Железяка

        Утром я, как обычно, собираюсь на прогулку. Сейчас, в начале августа, ее уже можно совершить без всякой опаски и у тебя имеются различные варианты маршрутов. Война в своей самой острой фазе тридцать первого марта от Киева все-таки ушла. В апреле после осадного напряжения мы только начали приходить в себя, а разгуливать на свободе вне жилого комплекса еще не решались.

        Май позволил нам расширить географию прогулок до соседних коттеджных городков, где безлюдные улочки давали возможность идти быстрым шагом, а то и пробежаться трусцой, хотя последнее мероприятие мне приходилось совсем не по душе. Скучно, понимаете ли, бездумно бежать и банально считать свои шаги, чтобы хоть как-то себя развлечь.
        Вот лететь со всех ног за мячом – пожалуйста, это с превеликим удовольствием. Но играть в футбол стало получаться еще в апреле, только киевская футбольная тусовка проходила один раз в неделю не на окраине, где я обитал, а в самом городе, куда все мы стали выезжать все чаще и чаще.

        В нашей же округе, где обстановка в первый месяц весны сложилась накаленной почти как на фронте, мы начали осторожно прогуливаться где-то с середине июня, стараясь зорко присматриваться к рельефу местности и опасливо обходя странные и непонятные предметы. После безопасных коттеджных городков, мы начали осваивать подзабытые тропинки и в поле.
        А затем я первым в нашей семье уже рискнул прогуляться по много лет топтаным дорожкам в ближайшем лесопарке. Но и в поле, а тем более в лесу, хватало табличек с надписями «Мины». Их немало натыкали вдоль дорожек, но в сторону от торных путей мы, естественно, ни ногой.

        Однако желание тебя переполняет, потому-то с середины июля я в лесу появляюсь все чаще и чаще. Экспериментировать и искушать судьбу я не собираюсь, вследствие чего иду аккурат по тропинкам, разговаривая по телефону или порой просто наговаривая свои мысли на диктофон: а вдруг когда-нибудь пригодятся?

        Лес очень изменился.
        Во-первых, он пуст. Раньше, в какое бы время дня ты не вышел на прогулку, обязательно встретишь людей: кто бежит, кто едет на велосипеде, кто выгуливает собаку, а кто, так же, как и я сегодня, чинно топает по дорожкам. А еще можно наткнуться на небольшие компании, рассевшиеся возле костра подалее от дорожек и, судя по всему, вкушающих там не кефир с пряниками, а нечто намного мажорнее. Но сейчас, кроме заливающихся птиц да юркающих порой перед тобой полевых мышек, в лесу ни души.
        Впрочем, меня этот факт вовсе не печалит и не вызывает ни малейшего беспокойства. Чего мне опасаться в исхоженном вдоль и поперек лесопарке? К табличкам «Мины» я отношусь со сдержанной иронией, хотя, как я уже рассказывал выше, опровергать написанное на них да заходить за обозначенный ими периметр воздерживаюсь.

        Есть и во-вторых.
        Весна и половина лета прошла без людей, которые могли бы ходить не только протоптанными маршрутами, но и углубляться в сторону от тропинок, сметая на пути еще не окрепшие стебли всяких там лесных растений и нежных кустарников. По известным причинам этого не случилось, люди сюда не приходили. Вот поэтому лес сейчас выглядит невероятно заросшим, а тропинки, в свою очередь, заметно сузившимися. Они стали настолько тесными, что порой идешь между вымахавшими побегами чуть ли не вполоборота. А раньше на любой дорожке могли спокойно разойтись два, а то и три человека.

        Еще, пожалуй, я бы добавил и в-третьих.
        Кроме буйства несдерживаемой людьми природы имелось еще одно обстоятельство, способствующее образованию своеобразных чащоб. Это когда наши люди валили крупные деревья, перегораживая возможные пути передвижения вражеской военной техники. Образовывались завалы, которые, к счастью, на непроходимость неприятелем испытаны не были, но нынче все еще представляли препятствия для мирного народа, представителем которого я сейчас и являлся.
        В общем, лес по ощущениям как будто и наш, но все же на отдельных участках таинственным образом становился чужим. Если вдруг во время движения задумаешься и на несколько мгновений отрешишься, то, очнувшись, не сразу понимаешь – а где это я? Но замешательство через несколько секунд проходит и ты продолжаешь как ни в чем не бывало вышагивать дальше.

