Разве это грех - помочь человеку в беде?

Мы, смертные, пленяемся ничтожным,
И не умеем мы глядеть вперед,
И в поединке истинного с ложным
Неистинное чаще верх берет.
Григор Нарекаци.1

По представлению Р. Фидаровой и И. Кайтовой - исследователей роли поэта, живописца, драматурга и публициста Коста Хетагурова в становлении осетинской философии, основа его мировоззрения - это любовь к родному очагу и народу: «У каждого должно быть острое ощущение, что иметь родину и свою национальность - это великое счастье, а их утрата - (это) величайшее горе, тоска по ней естественна и необходима для нормального состояния души человека».2

Их представление поддерживает осетиновед А. Хадикова: «Отлучение от родины даже для учебы, интерпретируется поэтом как отрыв от своей "корневой системы" … как обездоливание:

Отчизну, родительский дом
Оставил я в юные годы
В чужом, безучастном краю
Весну проводил я свою
Встречая одни лишь невзгоды».3

Однако осетинское общественное мнение вступает в резкое противоречие с представлениями Коста и изысканиями ученых. Оно демонстрирует Кавказу лицемерие и двойные стандарты - блудливые порождения алчбы и подлости. В соответствии с данными пороками аморальности и, говоря почти словом этих осетиноведов, «утрата ингушским народом своей Родины, отлучение от (нее) в итоге депортации и отрыв его от своей "корневой системы"» - Пригородного района, после возвращения из изгнания в 1956 - 1957 годах и после этнической расправы 1992 г., не представляется общественному мнению Северной Осетии (РСО-А) «величайшим горем ингушей, обездоливанием и лишением их великого счастья».

Напротив, оно не признает естественной и правомерной тоску ингушей по корневой части своего Отечества и ее необходимости для «нормального состояния (их) душ». Значит, осетинское общественное мнение в соответствии с лицемерием и двойными стандартами фактически признает, что, в отличие от ингушей, только осетины способны на любовь к Отечеству и тоску по нему. Но подобные представления является трясиной шовинизма - возвеличивания своего народа и пренебрежения либо неприязни и даже ненависти - к другим.

Общественное мнение РСО-А абсолютно законное требование ингушей к государству о реализации закона «О реабилитации репрессированных народов» (далее - Закон) и актов Конституционного суда РФ (далее - КС РФ), т.е. о возврате ему Пригородного района, бесстыже именует экстремистским деянием. Но, на самом деле, если следовать правовым нормам Конституции, Закона, вердиктов КС РФ и статей УК, экстремистским предстает общественное сознание двух Осетий. Оно страстно, смачно и самозабвенно упивается дарами сталинизма - пожалованиями ингушской земли и всласть предается его воровским понятиям, не желая признавать вышеуказанные правовые акты.

В виртуальном споре с неким осетином о принципах гостеприимства на Кавказе я привел изречение героя нартского эпоса Осетии Урызмага: «Гость - это посланец Бога». На что последовал такой ответ: «Всякое дело есть благо, (!) когда разумно. Следует различать человека и "беса", ломящегося в дом, который для каждого осетина есть его маленькая крепость и храм, в котором он обращается к Богу с молитвой. Он не должен подвергаться осквернению и опасности».

Абсолютно верная точка зрения, но с учетом весьма важной поправки. Не только «дом осетина - его маленькая крепость и храм». Эта истина имеет прямое отношение к дому любого человека, вне зависимости от его национальности, конфессии и страны обитания. Значит, никогда, нигде и ничей «дом не должен подвергаться опасности и осквернению», а уж тем более наглому захвату, как это случилось с домами ингушей в 1944, 1956 - 1959, 1992 годах и впоследствии. В те трагические для ингушей годы своры осетин, одержимые бесами стяжательства, гордыни и паскудства, вломились в ингушские села и дома. Их бесовской хорал числом сотни тыс. особ, воздев руки к небу, истово верещал свой гимн алчности и подлости: «О Боже, помочь человеку в беде, в особенности, ингушу - тяжкий смертный грех!..» Следовательно, отношение осетинского народа к ингушскому этносу определяется его национальным кредо, выраженным в таких позорных словах: «Помочь человеку в беде - это грех...»

