de omnibus dubitandum 67. 12

ЧАСТЬ ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ (1770-1772)

Глава 67.12. ДОБИЛСЯ ЗАМЕНЫ ПРИДВОРНОГО ЗВАНИЯ ОФИЦЕРСКИМ ЧИНОМ…

1
Къ графу Семену Романовичу*.

*) Эту записку надо отнести къ І770 году, такъ какъ въ этомъ году сгорелъ Браиловъ, взятый Русскими войсками. Записка к ВОРОНЦОВу Семену Романовичу (?)(1744-1832) -  сын Романа Илларионовича, виднейший дипломат…

    По сравнению с яркой известностью сына имя Семена Романовича Воронцова в истории осталось полузабытым.

    Воронцовы принадлежали к русскому дворянскому роду польского происхождения, предки которых в первой половине XVII в. приняли русское подданство. Дед С.Р. Воронцова, современник Петровского времени Илларион Гаврилович Воронцов (1671-1750), статский советник и ростовский воевода, имел трех сыновей: Романа, Михаила и Ивана. Михаил Илларионович - известный государственный деятель эпохи императрицы Елизаветы Петровны. Свою службу начинал еще при цесаревне Елизавете, в пору, когда во времена императрицы Анны Леопольдовны она находилось в опале: был ее камер-юнкером и личным секретарем, участвовал в государственном перевороте при свержении Анны Леопольдовны [стоял на запятках (позади саней), на которых в ночь на 25 декабря 1741 г. цесаревна Елизавета Петровна ехала в казармы Преображенского полка]. После ее воцарения на престоле и провозглашения императрицею Всероссийскою сделался камергером двора ее Величества, владельцем богатых поместий. В 1744 г. 30 лет отроду получил пост вице-канцлера, а в 1758 г. стал государственным канцлером.

    Старший брат Роман Илларионович, отвозивший в заточение свергнутую императрицу Анну Леопольдовну, благодаря влиянию брата также, занимал довольно видное положение при дворе Елизаветы Петровны: был сенатором и имел чин генерал-аншефа, Андреевский кавалер при Петре III, при Екатерине Великой - сначала в опале, а затем наместник Владимирской и Костромской губерний.

    От брака с Марией Ивановной Сурминой (1718-1745) имел пятерых детей. Это: Мария, вышедшая замуж за сенатора, графа П.А. Бутурлина; Елизавета, камер-фрейлина и кавалерственная дама двора Петра III, известная как его фаворитка; граф Александр, президент (министр) Коммерц-коллегии при Екатерине Великой, а впоследствии - при Александре I - государственный канцлер; Екатерина, знаменитая княгиня Дашкова (в замужестве), с 1783 по 1796 гг. президент Российской Академии наук; и, наконец, граф Семен, знаменитый русский посол в Лондоне.

    Родился в Москве 2 июня 1744 г. Лишившись на втором году матери, вместе с другими братьями и сестрами фактически находился на обеспечении своего дяди - канцлера М.И. Воронцова, старавшегося дать им приличное воспитание и образование, и в доме которого будущая княгиня Дашкова получила возможность развить свои незаурядные способности, поставившие ее на уровень просвещеннейшей женщины России своего времени. Во время ее десятилетнего пребывания за границей (с 1769 по 1796 гг.) она встречалась с Вольтером, Д. Дидро, А. Смитом.

    Именно в доме М.И. Воронцова произошла первая встреча еще 15-летней Екатерины Романовны с великой княгиней, будущей Екатериной Великой, которой, как пишет Е. Дашкова в своих «Записках», тогда «навсегда отдала свое сердце».

    Сам граф С.Р. Воронцов первоначально получил «легкое французское обучение», но от своего дяди-канцлера и, в особенности, от своего старшего брата Александра, одного из образованнейших людей, «заразился страстью к чтению, которую сохранял в себе до глубокой старости».

    9-летним мальчиком граф С.Р. Воронцов был принят в число пажей при дворе императрицы Елизаветы Петровны, а через 7 лет уже состоял в придворном чине кавалер-пажа.

