Часть 8. 4. Николай - путь от Медведно к Рейхстагу

В то время, теперь уже невозвратно далёкое, когда я проходил в колоннах «Бессмертного полка» с портретами павших родственников,
под фотографией Николая Прудникова значилось: погиб 8.03.1943 года в боях за город Ленинград.
Это звучало почти торжественно и в значительной мере соответствовало действительности, но всё же…
Погиб зам. командира пулемётной роты в бою за небольшую деревеньку Медведно.
Так случалось на войне, что десятки и даже сотни бойцов отдавали свои жизни за крохотный кусочек Родины, который требовалось отвоевать у врага, чтобы двигаться дальше и дальше — вплоть до Берлина.
Но зачастую такое происходило и потому, что замыслы стратегов наталкивались на упорное сопротивления умело воюющего врага,
а это обстоятельство просто игнорировалось, равно как и та цена, которую платили войска за излишнюю самоуверенность чередой менявшихся на фронтах полководцев.

Николай прожил совсем недолго по меркам пенсионера по возрасту. Он погиб за месяц до своего 20-летия.
Но и столь краткий путь мне уже не отследить подробно, хотя даже фотокопия метрической записи о его рождении 15 апреля 1923 года
в селе Тюменькино — у меня есть.
Память о нём и хранится разве что в документах.
Тех людей, которые знали его лично, самих уже давно нет на этом свете, а жениться Николай не успел и потомков не оставил. 
Я однажды немного написал о нём в рассказе-заметке «О двух солдатах, не вернувшихся с войны».
Цель этого исследования более широкая — показать не только его ратный путь от призыва до гибели, но и весь масштаб исторических событий, в которых с абсолютной неизбежностью задействован любой отдельно взятый индивидуум с самого рождения.

Если говорить о чисто фактологической стороне повествования, то я располагаю не многими документами, и не будь в них явных неточностей и противоречий, — смысла в этой работе не было бы никакого.
Но неточностей и несоответствий в документах Николая хватает.
Постараюсь их раскрыть, а заодно показать, как небрежность делопроизводителей не только искажает результаты их деятельности,
но наносит вред сохранению памяти, которая и есть суть — История.
Однако кроме разного рода бумаготворцев, и само главное действующее лицо Истории — человек, порою вынужден заведомо ложно отображать некоторые факты собственной биографии, да и не только собственной.

Начну с пояснения, что Николай — младший брат моего деда Василия Семёновича и младший сын моего прадеда Семёна Фёдоровича Прудникова, трагическую участь которого предрешил 1937-й год.

Итак,
ПРУДНИКОВ НИКОЛАЙ СЕМЕНОВИЧ, ст. л-т. Род. в 1923 в г. Тюмени. Призван Железнодорожным РВК Новосибирска.161 сбр.
Погиб 8 марта 1943. Похоронен в д. Медведно Старорусского р-на Новгородской обл.

Вот буквально всё, что сообщает о герое моего повествования «Книга памяти Новосибирской области».
Я к этой книге давно не равнодушен. Что же сказать об этой записи? В ней одна грубая ошибка и несколько неточностей разного рода.

Ошибка с местом рождения.
Николай родом из села Тюменькино Новосибирского района Новосибирской области, а никак не из Тюмени, и это существенная разница.

Призван он был по месту жительства — Центральным РВК г. Новосибирска 4 марта 1942 года. Эти сведения содержатся в его личном деле.
Замечу, что Железнодорожного РВК в годы войны не существовало, он всё же именовался тогда Кагановичским.
Эти исторические неточности накладываются на сугубо аскетическую краткость изложения сведений о месте службы Николая Прудникова.

Хотя, у многих пропавших во мраке войны и того нет, но всё же сведения о Николае доступны, и вот более подробное их изложение (на момент гибели):
заместитель командира 3-й пулемётной роты 4-го отдельного стрелкового батальона 161-й отдельной стрелковой  бригады 34-й Армии Северо-Западного фронта.
С учётом принятых сокращений это заняло бы не так уж много места в Книге, но свидетельствовало бы об уважении к памяти павшего воина.
И замечу, что у Николая место фронтовой службы — единственное, хотя армейское подчинение 161 осбр однажды поменялось.
На короткий отрезок времени его стрелковая бригада переходила в состав 12-й гвардейского стрелкового корпуса 27-й Армии.
Но это был уникальный эпизод большой стратегической операции, и разговор о нём будет отдельный.

Ну и моё принципиальное замечание: географические изменения не должны попадать в «Книгу памяти…».
Во всяком случае, без соответствующих пояснений.
Убит и похоронен Николай у деревни Медведно Старорусского района Ленинградской области 8 марта 1943 года.
А указанная в Книге Новгородская область была образована лишь 5 июля 1944 года.
Соглашусь — спорный момент, какой адрес считать верным, но в последнем случае возникает большая смысловая разница для тех, кто помнит о блокаде Ленинграда и знает, сколько воинов отдали свои жизни ради того, чтобы разорвать кольцо вокруг города-колыбели Революции.
Хотя, с другой стороны — любое место огромной Родины, отданное ранее врагу, необходимо было возвращать, а это означало жестокие бои и чью-то гибель.
И всё же правильнее — указывать те наименования, которые были приняты тогда, и отдельными примечаниями пояснять, как они изменились впоследствии.
Ну не пишут же, что некий воин пал под городом Волгоградом или защищал Санкт-Петербург?!

И ещё: д. Медведно — это место первичного захоронения Николая Прудникова, так как останки воинов с окрестных деревень впоследствии были перенесены в братские захоронения города Старая Русса.
В этих захоронениях находятся теперь останки 2956 известных воинов, а количество неизвестных значительно больше — 9085.
Возможно, и теперь открываются чьи-то новые имена. Земля хранит останки воинов и до сего дня.
А неизвестные воины, отдавшие свои жизни за Родину — это очень горькая составляющая Бессмертного полка.

Эта горечь проявилась в какой-то мере и в отношении Николая.
Списки воинов в паспорте мемориала в Старой Руссе распределены по местам первичного захоронения с указанием даты гибели бойцов.
Я их просмотрел очень внимательно, но в списке павших под деревней Медведно не обнаружил старшего лейтенанта Прудникова Николая Семёновича,… и вообще не отыскал его имени.
Не обнаружил я его и через поисковик сайта obd-memorial.ru, из чего следует, что он до сего дня находится в числе неизвестных.
И то, что я теперь добавляю его имя в список мемориала в Старой Руссе, — это «капля в море», но потому это и ещё одна веская причина, чтобы написать о нём.
А документов в ЦАМО, относящихся к короткому воинскому пути Николая — достаточно, чтобы составить представление и о нём, и о том времени, которое его взрастило и погубило.

                Писать разборчиво, аккуратно и только чернилами
                (указание на бланке автобиографии)

АВТОБИОГРАФИЯ
на курсанта: Прудников Николай Семёнович

Родился 14 апреля 1923 г. в с. Тюменькино Новосибирского
района Н-ой обл. в семье крестьянина.
Восьми лет пошел в школу и закончил
7 к-ов в 1938 году. В 1938 г. поступил в школу
Ф.З.У. получил квалификацию контролёра
и работал до призыва в Р.К.К.А. до 4
марта 1942. Отец до революции занимался
крестьянством, а после революции переехал
в г. Новосибирск по месту работы
и до 1936 года работал в городской ж.д. больнице
плотником, а в 1936 г. по болезни умер.
Мать домохозяйкой до настоящего времени,
братья Прудников Д.С. и Василий Семенович
в действующей армии.
     Осужденных в семье никого нет,
сам не судился, за границей
никого нет.

                Подпись
13/VII-42

Подпись товарища Прудникова заверяю
За Начальника стр. отд. техник интендант 1-го ранга  /Козлов/

Подпись, печать  Белоцерковского военно-пехотного училища

Автобиографии Николая «скопирована» мною насколько это возможно с сохранением строк текста на  типовом бланке.
Этот документ позволяет узнать основные моменты его короткой судьбы.
Но я сразу же приведу и следующий документ…


ЛИЧНЫЙ ЛИСТОК ПО УЧЕТУ КАДРОВ
(этот документ заполнен уже не собственноручно Николаем, и я приведу его выборочно)

1 и 2 пункты всё верно: фамилия, имя, отчество, дата рождения,
а далее в п. 3 уже неточность — место рождения: село ТюмИнкино
(всего одна буква не та, но этим адресом располагает Центральный архив МО, потому что именно так из первичного листка учёта затем переписано и в служебную карточку)
…
п.6 социальное положение, профессия и происхождение: рабочий, контролёр по приёмке изделия, рабочий

п.7 Занятие родителей:
   а) До 1917 г.  (чем занимались и где)  —  крестьянством
   б) После 1917 г. до настоящего времени  —  рабочий
   в) Место жительства родителей —  г. Новосибирск, ул. Спуск им. Байдукова, д. 21

п.8 Время вступления в ВКП(б) (или ВЛКСМ),
какой организацией принят и № парт. или комсомольского билета  —  беспартийный
…
п.27 Работа в прошлом и служба в Красной Армии — будет заполняться ещё и впоследствии, я его не привожу,
но большинство сведений о работе и службе почерпнул оттуда.

Листок учёта, содержащий на 2-х развёрнутых листах 29 пунктов, заполненный Николаем 30 июля 1942 года, заверил подписью и скрепил печатью всё тот же техник-интендант БВПУ Козлов 15 августа 1942 года.

А сверху карандашом посредине над титулом первой страницы:
Убит 8.3.43 — и в углу номер входящего — вх.№10340с от 26/IV.
По центру этого же листа стоит отметка административной службы:
Исключен приказом ГУК
№0333/259 — 1943 года
подполковник а/сл Востриков

Лирическое отступление
Не один раз мне тоже приходилось излагать свою автобиографию и заполнять различные бланки, но в наше время с пунктами 6 и 7 стало намного проще, а История уже не разбивалась на отрезки: До 1917 года и После.
Но вот вопрос: были ли судимы родственники, и бывал ли кто-то из них за границей — представлял определённую трудность для меня.
Я что-то знал про раскулаченного прадеда, (но очень долго не ведал, что его расстреляли), а за границей прожил первые годы своей жизни с ближайшими своими родственниками.
Выросший в 60-е, я мог не бояться и не скрывать этого своего, да и чужого прошлого, более того, мне представлялись эти обстоятельства биографии исторически значимыми.
Так следовало ли мне скрывать их?
И при соответствующем случае я задавал несколько эпатажный вопрос специалистам так называемых «вторых» отделов.

Ответ был всегда демонстративно безразличным, почти вялым:
— Не пиши. — Без каких-либо особых расспросов и комментариев по этому поводу.
— Как же так! — вопрошал я, — мои сведения потом перепроверят и скажут, что я скрыл или исказил факты биографии. Нехорошо получится.
— Не пиши, не надо! — Следовал уже более твёрдый ответ с направленным на меня проницательным взглядом службиста.
— Понял, отстал…

А вот Николай стоял перед куда более сложным выбором и вряд ли спрашивал кого-то из кадровиков — писать ему про отца, раскулаченного и расстрелянного или не надо ни в коем случае?
В год под номером 1937 ему исполнилось уже 14, он не мог не знать про арест отца и о получении семьёй справки-выписки из АКТА о приведении приговора Тройки УНКВД в исполнение.
Но он написал в автобиографии, что отец умер по болезни ещё в 1936-ом году, и что ранее — после 1917 года, уехал (из Тюменькино) по месту работы в г. Новосибирск, что тоже, мягко говоря, не слишком точные сведения.