        Как-то раз во время утренней прогулки я вдруг услышал тарахтенье мотора. Навстречу мне двигался трактор. Да, некоторые тропинки у нас и ранее выглядели как настоящие просеки. Они и ныне сохранили свои размеры, чтобы могла проехать техника.
        Трактор принадлежал лесному хозяйству, за рулем по праву сидел один из лесников, который мне был немного знаком. Теперь он мне махал из кабины рукой:

        - Здоровеньки булы!
        - Здрасьте, - не остался я в долгу.
        - Гуляйте аккуратно. Таблички про мины бачылы?
        - Конечно.
        - Цэ правда, мины е, тому со стежок нэ сходить…
        - Так и стараюсь, - отчитался я в ответ.

        Но тут же вспомнил свое мальчишеское отношение к надписям на дощечке.

        «Нехорошо... Как я разудало всем рассказывал про таблички, мол, фикция это...», - всплыли в памяти мои недостойные фразы.

        После встречи с лесником я зарекся умничать по поводу надписей о минах, а наоборот, теперь всем рассказывал, что они здесь все-таки имеются, добавляя еще одну информацию от лесника:

        «Непрошеные гости по лесу бегали, и даже имелись места, где они хоронились. А мины ставили наши, чтобы к блокпосту никто не подобрался...»

        Намотав на ус последние новости об истинной ситуации с минами, мы хоть и осторожно, но чаще стали посещать лес: ведь если идешь по тропинке, то тебе точно ничего не угрожает. А привычки заглядывать за кусты, удаленные от проторенной дорожки, у нас и раньше не было.

        Одним августовским утром я привычно отправился на прогулку. Накануне я гулял в поле, а сегодня пришел черед лесных тропинок. Лес, как в последнее время стало уже привычным, сейчас пуст и тих. Ночью моросил дождик, но это был именно дождик, а не ливень, поэтому песчаные тропинки проблем для кроссовок не создавали. Воздух свеж, перекликаются в глубине чаши птицы, проскакала по веткам белка, прокопал дорожку упорный крот – все как всегда.
        Я совершаю в нужных точках повороты, меняю направление и при этом уворачиваюсь от нависших веток или агрессивных стеблей крапивы, которая в этом году вымахала чуть ли не с меня ростом.

        Наконец, достигаю середины маршрута. Я разворачиваюсь на обратный путь, но мой маршрут в проекции выглядит как большой прямоугольник, поэтому сейчас иду по его третьей стороне. Лес в этой части не очень высок, солнце иногда выглядывает из-за крон и слепит глаза. Как вдруг я бросаю взгляд себе под ноги и мой глаз фиксирует слева на обочине какой-то светлый предмет.
        Березовое полено? Не похоже. Присматриваюсь, и тут до меня доходит, что этот предмет принадлежит войне... Да, эта штука, внешне похожая на тубус для чертежей, но только не черного, а стального цвета и разорванный с одной стороны... Останки ракеты град...
        Наклоняюсь и рассматриваю обнаруженный предмет.

        «Почему я его раньше не видел? Столько раз проходил мимо, всегда крутил головой по сторонам, не находил ничего примечательного, но такую железяку трудно не заметить. Может, ее раньше не было? Сейчас август, стрелять перестали в конце марта, откуда же она появилась? Мистика...»

        Это правда. В лес тоже прилетали градины. На то имелись причины: и мощный блокпост рядом, и некие важные в военном смысле точки, оттого этот район леса обстреливали. Переворачивать «тубус» я не собираюсь: не я его туда положил. Да и мало ли что, а вдруг это приманка? Но сфотографировать для истории решился. Есть у меня в компьютере специальная папочка для снимков под названием «Война». Сбрасываю туда все, что запечатлел с начала марта. Тут и фронтовые события, и бытовые сценки из военного времени, тут и последствия ракетных ударов. Будет занесен туда и этот артефакт.
        Сделав пару снимков, я отправился дальше, но из головы мысль не уходит:

        «Столько времени эта штуковина не попадалась мне на глаза. Ведь лежит точнёхонько возле тропинки...»

        Иду, размышляю, параллельно разглядываю сделанное фото и ожидаю свой поворот, сделав который, я прямиком направлюсь из лесу домой. Но поворота все нет и нет. Странно. Да, сейчас лес, как я рассказывал, прилично изменился, но не настолько, чтобы я мог пропустить поворот, который нашел бы и с закрытыми глазами.
        Тем временем тропинка почему-то начала опускаться вниз, хотя на этом участке она всегда была определенно горизонтальной. Дальше – больше. Как-то заметно выросли в своей высоте окружающие сосны, они стали размещаться плотнее друг к другу и сами по себе становились все мощнее, а их игольчатые шапки не пропускали солнечные лучи.

        «Не было такого в этом месте», - промелькнуло у меня в голове.

        И следующая мысль:

        «Где же поворот?!»