    За неделю до предстоящего по уставу выпуска из камер-пажей в офицеры гвардии скончалась Елизавета Петровна, и новый император Петр III в знак своего благоволения к молодому кандидату на офицерский чин пожаловал новое придворное звание камер-юнкера.

    Однако Семен Романович, с детства мечтавший о военной службе, добился замены придворного звания офицерским чином поручика и назначения в гренадерскую роту Преображенского полка.

    Кроме того, он упросил императора направить его к графу П.А. Румянцеву, командовавшему в то время русской армией в Померании, готовившейся к объявленному военному походу против Дании. Но отъезд в армию не состоялся из-за государственного переворота 28 июня 1761 г.

    В день, когда С.Р. Воронцов уже садился в экипаж, собираясь предварительно посетить Ораниенбаум - резиденцию Петра III, чтобы получить из рук императора предписания для графа Румянцева, разнеслась весть о том, что Измайловский полк уже присягнул на верность великой княгине Екатерине. «Мне было тогда всего 18 лет, я был нетерпелив, как француз и вспыльчив, как сицилиец, - писал С.Р. Воронцов в своей «Автобиографии». - Я пришел в невыразимую ярость от этой вести».

    Он спешит в свой полк в надежде вместе с другими офицерами подать другим полкам пример верности законному императору - внуку Петра Великого (Петр III был сыном старшей дочери Петра I).

    Однако провидение решило иначе. Гвардейцы Преображенского полка вслед за другими присягнули новой императрице Екатерине II. Петр III был свергнут, а сам С.Р. Воронцов был арестован.

    Перемена царствования отразилась на положении семейства Воронцовых, особенно со стороны имущественных прав. За исключением княгини Е. Дашковой, находившейся в дни переворота возле своей венценосной подруги и старшего брата Александра, в то время возглавлявшего дипломатическую миссию в Англии, все остальные Воронцовы отказались присягнуть новой императрице.

    Некогда активный участник Елизаветинского переворота, канцлер граф М.И. Воронцов был подвергнут домашнему аресту; отец и сестра Елизавета были также арестованы и высланы из Петербурга.

    Воронцовы лишились силы и влияния. Очевидно, что Екатерина II никогда не забывала всех обстоятельств своего воцарения и, не видела для себя повода верить в сочувственное к себе расположение графов Воронцовых. В то же время со свойственным ей «государственным умом» она не стала полностью отстранять от дел не угодную ей лично, но «способную в служении Отечеству и уважаемую в обществе» семью Воронцовых. Она только держала их на расстоянии.

    Старый канцлер М.И. Воронцов после смерти Петра III (скончавшегося вскоре после переворота при невыясненных обстоятельствах) продолжал еще некоторое время занимать свою должность, но играл уже роль более представительскую, чем деятельную, а затем и вовсе вышел в отставку.

    Старший брат Александр во времена Екатерины II был видным сановником, оставаясь на дипломатической службе сначала в Англии, а затем возглавлял дипломатическую миссию в Вене. Однако императрица его не жаловала, хотя и не отказывала в своем внимании.

    Отношение же ее к самому графу С.Р. Воронцову, как пишет его биограф, «носило постоянно тот же характер холодного уважения к личным достоинствам и довольно равнодушного признания его заслуг. Заслуги награждались, но без особой щедрости».

    После проведенных со дня переворота 11 дней под арестом С.Р. Воронцову по велению Екатерины II была возвращена шпага и разрешено продолжить военную службу.

    Однако молодой впечатлительный граф не смог сразу примириться с новым порядком вещей. Он добился перевода из гвардии (которой не простил предательства) в армейский полк, а в 1766 г. в чине майора вышел в отставку. Правда, ненадолго, когда в 1768 г. Турция объявила войну России, С.Р. Воронцов выказал желание вновь вернуться на службу и тотчас отправился в действующую армию к П.А. Румянцеву.