С теми же проблемами, так или иначе, столкнулись все дети Семёна Фёдоровича Прудникова — три сына и две дочери.
Что писали в анкетах остальные дети, теперь уже не узнать, но наверняка писали они НЕПРАВДУ.
Такое время было в стране, что правда могла оказать им всем плохую услугу при приёме на работу или при поступлении на учёбу.
А когда пришли другие времена, и отцовское наследие его прошлого, как вина их собственная, уже ничем детям не грозила, им приходилось всё равно писать неправду — то есть повторять уже зафиксированное ранее в разных учётных бланках.

Отчасти эта скованность ощущением некоей вины, содеянной перед Властью, (словно перед Отечеством), передалась впоследствии и внукам, заставшим сталинское лихолетье в годы своего детства.
Даже старших из внуков Семёна Фёдоровича, — как их вспомнишь, трудно назвать раскрепощёнными, хотя крепостное право отменили более ста лет тому назад.

Учёба и работа.
Задолго до начала войны на 4-й Новосибирской городской партконференции была сформулирована очередная задача развития промышленности города.
Изложил её Аскольдов — директор строившегося на левом берегу Оби комбината «Сибметаллстрой».
Он утверждал, что капитальные вложения в строительство нового предприятия превысят затраты на возведение такого гиганта индустриализации как «Днепрострой», и что  каждый завод этого комбината будет представлять в недалёком будущем не только хозяйственно-политическую крепость, но и крепость обороны страны победившего социализма.

И действительно, во время войны «Сибметаллстрой», он же комбинат № 179, на котором контролёром изделий проработал Николай около двух лет, превратился в один из мощнейших центров оборонной промышленности СССР.
Но строительство комбината шло отнюдь не ударными темпами, и одной из причин тому — излишне пристальный взгляд на это предприятие бдительных органов.
Только с апреля 1937-го по март 1938-го из рядов партии там исключили 33 человека, а 16 из них, как врагов народа, арестовали органы Новосибирского УНКВД, в том числе того самого первого директора завода Аскольдова, а потом и следующего — Белова, и многих других руководителей комбината и партийных кураторов большого строительства.

Предприятие должно было вступить в строй в конце 1941 года, и война потребовала форсировать запуск производств — прежде всего оборонной продукции.
Но по снарядному производству к августу 1941 года ввели лишь 15 процентов необходимых мощностей, а из 8 плановых изделий комбинат мог выпускать только 3, да и то в объёмах от 10 до 25 процентов запланированного.
Однако в октябре 1941 года снарядный завод всё-таки вступил в строй, и уже вскоре десятки тысяч грозных сибирских изделий ударили по врагу под Москвой.
И Василий Семёнович Прудников, брат Николая, воевавший на Западном фронте, вполне возможно подвозил на огневые позиции своего 202-го артиллерийского полка ящики с боеприпасами, изготовленными в родном городе.

Тут же, на промплощадке строящегося комбината № 179 Наркомата боеприпасов, размещались заводы, эвакуированные с захваченных немцами территорий страны.
К концу 1941 года комбинат объединял уже 7 крупных заводов, мощное энергетическое хозяйство и строительно-монтажный трест.
Постепенно из комбината в совершенно самостоятельные выделились 4 предприятия:
в октябре — металлургический завод, позднее — № 556 («Сибтекстильмаш»), затем № 677 («Луч») и № 188 (Завод низковольтной аппаратуры).
И все они, каждый по своей специфике, — тоже заработали на оборонку.
Эти заводы, в той или иной степени, живы и сегодня, а комбинат №179 именуется заводом «Сибсельмаш».

В начале 1942 года выполнение государственного плана по выпуску оборонной продукции срывалось, а планы неизменно возрастали, на фоне чего особо резко ощущалась нехватка рабочей силы и её низкая квалификация.
Производительность труда рабочих на большинстве оборонных заводов Новосибирска оставалась ниже плановой.
Основным средством получения новых кадров стало обучение неквалифицированных рабочих, главным образом — женщин, непосредственно в цехах, а также ускоренное обучение молодёжи в ФЗУ (фабрично-заводских ученичествах).

Так долго и подробно про «Сибсельмаш» я излагал по двум причинам.
Сначала по своей личной.
Я сам много лет проработал на предприятиях «Наркомата боеприпасов»: сначала в проектном институте, а позже недолго трудился непосредственно на «Сибсельмаше» в тот период, когда заводы оборонной отрасли стали схлопываться, как воздушные шарики, или уходили под крыло «прихватизации», чтобы превратиться в логистические центры и прочие торговые премудрости либеральной экономики.

А я даже производственную студенческую практику (это 1975 год) проходил на «Сибсельмаше», как раз в цехе «сеялок», где сохранилось то самое снарядное производство, и где между делом я не раз созерцал изготовление корпуса снаряда на оборудовании, смонтированном ещё в годы войны.
Труд по «выдавливанию» заготовки корпуса снаряда из раскалённой до бела болванки оставался всё таким же тяжёлым и по-настоящему горячим чисто физически — до такой степени, что все рабочие бригады по графику периодически выходили отдыхать на свежий воздух, но сам процесс их слаженной работы завораживал зрителя со стороны.
Ещё удивила гидравлика прессов, — чехословацкие насосные станции образца 1939 года работали безупречно, да и вид они имели вполне себе свежий даже после 35 лет эксплуатации.

А вторая причина такая.
У Николая была БРОНЬ. Он работал на оборонном предприятии, и являлся не просто обученным, а квалифицированным и вполне уже опытным сотрудником.
Ведь он окончил ФЗУ при авиационном заводе имени Чкалова, (это номерное предприятие № 153), которое наряду с комбинатом №179 являлось одним из центров военной промышленности не только в масштабе нашего города.
И, возможно, имея такой технический статус, при огромном дефиците в рабочей силе на предприятиях Новосибирска, он мог бы проработать всю войну на оборонку, не подвергая свою жизнь смертельной опасности.

По семейной легенде он пошёл на службу в РККА добровольно — «мстить за брата».
Подтверждения тому нет, хотя и какая-либо документальная фиксации факта «добровольности» практически не производилась.

Так или иначе, но в марте 1942 года Николай, (как указано в листке учёта кадров — по призыву), становится курсантом Асиновского ВПУ (военно-пехотного училища) в городе, что находится севернее г. Томска.
Основой АВПУ стало передислоцированное в начале войны Киевское военное пехотное инженерное училище, которое стало готовить кадры на новом месте с 23 февраля 1942 года.
В состав училища входило 5 батальонов: пулемётный, миномётный и 3 стрелковых. В одном военном городке с этим училищем разместилась и 15-я снайперская школа СибВО.
В Асино, однако, Николай пробыл совсем недолго.

И уже в мае 1942 года он зачислен в курсанты Белоцерковского ВПУ.
БВПУ было эвакуировано из города Белая Церковь Киевской области ещё  в мае 1941 года предусмотрительной  Директивой Наркомата обороны СССР в состав Сибирского военного округа с расквартированием в городе Томске на базе существовавшего там Томского ВПУ, с которым БВПУ объединилось; а чуть позже уже объединённое училище стало именно Белоцерковским.

Скорее всего, в связи с большим набором курсантов в АВПУ их вынужденно распределили между двумя соседними училищами, и в Аттестации БВПУ на Николая срок его учёбы обозначен начиная с 15 марта, то есть с зачётом учёбы в Асино, и по 1 августа 1942 года.

АТТЕСТАЦИЯ (на Николая в БВПУ).
Текст аттестации я излагаю полностью, поскольку при всей своей армейской шаблонности он хранит явные признаки ушедшей эпохи.

«Предан партии Ленина-Сталина и социалистической Родине. Морально устойчив. Бдителен и умеет хранить военную тайну.
Обще и политически развит хорошо.
Среди массы курсантов пользуется авторитетом. Энергичный, решительный, инициативный.
В тактическом вопросе подготовлен хорошо:
умеет отдать приказы, быстро реагирует на вводные, умеет управлять взводом и отделением.
Теоретически подготовлен хорошо.  В огневом отношении подготовлен, стреляет из винтовки и станкового пулемёта хорошо.
Материальную часть знает, в вопросах баллистики разбирается.
В строевом отношении подготовлен хорошо. Одиночной подготовкой владеет хорошо. Знает команды, умеет их правильно отдать.
Внешне подтянут.
По специальным дисциплинам подготовлен на хорошо.
Методически подкован. Умеет свои знания передать товарищам.
По состоянию здоровья вполне пригоден для службы в Р.К.К.А.
Удостоен для присвоения звания лейтенанта и может быть использован в должности командира пулемётного также и стрелкового взвода.»

30 июля 1942 года. Командир 11-й пульроты
л-т      Блинов.

Но предваряя судьбу военную, напишу немного о школьных годах Николая.

В 1903 г. в центре города Новониколаевска, на перекрёстке 2-х центральных улиц (сегодня это пересечение Вокзальной магистрали и улицы Советской), появилось двухэтажное здание, на первом этаже которого разместилась женская прогимназия, ставшая в 1916 году второй женской гимназией.
В 1920 году там учреждается Трудовая школа второй ступени № 4, а с 1926 года в здании располагалась общеобразовательная средняя школа № 22.

В школу эту (22-ю) Николай поступил в 1932 году. Я, конечно, помню её старое здание, но в саму школу никогда не заходил, хотя жил совсем неподалёку. Мои ученические пути прошли мимо.

В этом здании с ноября 1935 г. ещё заработало вечернее отделение городского педагогического института в составе четырех факультетов: исторического, математического, естественного и литературного.
Так что Николай этот «студенческий» период в истории школы тоже захватил.
В 1966 году 22-я школа начала работать в новом здании, а старое — снесли.

Самым трудным для Николая стал, безусловно, его выпускной класс — 7-й (1937/1938 г.г.).
Как отразились тогда на его личной судьбе и учёбе арест и гибель отца — неизвестно.
Опять-таки по семейной легенде обвинения в адрес отца все его близкие считали ошибкой. Так, во всяком случае, высказывались они вслух.
Но молодому парню надо было учиться дальше, и вот он уже вынужденно начинает «подстраиваться» под систему, обдумывает, как писать про отца в разного рода анкетах и учётных листках, где к социальному происхождению и верности идеям социализма относятся с особым идеологическим трепетом.
И он придумывает КАК, или ему подсказывают старшие братья, которым об этом тоже приходится помнить всегда.
Но в своих поисках выхода из сложной ситуации они никогда не доходят до отречения от имени отца.

Но вернёмся к Аттестации в БВПУ.
Из документа комиссии следует, что Николая представляли к званию лейтенанта. С этим представлением командира 11-й пульроты своими подписями согласились вышестоящие начальники училища, но в служебной карточке Николая Прудникова значится, что Приказом СибВО № 0519 от 24 сентября 1942 года ему присвоено звание младшего лейтенанта.
Почему так?
Не могу сказать точно, хотя есть два предположения: или это эхо 1937 года в отношении Николая лично, или же столь короткое обучение не сочли достаточным и основательным для присвоения звания лейтенанта всем курсантам весеннего набора 1942 года, перемещённым из Асино. Проверить обе версии затруднительно.
Что ж, младший лейтенант — тоже офицер, этого вполне достаточно для взводного, а потребность фронта в них была чрезвычайно высока.
Но замечу, что отдельно готовили и сержантов, и даже красноармейцев определённых военных специальностей.
По большому счёту фронту требовались специалисты и подготовленные бойцы на любом месте.
Что происходило, если пополнение не готово к бою, я смогу продемонстрировать документально и вполне наглядно.