Разгул геноцида, произвола, беззакония, алчности и подлости, имеющий место в  Северной Осетии с 1944 по 2023 гг. привел к тому, что подавляющая часть недвижимости ингушей, проживавших в г. Владикавказе и Пригородном районе, подверглась не просто осквернению и опасности, а бандитскому отъёму властями при поддержке осетинского народа. Данный шабаш законотворческого бандитизма и подлого политического разбоя проявился в проведени этнического погрома 1992 г., незаконного установления наци-расистской санитарной зоны в Пригородном районе и г. Владикавказе, в том числе введения других запретов и ограничений расистско-нацистского пошиба. Они являются яро экстремистским надругательство над правовой сутью Конституции, законов, вердиктов КС РФ и УК, значит, и национальным достоинством и честью ингушей - изгоев РФ.4

Рассмотрим эту проблему, исходя из понятий осетин о гостеприимстве и, прежде всего, взглядов Коста, ибо в его творчестве она отражена наиболее емко. Почему его представлениям следует отвести ключевое место?! Потому что, по мнению осетиноведа И. Кодзати, которое я всецело разделяю, «с тех самых пор, как осетины осознают себя единым народом, не было среди них мужа более достойного, чем Коста». Указанное мнение разделяет и А. Хадикова: «Коста был хранителем и защитником своего народа, он остается им (!) и поныне - спустя более сто лет после своего ухода. (Однако основой его) творчества является не национальная, а общегуманистическая проблематика. Своим Отечеством Коста - самый патриотичный из осетин, провозглашает не Осетию, не Кавказ и даже не Россию, а (!) Вселенную...»5 и 3

Представления гуманиста Коста о гостеприимстве были сформированы, помимо прочего, благодаря одной из важнейших частиц духовного наследия осетин - устным народным творчеством: сказаниями нартского эпоса, сказками, песнями и пословицами. Например, такая великолепная пословица: «Чей дом беден гостями, тот дом проклят». Подобных домов, навек проклятых духовным наследием самого осетинского народа, в РСО-А накопилось немерено с 1944 по 2023 гг. Ингуши, возвращавшиеся из пекла депортации в 1956 - 1957 гг., и они же - беглецы от этнической расправы 1992 г., являлись в Пригородном районе в одном лице и гостями, и хозяевами. Но осетины, подстрекаемые разнузданно экстремистской пропагандой своих власть имущих, идеологов и своим алчным нутром, встречали их не хлебом-солью, как наставляет их духовное наследие, а мертвящим хладом бессердечия, гнусью проклятий, градом каменьев и жестким отказом допускать ингушей даже на порог своих домов и землю предков.

Отвратность такого поведения осетинского общества подтверждает и мир науки, например, в лице  В. Абаева, который писал: «какой бы гость ни явился в дом, по обычаю гостеприимства он встречал радушный прием». Ему вторит доктор филологических наук Р. Фидарова: «необходимость быть гостеприимным (!) даже в экстремальных обстоятельствах для горца и для его кодекса чести значит очень много, (давая) право противоречить иным нормам поведения».6

Однако мировоззрение осетинского общества с 1944 г. по сию пору нагло и развязно демонстрирует Кавказу невосприимчивость к проклятиям народной мудрости и (!) «необходимости быть гостеприимным даже в экстремальных обстоятельствах». Также ему нет дела и до истины, представленной в осетинской народной песне:

Пусть твое счастье, хозяин, продлится.
Что ты дашь нам - возместится сторицей...
Если хозяин гостям угодит,
Всё, что он отдал, Господь возместит.7

Кударцам - осетинам из Южной Осетии, окопавшимся в ингушских селах и домах в 1944, 1956 - 1959, 1992 годах и впоследствии и наставления духовного наследия Осетии о мифической сторице и виртуальном Господнем возмещении в реальности представляются байками, вовсе не греющими им дух и сердце и не ласкающими их слух. Для них - это пустой звук, как и наказ узбекского поэта XV в. Алишера Навои, который писал:

Земное благо тянет вниз,
святое благо - ввысь.

