Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 23

«Когда кругом козлы, а ты весь в черном» (с)

Отодвинув занавеску, и слегка прищурившись, словно боясь ослепнуть от слишком яркого солнечного дня, парень с недоверием уставился в окно.

На улице был практически полдень, но проклятый сон, засевший в его голове с момента пробуждения, ещё долго не хотел оставлять его в покое, не слишком радуя своим содержанием.

Да, и вообще, в данный момент у него было такое состояние, будто его выбросили из десятого этажа, умудрившись перед этим хорошенько проехаться по его телу катком, — настолько сильно болела голова и ломило мышцы. Таскание изо дня в день тяжелой шины на складе шло не на пользу его здоровью, вот только вспоминал он об этом обычно с утра, потому что в другое время суток его голова была занята совсем другими мыслями. И вообще, в такие моменты ему было не до этого.   

Нехотя поднявшись с постели, словно заснув сто лет назад, он только сейчас пришел в себя, Егор поднялся с постели и медленно, словно разучившись за это время ходить, подошел к окну. Резко задернув штору, он тут же зажмурился. Яркий солнечный луч упал на его смуглую физиономию с чертами лица, свойственной плутоватой натуре, и, осветив на миг его карие, с отсутствующим взглядом, глаза, исчез где-то в глубине облаков. Вернув штору на место и непроизвольно потянувшись, Новаковский принялся искать свою одежду, морща при этом свое лицо так, словно каждое движение, направленное на поиски брюк, доставляло ему невыносимые ощущения. Так начинался его очередной рабочий день.

Сегодня была среда. День, когда большая часть его одногруппников не выходила на занятия, посвящая это время подготовке дипломного проекта, когда он был вынужден отправляться на работу, чтобы подзаработать немного денег для покупки аппарата отцу. Тем более сегодня была как раз его смена в виде полного рабочего дня. В остальное же время он приходил туда лишь в первую половину дня, покидая рабочее место где-то после обеда.

Но бывали моменты, когда ему приходилось выходить на смену и по субботам, отчего большая часть его времени уходила на рабочий процесс, чем на учебу, из-за чего он физически не успевал переписать кое-какие конспекты или выполнить задание, как раньше. Все надежда оставалась на отзывчивость его друзей и приятелей, то и дело подкидывающих ему готовые материалы, когда они могли этого не делать. В противном случае его бы уже давным-давно выперли из универа за неуспеваемость.

Часы показывали только половину шестого. Время, когда основная масса его сверстников находилась в своих теплых постелях, видя десятый сон. Чего нельзя было сказать о нем самом. И будучи рад сегодня никуда не идти вообще,одеваясь, он тщетно искал повод остаться дома, и не выходить совсем. Но вспоминая каждый раз, как сильно его семья нуждалась в финансовых средствах, оставив свое недовольство на потом, он как ни в чем не бывало отправлялся в ванную комнату, надеясь прийти в себя после холодного душа.

Его сборы на работу ничем не отличались от сборов на учебу.
Единственное различие заключалось в том, что теперь его не сопровождала повсюду любимая кошка, выпрашивая для себя еды, отчего собираться ему приходилось под аккомпанемент доносившегося из соседней комнаты легкого храпа брата. Кому-кому, а уж Алексу вставать в такую рань не было никакого смысла. Занятия в школе начинались гораздо позже, так что у него в запасе имелось, как минимум, ещё полтора часа для сна.

Причесавшись, Егор ещё раз полюбовался своей физией в зеркале. Как ни крути, а он всегда оставался доволен собственным видом независимо от обстоятельств, будучи всегда готов к новым подвигам во внешнем мире. Но для начала ему надо было замотивировать себя хотя бы на приготовление завтрака в условиях ограниченности ресурсов и царившего на кухне бардака.

Марк Исаакович Селехман, его работодатель и директор предприятия, там наверное уже рвет и мечет, недоумевая, куда мог запропаститься один из самых «доблестных» работников его склада, всегда умудрявшегося каким-то образом опоздать не на пять минут, а на целых полчаса, если не больше, каждый раз обещая исправиться. Однако привыкнув так опаздывать на занятия, отправляясь на свою первую работу, Егор Новаковский не спешил избавляться от своих дурных привычек, понимая, что это у них в семье врожденное.