Ну, а присвоение званий — дело второе. В армии всегда больше значит должность и то доверие, которое проявляет командование.
Удивляет только, что и сама дата приказа СибВО о присвоении звания выглядит несколько запоздалой.
Ведь Николай с 19 сентября — уже на фронте и зачислен в штат стрелковой бригады командиром взвода, а его офицерское звание начинает свой отсчёт только с 24 сентября.
Подозреваю в данном случае очередную бумажную неточность, которую изменить или опровергнуть невозможно, как в поговорке: «что написано пером — не вырубить топором».
Хотя сейчас это обстоятельство особого значения не имеет, видимо не имело и тогда.

На фронте Николай Прудников станет лейтенантом уже очень скоро. И даже успеет получить звание старшего лейтенанта и повышение в должности.
Однако тот факт, что он не был комсомольцем при выпуске из БВПУ, став уже офицером, о чём-то всё-таки говорит, если иметь в виду первую версию — про эхо 1937 года, которое в СибВО могли расслышать чьи-то «особистски» бдительные уши.
В его учётной карточке в соответствующем пункте так и осталось подчёркнутым слово беспартийный, хотя есть документальное основание считать, что на фронте его приняли в ряды ВЛКСМ.
Да и не только документальное основание есть так полагать.

По тем воспоминаниям, которые дошли до меня от племянницы Николая (Аси — Анастасии Дмитриевны), хорошо запомнившей его в доме на Байдуковском спуске, он был по-юношески идейно убеждённым в правильности советского социалистического строя.
В это легко поверить, представляя себе, как он — ученик одной из центральных школ города, каждый день поднимался из глубокого оврага реки Каменки, проходил по улице имени легендарного летчика-земляка Байдукова и вскоре оказывался в самом центре бурно развивающегося сибирского города, ставшего столицей огромного Сибкрая.
Улица выводила его мимо стройки величественного сооружения — будущего театра оперы и балета, на площадь имени товарища Сталина, расчищаемую от дореволюционных деревянных строений, и окружаемую новыми зданиями в стиле конструктивизма эпохи индустриализации.
С площади был виден Дом Ленина, за которым — сквер Героев Революции с Красным факелом, горящим над мемориалом расстрелянных большевиков. И отсюда в обе стороны уходил самый длинный проспект, и он тоже — Красный.
Потом Николай проходил совсем немного дальше по проспекту Сталина до Почтамта, за которым уже высился Дворец Труда и сворачивал на улицу Советскую — в свою школу. 
Этот совсем не длинный его путь был густо насыщен символами новой эпохи, а заметные изменения вокруг происходили прямо на его глазах.
Ну а горькая память об отце? Это — трагическая ошибка. Ведь товарищ Сталин ясно сказал о перегибах.

А вот в 1939 году и городскую улицу имени бывшего наркома Ежова переименовали в Сатыкова-Щедрина, значит, правда восторжествует?

Фронт
Николай прибыл на фронт и зачислен в свою часть — 161-ю отдельную стрелковую бригаду 13-го сентября 1942 года.
Он назначен на должность командира 3-го пулемётного взвода 4-го отдельного стрелкового батальона.

Но по пути на фронт из Томска младший лейтенант Прудников никак не мог бы проехать мимо Новосибирска.
Так уж предполагает сама железная дорога.
Может быть, и отпуск полагался вновь испечённому офицеру, возможно, что в Новосибирске при штабе СибВО комплектовалась какая-то отдельная команда для пополнения фронтов из выпускников училищ?
Не знаю, вариантов много, но дома он бы точно побывал.

От привокзальной площади по ул. Семипалатинской до центра и далее к дому у речки Каменки,— быстрым шагом — полчаса.
И это ведь его нахоженный путь. На завод №179, что располагался на левом берегу Оби, иначе как пригородным поездом с вокзала, он бы попадать никак не мог.
Автомобильного моста не существовало, а любой другой вариант (летом — паромом, зимой — по льду времянки) означал бы неминуемое опоздание на работу. В годы войны такое событие грозило большущими неприятностями.

Теперь же, после выпуска из училища, в распоряжении Николая было какое-то время, чтобы повидаться с родными, тесно населявшими отцовский дом:
с матерью — Анной Изотовной и сестрой Дусей — совсем ещё юной школьницей.
Ещё в том доме проживала семья старшего брата Дмитрия, пропавшего без вести в самом начале войны — жена Лиза и дети Дмитрия:
Ася и крохотный Юрик.
В другом углу дома жила семья брата Василия, который воевал где-то под Москвой — жена Татьяна и две дочки:
ещё одна Ася (это моя мама) и Валя.
Большое семейство встречало Николая в небольшом доме, наполненном множеством детских голосов. Но дом этот  уже забыл голоса взрослых мужчин, ушедших кто в небытие, кто на поля сражения.
Как же им — оставшимся, придётся выживать дальше?
Ведь и сам Николай уходил от них, только не мог знать тогда, что не вернётся в родительский дом уже никогда.

Какие гостинцы сумел купить и привезти детишкам молоденький выпускник военного училища? Наверняка без них он бы не пришёл.
О чём они могли говорить тогда с матерью? Кто их знает…
Но наверняка Анной Изотовна, потерявшая уже многое и многих, перекрестила сына на дорогу и молилась потом о его спасении.
Она сделалась очень набожной.
Только это не помогло.

Лирическое отступление.
Я когда-то написал небольшое стихотворение о войне.
И когда оно создавалось, то представлялся мне Николай, стоявший на перроне вокзала Новосибирск-Главный у эшелона, который увезёт его через Обь на Запад. А рядом с ним — его девушка. Мифическая.

Мог же он уже горячо подружиться с какой-нибудь девушкой. Позади школа и ФЗУ, работа на комбинате №179, да просто рядом по соседству — могла появиться у него подруга, к которой он, конечно же, поспешил бы, повидавшись с родными.
А потом она его провожала, чтобы было кому написать сердечное письмо, чтобы кто-то ждал его возвращения с фронта, как будет ждать его мать.

У эшелона
      
Помнишь?   
На той платформе...
утро клубилось едва,               
он — ещё не в форме,               
ты — ещё не вдова,
стали
напротив друг друга
без слов,
    без объятий,
            без слёз…
Вас развела
          не подруга,
но навсегда и всерьёз.

Вас развела-разъяла
   огненным смерчем
           в о й н а,
чтоб пустота зияла
там, где цвела весна.

Только всего
        и успел он
пред тем,
как к вагону бежать,
губы свои, неумелые,
крепко к твоим прижать.

Чтобы ты знала-ведала,   
платок на груди теребя,
никого у него не было, —
даже тебя...


В последний раз Николай проехал по железнодорожному мосту над Обью, от которого когда-то начался и разросся сам город, на который теперь открывалась ему широкая панорама вдоль правого берега реки;
а потом мимо проплыла платформа, на которую выходил он ранними утрами, приезжая на свой, теперь уже бывший, комбинат №179.
Заводские трубы за окнами вагона дымили густо, и Николай хорошо представлял, какое множество рабочего люда в любой час дня и ночи куёт и выплавляет в огромных цехах оружие будущей победы.
Но до того как Николай будет зачислен в штат своей части, согласно семейной легенде — состоялась его встреча с братом Василием.
Где и когда это могло произойти?

Есть отрезок времени с середины августа по первую декаду сентября 1942 года, когда Николай находился где-то в пути на Северо-Запад и вряд ли мог миновать столицу.

Известно, что 50-я сд и 202 арт. полк в её составе, в котором воевал брат Василий, вели позиционные бои с апреля 1942 до начала 1943 года где-то западнее Гжатска. Этот город (ныне Гагарин) находится далековато от Москвы — в Смоленской области.
Какова вероятность, что Николаю удалось бы добраться туда?
Допустим, братья переписывались, и время окончания военного училища младшим братом Василию было известно, как и Николаю — адрес полевой почты старшего брата.
Но полевая почта — это же не адрес расположения части, тут есть сложность преодоления военной тайны.
Конечно, Николай примерно знал, где воюет брат на Западном фронте, и мог попробовать построить маршрут к месту своего назначения с учётом возможности повидаться с Василием.
И если вдруг им пошли навстречу начальники, коменданты и прочие люди, от которых зависела такая невозможная, но столь желанная встреча, то кто их знает…

Хотя более вероятной мне кажется встреча где-то в ближнем Подмосковье, если бы Василий там находился — «с оказией».

Это чистое предположение.
Василий Семёнович, будучи трактористом или иначе — водителем тягача, мог находиться в какой-то команде по доставке нового вооружения на Западный фронт, который как раз в этот период (26 августа) возглавил Конев, сменив Жукова.
А 50-я сд в это время, находясь в резерве и готовясь к новым боям, должна была довооружаться сама и могла содействовать своими силами в этом другим соединениям армии, участвовавшим в активной фазе Ржевско-Сычёвской стратегической наступательной операции.
Новый командующий фронтом мог вполне просить у Ставки довооружения и подкреплений.
Будем считать, что время приблизительно установлено, ну а место невозможно определить достоверно.
Содержание беседы двух братьев я уже излагал в части 8.3.
Сам я от деда этого услышать не удосужился, поэтому пересказал так, как услышал от других.
Но мне глубоко верится, что их встреча состоялась наяву.

А вот как они могли успеть списаться? Много сегодня могли бы рассказать о войне не только скупые и бездушные строки архивных документов, но солдатские письма.
Не знаю почему, только вот ни единого письма фронтовой поры я не никогда не видел в нашей семье в самом широком смысле этого слова — во всей родне.
А письма наверняка приходили с фронта, но ни у кого они не сохранились.
Понятно, что фронтовики не хранили подолгу письма родных, ждали новых писем, а старые нередко шли в дело.
Бумага ценилась высоко, даже многие штабные документы написаны в ученических тетрадях или на контурных картах. Так что вернувшиеся с фронта — писем с собой не привозили.
Ну а их домашние?
Родные хранили фотографии ушедших на фронт: кто-то просто в альбоме, кто-то непременно в красном углу в рамке. Это были непреходящие ценности. Единственная сохранившаяся фотография Николая запечатлела его, видимо, накануне отъезда в Асино.

А письма? Возможно, для многих письма от погибших были слишком горькой памятью и не утихающей болью, и от них хотели избавиться?
Следы того, что принесло горе и боль — не хранят,…хотя ведь у Анны Изотовны (мамы-стары по-нашему) был свой сундучок, содержимое которого мне неизвестно, но эти её «драгоценности» постепенно растворились во времени и пространстве после её ухода.

А письма вернувшихся с войны, видимо, быстро теряли свою ценность.
И вообще, «по горячим следам» — самой войне не придавали значения столь высокого, что о ней надо непременно помнить и хранить все её реликвии.
Понимание этого придёт много позже. Тогда хватало забот и проблем других — текущих, и во время войны, да и после неё долго жили впроголодь. А на руках у жён и матерей оставались детишки — их обуть и одеть надо, накормить и уберечь.

Зимой с 1942 на 1943 умерла Валя — младшая дочь Василия. Задорная и озорная, она была любимицей бабушки — Анны Изотовны.
Валя уже пошла в школу. Хороводила среди своих подружек, любила с чувством спеть «И кто его знает…».
Но вот набегалась как-то в мороз без рукавиц, простудилась, тяжело заболела и умерла внезапно, уже в больнице — семи лет от роду.
Врачи констатировали перикардит.