Но «святыми благами» не насытишь сатанинскую алчность... Ведь они не заменят прельщения Сатаны и его обольстительные подношения в виде земли и домов ингушей. И разве возможно от них отказаться, духом, сердцем и разумом приняв за убеждение слово науки от Т. А. Алборовой, писавшей, что «Человек, отреченный от земли отцов, все равно, что покойник».8

Теперь настал черед более объемно напомнить читателю каковы были представления Коста о гостеприимстве. В частности, А. Х. Хадикова писала, что «Гостеприимство Коста называл (!) священнейшим и гуманнейшим кавказским обычаем. О его месте в системе моральных ценностей в структуре этнической психологии (осетинского народа) свидетельствует тот факт, что обязательства гостеприимства примиряли (!) даже кровников».

  И далее А. Хадикова цитирует слова Коста Х.: «Туземное население горной полосы Кавказа, как бы бедно ни было, всегда поделится последним куском хлеба с гостем, ему до той минуты неведомым, и не даст ему голодать (и это) со всей очевидностью представляет культуру эмпатии осетин», т.е. способности (!) к сопереживанию и выражению сострадания, являющейся характерной чертой «поведения всех горских народов».9

Тяжело либо, скорее всего, никак невозможно согласиться с ее точкой зрения. Насколько известно всему Кавказу «культура эмпатии осетин» носит лживый и двуличный половинчатый характер, ибо она не проявляет способности к сопереживанию и выражению сострадания по отношению к трагедии ингушей, длящейся с 1944 г. Ни в 1944, ни 1992 гг., ни впоследствии, осетинскому народу не приходило в голову, как писал Коста, «поделиться последним куском хлеба» с ингушом, бывшим и гостем, и хозяином земли и домов в Пригородном районе. Наоборот, он, пренебрегая назиданием Коста о гостеприимстве - «священном и гуманном кавказском обычае», делился с ингушами не хлебом сострадания, а первым подвернувшимся булыжником и первым, пришедшим на смердящий язык, подлым и хамским словом кривды, а не правды.

Уже 79 лет оголтелый произвол и беззаконие Российского государства и власть имущих Осетий, влачат ингушский народ по дороге душегубства, грабежа, погрома, мародёрства и дискриминации. Этот подлый, экстремистский шабаш всецело разделяет и поддерживает осетинский народ. Во всяком случае, нет ни единого факта, свидетельствующего о его демарше против безнравственности и правового нигилизма, практикуемого власть имущими РСО-А и России. Даже «целительство» осетинским духовным наследием за 79 лет не вывело «культуру эмпатии осетин», угодившей в кому нравственности.

Таким образом, правдоподобное в устах Коста по факту не соответствует реальному соотношению мировоззрения и деяний осетинского народа, ибо оно и поэт разведены в пространстве и времени. Идеи Коста Х. и духовного наследия осетинского народа пребывают в параллельных мирах: они томятся в заточении в самых дальних закоулках мировоззрения осетин, не оказывая ни малейшего благотворного влияния на их деяния в отношении ингушского народа.

Коста мечется в золоченной клетке, оплетенной железом цепей и сталью оков, олицетворяя реальное отлучение осетинского народа от своего духовного наследия. Если же вдруг, дай Боже, произойдет их воссоединение, то осетинский народ содрогнулся бы от ужаса, страха и испепеляющего стыда перед Господом, осознав истинность и горечь библейского предостережения о Его возмездии: «делающие зло истребятся».10

Духовная культура осетинского народа, помимо прочего, представлена в нартском эпосе, языческих верованиях и творчестве Костаа. Они, как пишет А. Хадикова, раскрывают картину «представлений народа о "законах" жизни - земной и загробной. В стихотворении "На кладбище" Коста перечисляет деяния и качества, которые входят в представления осетин о греховности... Проступки, представляюшиеся поэту как наказуемые за порогом земного Бытия, характерны для основных вероисповеданий (язычества, христианства и ислама - Х. Ф.), по сей день бытующих среди осетин».11

Опираясь на содержание языческих верований, сказаний нартского эпоса о греховных и благих деяниях, в первую очередь, сказания «Сослан в стране мертвых»12 и стихотворения К. Хетагурова «На кладбище» с легкостью можно установить расхождение норм осетинского «кодекса этики» и деяний осетин в связи с их отношением к ингушскому народу. Утверждать, что нартский эпос и другие жемчужины фольклора Осетии, языческая вера и стихи - самородки от Коста Х., не имеют, хотя бы декларируемой, ценности для осетинского народа было бы аморально и невежественно, ибо они являются весомыми частицами их духовного достояния, которыми осетины по праву гордятся.