Везло ему лишь тогда, когда Марк Исаакович опаздывал вместе с ним, либо приходил на работу на час позже сотрудников. И не испытывая ни малейшего угрызения совести по этому поводу, Егор был удивлен тому, как быстро ему стало наплевать на свои опоздания и на угрозы начальства контролировать его визиты на смену лично, в том числе, угрожая при этом штрафом, что не могло в дальнейшем не отразиться на его зарплате.

Принятие подобных мер должно было хоть как-то дисциплинировать столь нерадивого сотрудника, каким был Новаковский, однако привыкнув засыпать, когда придется, и просыпаться в неопределенное время, Егор никак не мог смириться с новым режимом, прекрасно осознавая, как эти штрафы за опоздания били по его кошельку.

Хорошо, что в последнее время в связи с ухудшением здоровья Марк Исаакович стал приходить в офис в половине десятого, а то и вовсе в половине одиннадцатого дня. А вообще рабочий график предприятия начинался с восьми утра, но в связи с отсутствием на входе пропускной системы, фиксировавшей время прибытия на рабочее место сотрудника, большая часть работников объявлялась там в последний момент, отчего поймать их за опозданием было крайне сложно. Потому как взяв на себя решение стратегических вопросов предприятия, Марку Исааковичу было некогда следить за тем, во сколько приходят его «подневольные» на склад, из-за чего полагаясь каждый раз на случай, его работники объявлялись там, когда им вздумается, через день подбирая для себя неоплачиваемый больничный, и потеря денег по  такому случаю их как будто вовсе не беспокоила. 

Магазин запчастей, где трудился Новаковский, был расположен на другом конце города, так что собираясь заступать на новую смену, Егору постоянно приходилось ориентироваться, сколько времени займет туда сам путь. Если Марк Исаакович не припрется раньше, ему, можно сказать, в очередной раз несказанно повезет. Обычно же, чтобы успеть в магазин на восемь часов утра, ему приходилось вставать в 5:20 и ехать в другую часть города на общественном транспорте, отчего путешествие туда занимало целую вечность. Найти работу ближе не получалось. И та зарплата, которую предлагали ему за неполный рабочий день, совсем его не устраивала. А вот работа на Марка Исааковича — другое дело. Тот предлагал своим работникам реальные деньги, чья сумма с головой покрывала их основные затраты, позволяя со временем накопить на собственную недвижимость, либо авто, но, чтобы получить их, в ходе рабочего процесса приходилось выкладываться на все сто, работая на складе без нормального обеда, законных выходных и праздников как таковых. Только одна работа. С раннего утра и до позднего вечера. Выходные для сотрудников этого предприятия являлись большой редкостью. И их ещё надо было заслужить.

Задерживаясь на работе, а потом отправляясь ещё и на водительские курсы, которые он посещал всего лишь два раза в неделю, Егор приходил домой поздно, искренне не понимая, как мог загнать себя на такую каторгу, но деваться ему особо было некуда.

Это был новый опыт в его жизни, и он не имел ничего против его прохождения, если бы не столь непосильные нагрузки. Некоторые одногуппники жаловались на учебу, что уже тогда говорить о нем. Человеке, который и работал, и учился одновременно, умудряясь каким-то образом между этими двумя инстанциями ещё и уделять время водительским курсам…

Такой график можно было выдержать лишь в краткосрочной перспективе. Для длительного срока просто не хватало здоровья. Таким образом, задерживаться на предприятии Марка Исааковича Егор не собирался, а что касается курсов…

Как долго бы они не длились, любая учеба имела свойство рано или поздно заканчиваться. Так что когда он научиться водить авто, после получения прав на одну головную боль у него станет меньше. Осталось только сдать как следует экзамен по вождению, а там у него появится гораздо больше времени на ту же учебу и соответственно работу. 
 
С трудом переносивший нормы жесткой дисциплины, Егор ещё долго не мог смириться с существовавшими на предприятии порядками, где отныне был вынужден зарабатывать себе на жизнь, но даже если его это и тяготило, своего разочарования он старался, по крайней мере, не показывать. Выдержав две недели стажировки, он наконец-то был принят на работу, умудрившись каким-то образом расположить к себе коллег, привыкших перемывать косточки всем остальным, как это было принято почти в любом коллективе с момента попадании туда новичка. И осознав со временем свою «исключительность», базировавшуюся, правда, непонятно на каких основаниях, Егор целенаправленно развивал в себе дерзость, служившую признаком его несогласия с безвольным окружением, имевшую для него порой не самые положительные последствия. 