161-я бригада на момент прибытия Николая в часть действовала в составе 34-й Армии Северо-Западного фронта.
Что же собой представляла сама бригада?
Вообще, стрелковая бригада в составе РККА — это укрупнённый стрелковый полк, штат которого по норме 1942 года мог доходить аж до 6 тыс. человек (чисто теоретически).
А уяснить для себя состав большого хозяйства конкретно 161 осбр можно по списку командиров частей и спецподразделений, взятому из журнала боевых действий.

Командир бригады — полковник Панов
Начальник штаба подполковник Прасолов, а при нём — целый ворох служб:
от политчасти и строевой до инженерной, артиллерийской, и ещё есть всякие номерные — 1,2,3,4, 5,
и при каждой службе — свои начальники да подчинённые;
далее боевые подразделения:
1 отд. стр. батальон — капитан Киселёв
2 отд. стр. батальон — капитан Виноградов
3 отд. стр. батальон — капитан Глущенко
4 отд. стр. батальон — капитан Мальцев
Пулемётный батальон — ст. л-т Летучий
Б-он автоматчиков — капитан Новосельцев

Артдивизион — майор Поспелов
Миндивизион — майор Кукуй
ИПТ дивизион — майор Сафонов
Сапёрная рота — капитан Прохоров
Развед рота — ст. л-т Истомин
Рота связи — капитан Климачев
Рота автоподвоза — капитан Шауро
Медсанрота — в/врач 2-го ранга Рожнов
Взвод ПВО — ст. л-т Голубев
Химслужба — майор Зотов, а ещё комендантский взвод, хозчасть, полевая хлебопекарня.

И ведь в каждом отдельном батальоне бригады опять есть свой штаб, по 2 стрелковых роты, пулемётная рота, мин рота, взвод разведки, взвод ПТО, взвод связи, санитары, транспорт, хозчасть, боепитание, ординарцы-связные…

И как представишь, что вот такая махина должна взять одну-единственную деревеньку по фронту,… и не может?
Не сможет.
Но это — позже, уже в феврале-марте 1943 года.

А пока 5 октября 1942 года Северо-Западный фронт возглавит маршал Тимошенко — бывший нарком обороны Советского Союза, уже покомандовавший к тому времени несколькими фронтами и направлениями.
До прибытия Тимошенко под руководством генерала Павла Курочкина фронт провёл Торопец-Холмскую операцию, в ходе которой  удалось вернуть благоприятные позиции в районе Старой Руссы.

В январе 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования разработала план наступательной операции под кодовым наименованием «Полярная звезда». На первом этапе операции войска Северо-Западного фронта должны были окружить и уничтожить группировку в демянском выступе немецкой 16-й армии группы армий «Север».
На втором этапе Северо-Западный фронт должен был без оперативной паузы силами Особой группы войск глубоким ударом на старорусском направлении в общем направлении на Псков прорвать ослабленную оборону вражеских войск и выйти в глубокий тыл основным силам немецких войск под Ленинградом и Новгородом.
Общее руководство ходом операции осуществлял представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

На первом этапе операции с 15 по 28 февраля 1943 года Северо-Западный фронт вёл борьбу против демянской группировки противника.
Это сражение в советской исторической науке известно как Демянская наступательная операция 1943 года.
Окружить и уничтожить демянскую группировку в ходе этого этапа не удалось. Используя выгодные для обороны условия и рано наступившую распутицу, немецкие войска смогли удержать за собой коридор отступления, по которому вывели группировку из возможного «котла».
При этом наступавшие советские части были существенно измотаны и ослаблены, а плотность войск противника на противостоящем фронту участке обороны возросла во много раз, за счёт выведенных из-под Демянска войск.
И всё же войска фронта смогли с 12 по 26 февраля 1943 года освободить 302 населённых пункта.

34 АРМИЯ 1943 г.
В течение февраля 1943 года 34-я армии преследовала отходящие из Демянска войска противника и к исходу февраля вышла к реке Ловать в районе северо-восточнее Старой Руссы и южнее озера Ильмень.

Я обнаружил журнал боевых действий 161 осбр и даже более того — журнал 3-го батальона (как жаль, что не 4-го, в котором служил Николай!). Журналы достаточно подробно описывают события в бригаде и батальоне.
А приезд Николая на Северо-Западный фронт совпал по времени с наступательными действиями наших войск и постепенным отходом немцев, поэтому были на счету 34 Армии и 161 осбр освобождённые сёла и удачно проведённые бои с относительно небольшими потерями.

Но я сразу начну с документа, уже относящегося к месту последнего боя Николая Прудникова — за деревню Медведно.
Эта деревенька находилась совсем неподалёку от Старой Руссы, (напрямки — километров 10), и бои за овладение ею, как и за множество других подобных, разбросанных окрест, являлись частью большой операции, задуманной высоким командованием.

Но той — большой операции, предшествовали малые.

                Серия «Г»
ЧАСТНЫЙ БОЕВОЙ ПРИКАЗ №0010 Штабриг 161 — роща сев. д. ПОДБОРОВНЕ
25.2.43 г.  24.00                Карта 50.000

1. Перед фронтом бригады на участке: две отд. рощи у д. БАБКИ, МЕДВЕДНО, роща южнее д. МЕДВЕДНО, свх. КРЕЧЕВО – обороняется до двух рот пехоты пр-ка, поддерживаемые до двух дивизионов артиллерии и двумя батареями 82 мм миномётов.
Перед передним краем на рубеже д. БАБКИ, д. МЕДВЕДНО, роща – установлено проволочное ограждение в два кола.
Его резервы – до роты в лесу 1.5 клм зап. д. МЕДВЕДНО.
2. 161 собр силами двух стрелковых батальонов прорывает передний край обороны пр-ка на участке:
две отд. рощи, МЕДВЕДНО, овладевает д. БАБКИ, МЕДВЕДНО и рощей южнее д. МЕДВЕДНО и выходит в р-он: /иск/ БАЛОГИЖА, /иск/ свх. КРЕЧЕВО, закрепляет за собой лес сев.-вост. и вост. КРЕКША, одновременно седлает дорогу МЕДВЕДНО — СТАРАЯ РУССА.
– справа 3/127 сбр наступает в общем направлении ЯШИНЫХ.
Граница с ним: /иск/ лес вост. ОТВИДИНО, /иск/ БАЛОГИЖА
– слева 3/161 собр наступает в общем направлении на лес 1,5 км юго-зап. д. МЕДВЕДНО.
Граница с ним: высота «КРЮЧЕК» юго-зап. отм. 20, 4,  д. МЕДВЕДНО, /иск/ КРЕКША.

Это самое начало боёв 161-й осбр за деревни Медведно и Бабки.

Но этому предшествовали некоторые важные события в короткой военной карьере самого Николая.
3-го ноября 1942 года ему приказом по 34 А присвоено звание лейтенанта, а 3-го марта 1943 года — старшего лейтенанта, и он назначен на должность заместителя командира пулемётной роты.

И вот что написано в характеристике от 27 января 1943 года его командиром:

«Боевая характеристика на командира 3 пулем. взвода пулемётной роты 4 отдельного стрелкового батальона 161 стрелковой бригады лейтенанта Прудникова, 1923 года рождения, чл. ВЛКСМ, рабочий, русский, образование общее — 7 кл. НСШ.
Военное — Белоцерковское военно-пехотное училище.
За время пребывания в 4 отд. стр. б-не л-т Прудников временно исполнял должность зам. ком. роты.
В занимаемой им временно должности показал себя инициативным, смелым и решительным командиром.
В роте поставил крепкую дисциплину и надлежащий уход за оружием и снаряжением.
Лично дисциплинирован, способный, требовательный командир.
Достоин выдвижения на должность заместителя командира пульм. роты.»

Чуть ранее 9 января командир 4-го батальона капитан Мальцев написал Боевую характеристику на присвоение очередного звания Николаю — старшего лейтенанта.
Текст её мало чем отличается, но всё же там были и такие строки:
«… совершенствует свои знания, занимаемой должности соответствует и при соответствующей подготовке может быть использован командиром роты.»

Шесть суток провоевал старший лейтенант Прудников в новом офицерском звании и во вновь утверждённой должности.

По уже сложившемуся правилу я набрал в поисковике ЦАМО капитана Мальцева из 161 осбр.
И мне сразу дали единственный вариант: Мальцев Иван Петрович 1914 г.р., украинец, уроженец Ворошиловградской обл. Украинской ССР, в Красной Армии с ноября 1937 года, в Отечественной войне с июля 1941 года.
Он переживёт бои под Медведно, повысится до майора, а позже станет в этом звании командиром 1-го стр. батальона 421 сп 119 сд.
И это особая тема, так как 119-я дивизия третьего формирования будет организована на базе уцелевших остатков 161 осбр, снятых с фронта вскоре после гибели Николая.
То есть майор Мальцев останется как бы на своей прежней должности, а ещё его наградят орденом «Красная звезда» за бой уже у другой деревни, в Смоленской области — в августе 1943 года.
К тому времени у него накопилось 2 лёгких ранения и одно тяжёлое,… а дошёл ли он до Победы, сведений на этот счёт в архиве нет.

Советское командование, воодушевленное отходом немцев задумало несколько наступательных операций, одной из которых стала Старорусская операция с целью освобождения города Старая Русса — как минимум, а в случае полного успеха операции — выйти на тыловые коммуникации группы армий "Север" под Ленинградом и Новгородом.

В целом у наступающих было примерно четырехкратное численное превосходство и подавляющее превосходство — в танках и авиации.
К дате начала второго этапа операции «Полярная звезда» войска Северо-Западного фронта имели в своём составе 401 190 человек.
Во фронт входили 11-я армия П. А. Курочкина, 27-я армия С. Г. Трофименко, 34-я армия А. И. Лопатина, 53-я армия Е. П. Журавлева, 68-я армия Ф. И. Толбухина, 1-я ударная армия Г. П. Короткова.
Наступательная операция началась 4 марта наступлением 400-тысячной группировки войск под командованием маршалов Тимошенко и прибывшего на контроль и координацию действий войск фронта — Жукова.
Однако атаки на немецкие укрепленные позиции на реке Ловать с самого начала не задались.

Войска противника оказались в достаточной мере пополнены вышедшими из Демянского выступа немецкими частями и составляли группировку приблизительно в 100 тысяч стойко сражавшихся солдат.
Эта группировка крепко опиралась на свои хорошо инженерно подготовленные оборонительные сооружения по берегам рек, которыми эта местность просто изобилует.

Наши войска упорно штурмовали немецкие позиции, неся большие потери, с трудом вклинивались в немецкую оборону на отдельных участках.
Сказывались и проблемы со снабжением войск. Боеприпасы, продовольствие и всё прочее приходилось доставлять через десятки километров по кое-как проложенным через болота гатям.

Что же касается 161 осбр, то она приняла участие ещё в ряде других тактических операциях фронта в составе 12-го стрелкового корпуса, приданного в подчинении 27 Армии, а именно в Балогижской наступательной операции, а также ранее в Ильменской операции, названной «Ледовый поход».
Но территориально и по боевой задаче для 161 осбр мало что изменялось при этом. Перед нею стояла неприступной крепостью небольшая деревня, название которой многократно упоминалось во множестве фронтовых документов.