Теперь настала время «отправиться» в Страну мертвых вместе с нартом Сосланом вслед поэтическому описанию данного «турне», предпринятого Коста. При том следует учесть, что «остановки» будут сделаны только на тех «станциях» Страны мертвых, которые относятся к теме полного расхождения деяний осетин с духовным наследием их народа. «Турне» Коста опишу его поэтическим словом.

Вначале Коста, опираясь на сказания нартского эпоса, в стихотворении «На кладбище» поведал о погребальных обрядах осетин, а затем - о «турне» Сослана в Страну мертвых. Первая встреча произошла у ее ворот:

(Здесь Сослан) видит собаку у входа.
Лают щенки, не давая прохода,
     Воют (!) из чрева ее.

Спросишь ты: - Что это за небылица?
Суке не время еще ощениться. -
     Молвит сын солнца в ответ:

- Женщина эта всю жизнь воровала, -
В образе суки ей время настало
     Мучиться множество лет.

С 1944 по 2023 годы, т.е. 79 лет, рядом с осетинским мужчиной бок о бок стоит осетинка, являясь соучастницей надругательства над национальной честью и достоинством ингушского народа, алчной подельницей жлобского присвоения его собственности и безмозглой жертвой государственной пропаганды СССР, РФ и Северной Осетии. Ни предостережения нартского эпоса, ни наставления Коста, ни другие высокие истины духовного наследия осетинского народа не стали для осетинки, как и для осетина, моральным мерилом и руководством к действию. Алчная осетинка и осетин всласть упиваются благами, доставшимися им задарма от государства - грабителя народов - узников сталинщины, в том числе ингушей. Такое деяние с сердцевиной смертного греха, исходя из правовых норм СССР, РФ, конфессий и духовного наследия человечества, возводит осетина и осетинку в разряд хамья и ворья. Этот факт засвидетельствован и в индийской пословице, которая гласит: «Кто берет краденое - тоже вор».

Следующую «станцию» наречем «Степень грабежа», на которой Сослану предстала неприглядная картина, дающая представление о каре тем, кто мерит землю неверной мерой. Именно так 79 лет поступает осетинский народ, отмеряя землю ингушскому народу мерой алчности, подлости и беззакония. Эта картина является очень горьким напоминанием о истинных причинах 79-летней трагедии геноцида и дискриминации ингушского народа. Он был шесть раз - в 1933, 1934, 1944, 1957, 1992 гг. и впоследствии, наказан и обобран государством и властями двух Осетий при полной поддержке осетинского народа.13

Какой-то бедняга в теснине
Носит каменья в бездонной корзине,
     Мучаясь около скал.

- Раньше, поклявшись отцовскою верой,
Мерил он земли неправильной мерой,
     Пашни соседские крал.

Ингушский «вояж» дошел до последней станции Страны мертвых, которая заслуживает названия «Неправедный суд». Опишу ее словами сказания:
 - Вот передо мной новое чудо: сидят старики, совсем обледенели они, и ледяные бритвы бреют их бороды, то с корнем вырывая волосы, то оставляя пучки волос на лице.
- Это те, кого народ выбирал судьями, считая их праведниками. Но они судили неправедно, всегда брали сторону богатых и за взятку или по знакомству помогали им. Теперь, по закону Страны мертвых, платят они за свои грехи.

Именно так и вела себя судейско-прокурорская шатия-братия, полицаи и органы безопасности СССР, РФ и Северной Осетии, 79 лет самозабвенно, яро и неколебимо стоя на страже не справедливости и закона, а их антагонистов - экстремистских понятий государственных Держиморд и осетинского хамовитого ворья, стерегущего грабительские блага. Ими его одарила сталинско-хрущевская клика и бесчинствующая демократия РФ и РСО-А. Данный произвол и беспредел творится 79 лет вопреки правовым положениям Конституций СССР и РФ, законов, вердиктов КС РФ и УК РСФСР и РФ.

