мимо полуразрушенных Храмов и ухоженных кладбищ, мимо шумных восточных базаров и многолюдных площадей, мимо небоскребов, упирающихся бетонными шапками в бездонный небосвод и заброшенных деревень, мимо времен года и своих прожитых жизней.
Кто я? Мгновение, вспышка, краткий миг в глазах вечности, случайный рисунок на сцене вселенского бытия, однажды набросанный чей-то невидимой рукой в бездонном провале космоса.
В моём сердце поздняя осень: все мои песни уже спеты, все мои стихи уже написаны, все мои письма уже отправлены, все мои шаги уже отмерены, все мои надежды уже потеряны, дорога по которой я иду вот-вот оборвется.
Скоро всё исчезнет из моей памяти: спутанные мысли, ком в горле, пощечина судьбы на щеке, руки женщины, которые я целую, слова матери, сказанные мне в дорогу, мой старый верный друг, прервавший свой полёт и навсегда уснувший в сырой холодной земле.
Неукротимый танец осени, плачущие холодным дождем облака, улетающие птицы, обнажённые одинокие деревья, летящие на простуженном ветру осиротевшие листья, неудачный мазок угасших выцветших красок, написанный рукой моей судьбы на скомканном клочке случайной реальности.
Я не человек, не русский, не москвич, не старик, не это распадающиеся тело, я бессмертная душа, крошечный поток сознания, живущий вне времени.
В копилке моих жизней сонмы самых необыкновенных повествований: жесточайшие сражения, отчаянные погони, феерические приключения, дивные неземные влюблённости, искушения и соблазны.
Но самое поразительное в том, что все эти истории имеют один и тот же трагический конец.
Все свои жизни я провел в дороге, в пути, меняя по ходу своего поступательного движения тела, вокзалы, поезда, вагоны, перроны, направления, лица, имена, одежды, цвета кожи, геометрические характеристики, внешние облики, города, страны, национальности, религии, спутников, обстоятельства проживания.
Моё индивидуальное полотно пространства и времени, в его фиксированных границах я пребываю.
Амплитуда моих прыжков, открытий, триумфов, теорий, гипотез, идей, концепций, передвижений, дистанций, по которым я ещё бегу в ограниченных пределах этого линейного однонаправленного полотна.
Несет меня неудержимое течение реки времени, мгновения, минуты, дни, недели, месяцы, годы, жизни перелистываются друг за другом, словно исписанные тетрадные листы, назад страницу уже не перевернуть.
В нашем мире мы всего лишь тряпичные одноразовые куклы, весело подпрыгивающие в ловких и проворных руках невидимого волшебного Кукловода.
Мы являемся главными героями своих собственных скоротечных мелодрам и спектаклей, исступлённо играем однодневные одноразовые роли на необъятной сцене космического бытия.
Заигравшись на помосте вечности, мы вживаемся в эти роли, отождествляем себя со своими временными персонажами, позабыв о том, что мы просто актеры, подпрыгивающие на сцене в разукрашенных масках.
Сегодня я на сцене главный герой, цветные декорации, софиты, волнующийся зрительный зал, поклонники, оркестр играет для меня, аншлаг, сцена украшена яркими цветами, мир стоя и восторженно аплодирует мне.
А уже завтра занавес опущен, я уволен, разжалован, снят с довольствия, освобождаю сцену, снимаю маску, парик, стоптанные штиблеты, потертый залатанный костюм главный Автор бросает в печь.
Вам кажется что то, о чём я пишу, противоречит здравому смыслу?

Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 22
После долгих мытарств, душе, что деяниями своими вращает колесо перерождений, выпадает удача воплотиться в человеческом обличии.
Благословенны те из людей, кто принадлежит знатному роду, учен, здоров, красив собою, искусен в своем ремесле и богат.
Но кто не возгордился всем этим, тот носит на челе своём печать особого Моего благословения.
Знатное происхождение и прочие достоинства возбуждают в человеке спесь и гордыню, качества чуждые слуге Моему верному.
Воистину, пред гордецом закрыты врата в мою обитель.

Время, его неудержимое течение увлекает меня за собой, я не могу вернуться в прошлое, навсегда остаться в настоящем, заглянуть в будущее.
Я зажат, заблокирован, забаррикадирован во временных промежутках, стоящих в очереди друг за другом и формирующих определенный устойчивый линейный ряд, называемый моя жизнь.
В этой жизни меня зовут Сиддханта, вы мне можете не поверить, но я живу очень давно.
Моя жизнь, слепок, конструкция, сотканная из сотен, тысяч других жизней, многосерийный фильм, сложный, романтический, опасный и непредсказуемый.
Я многое пережил, скитаясь по свету и многое повидал,
я рождался и умирал в разных телах и в разных уровнях сознания, был то мужчиной, то женщиной,
влюблялся до беспамятства и терял любимых, догонял врагов и убегал от преследователей,
падал и вставал, побеждал на полях жестоких сражений и уходил поверженным, очаровывался зримым миром и безнадежно терял присутствие духа,
становился успешным, богатым, знаменитым и скитался голодным, бездомным, оборванным бродягой по лицу земли,
отчаянно вскарабкивался на самую вершину вещественного бытия и позорно скатывался в самый низ, в примитивные формы существования.
Казалось бы, что это более чем невероятно, жизнь моя течёт, как вода сквозь пальцы, одно воплощение сменяет другое, одно тело, в котором я пребываю, заменяется на последующее.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 14
Охотник, отправляющийся в лес за добычей, это сознательное существо, сошедшее в зримый мир за наслаждениями, вечная душа, вступившая в мир стяжательства.
В поисках новых ощущений она забирается в самую чащобу и потом не знает, как выбраться из мрака.
Душа очаровывается ворожащей Божьей силою, что ввергает её в состояние просветления, возбуждения и помрачения.
Душа засыпает и просыпается в разных телесных оболочках, не помня, что было с ней прошлым днём.
В муках она рождается и в муках умирает, а в промежутке между этими мгновениями старается забыться в самообмане.
Так прыгает душа, словно буйная обезьяна, с ветки на ветку в обворожительном лесу соблазнов пытаясь добраться до самой верхушки.
Ощущение собственности не позволяет душе вырваться из объятий заколдованного леса.
Полагая, что ищет удовольствий, душа на самом деле ведёт борьбу за существование