ЛЕДОВЫЙ ПОХОД.
Это особая часть действий на Северо-Западном фронте в феврале 1943 года, — наступление 12-го гвардейского стрелкового корпуса
27-й армии, в состав которого, среди прочих частей, ввели три лыжные бригады.
Командование формирования получило боевую задачу — совершить переход по льду озера Ильмень и нанести удар по противнику с целью овладеть южным берегом озера, а затем перерезать дорогу, ведущую на Шимск. Это позволило бы охватить Старую Руссу с запада.
Кроме этого, одна из бригад корпуса должна была овладеть деревней Отвидино.
В журнале боевых действий 12-го гвардейского стрелкового корпуса эта операция получила название «Ледовый поход».
Командиром всего соединения стал генерал-майор Н. Д. Захватаев.

В самом «походе» 161 осбр, приданная 12 гв. ск, никак не участвовала, она просто замыкала самую южную часть всей группировки.
А основные боевые действия происходили на льду озера Ильмень и на его заснеженных берегах.
Из трёх приданных корпусу лыжных бригад только одна, 40-я, ранее участвовала в боях. В двух остальных бригадах находились в основном новобранцы, которые не имели боевого опыта.

Бригады сосредотачивались в районе «Маяк Железный» на берегу озера Ильмень и готовились к переходу, который должен был состояться в ночь с 22 на 23 февраля. Никаких укрытий для личного состава на пути следования не имелось.
Только ночь давала лыжникам шанс на возможность относительно скрытного перемещения. Действия бригад на льду должны были обеспечиваться тремя аэросанными транспортными батальонами.

К утру 23 февраля лыжным бригадам удалось захватить несколько деревень на южном берегу озера Ильмень.
Но наступившее утро дало возможность наносить удары немецкой авиации.
По частям 12-го гвардейского стрелкового корпуса на протяжении дня совершено самолёто-вылетов:
50 Ju-87, 55 Ju-88, 10 Bf-110, 16 He-111, которые сбрасывали бомбы на советские войска и обстреливали их из бортового оружия.
Ещё 36 истребителей Ме-109 за день совершили 165 штурмовых атак, а 69 Fw-190 добавили к этому количеству 273 своих удара.
Немецкая авиация полностью доминировала над полем боя.

Несмотря на это, советские лыжники всё же потеснили немецких тыловиков. Днём к немцам подошла помощь из подразделений 122-й пехотной дивизии. А у лыжников начали заканчиваться боеприпасы.
Любое же передвижение на льду моментально привлекало внимание немецких лётчиков, поэтому приданные аэросани, подвозившие боеприпасы, атаковывались с воздуха и выходили из строя.
Связь была очень затруднена.
Немцам удалось вытеснить часть 19-й бригады с берега озера на лёд, и начался отход её подразделений без приказа.
Оставался ещё участок, на котором действовала 3-я лыжная бригада. Но и там события развивались по схожему сценарию.

С утра 24 февраля бои ещё продолжились. На южном берегу озера в руках советских лыжников оставался только один участок у села с редкостным названием Ужин.
3-я лыжная бригада 23 февраля заняла этот населённый пункт уже в светлое время суток и поэтому также попала под удары вражеской авиации. Ей на помощь была отправлена 40-я лыжная бригада, но это не спасло ситуацию в целом.
Наступление 27-й армии развития не получило.
Немцам удалось отбить большую часть атак.
Ещё одна бригада 12-го гвардейского корпуса, 127-я стрелковая, действовавшая южнее, всё же смогла окружить Отвидино.

24 февраля 3-я и 40-я лыжные бригады продолжали вести бой. В течение дня они отбивали контратаки противника. Когда стало ясно, что надежды на успех нет, боеприпасы на исходе, а помощи ждать неоткуда, решено было отходить без приказа вышестоящего командования.
Остатки личного состава отошли к исходной позиции у Маяка Железного.

Окончательный итог боям на южном побережье озера Ильмень противник подвёл к 25 февраля в форме итогового донесения.
В нём указывалось, что в ходе боёв с подразделениями трёх советских лыжных бригад немцы взяли 215 пленных, захватили 25 противотанковых орудий, 43 противотанковых ружья, 158 пулемётов, 422 пистолета-пулемёта, 23 миномёта, 1400 пар лыж и 7 аэросаней. Немцы насчитали примерно 300 убитых красноармейцев.

Причин у такого провала «Ледового похода» было несколько. Но одним из самых существенных факторов стало отсутствие воздушного прикрытия и средств ПВО у лыжных бригад. Самолётам противника их бойцы могли противопоставить только личное стрелковое оружие.
Определённым успехом стало лишь то, что к вечеру 24-го февраля немцы всё же оставили Отвидино, которое расположено севернее Медведно на стыке участков 161 и 127 осбр.

Командир 12-го гвардейского корпуса Н. Д. Захватаев позже командовал 1-й Ударной армией, а затем — 4-й гвардейской.
Стал Героем Советского Союза.

Следом за «Ледовым походом» Северо-Западным фронтом проводилась «Балогижская операция», которая должна была создать удобный плацдарм для наступления основной группировки Армии на Старую Руссу с севера и северо-запада.

27 февраля 161 осбр предписывалось в ночь на 28.2  «… закончить бой за овладение Медведно».

В докладе командарма 27 А командующему СЗФ за 28 февраля указано, что 12 гв. ск в течение дня силами 161 осбр ведёт упорные бой за овладение Медведно, а также рощи южнее, обойдя Медведно с юга и с северо-запада.

В журнале боевых действий 12 гв. ск за 28 февраля такая запись:
«161 осбр продвинулась на 25-30 м (!) ближе к Медведно и залегла. Противник в основном только артиллерией удерживал Медведно и ближайшие подступы к нему.»

1-го марта 4-й осб сменил 1 осб, заняв его рубежи. 3-й осб находится в роще южнее Медведно в готовности к наступлению и ведёт разведку в направлении реки Тулебля и свх. Кретово.

В последующие дни до 3 марта включительно в положении 161 осбр мало что менялось, и вся армейская операция завершилась неудачей.

Вот как эта неудача анализировалась с точки зрения 12 гвардейского корпуса (только выборочно).

«Операция была подготовлена «схода».
…
а) ограниченность боеприпасов (снарядов);
б) отсутствие манёвра и решительных действий пехоты;
в) оглядывание и жалобы на соседа;
г) отсутствие тяжёлой артиллерии;
д) имеющаяся артиллерия плохо организовывалась для боя:
передовые наблюдатели отсутствовали,
орудия на прямую наводку были поставлены только «на бумаге».»


Вот краткие сообщения о напряжённом характере боёв за д. Медведно 1 и 2-го марта 1943 года из журнала 161 осбр.

Младший сержант сан. взвода 3 осб Степанов П. А….вынес с поля боя 58 тяжело раненых с их оружием, из них 13 средних командиров.
Саинструктор 1 ср 4 осб Бобриков С.Ф. вынес за 1 и 2 марта с поля боя 26 раненых с их оружием, оказывая медпомощь под сильным огнём пр-ка.

Командир 1-го отд. 2 взвода Пульроты 4 осб. ст. с-т Алёшин В.А. 2.03.43 при принятии пр-ком контратак… уничтожил 5 немцев и, будучи раненым в лицо, не ушёл с поля боя, командовал расчётом до тех пор, пока контратака не была отбита.

Лейтенант Джукашев Джакшен зам. командира 2-й стр. роты 4 осб в бою за узел сопротивления 2.03.43… занял один немецкий блиндаж и закрепился в нём.
Пр-к предпринял контратаки. Будучи окружённым и несколько раз раненый, л-т Джукашев… уничтожил 7 немцев и сам пал смертью храбрых, но не отошёл.

Это не все страницы с описаниями подвигов бойцов и командиров 161 осбр только за первые два дня марта 1943 года; сообщения о тех, кого потом представят к разным воинским наградам.
И я выбирал в основном 4-й батальон и, конечно, искал глазами упоминание о Николае Прудникове. Не нашёл.
И, казалось бы, бригада сражается отважно, умело и достойно. Значит, ждёт её победа над врагом на этом отдельном участке огромной битвы, растянувшейся ломаной линией фронтов от Баренцева моря до Чёрного.
Что ж, местные успехи были.

Но были и горькие разочарования от неудач, да ещё каких неудач.
Возможно, и от того ещё, что всегда рядом с самоотверженностью и стойкостью одних проявляются рядом расхлябанность и трусость других.

2-го марта ровно в 5-00 4 осб в составе 2-х стрелковых рот и 3 осб в составе 2-х стрелковых рот при поддержке одного артдивизиона, преодолевая упорное огневое сопротивление перешли в наступление:
- 4 осб под командованием майора Мальцева — вдоль дороги на Медведно;
- 3 осб под командованием капитана Глущенко — на рощу «Брусок».

2 стр. рота 4 осб к 9-00, преодолев проволочное заграждение, овладела двумя дзотами и одним блиндажом в 350 метрах севернее Медведно (у дороги слева) и продвинулся вперёд на 100-120 м.
3 осб к 8-00 овладел рощей «Брусок» и находится в 200 м от дороги Медведно – Старая Русса.

В 11.40 и в 12.00 противник предпринял две контратаки силой свыше стрелкового взвода, в результате последней ему удалось выбить бойцов из двух ранее занятых дзотов и блиндажа.

Далее я процитирую страницы журнала, анализирующие
«ПРИЧИНЫ НЕУДАЧ

1. В действующие батальоны бригады (1 и 4) за день перед наступлением прибыло новое пополнение в большинстве своём мало обученное и состоящее преимущественно из узбеков и казахов, в наступательном бою которые показали себя в самую плохую сторону.
28.2 при наступлении 3 ср 1 осб при огневом налёте пр-ка разбежались и, попав под перекрёстный огонь немецких пулемётов, рота понесла большие потери.
В сегодняшнем наступлении (2-го марта) 2 ср 4 осб, (состоящей в основном из узбеков и казахов), проявила исключительно преступную бездеятельность.
В атаку приходилось поднимать прикладами и применять оружие. В период контратаки пр-ка сопротивлялись только русские, украинцы и др., кои были уничтожены немцами.
Узбеки и казахи не отражали контратак, не стреляли в немцев, в результате большинство из них были переколоты, а часть из них подвергли себя самострелу, и занятые дзоты были сданы.
2. В силу слабой подготовленности вновь прибывшего пополнения, не знания людей и языка других национальностей, комсоставу приходилось буквального каждого бойца с помощью оружия посылать в атаку и, несмотря на принятые чрезвычайные меры с применением оружия, эффективных результатов не последовало.
Командный состав, принимавший эти меры, выбывал из строя, терялось управление и руководство в бою, в результате чего отсутствовал стремительный наступательный порыв в бою.
3. Большим тормозом в наступлении является отсутствие средств борьбы с артиллерией и миномётами пр-ка.
Потери за 2.3.43: убито 37, ранено 169 человек.»