Более жестко эта тема представлена в статье Е. Б. Бесоловой. В частности, она, рассуждая о теме границы, привела осетинскую поговорку «Не трогай (не испорти) межу: (!) под ней лежат человеческие черепа и локтевые кости». Она подразумевает, что всякое нарушение границы - межи, рубежа, всенепременно приводит к конфликтам с кровавыми последствиями. Свидетельств этому есть немерено на Кавказе, в России и мире на частном и государственном уровне.

Подобный расклад закономерен и обоснован. Е. Бесолова объясняет свою позицию следующим изречением: «Все образы, связанные с понятием границы, рубежа, обозначают замкнутое пространство, соответствуя идее священного и ограниченного пространства, (!) охраняемого и защищаемого, (потому что) оно составляет (!) духовную сущность (человека). Межа (рубеж) в мифопоэтическом мышлении есть символ вечности, который означает (!) Создателя, Творца».14.

Значит, Е. Б. Бесолова духом, идейной сутью и содержанием своей статьи, другими словами, хоть и опосредованно, утверждает, что в 1944, 1956 - 1959, 1992 годы и впоследствии осетинский народ покусился не только на границу, но и тянул лапы богоборческой нечестивости к лику Создателя.

От этой крайне неприятной констатации вернемся к Коста Хетагурову. Его творчество - это духовное достояние всего Кавказа, а не только Осетии. Запал, суть и содержание его творчества обращено не только к осетину, но и человеку любой конфессии и национальности. Коста Х. призывает человека обрести в себе силы встать над закоренелым общественным мнением толпы, уводящим его с узенькой стези добра, проложенной Всевышним, на необъятно широкую дорогу греха и злодейства, проторенной Дьяволом.

Разрушить храм, попрать мою святыню
Толпа при всем безумье не могла.
При чем толпа? Ничтожная рабыня
Пустых страстей - дерзает пусть на все!
(«Я - не пророк»)

Коста в этих страстных строках говорит о яростном злобствовании толпы, обезумев, вопившей: «Распни Христа!», а сегодня орущей: «Распни истину!..» И потому он - поэт актуальный на все времена, обращается и к современникам, в том числе и осетинам, которые с невероятной легкостью предают истину во имя приобретения земных благ и удовлетворения низменных инстинктов, паскудных и алчных страстей.

Слепое доверие людей к совершенно лживой и лицемерной пропаганде «власть имущих и власть хотящих», их корыстолюбие, властолюбие, гордыня и злобствующая воля превращает любой народ в быдло-люд по всему миру, вне зависимости от национальности, конфессии и страны проживания. О указанном факте свидетельствуют Священные Писания и истории человечества, однозначно доказывающей, что в толпе не было и нет места разуму и добрым чувствам, а, значит, и истине. Человек только сам повинен в том, что он, не используя дары Господа - разум и свободу выбора, дает власть имущим возможность превратить себя в бездумно безмолвствующую или злобно беснующуюся частицу толпы.

От данной горькой констатации нравственного оскудения общества пора опять перейти к не менее горестным истинам о взаимоотношениях ингушей и осетин. Ингушско-осетинский раздор навязан, опекаем и охраняем в течение 79 лет государствами СССР, РФ, власть имущими Северной Осетии и, к сожалению, поддерживаем осетинским народом.