        Вокруг ни души, стало заметно сумрачнее, тропинка начала немного вилять, но я по-прежнему никак не могу определить – где же нахожусь?
        В голове шинкуется винегрет из недавно озвученных мне сведений про тонкие миры, квантовые переходы, порталы времени... С некоторых пор эта тема в нашей семье стала очень популярной, но не моей лично. Вообще-то я, можно так выразиться, человек «приземленный». К мистике, как к жанру, отношусь с интересом, но присутствие ее в реальном бытии никак не предполагаю. По крайней мере, так было раньше.
        Теперь многое изменилось. Например, раньше я никогда бы не поверил, что в двадцать первом веке в моей Украине случится война. Да чтобы с самым важным соседом, считавшимся нам «братом», а гляди-ка, что происходит...

        «Всё бывает…», - сказал однажды один киногерой, - «Всё бывает…»

        Я продолжаю спускаться вниз и по-прежнему не узнаю местность. Вдали показались стволы деревьев, но уже не сосен. Скорее всего, здесь, в этом уголке леса, образовался островок из буковых деревьев. Они стояли, прижимаясь друг к другу гладкими стволами так, что порой сливались в цельный массив.
        Но что это? Я остановился. Мне показалось, что между деревьями есть какое-то движение. Вроде бы к стволам прильнули, пытаясь быть скрытными, люди, да еще в непривычной для современного глаза одежде. Что же в ней такого непривычного? Цвет... Мышиный цвет...
        Я сделал шаг назад.

        «Не может быть. Мышиный цвет имела только одна одежда, о которой все помнят до сих пор – форма фашистской армии... Немцы? Откуда? Я откатился на восемьдесят один год назад?..»

        Потряс головой – будто нет никого... Похоже, что почудилось. Но я всегда себя позиционировал как человека эмоционально устойчивого. Мираж? Кто знает... Но идти дальше желания не было никакого. Ранее хоженый-перехоженый мною лесопарк на глазах преображался в незнакомый и даже враждебный. Я попытался себя настроить на логические рассуждения:

        «В августе сорок первого года здесь не было никакого леса. Да, немцы тогда еще только осаждали Киев и в этом месте были наверняка. Это зона Киевского укрепрайона. Вокруг нашего комплекса с десяток разрушенных дотов, а есть парочка относительно целых. С какой стати немцы прятались бы за деревьями, если их тогда не было?!  Нервишки, Саша, нервишки...»

        А ведь и правда, никто не строил бы в лесу бетонные укрепления. Лес занял это место уже после войны и разросся до приличных размеров, скрывая собой все раны, что нанесли украинской земле за Вторую мировую... Многие доты я не раз осматривал лично, и ничего ирреального во время осмотров не происходило.
        Но сейчас все как-то не так. И я развернулся на обратный путь. Ноги сами пытаются ускориться, глупая мысль без моей воли вкрадывается в сознание и долбит мозг:

        «Можешь отсюда не выйти... Ты куда-то провалился во времени и в пространстве...»

        Почему-то мне сейчас не хочется ухмыляться и отнестись к ситуации легкомысленно, хотя все-таки надеюсь, что нужный поворот я просто-напросто пропустил. Но ведь местность я по-прежнему не узнаю!..
        В какой-то момент я вдруг понимаю, что нужно остановиться и что-то предпринять такое, что всегда выручало любого человека от морока или чего-то сверхъестественного, чуждого ему.

        И я совершил то, что показалось мне самым действенным в этой сумасшедшей ситуации. Я перекрестился и попросил прощения не только за все свои прегрешения, но и за дурные помыслы тоже.

        Постояв немного и переведя дух, я отправился дальше, высматривая теперь слева от себя нужный поворот. Прошла, на мой взгляд, целая вечность, когда он появился. А как только я его увидел, то мгновенно исчезло ощущение враждебности, все стало понятным и привычным. Мои мысли потекли размеренным потоком, шаг мой стал упруг, а дыхание ровным и полногрудным. Не хочется разбираться до тонкостей, но на поверку выходит, что и мне «крест животворящий» помог.
        Я успокоился, но, тем не менее, задумался о том, что сейчас произошло. Как вы помните, к практической мистике у меня пиетета нет, однако то, что случилось, самым непосредственным образом к ней и относится. И тут меня осенило:

        «Моя находка... Все произошло после того, как я увидел предмет, похожий на тубус, но тубусом не являющийся. Отголосок нынешней войны... Все войны происходят не просто так, есть в них, кроме злой воли людоедов, что-то мистическое. Вот тот осколок меня и сдвинул в другое измерение...»

        Дальше мысли закрутились в таком направлении, которое подвигало меня на немедленные действия:

        «Надо вернуться и рассмотреть получше, что это за предмет, да и потрогать его не помешает. Что со мной может случиться, если это обычный кусок железа? Если, конечно, не обнаружится возле него каких-нибудь странных проводков...»