Процитированная полностью страница журнала, просто подталкивает к вопросу: что значила Отечественная война для людей разных национальностей?
И мне вспомнилась знаменитая цитата из советского кинофильма «Офицеры»:
«Есть такая профессия — Родину защищать».
Здесь в любой очерёдности можно спросить:
А эти узбеки и казахи из пополнения 161 осбр образца зимы 1943 года — профессиональные военные?
И эти заметённые снегом вокруг них рощицы и болотца — для них — Родина? Так нет же…

Лирическое отступление.
Я служил в ПВО Заполярья под Мурманском в 1982-84 годах. Одно из сильнейших впечатлений — это приезд в военный городок пополнения из Средней Азии и последующий карантин с ними.
Их присылали зачем-то на Север, да ещё в приграничье, в немалых количествах: туркменов, таджиков, узбеков. Присылали туда, где служба требовала не только определённого физического напряжения и воинского умения отдельного солдата, но и боевого слаживания, умения действовать в команде.
Не скажу ни слова плохого против выходцев из южных республик в целом, но и в 1980-е большинство из них слабо владело русским языком, а некоторая часть, особенно из числа горцев и жителей пустыни, вовсе не понимали по-русски ничего. Ни бельмеса!
А ведь армейский русский язык — весьма специфический во многих отношениях. И как все его нюансы уловить иноземцу, по сути?
Нет, эти новобранцы не прикидывались, не «гнали дуру». Многие из них никогда в жизни не выезжали далее окраин своего кишлака или аула.
Они появлялись в воинской части в своих длиннополых халатах и высоких колпаках, как пришельцы из другого царства-государства — со своими обычаями, привычками и укладом быта неизвестно какого века.
На превращение их в солдат требовалось гораздо больше времени и усилий, да и то — солдаты из них получались чаще всего ограниченного применения, то есть такие, которым не доверишь даже заряженный карабин.
Конечно, из их среды выделялись и очень толковые, грамотные ребята. Те служили вполне нормально, вырастали до сержантов и специальность военную приобретали. Но в массе своей выходцы из этих республик годились на второстепенные, чисто подсобно-хозяйственные нужды.

Отсюда у меня вопрос к тем, кто посылал только что прибывшее подкрепление из этаких новобранцев в 5-00 в атаку на немецкие ДЗОТы: разве таких последствий нельзя было предвидеть заранее, уже зная, что они даже русским языком владеют плохо?
Можно же было хотя бы распределить среднеазиатов по ротам и батальонам равномерно, чтобы рядом с ними находились опытные, проверенные бойцы.
Но нет, ими пополнили самые потрёпанные стрелковые роты, и сразу же кинули в бой без всякого слаживания.
А ведь и в допотопных армиях сначала учили: «сено – солома».
Итог — плачевный, но посмотрим ещё, как развивались события дальше.

3 марта происходит очередное переподчинение.
12 ск вместе с 161 осбр опять переходят из подчинения 27 А в подчинение 34 А.
Это было связано с началом 2-го этапа операции фронта «Полярная звезда».

И вот что записано в этот день о 4 осб в журнале боевых действий 161 осбр:
«4 осб после наступательных операций, понеся большие потери – стал небоеспособной единицей, отведён 2 км с-в. Медведно, приводит в порядок оставшийся личный состав и матчасть оружия.
Рубежи 4 осб заняли подразделения 1 осб.»

А другие части бригады продолжали выполнять задачу по овладению Медведно и 4-го, и 5го марта.
И более того, 6-го марта 161 осбр ещё добавили направление на соседнюю деревню Бабки, чтобы сменить на позициях 349 сп 26 сд 34 А.

В ночь на 4 марта помощник нач. штаба по разведке 3 осб ст. л-т Шанин с группой разведчиков под сильным огнём противника разминировал минные поля в 4-х направлениях и сделал 2 прохода в проволочных заграждениях.
Утром 5-го марта после тщательной разведки р-она и проведённой артподготовки — занял 5 блиндажей в роще «Треугольник» и закрепил за собой рощу, организовав круговую оборону.
Представлен к правительственной награде — медали «За отвагу».

Это выдержка из «Журнала б.д. 3 осб». Я нашёл документы на Шанина Михаила Дмитриевича 1922 г.р., уроженца Молотовской (Пермской) области в ЦАМО.
Медалью «За отвагу» его наградят уже 18 марта 1943 года. Он пройдёт всю войну, станет полковником.
Будут у него и ещё ордена и медали, включая юбилейный Орден Отечественной войны 1985 года.

7 марта из штаба 34 А поступило распоряжение №0017, в котором генерал-лейтенант Лопатин поставил войскам Армии задачу:
«… концентрическим наступлением под воздействием мощного арт. огня окружить и уничтожить Балогижевский узел сопротивления противника, мешающий дальнейшему продвижению вперёд».

И по пункту 8. этого распоряжения значилась задача 161 осбр:

«…—  в течение ночи захватить Медведно и к исходу дня закрепиться на реке Тулебля. Обеспечить своим огнём со стороны рощи «Ботинок» правый фланг 26 сд.»
п.11 командующему артиллерии Армии тоже касался действий 161 осбр:
…
«2) В период наступления частей подавлять и уничтожать арт. огнём огневые точки противника … на южной опушке рощи «Ботинок.
  3) Выдвигать побольше орудий на прямую наводку, обеспечивающих быстрое продвижение наступающих частей вперёд.»

Памятуя о том, что 4 осб 161 осбр находился в резерве бригады, я с особым вниманием изучал это Распоряжение и картину ночного боя.
Как Николай мог угодить в эту переделку? Ведь дата его гибели 8 марта…

Общее наступление всех частей 34 Армии назначалось на 11-00 8.3.43, при этом пункт 13 меня привлёк особо:
«Всем командирам частей и подразделений пересмотреть свои тылы и за счёт своих тыловых подразделений и частей пополнить стрелковые подразделения, тем самым увеличить свою ударную силу.»

Значит, Николая Прудникова могли передать из 4 осб на усиление наступающих стрелковых рот других батальонов.

Теперь я процитирую Выводы из очередной боевой неудачи 161 осбр по овладению д. Медведно из журнала бригады:

«В 23-00 рота комсостава с ротой автоматчиков получила боевой приказ внезапным штурмом под покровом ночной темноты занять Медведно под командованием ком-ра роты капитана Новосельцева.
В роте комсостава с приданной ротой автоматчиков насчитывалось 147 автоматов, полтора боекомплекта патронов, по две гранаты на каждого, поддержка тремя станковыми пулемётами 1 осб.
Ком-р роты, уточнив поставленную задачу ком-ром бригады, вывел роту на исходное положение: кустарник, что вост. 800 м Медведно.
Во время рассредоточения роты в боевой порядок, ком-р роты капитан Новосельцев не взял ни одного связного из взводов и сам остался в 300-х метрах от расположения роты.
Несмотря на предупреждение ком-ра бригады о внезапности и бесшумном действии, ком-р роты дал одну зелёную ракету в сторону своей обороны, т.е. сигнал о штурме опорного пункта Медведно.
Противник увидел ракету и дал ответных — 3 зелёных ракеты — сигнал для отражения наступающей роты.
Рота начала продвигаться и преодолевать проволочное заграждение.

В ходе наступления к проволочному заграждению был ранен л-т Пошевкин, который начал громко кричать о помощи, тем самым противнику удалось обнаружить роту и полностью осветить её осветительными ракетами.
Прорвавшись к ДЗОТам, мелкие группы комсостава заняли один ДЗОТ при сильном огневом сопротивлении пр-ка.
Ком-р роты, не видя боевых порядков своей роты, не дал команды к открытию огня по пр-ку.
Рота действовала с начала наступления до окончания действий, не ведя огня на сопротивление, считая, что этим она себя выдаст.
В результате чего поставленная задача не выполнена, а рота к/состава понесла потери: убитыми 23, ранеными 33 человек.»

8.03. «Части бригады на ранее занимаемых рубежах.
Проводимая ночная операция с 7-го на 8-е марта под общим командованием капитана Новосельцева, принесла потери: убитыми 52, ранеными 74 человек.»

9-го марты стрелковые батальоны будут вести разведку и наблюдение за противником, но Николай, как и многие красноармейцы и командиры бригады, уже в этом участвовать не сможет.

Как и при каких обстоятельствах, погиб зам. командира пулемётной роты Прудников, установить не удалось.
Хотя трудно уцелеть при такой организации ведения боя, как и узнать все детали действий атакующих при такой сумятице.
Вообще в такой, — вышеописанный бардак, (это ведь на третьем году войны!) — даже не верится.
Как не верится и в то, что погибших в эти мартовские дни хоронили  у деревни Медведно, если немцы в контратаках достигали наших даже штыками.
Но об этом — о захоронениях, я ещё ниже напишу свои соображения.

Пока же я посмотрел, что же это за командир такой — капитан Новосельцев?
Нашёл. И он ведь — кадровый офицер, в РККА с 1937 года. Как и командир 4 осб Мальцев, он продолжит затем службу в 119 сд, когда 161 осбр будет снята с фронта и станет основой формирования новой дивизии.
В отношении капитана Новосельцева, видимо, никаких оргвыводов не последовало.
Даже странно. Впрочем, о нём самом более никаких сведений нет…
Ну а как же напрасная гибель красноармейцем и командиров при столь бездарном командовании?!

Видимо, никого не удивило это событие, и соответствующие органы им не заинтересовались. Война всё спишет. Приказ был? Был! Атаковать, взять штурмом…
Попытка наступления — по факту состоялась. Не отступили же, а просто в который уже раз не взяли д. Медведно.
А потери? Так они по всему фронту были — рекордные. Не спросишь же за них с Тимошенко да с Жукова!
Жукова наоборот повысили после очередной неудачной операции, но он же не командовал фронтом — только координировал, да и Ставка вмешалась, сняла целую танковую дивизию.
А после Северо-Западного фронта и Тимошенко станет «штатным» координатором Ставки в действиях разных фронтов.
«Всё прошло по плану?».

Прочитаем же анализ действия бригады, написанный капитаном Голушко 25 марта 1943 года.

                В Ы В О Д Ы
о проведённой операции по овладению д. МЕДВЕДНО частями 161 осбр

I.Перед фронтом бригады противник более года строил оборонительную полосу на выгодной местности в тактическом отношении. Построена круговая оборона с десятками дзотов, соединяющихся ходами сообщения, имея к ним скрытые лесом подходы и с шоссейной дорогой (узел сопротивления Медведно).
  Перед узлом  сопротивления Медведно противник сделал снежный вал, местность перед которым простреливалась кинжальным и фланкирующим огнём из фланговых дзотов.
  За снежным валом пр-к поставил проволочное заграждение в три кола, имея впереди и сзади минные поля.
Подходы к узлу сопротивления с нашей стороны открытые и на ровной местности на протяжении 300 – 800 метров.
   Состав пр-ка перед фронтом бригады был из отборной немецкой армии (гренадёрские и полицейские полки), находящиеся в дзотах с большими перекрытиями, с крупнокалиберными станковыми и ручными пулемётами, поддерживаемые одним артиллерийским и одним миномётным дивизионами.
   Части пр-ка за время действия делали перегруппировку и частые пополнения.
II. Части бригады на участке: шоссейная дорога, ОТВИДИНО, БАБКИ, МЕДВЕДНО, рощи «ТРЕУГОЛЬНИК», «БРУСОК» и отм. 20, 4 вели наступление в составе трёх стрелковых батальонов, роты комсостава и роты автоматчиков.
   Наступление начато 26.2. и окончено 19.3.43.
За это время частями бригады  — перерезана шоссейная дорога ОТВДИНО – МЕДВЕДНО, заняты д. БАБКИ, роща «ТРЕУГОЛЬНИК» и роща «БРУСОК».
   Наши наступающие подразделения после перехода реки ПОЛИСТЬ встретили труднопроходимый кустарник и снежные заносы. Пройдя около 3-х клм труднопроходимой местности, части с марша вступили в бой, встречая на пути упорное огневое сопротивление пр-ка.
   За всё время действия наших подразделений пр-к вёл усиленное наблюдение, как ночью, так и днём за нашими частями, что не дало возможности нашим разведгруппам захватить контрольного пленного.
   Наша артиллерия, как навесным огнём, так и прямой наводкой не смогла окончательно уничтожить дзоты в узле сопротивления МЕДВЕДНО – шоссейная дорога МЕДВЕДНО-СТАРАЯ РУССА.