Выходу из его аморального и неправового загула препятствуют причины, описанные выше. Но самое главное состоит в огромном разрыве меж духовным наследием Осетий и бесчестно неблагородными деяниями осетинского народа в отношении ингушей. Ни духовная наследие осетинского народа, ни языческие верования, ни христианство, ни ислам, ни духовная культура человечества, ни слово истины от Коста не в состоянии положить конец разгулу аморальности и беззакония в РСО-А. В сию бездонную клоаку аморальности осетинский народ с подачи сталинщины и хрущевской клики угодил в 1944, 1956 - 1957 годы. После геноцида 1992 г. он окончательно завяз в ней. Он никак не может вырваться из нее, ибо «не вразумляются делающие беззакония… и не призывающие Бога?»15

Говорить о законе в смычке с 79-летней трагедией ингушского народа и злодеяниями против человечества, совершенными против него государством и власть имущими 2-х Осетий, их воинствующей дискриминации в отношении него не имеет ни малейшего значения и резона. Территориальная, политическая и культурная реабилитация народов, наказанных сталинщиной, фактически, хотя и негласно, давно объявлена вне закона в соответствии с неправовым нутром и аморальностью государственных и общественных Держиморд России и РСО-А. Но «есть ведь божий суд». Он 2023 года назад вынес извечно алчным лжецам и лицемерным паскудам приговор, который не подлежит обжалованию: «Насилие нечестивых (!) обрушится на них, ибо они отреклись соблюдать правду».16

Хамзат Фаргиев

Лето 2016,
в редакции от 5 - 8 декабря 2023

Примечания

Название статьи - изречение классика осетинской словесности Сека Гадиева из рассказа «Азау» (см. «Антологию осетинской литературы». )

1.  Григор Нарекаци (950 - 1003) - армянский поэт, философ и богослов. Здесь приведен отрывок из поэмы «Слово к Богу, идущее из глубин сердца» (гл. 23).
2. Сб. «Коста и мировой историко-культурный процесс». Владикавказ, 2014. Р. Я. Фидарова, И. А. Кайтова. «Роль Коста Хетагурова в становлении осетинской философии». Стр. 168. http://soigsi.com/books/kosta.pdf
3. Там же, статья А. Х. Хадиковой «Национальные образы в творчестве Коста Хетагурова». Стр. 187 – 188

4. Ос-реваншистские достижения властей Северной Осетии по созданию загона дискриминации ингушей - граждан РФ, в рассмотрены в след. статьях:
а) «Когда Закон в загоне...» http://www.proza.ru/2016/10/14/370
б)  «Тягость и досада Родине...» http://proza.ru/2023/10/24/459
в)«Справедливость и закон топя» http://proza.ru/2023/10/26/417
г) «Кому – бесправья крематорий» http://proza.ru/2023/10/28/397
д) «Навлечешь горесть...» http://www.proza.ru/2018/02/22/1299
е) «Погрязшему в лживости...» http://proza.ru/2023/11/06/541
ж) «Алчности порождение...» - http://proza.ru/2019/05/20/1338
з) «Осетии - гонор, России - позор».  http://proza.ru/2021/08/10/702

5. Сб. «Коста и мировой историко-культурный процесс». Владикавказ, 2014. И. А. Кодзати. «Стилистическое использование фразеологизмов в публицистике писателя». Стр. 118. Цитата Хадиковой - из ее статьи упомянутой в примечании 3, стр. 207 - 208.
6. Р. Я. Фидарова. История осетинской этики. В 2х томах. Владикавказ. 2012, т. 1, стр. 302, 61.
7. Песни народов Сев. Кавказа. Осетинская народная песня 352 «Выйди, хозяин». 8. Т. А. Алборова. «Фольклорные традиции в романе Мих. Булкаты "От Терека до Турции"». 9. См. указанную в 3-м примечании статью А. Х. Хадиковой. Стр.190, 192.
10. Псалтирь, 36 : 9.
11. Указанная статья А. Х. Хадиковой. стр. 207
12. Сказания о нартах. https://ironau.ru/narty78.html
13. Частично тема грабежа государством репрессированных народов описана в статье «Геноцид - депортация народов». - http://proza.ru/2016/03/28/1905
14. Е. Б. Бесолова «О смысловых единицах традиционной духовной культуры Осетии в сборнике Коста Хетагурова "Осетинская лира"». Сбор. «Коста и мировой историко-культурный процесс». Владикавказ, 2014. Стр. 322 - 323.
15. Псалтирь, 52 : 5.
16. Книга притчей Соломоновых, 21 : 7.

***

Портрет Коста Хетагурова кисти осетинского живописца Азанбека Джанаева.