Экс-ры VI 9 Тронный зал

Глава 9   

Горячая река

Тронный зал – горячая река — личинки с клешнями — звёздное небо — разговоры за политику

Тронный зал

— А вот и танк на гусеничных колёсах, — сказал Саня, показывая на отлитый крохотный танк.
— А что внешне очень даже, похоже, хотя букашка какая-то, — сказал ему Виктор.
— А эти истуканы похоже пасут за нами, чего-то мне не по себе, — сказал Саня.
— Да брось ничего они тебе не сделают, — сказала ему Таня, но посмотрела всё же с опаской на тех красных великанов.
Впереди зала расстилались широкие ступени лестницы, которые уходили ниже во тьму. Подойдя к краю площадки, мы уловили непонятное тепло, что едва не привело к панике.

Гул, идущий справа, был слышен настолько отчётливо, что мы уже не сомневались, что за понором есть водопад.
Высветив внизу чёрную продольную толи пропасть, толи коридор мы стали спускаться вниз. Пройдя чуть вперёд, мы увидели подземную реку шириной примерно до четырёх метров с колыхающимися волнами, которая разделив зал на две половины, шумящим потоком в пенных кружевах вытекала из понора.
— Мостика нет, — вздохнула Таня, видимо сожалея, что не перебраться на другую сторону.
— Был мостик да сплыл, — Олег показал на разрушенный невдалеке остов бывшего моста. — Развалился от времени.
— Вернее обвалился, — заметил Саня, освещая воду, под которой виднелись большие блоки.
— Однако здесь не так глубоко, — сказал Виктор.
— Ну что же будем искать брод, — сказал я, проверяя дно принесённой с собой слегой.
— Да тут мелко, смотрите даже дно видно вода чистая, — сказал Олег, становясь на коленки перед каналом и просвечивая воду фонарём. — Я вижу камешки.

Находясь рядом с рекой, мы ощущали её необыкновенное тепло. Я потрогал воду, которая оказалась невероятно тёплой. Я удивился и сунул руку поглубже, внутри вода была горячее, чем на поверхности.
— Вот это находка, — сказал я озадаченно. — Вода-то горячая почти как в бане. Вы знаете, а ведь я начинаю запотевать. Хорошо, что я не ношу как прежде длинные волосы. Раз провёл эксперимент,  я ведь никогда не носил бороды, считал, что это не моё, не растёт же ну и решил попробовать и посмотреть, что из этого выйдет.

Прочитал в медицинском  журнале, что на Земле уже давно формируется новая раса людей, в это частности касается мужчин, у которых не растёт борода. И что пройдёт ещё порядочное время, прежде чем появятся люди без оволосения на теле(!). И тут я решил посмотреть, что будет, если я не стану бриться вообще. Прошёл месяц. Волос на лице редок, но тенденции намечаются... У соседа усики топорщатся как у старого таракана и солидности он не добирает. Лысым везёт, если на темечке нет волос так бородища прямо как лопата пышная. Уравновешивает. А у меня даже баки не растут.

У меня в мои годы лысины нет и видимо не предвидится, даже хоть какой-нибудь проплешины. Но на бороду я бы в таком случае не сменялся. Волосатая голова не мёрзнет и эстетически смотрится намного лучше, чем с рубцеватой географией от гражданских "осколков".

В общем месячное табу на бритву перешло на следующий месяц. Посмотрим, что будет дальше. А под гусара я бы зашкерился. Есть у меня друзья вообще с головами инопланетян и лысые и безбородые как колобки-фантомасы. А сам я до сорока пяти лет носил ну очень длинные волосы как индеец до копчика. К примеру, Женя Корбут до меня не дотягивал. Правда я потом решил их срезать и срезал. Когда катаешься на велосипеде, то потеешь как собака.
 
— И что не будешь совсем бриться? — спросила Таня.
— На время нашей экспедиции, а что тебя смущает.
— Да так ничего не люблю бородатых мужиков.
— Серж, а не пора ли мне побриться, — хохотнул Олег, — может, кто и полюбит.
— Да ты хоть задницу побрей, ты не в моём вкусе, — сказала Таня.

На другой стороне реки находился огромный чёрный камень-трибуна точно такой же что и на нашей стороне.
— Наверное, это зал для конкретного базара, — сказал Олег, он показал сначала на камень-трибуну на нашей стороне, потом на тот, что был на другой стороне реки. — Мужики поднимаются и ведут диалог, мол, всё пормалёк, меры прияты, овёс посеян.
А зачем им так далеко находится друг от друга, — спросила Таня.
— А чтобы не подраться, — засмеялся Саня.

Виктор подошёл к трону и, достав свой геологический молоток, ударил по металлическому орнаменту. Молоток звякнул и отскочил от поверхности. Виктор протёр перчаткой поверхность трона от скопившейся пыли и с удивлением сказал.
— Ребята так это же не просто металл, а золото!

Мы подошли к трону и уставились на огромный трон, который был перевит металлическим орнаментом.
— А может это не золото, может другой металл? — спросила Таня.
— Это золото, а остальное дело шестнадцатое, — сказал ей Олег.
Виктор снова изо всей силы ударил молотком в бок трона по перевивающему его металлу, звук был тупым. Мы подошли ближе и уставились на огромный трон, который был обделан золотой вязью из жёлтого металла и украшен замысловатой резьбой с письменами.
— А может он внутри полый? — спросила Таня, постучав по камню.

Осмотрев каменную трибуну, как назвал Олег огромный прямоугольник со ступенями, я поднялся на его трёхметровую вершину. Наверху была площадка метр на метр с тремя бортиками по типу как у церковников и небольшой наклонной доской тоже из золота для какой-то своей «библии» для обращения к своей пастве.
— Ну как там? — спросил Виктор.
— Прекрасно, так бы и толкал в народ пространные речи. Такое впечатление, что на той стороне находилась оппозиция во главе своего партийного босса или что-то в этом роде.

— Ну, давай скажи что-нибудь эдакое, — попросил Олег.
— Становись! — негромко крикнул я.
Мои друзья, шутливо толкаясь выстроились у трибуны в шеренгу.
— Давай! — сказал Саня, догадавшись, что я сейчас скажу.
— Товарищи туристы грозные мои альбатросы, ещё прячется в углах не добытый нами клад, ещё крадётся по тёмным закоулкам белый спелеолог как чёрная измена белому свету! Ещё появляются на наших многострадальных телах подлые комариные укусы, но мы всегда на шухере и не позволим какому-то комаришке покусать наши белые ляжки!

Защитим же себя до последней капли нашей рабоче-крестьянской крови! Ура!
— Хорошо сказал с чувством как Сергей Шакуров, — удовлетворённо сказал Виктор Олегу.
— Он и не такое может завернуть.