III. Причины неудавшейся операции
I-ый этап наступления подразделений 1-го осб.
Наступая от р. ПОЛИСТЬ на восток от шоссейной дороги ОТВИДИНО-МЕДВЕДНО, комсостав б-на находился на своём месте до подхода к МЕДВЕДНО на 300-800 метров. При выходе к открытому месту перед узлом сопротивления командиры рот остались в кустах на командных пунктах, откуда не смогли увидеть боевых порядков своих подразделений и управлять ротами.
1-я и 2-я роты, выйдя на открытое место перед узлом сопротивления, не имели должного руководства от командиров рот и понесли большие потери от сильного огня пр-ка.
За всё время операции 1-й осб понёс следующие потери: убитыми 175 и ранеными 239 человек.

2-й этап наступления подразделениями 4 осб по овладению МЕДВЕДНО.
2.3.43 4-й осб с приданной ротой автоматчиков имел задачу под покровом темноты штурмом взять МЕДВЕДНО, при этом пропустив в тыл пр-ка роту автоматчиков для нанесения удара с тыла.
Роты 4 осб к 5-00  были выведены на исходное положение для штурма узла сопротивления.
Рота автоматчиков, которая была проверена капитаном Берестевым, не имела ни сапёров, ни ножниц для резки проволоки. Зайдя в тыл пр-ка, рота из-за неимения проходов в проволочном заграждении, задачу не выполнила, а роты 4-го осб, дожидаясь действий автоматчиков с тыла пр-ка, дождались рассвета и начали наступление на МЕДВЕДНО.
Преодолевая сильное огневое сопротивление пр-ка, ротам удалось продвинуться только на 100-150 метров от исходного положения, при этом, лево-фланговая рота заняла один дзот, но прибывшее пополнение из узбеков и казахов, не давало огневого сопротивления контратакующей группе пр-ка. В результате чего, понеся большие потери, занятый дзот был оставлен.
   За период боёв 4-й осб понёс потери: убитыми 140, ранеными 80, без вести пропавшими 4 чел.

   3-й осб, продвигаясь по кустарнику к шоссейной дороге МЕДВЕДНО-СТАРАЯ РУССА, по пути наступления встретил сильное огневое сопротивление пр-ка и, понеся большие потери, занял рощу «БРУСОК», пять дзотов в роще «ТРЕУГОЛЬНИК», в дальнейшем продвигаться не имел возможности в связи со встречей системы дзотов, построенных по шоссейной дороге на южной окраине д. МЕДВЕДНО.

   Основной поставленной задачи – овладеть шоссейной дорогой, батальон не выполнил, понеся потери: убитыми 92, ранеными 275 чел.

 За всю проведённую операцию бригада потеряла: 457 убитыми, ранеными 705, без вести пропавшими 9 человек.»

Такие вот выводы написал капитан Галушко — помощник начальника 1-й части штаба бригады.
Тут много странного и туманного, хотя написано достаточно честно, но как человек всё же «слегка военный», — я бы капитана этого разжаловал за такую писанину, будь у меня на то власть.
Это из разряда фантастики «попаданцев», но так бросается в глаза полное отсутствие именно анализа действий всей бригады и её командования, приданной артиллерии и других служб, обязанных содействовать атакующим действиям чисто стрелковых рот.
А какая беззубая и абсолютно нерезультативная разведка в бригаде! И не удивительно, что МЕДВЕДНО не взяли.
Но, удивительно, что капитан Галушко станет как раз начальником разведки штаба 119 сд в звании майора.
Он умрёт от ран в 1944 году. Так поведал о нём ЦАМО, поэтому ничего плохого не скажу о нём.

Нашёл в документах и капитана Берестева, столь «тщательно» проверившего подготовку роты автоматчиков…
Но о нём есть только упоминание, что такой действительно в 161 осбр воевал.
Хотя ведь, — что Берестев? У тех несчастных автоматчиков был свой командир роты, а та рота — из батальона, где опять-таки капитан Новосельцев командиром.
Как же они все, отцы-командиры, направили роту в обход противника с тыла на проволочные заграждения и минные поля без соответствующего инструмента и сапёров? 
И это вот — подготовка к штурму важного узла сопротивления противника?!
Тут уж всё на бедных узбеков да казахов не свалишь, когда командиры рот отсиживаются в кустах и даже не видят действий своих подчиненных в бою, когда, похоже, отсутствует всякая связь между подразделениями, поэтому  ночной штурм начинают после рассвета…
Страшное дело — изучать подобный опыт войны.

А ещё сделали свои выводы штабы 27 и 34 Армий.
Я их изложу более коротко, выборочно, не повторяя того, что так или иначе, сказано другими:
«…Огневая система противника, несмотря на повторяющуюся артподготовку, на большинстве участков оставалась не подавленной, и в момент броска в атаку наших подразделений огневые точки продолжали жить;
На лесных участках огневые точки противника оставались не разведанными, и наши подразделения подвергались внезапному обстрелу.
На открытых участках, попадая под обстрел, при отсутствии снега и мёрзлом грунте — не могли окопаться;
Боевой состав большинства дивизий был малочисленный, и, понеся потери в первые дни, дивизии не были в состоянии преодолевать тактическую глубину обороны противника. И даже имея успех, при малочисленном составе дивизии действовали нерешительно, не развивали наступление, продолжая топтаться на месте;
Потери, понесённые дивизиями, не восстанавливались полностью прибывающими маршевыми пополнениями, причём большая часть пополнения прибыла в конце операции и даже после её завершения;
Пехотные подразделения недостаточно используют перенос огня артиллерии для перехода в атаку. Начавшуюся атаку пехота не доводила до конца и вместо того, чтобы подавить автоматическим огнём и миномётами вновь ожившие огневые точки и ворваться на передний край противника, ложилась вблизи переднего края обороны пр-ка и несла при этом непоправимые потери…»

… и так далее по всем видам войск, по взаимодействию и связи, по управлению и подготовке командного состава.


Общая картина.
4 марта 1943 года началась реализация второго этапа операции «Полярная звезда», получившая наименование «Старорусская наступательная операция».
Наступление производилось в крайне неблагоприятных погодных условиях: рано наступившая весна сделала непригодными для движения войск грунтовые дороги и вскрыла лёд на многочисленных реках и болотах.
Заранее сформированные для операции 4 лыжные бригады из-за погоды не удалось использовать по назначению, и они были брошены в бой как обычная пехота. Неудачным был и сам замысел операции — повторное наступление на тех же направлениях без средств усиления. Ожидая возобновления советского наступления, немецкие войска значительно усилили свои оборонительные рубежи под Старой Руссой.

Продвижение наступающих войск оказалось минимальным и ценой больших потерь удалось лишь прорвать первую полосу обороны по реке Ловать и выйти на ближние подступы к Старой Руссе.

Здесь наступление приостановилось ввиду необходимости перегруппировки войск: из состава особой группы срочно изымалась и отправлялась на харьковское направление 1-я танковая армия М. Е. Катукова.
Командующий фронтом С. К. Тимошенко был освобожден от должности и на его место назначен генерал-полковник И. С. Конев. Жуков уехал в Ставку.

Похожая ситуация со сменой руководства была и под Москвой, когда я исследовал боевой путь Василия Семёновича.
Тогда силами Западного фронта генерал армии Г. К. Жуков провёл с 8 января по 20 апреля 1942 года Ржевско-Вяземскую операцию, которая также не увенчалась успехом.
И на смену командующему фронтом прибыл тоже Конев.
А войска, что здесь, что там — и после этих рокировок высокого начальства продолжали безуспешно штурмовать укрепленные немецкие позиции.

С 18 марта 1943 года, сменив совершенно обескровленную 27-ю армию, Старую Руссу штурмует 1-я Ударная Армия.
Ей противостояли пять дивизий в первой линии на рубеже деревень Ужин, Медведно, Бряшная Гора, Соболево.
Наступление проходило в тяжёлых природных условиях, в тумане и дожде, что ограничивало применение авиации, и было отбито противником.
Атаки непосредственно на Старую Руссу проводились 20 и 22 марта, хотя завершающим днём операции считается 19 марта.
И только после окончательного провала этих атак, уже на издыхании — фронт стал переходить к обороне.
Последнее сообщение Совинформбюро о ходе наступательных боёв на Северо-Западном фронте («южнее озера Ильмень») датировано 27 марта 1943 года.

1-я Ударная Армия находилась под Старой Руссой вплоть до ноября 1943 года, держа оборону и предпринимая иногда новые безуспешные попытки взять город.
Неудачные действия 1-й Ударной Армии всегда особо пристрастно анализировал НКВД, видимо, памятуя о судьбе 2-й Ударной.
Но, как мне кажется, их анализ был достаточно верный, об этом свидетельствуют доступные документы.

В результате боёв войска фронта в среднем продвинулись на 10-15 км заболоченного леса, освободив с десяток жалких остатков полностью разрушенных деревень.
А немецкие войска, покинув свои позиции на реке Ловать, спрямив и уменьшив линию фронта, заняли новую линию обороны на реке Редья.

Потери войск Северо-Западного фронта за 04-19 марта составили 103 тысячи человек. Ежесуточные потери в Старорусской операции доходили до шести с половиной тысяч солдат.
Такой уровень потерь достигался только в ходе Белгородско-Харьковской наступательной операции на Воронежском фронте.
Но Воронежский фронт сумел-таки добиться реальных успехов и нанести противнику огромный урон, а войска фронта смогли продолжить наступление.

Позднее ни Жуков, ни Тимошенко с Коневым — о Старорусской операции не вспоминали. В советской военной историографии она также упоминалась крайне редко.
Старая Русса будет освобождена от фашистов лишь 18 февраля 1944 года в ходе Старорусско-Новоржевской наступательной операции 2-го Прибалтийского фронта, которая стала частью Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной, названной позже «1-й СТАЛИНСКИЙ УДАР».
И это — тоже очень тяжёлая победа, (командующего фронтом сняли), но она стала началом серии мощных наступательных операций 1944 года, известных как «10 Сталинских ударов».

Это произойдёт почти ровно через год после гибели Николая у деревни Медведно.
Считается, что всего в боях под Старой Руссой, которую Красная Армия оставила 9 августа 1941 года, погибли около полумиллиона советских солдат.
Конечно, это погибшие не только в боях непосредственно за сам город, но и всё же — цифра впечатляет.

«... Южнее озера ИЛЬМЕНЬ наши войска, перейдя в наступление, с боями овладели городом и железнодорожным узлом СТАРАЯ РУССА, а также заняли более 40 других населённых пунктов, в том числе населённые пункты ПАРФЕЕВА, БОЛЬШАЯ КОЗАНКА, ЧИРИКОВА, ПЕННА, НАГАТКИНО, ОЖЕДОВО, ВЕЛИКОЕ СЕЛО, ЛОСЫТИНА, СОКОЛОВО, БАЙНОВА, СВЯТОГОРША.»

Совинформбюро от 18 февраля 1944 года.