Шримад Бхагаватам, книга 8, глава 2
«Если на свете сила»: спрашивал себя он в отчаянии, «способная противостоять судьбе?
Друзья мои и родичи не могли спасти меня в несчастии, и жёны не утешили моего горя.
Судьба терзает мою плоть острыми зубами и не у кого мне более искать прибежища, кроме как у Повелителя судьбы.
Власть Его не ведает границ, в страхе пред ним трепещет и, забыв о жертвах, прячется прочь всесильная змея — время!
Ему я сдамся на милость, у Него, Всемогущего, буду искать вечного покровительства.
Смерть не властна над тем, кого приютил у стоп Своих великодушный Владыка.»

Каждый из нас играет какую-то роль на сцене сотворенного мира: кто-то роль отца, кто-то жены, кто-то матери, кто-то сына, кто-то мудрого учителя, кто-то важного начальника, кто-то врага, кто-то единомышленника, кто-то оппонента, кто-то болельщика за Спартак, кто-то депутата городского совета.
Я тоже постоянно играю и притворяюсь кем-то, кем на самом деле не являюсь.
Так же, как и все окружающие, я чувствую боль и страх, удовольствие и отчаяние, любовь и разочарование, страдания и презрение, созерцаю истинное и ложное, причину и следствие, закаты и рассветы, рождение и увядание.
Моё пребывание в сотворённом мире не ограничивается одной только этой жизнью, микро-промежутком между моим нынешним рождением и точкой времени и пространства в которых я сейчас пребываю.
В этом теле, с точки зрения вечности, я сравнительно недавно, у меня здесь нет ни друзей, ни родственников, ни врагов, ни детей, ни доброжелателей, ни знакомых, лишь временные спутники, заблудшие, неприкаянные, потерявшиеся, скитающиеся, как и я, по обители смерти.
Сегодня мы с кем-то родные, а завтра чужие, в этой жизни друзья, в следующей враги, сегодня не задумываясь готовы пожертвовать за кого-то своей жизнью, а завтра его же проклинаем и желаем смерти.
Моя грустная мелодрама, мой маленький спектакль почти завершился, на сцене погас свет, занавес опустился, смолкла музыка, зрительный зал опустел.
А хладнокровный равнодушный мир продолжает бежать, звенеть, торопиться, дрожать от восторга, раздавать лживые обещания, не ведая ни любви, ни сострадания, ни гнева.
Я осознаю своё положение, очень скоро неодолимое время немилосердно разделит моё распадающееся тело на атомы и молекулы, и развеет по лику земли.
А что останется мне, где буду я?

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 7, стихи 44–47
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мертвой плоти?
Если тело обречено обратиться в прах, то чего стоит всё, что повязано с ним узами отношений: домочадцы и имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, подданные и соратники, владения и домашние животные!
Все они — наваждение в вечности, промелькнут, а затем исчезнут, не оставив и следа.
Нет такого крепкого и здорового тела, которое не мучилось бы недугами; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, на которую не посягали бы.
Всё это тленно и скоропреходяще: человек, ищущий прибежища в вещах тленных, всегда будет тревожиться, бояться, огорчаться, сомневаться и страдать.
Он никогда не достигнет того, чего желает, — вечного счастья и получит то самое, чего хочет избежать.
Что пользы от мирских благ, если добываются они тяжким трудом и волнениями, а отбираются старостью и смертью?
Воистину, жизнь жаждущего земных удовольствий протекает в муках от самого рождения до самой смерти.
Только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходит вражда и тревоги.
Прошлыми делами мы сотворили себе нынешние тела в непрерывном кругу рождения и смерти, но нынешними делами мы можем разорвать этот круг.
Одними поступками мы продлеваем своё рабское существование, другими — прокладываем путь к безусловной, абсолютной свободе.

За чередою смертей и рождений, за пределами долины скорби, существует бездонный, необузданный, всепоглощающий Поток наиболее фундаментального измерения бытия, Царство беспричинной милости, Чудесная Страна Любви.
Это Царство Бога, Безграничный пребывает там!
Он существует в измерении спонтанного, динамичного, неудержимого движения, которому невозможно противостоять, как невозможно противостоять восходу солнца!
Это та незыблемая Реальность, в которой действует и существует Всевышний, вечный, гармоничный, беспричинный, целостный поток извергающейся Божественной Любви, не имеющий ни начала, ни середины, ни конца.