    Известно, что сам Румянцев, питавший благоговейную преданность памяти Петра Великого и примкнувший к императрице Екатерине лишь после смерти свергнутого Петра III, проникся к молодому графу Воронцову взаимным уважением. Румянцев отдал под его командование один из гренадерских батальонов, который постоянно находился в авангарде действующей армии, участвуя не только в самих сражениях, но и в нескольких других операциях, где действовал один авангард. Так, за несколько дней до битвы при Ларге С.Р. Воронцов во главе отряда из 200 егерей успешно выбил с позиции до 3 тысяч турок, засевших в кустарнике вдоль всей линии фронта и обстреливавших русских солдат, «как уток», что крайне беспокоило лагерь. За участие же в самой битве при Ларге С.Р. Воронцов был награжден Георгиевским крестом 4-й степени.

    Особенно отличился Семен Романович в Кагульском сражении, когда во главе своего батальона первым ворвался в одно из сильнейших турецких укреплений, взял его с боем, овладев 40 пушками и отбив два знамени Московского полка, за четверть часа перед тем разбитого турками. Эти отличия были отмечены Румянцевым в краткой, в 12 строк, реляции императрице на самом поле сражения. Как известно, за одержанную в Кагульской битве победу Румянцеву был пожалован чин фельдмаршала и титул Задунайского. Граф С.Р. Воронцов за боевые заслуги был отмечен Георгиевским Крестом 3-й степени и чином полковника.

    31-го Января (1770).

    Срокъ, отъ васъ назначенный, наложилъ на меня молчаніе, и се уже последнее письмо, что къ твоимъ рукамъ отправляю. Опасаясь, чтобъ оное не пришло въ Душатинъ** после твоего отъезду, скажу только на догадку: Браиловъ не Ерихонскими стенами окруженъ, что отъ гласа трубъ пали.

**) Душатинъ — местечко подъ городомъ Суражемъ, Черниговской губерніи.

    ЗАВАДОВСКИЙ Петр Васильевич (черкас) (1739-1812) – граф, государственный деятель, сын бунчукового товарища Василия Федоровича Завадовского. Учился в Орше в иезуитской школе; оттуда он вынес знание польского языка. Это дало ему возможность входить в общение с польскими аристократами (Чарторыйским, Потоцким, Чацким).

    По окончании курса в Киевской духовной академии, давшей ему хорошее знание латинского языка, Завадовский поступил на службу в малороссийскую коллегию и здесь обратил на себя внимание графа П.А. Румянцева, генерал-губернатора Малороссии. Румянцев поручал ему важнейшие дела и назначил правителем своей секретной канцелярии. Когда Румянцев был назначен главнокомандующим в первую турецкую войну, он взял с собой Завадовского.

    Пламя все пожрало, а осталось только то, что надобно взять рукою. Всякая отселе минута будетъ мне и лестна, и мучительна, потому что приближается то сокровище къ моимъ глазамъ, на которое въ отдаленіи сердце само неспускно смотрело. Прости, душенька, любовнейшій мой графъ, и верь, что ничего не имею я отъ тебя себе дороже. Ивану Васильевичу*** мой всеусерднейшій поклонъ.

***) Гудовичу.
Источник: АрхивЪ Князя Воронцова, кн. 12-л.

    …одиннадцатого июля 1869 года, под Хотиным, Иван Васильевич Гудович с одним батальоном своего полка отбил сильную вылазку из крепости, а в августе с тем же самым батальоном выручил русский авангард, разбитый в Рачевском лесу, отнял назад четыре орудия, взятых турками, и со своими ничтожными силами нанес решительное поражение девятитысячному турецкому корпусу.

    В следующую кампанию Гудович с не меньшим отличием участвует в сражениях под Ларгой, Кагулом и на Браиловском приступе. Румянцев поручил ему отдельный отряд из пяти батальонов пехоты, эскадрона Ахтырских гусар и четырех казачьих полков, с которыми он должен был очистить от турок Валахию.

    Гудович разбил турецкий корпус, встретивший его под стенами Бухареста, взял два знамени и четыре орудия и на плечах бегущего неприятеля занял столицу Валахии. Особенно отличились в этом сражении кавказский уроженец Горич и донец Проневич, которые во время кавалерийской атаки изрубили байрактаров (знаменщиков) и овладели знаменами. За это блистательное дело Гудович был произведен в генерал-майоры.

    Восстановив в Валахии законное правительство, Гудович получил приказание отправиться в отдельный корпус генерал-аншефа Олица.