Теперь о захоронениях советских воинов.
Для начала я приведу выдержку из довольно любопытного документа. Он подготовлен начальником отдела гидрометслужбы штаба 34 Армии военинженером 2-го ранга Макарихиным и является  прогнозом погодных и гидрологических явлений на весну 1943 года. И понятно, что он описывает эти явления применительно дислокации частей 34 А.
«Весна ожидается ранняя, в первой половине дружная, а затем затяжная и влажная.
…
1-3 марта – снегопады и метели.
4-6 марта – повышение температуры до 0 градусов.
14-16 марта – волна холода до минус 12-16 градусов.
17-19 марта – повышение температуры до оттепели.
…
1-10 мая – наступление максимальных уровней воды на оз. Ильмень и затопление весенними водами территории до линии: УЖИН-БОЛЬШОЕ УЧНО-СТАРАЯ РУССА-ЮРЬЕВО-КУЛАКОВО-ХОХУЛЬ-МОСЯГИНО-ГОСЦЫ.
 
Выше я уже высказал сомнение в том, что производились захоронения в ходе самого наступления.
Конкретно я излагаю про 161 осбр у д. Медведно. Почему сомневаюсь?
Во-первых, в документах (в журналах) нет указаний и записей об этом.
А в нормальных условиях штабисты не только указывали место захоронения по-фамильно по каждому павшему бойцу с привязкой к местности, но и рисовали карты-схемы захоронений, и не важно — рядового красноармейца или командира высокого ранга, будь то братское захоронение или одиночная могила.
Подобного материала очень много в архивных документах разных воинских частей.

Во-вторых, нет и описания подобного события, то есть эвакуации тел с места боёв. А подобная операция требует немалых усилий и является делом рискованным, требующим особой подготовки, особенно на участках, находящихся под постоянным огневым воздействием противника.
О том, что вынесли столько-то раненых с оружием написано много, но это для санитара — его прямая служебная обязанность. А выносить тела убитых, кто должен?
В журналах боевых действий о работе похоронных команд ничего не написано и не только в 161 осбр.
Кого-то, конечно, выносили по ночам, но это сложно даже с точки зрения обнаружения тел. А днём похоронные команды могли себе позволить действовать только на отвоёванных территориях. Но здесь, под Медведно, бои идут день за днём, да и ночью даже, а театр боевых действий не меняется.
А убитых, например, только в 4-ом осб и только с 28.2 по 2.03 (за 3 суток) – 140 человек.

В-третьих, погодные условия начала марта 1943 года сочетали в этой местности ранние дневные оттепели и ночные заморозки. Окоченевшее и обледеневшее тело даже с места стронуть — проблема.
Да и надо помнить, что 161-я осбр вскоре была снята с позиций у д. Медведно и направлена в Тульскую область*.

В-четвёртых, рано наступило половодье. Места там низменные, изрезанные реками и покрытые болотами. Топи, заливные луга. Полагаю, что даже, если все вышеназванные мною аргументы не верны, то плохо прикопанные тела в мёрзлом грунте в весеннее половодье очень быстро могли оказаться вымытыми из грунтов наружу.

И вот, когда я написал про Николая и Старо-Русское воинское захоронение, что это «капля в море», то, как раз полагал, что многие тела павших весной 1943 года бойцов из-под д. Медведно (да и не только там) могли со временем погрузиться в реки и болота или вовсе уплыть в Ильмень-озеро.

Ну и наконец, тело, даже оставшееся в захоронении, спустя несколько лет после боёв, с учётом особенностей этой местности, вряд ли можно было идентифицировать. 
Вот поэтому так велико число НЕИЗВЕСТНЫХ солдат в братских могилах Старой Руссы, а общее число похороненных совершенно не соответствует количественно реальным потерям войск.

Если же эту тему обсуждать с цифрами, то картина получается следующая.
Бои и даже сражения под Старой Руссой происходили и в 1941, и 1942, и 1943, и в 1944 годах!
И первые воинские захоронения там, в самой Старой Руссе, возникли в августе 1941 года.
Официальная цифра убитых под Медведно из журнала боевых действий за февраль-март одной только 161 осбр составляет 457 человек.

Смотрим список на захоронениях в Старой Руссе через сайт obd-memorial.ru и видим, что из-под Медведно числится в поимённо названных (со стр. 49 и по стр. 64, от Илимзака Адырбекова и до Якушева Павла Денисовича) всего 398 человек.
При этом погибших
в 1942 году – 146,
в 1943 – 224,
в 1944 – 16 человек.
Ещё у 10 воинов нет указания о дате гибели, один погиб в 1945, и ещё всего один (!?) погиб в 1941 году.
Я глянул, кто же погиб в 1945, может быть, какой-то сапёр при разминировании?
Но нет, это опять оказалась неверная запись.
Гребнев Василий Семёнович погиб в 1943 году, и он из 161 осбр, поэтому он упомянут и мною.
А вот о якобы единственно погибшем в 1941 году вопрос оказался сложнее.

Сержант, командир отделения Шулёв Пётр Афанасьевич (стр. 63) действительно по списку потерь 171 стрелкового полка погиб, но не под деревней Медведно и не 10.10 1941 года.
Согласно списку потерь он убит в бою 23.3.42 года и
«оставлен на поле боя в районе восточнее д. Дубовицы ввиду сильного огня противника на близком расстоянии.»
Для меня подобная формулировка не в новинку.
Более того, с подобной записью в этом же списке потерь ещё 34 «оставленных» бойца 171-го сп.
Но 171-й полк сражался где-то рядом с Медведно, об этом свидетельствуют другие записи о захоронении в 500 метрах от Медведно четырёх бойцов, умерших от ран, и ещё об одном, — расстрелянном по суду военного трибунала.
Кроме того, деревня Медведно как раз и входила в Дубовицкий сельсовет.
А события эти относятся к февралю и марту 1942 года.
То есть, и в 1942 году бои проходили здесь зимой и до наступления весенней распутицы, а потом из-за половодья наши войска уходили отсюда сами, оставляя отвоёванные у врага позиции —  «по грудь в воде». И об этом есть документальные свидетельства.
Деваться было некуда!

Теперь про 1943 год.
По списку мемориала из числа 224 перезахороненных из-под д. Медведно в братские могилы Старой Руссы, 50 воинов погибли в августе. Таким образом, на зиму-весну 43-го остаётся 174 бойца.
А ведь под Медведно воевала весной 1943 года не только 161 осбр, а ещё 4 части, но только по 161осбр — погибших — 475.
Вот такая драматическая арифметика.

А погибших в 1941 году нет совсем…

По сложившейся привычке я набрал в поиске ЦАМО Адырбекова и Якушева. Первого и последнего в списке павших под Медведно.
Адырбековых, подходящих — оказалось двое и только по спискам захоронения в Старой Руссе, но это за счёт неправильного прочтения (написания) имени: Илимжак и Илимэак, хотя он был, Илимзак.
Хорошо бы сопоставить его со списком погибших 161 осбр, но в мою задачу это не входило.

Ну, Якушевых, понятное дело, тоже много. Но красноармеец Павел Денисович из 161 осбр нашёлся не только по списку захоронения, он упомянут почему-то сразу в двух книгах памяти — Татарстана и Оренбургской области, и вроде всё сходится, без ошибок.

Ещё меня заинтересовал лейтенант Джукашев Джакшен, о подвиге которого в бою 2 марта написано в «Журнале боевых действий 161 осбр», так как он воевал в том же 4-ом батальоне, что и Николай, и они наверняка знали друг друга.
Записей ЦАМО три, опять-таки из-за сложностей написания имени и фамилии. Но они не противоречат друг другу: Джукаше(о)в Джа(е)кше(и)н родом из киргизского села Акбато Фрунзенской области.
Он оказался ровесником Николая, ну и равные должности — заместителей командиров рот, их действительно могли сблизить на то короткое время, которое отвела обоим, война.

Последний приказ на штурм Медведно командир 161 бригады полковник Панов отдал 18 марта.
К тому времени 161 осбр была придана стрелковая рота из 151 осбр, а противостоял атакующим сводный батальон «Литва».
Я поискал и нашёл, что в районе озера Ильмень действовал в 1943 году 8-й литовский батальон. Изначально литовские батальоны создавались как полицейские силы и по штату доходили до 700 человек.
Каков был численный состав сводного батальона, узнать сложно, но все атаки 161 осбр на Медведно 18 и 19 марта были отбиты.

По состоянию на 19 марта в 161 осбр в строю оставалось 1509 человек и только два стрелковых батальона – 1-й и 3-й.
Общие санитарные потери бригады за время боёв с 23.2 по 20.3.43 года составили 1177 человек. Из этого, с учётом ещё и поступавшего пополнения, можно сделать вывод, что численность бригады на время начала операции едва ли составляла даже половину штатной по нормативу военного времени.

И вот 20 марта в штаб 161 осбр поступило Распоряжение №0019 Штарма 34 о сдаче своего участка обороны 151 осбр и совершении марша в новый пункт назначения.
В ночь с 20-го на 21 марта бригада была уже на марше, 24 марта прибыла в Мокрый остров, а 25-го прошла санобработку и баню в спецпоезде.

19 апреля 1943 года капитан Голушко сделал в «Журнале боевых действий 161 осбр» последнюю запись в 16.00.
В соответствии с Директивой ВГК №46097 от 31 марта 1943 года на базе 161-й отдельной стрелковой бригады в городе Алехин Тульской обл. Московского военного округа была сформирована 119-я стрелковая дивизия.

А кто же «взял» Медведно? Хороший вопрос.
Как я написал выше, 20 марта 161 осбр передала свои рубежи 151 осбр. В описаниях действий этой бригады я пока не нашёл эпизода со взятием Медведно, а по найденной карте боёв за этот период, увидел, что 151 бригада уходила вперёд северо-западнее самого Медведно, а её место занимала 127 осбр, и бои там будут продолжаться ещё и весь август 1943 года.
Так что некоторая интрига в этом вопросе сохраняется.
Но самое интересное оказалось не в этом…

В сентябре 1943 года здесь же, на Северо-Западном фронте, на базе 151 и 127 осбр и ещё одной бригады 34 Армии (144-й) — была воссоздана 150 стрелковая дивизия (3-го формирования).
И это та самая дивизия, которая штурмовала Рейхстаг!
Командир 151 осбр Яковлев Л.В. стал первым комдивом 150 сд.

Журнал боевых действий 150 сд доступен каждому.
А я приведу здесь лишь небольшую выдержку за 2-е мая 1945 года:

«… по данным РО Штакор 79, найденный в подземелье ю.з. рейхстага труп ГЕБЕЛЬСА опознан генералом ФОСС и генерал-фельдмаршалом ПАУЛЮС. Первый был вместе с ГЕБЕЛЬСОМ сутки назад. Установлено, что Гебельс отравил свою семью, отравил себя, облил горючей жидкость(ю) и обгорел.
По показанию захваченных в плен, солдатам объявлен приказ «что ГИТЛЕР погиб в бою 30.4.45г.»

На Карте №8 «Медведнинской наступательной операции по овладению укреплёнными пунктами:
Медведно, роща «Брусок», роща «Ботинок» с 11.3 по 24.3.43 г. отдельные стрелковые бригады под номерами: 151, 161 и 127 не только перечислены вместе, но и располагаются рядом в боевых порядках 34 Армии — плечом к плечу.
Однако СУДЬБЫ у воинских частей, как и у солдат, стоящих в одном строю, складываются совсем по-разному.

И в этой связи для меня особенно значимо, что 19 апреля 1943 года 150-я Сталинская добровольческая стрелковая дивизия сибиряков (2-го формирования)
«за стойкость в обороне, мужество и отвагу в наступлении» была преобразована в 22-ю гвардейскую стрелковую дивизию, столь дорогую Новосибирцам, —
а её первоначальный номер приняли по наследству стрелковые бригады, воевавшие под Медведно, чтобы стать основой новой дивизии, взявшей впоследствии штурмом символ поверженного немецкого фашизма.