        Теперь, когда я с божьей помощью пришел в себя и очутился на знакомой тропинке, мне показалось вовсе не сложным вернуться к месту, где мне попалась на глаза та штуковина. Тем более что для новой встречи всего лишь нужно совершить укороченный круг, на который ушло бы не больше десяти минут. И я, распаленный интересом, ускорился. Теперь я шел не прогулочным шагом, а буквально летел, неистово отбиваясь на ходу руками от веток и крапивы.
        Наконец, показался тот самый поворот, знаменующий середину моего прежнего маршрута. В охотничьем азарте сворачиваю на финальный отрезок пути. Он составляет всего лишь пятьсот шагов и где-то здесь лежит моя фантастическая находка. Внимательно рассматриваю обочину тропинки, а нет ничего...

        «Да не может этого быть...»

        Прошел весь отрезок до того самого исчезнувшего поворота и ничего похожего не обнаружил.

        «Спешу, пожалуй. Нужно идти медленнее и быть внимательнее...»

        Я развернулся на обратный путь и иду, теперь чуть ли не склоняясь до земли. Прохожу всю тропинку от поворота до поворота и опять без результата. Остановился в недоумении. Людей по-прежнему я не встречал, вокруг лесная тишина. Да, водятся здесь и дикие кабанчики, и косули, но не думаю, что их заинтересовала бы эта несъедобная железяка. Так даже примятой травы не нахожу, если бы кто-нибудь ее поднял!..
        Делать нечего. Разворачиваюсь опять в направлении таинственного тубуса и совершаю еще один проход, но с тем, чтобы уже не возвращаться, а идти по направлению к своему дому. Я смирился с необъяснимым исчезновением таинственного предмета, поэтому при третьем подряд прохождении тропинки уже не удивляюсь, что искомое так и не нахожу.
        Путь мой лежит домой, идти легко, и только крутится в голове одно единственное:

        «Наука умеет много гитик... Что же это было?»

        Я напряженно думаю, пытаясь сложить непростой пазл из полученной сейчас информации. При этом избегаю любых поползновений своих мыслей, чтобы не свалиться в мир мистики и нереального. Однако, без этого никак.

        Помню свое замешательство и даже явную неуютность, если не сказать более определенно –  страх, оттого, что потерялся в пространстве. Возможно, если бы я двинулся дальше от места остановки, то потерялся бы и во времени. Людей в одежде мышиного цвета я все же видел? Они чуть позже растаяли в воздухе, как видение, но по ощущению я их видел физически.
        Очень часто любые необъяснимые явления мы оправдываем своей усталостью или нервным состоянием. Усталым я точно не был, ну, а вариант с нервами вполне мог бы стать моим алиби. Я не могу быть спокойным и рассудительным, когда полгода моя страна воюет, гибнут люди, разрушаются города. Я об этом думаю каждый день, страдания страны точат мою душу  и, наверное, здоровье тоже.

        Может, кто-то необъяснимый мне подбросил эту штуку, чтобы переключить меня на собственную жизнь, а не уничтожать себя бесполезными страданиями? Можешь помочь стране – помогай хоть чем: телом, деньгами, делом. Но просто мучиться не нужно, это сейчас не работает. Это я придумал одно объяснение. А другое – меня хотели переместить в другой мир, который тем более не лучший, раз там «бродили» мышиные кители. Но туда я совсем не хочу. Я хочу жить в своем мире, пусть сейчас этот мир ужасен и кровав. Буду верить в то, что враг уберется с нашей земли.

        Так я рассуждал, пока в течение получаса не спеша шел к выходу из лесопарка. Наконец, он закончился, и я ступил на асфальтированную дорожку. Как ни странно, но прогулку я завершил с хорошим настроением. А кроме того у меня появилась уверенность, что теперь буду поступать так, как надумал: работаю, помогаю, чем могу, а страдания ни к чему. Получается, что недаром мне попалась эта штуковина, если я сейчас спокоен и сосредоточен. Правда? Удивительная выдалась сегодня у меня прогулка, просто замечательная... И поучительная.

        А та железяка мне больше никогда на глаза не попадалась, хотя каждый раз, прохаживаясь по старому маршруту, я все глаза проглядел, пытаясь ее обнаружить. И ни от кого из соседей-приятелей, любителей лесных прогулок, я не слышал, что таковую тоже видели.
        Фото, правда, сохранилось. Но железяка на фото выглядит неважно: снимок нечеткий, даже можно определенно сказать – размазанный. Железяка своим не фотогеничным видом как бы подчеркивает нереальность своего существования. Значит, так тому и быть. Она явилась тому, кто в ней нуждался более всех. Так мне кажется...