«Работай или вали отсюда!» — такая вывеска висела над дверью кухни, смежной с душем и  раздевалкой на втором этаже, где работники переодевались в технические робы, прежде чем выйти на свои рабочие места: администраторы зала — к стойке с товаром, который были вынуждены предлагать покупателю, остальные — разгружали машины поставщиков с запчастями, подъезжавших в начале дня к воротам магазина с последующим их раскладыванием на полках согласно предназначенного номера и места.

Трудно было недооценить посыл вывески в таких условиях, адресованного не только работникам склада, но и всем тем, кого тоже угораздило попасть в «анналы» этого предприятия. И глядя на неё поначалу с благоговением, чуть позже Егор и вовсе перестал обращать на эту подпись внимание, заметив, что эти раболепные слова больше не вызывают в его душе священного трепета как раньше. Он просто свыкся с этим посылом как остальные, словно чувствуя, что если ему когда-нибудь придется покинуть данное предприятие, то уйдет он отсюда лишь по собственной воле, заработав при этом достаточно денег. По-другому и быть не могло.

— Опять опаздываешь? Марк Исаакович совсем извелся, интересуясь твоей пропажей... – обратился к нему парень неопределенной национальности, держась руками за края лестницы, приставленной к одной из полок. — Сегодня пришли две машины. Привезли шину. Двадцать штук. Вовка уже ушел грузить. Без тебя. А позже обещали пригнать ещё одну, так что на обед мы с тобой попадем не скоро.

Егор судорожно сглотнул, заранее представляя себе негодующий рев директора, которым тот имел привычку встречать его во время таких опозданий.

«Новаковский!!! Я сколько раз говорил тебе быть вовремя на рабочем месте! — Марк Исаакович имел привычку орать порой так, что от силы его голоса дрожали стекла магазина, а двери и вовсе слетали с петель, начиная позже плохо закрываться. — Скажи своему декану, что твой директор — хам и старый дуралей, который заставляет тебя приходить на работу раньше назначенного времени!!!»

Хорошо, если они с Азеем вообще успеют разгрузить этот товар к четырем часам дня. Тогда быть может они смогут хоть как-то пообедать, наспех заглатывая прихваченную с дому снедь, если их, конечно, вновь не вызовут за стойку обслужить нового покупателя, потому что менеджер зала не на месте. Притом, что официально здесь рабочий день заканчивался в шесть вечера. Не раньше. Задержки после смены не приветствовались, так как магазин после закрытия ставился под сигнализацию. И лишний раз тревожить ворота на проходной, открывая и закрывать их заново, никому не хотелось. В противном случае туда могла нагрянуть полиция и выписать приличный штраф за ложный вызов.

Радовало пока одно: если обедать придется поздно, тогда не надо будет готовить что-то дома, экономя время для отдыха и запасы бытового газа. Однако столкнувшись только что с напарником, первым доносившим до него последние новости касательно настроения директора, Егор не смог сдержать своего негодования по этому поводу, чувствуя себя в этот момент не самым лучшим образом.

— И что ты ему сказал? — уточнил он, с тревогой взглянув на свое отражение в блестящей поверхности стены шкафа, где хранились их технические робы.

— Сказал, что ты на складе, вот и все, — развел руками Азей, намекая, что он уже устал его постоянно прикрывать, когда мог сам попасть под раздачу. 

— Ладно, я разберусь со всем этим позже, — отмахнулся Егор. — Пойду пока переоденусь, а уже потом схожу к нему. Послушаю, что он мне там скажет…

— А после вернешься сюда. Здесь работы непочатый край. С самого утра привезли товар, я только что дал его в приход… Дай бог, чтобы мы успели рассортировать его по местам до обеда!

— Я и так уже понял. Не надо мне лишний раз об этом напоминать! — процедил Новаковский, с досадой взглянув на сваленный в углу товар, прежде чем ринуться в раздевалку, а уже оттуда последовать в кабинет директора, где заседал в свободное от затяжек сигарет время и бесконечной беганины по складам Марк Исаакович.

Книга 2. Глава 24   
http://proza.ru/2022/09/28/1216