Объятия опунции Глава 6

Глава шестая. Суть просьбы
– Макс, я выйду на террасу выпью кофе, а ты таки долистай трофей, прочти о чём моё сокровище пишет и что замышляет, – Татьяна оставила смартфон на столе, взяла чашку и вышла из-за стола. Аккуратно прикрыла дверь, не делая резких движений, чтобы не разлить кофе.
Мужчина читал глупые тексты на молодежном сленге, густо пересыпанные матом, половину не понимал, но основной лейтмотив вычленялся достаточно легко и доходчиво. Тупая ничем не подкрепленная ненависть именно к Татьяне и желание получить максимум благ. Ещё он отметил, что девушка ведет переписку с непонятными проще стрёмными личностями. Сомнительные знакомства, грязные намеки сексуального характера. Но самое неприятное, девушка принимала правила игры.
Максим понимал, Татьяна попала в очень сложный расклад, и реально испугался, советы в такой ситуации безнадежное дело. Вообще, когда на передний план выходил материнский инстинкт и отношение между матерью и дочерью, давать советы, себе дороже. Лучше сразу признать свою несостоятельность и согласиться просто выслушать. Тем более, рецепта уладить конфликт, или способ достучаться до сознания Хильды умудрённый опытом мужчина не придумал. Он работал с глупыми девочками и неплохо зарабатывал на их страстях и телах, образумить не пытался ни разу.
Максим открыл папку: «фото дочери» и обомлел. На него смотрела развязная и невероятно красивая своей наглой красотой девушка. Голубоглазая брюнетка с высоким лбом, чуть раскосыми глазами и чувственными губами. Дальше шли фото обнаженной груди, ног, плеч, рук, лицо пока в кадр не попадало, но легко прочитывалось, кому принадлежит тело. Максим с трудом заставил свое сердце биться с нормальной скоростью. Толк в женской красоте он знал. Но вся эта красота была изуродована короткой рваной стрижкой, десятком сережек в ушах по пять на каждой мочке уха и проколотыми сосками. Кожаный ошейник с железным кольцом, чем-то напоминающий собачий, деланная сутулость, обвислые мужские штаны на широком ремне, футболка сверху темно-синяя куртка с капюшоном. Более нелепого сочетания ни по цвету ни стилю трудно представить. Максим по роду занятия знал, кто из девушек носить ошейник. И не сомневался, что Ария существует и доминирует, а Хильда однозначно у нее ведомая. Ярость накрыла мужчину. Зная о пороке не понаслышке картинку представил почти мгновенно. Реально затошнило.
Вернулась Татьяна. Подали десерт и еще бутылку вина.
– Ты фото просмотрел? – прозвучал первый вопрос.
– Да, красивая, – оценил он девушку.
– А теперь ответь. Сколько у меня времени, до того момента, когда она выйдет из дома и её начнут таскать с кровати в кровать бить и лишать девственности каким-то извращенным способом резиновым страпоном, или хрен знает, чем делается такое у этих секс меньшинств, где-то в подворотне, или в пятизвездочном отеле? При условии, что этого ещё не произошло. Сомневаюсь я в её чистоте. Только не щади и не лги, – задала логичный вопрос Татьяна.
– А почему в подворотне, может у нее все ограничится романтической историей? Встретится нормальный парень и все наладится. Как-то так повелось девушки становятся женщинами. Этот эпатаж с однополыми отношениями вылетит из головы, – попытался сгладить остроту Максим.
– Надеюсь, ты переписку внимательно изучил? Добавляю. Владимир попытался что-то объяснить, на предмет девичей чести и удачного брака с достойным человеком. Все слова отлетают как от стены. Она бунтует против нормальности. На нее открыла пасть эта акула Ария, и пока не дотянется до наших денег не уймётся … Макс, кому я говорю, – обрисовала она перспективу и дополнила, – ещё есть наркотики, ты сам об этом сказал, а за них она вынесет весь дом, мы станем нищими, выкупая её из наркоманских притонов.
– Пройдет этот гадкий переходный возраст год, полтора потерпеть, она остепенится, поступит, выйдет замуж, – Макс произнес слова, в которые и сам не верил.
– Ты на вопрос так и не ответил. Сколько у меня времени? – Татьяна вернулась к началу беседы.
– Отвечаю. Времени нисколько. Рулетка. Как выпадет заданная цифра, так и произойдет. Утешать и щадить не стану, надеюсь не в подворотне, – вынужденно ответил Максим.
– Макс, она бегунок. Побежала от нормальности за наслаждением. Уверена, ты не тупой и до тебя дошла направленность Хильды – главное просто бежать, без анализа. Но то такое. О пустом поговорили. Вкусно поели. А теперь Макс постарайся сохранить лицо и выслушать меня без крайнего отторжения, – Татьяна решилась озвучить за чем пришла.
– Обещаю, – Максим поторопился заверить женщину.
– Макс, я хочу, чтобы ты поработал по своей теневой профессии. Отправь мою красавицу по рукам твоих богатых ненасытных клиентов. Подбери такого милого мужичка пусть потрахает ее с полгода. Куда направить полученные деньги я пока не решила, но то такое, отдам ей, – наконец текст был произнесен.
– Таня, ты в уме?! – задал абсолютно нормальный вопрос Максим, спокойствие удалось сохранить неимоверной ценой, о лице он не подумал.
– В трезвом уме и полностью при памяти. Её всё равно трахнет жирная перекормленная мамочка, без денег под забором. Накачают наркотой и вся история. А после третьего побега её замуж в нашем кругу не возьмут, кому нужна подзаборная шлюха, объявившая на весь мир о своей лесбийской ориентации? А так она исчезнет, и ты же знаешь полиция никого не находит, когда вернется, или если вернется – это будет уже другой человек, – Татьяна ответила на реакцию Максима.
– Ты хоть представляешь, о чём просишь? И кто тебе сказал, что я дам согласие? Ты же сломаешь ей психику, что там психику – всю жизнь пустишь под откос. Таня – это запредельная жестокость. Лучше закрой её в психушке, гуманнее, клянусь. Давай, сведём твое предложение к неудачной шутке, – предложил Максим.
– Отнюдь. Я, наверно, не донесла до твоего сознания. Эта тварь вцепилась в руки кормящие. Где написано, что я обязана содержать шлюху, нетрадиционной ориентации, поливающую меня грязью? Володя, по наивности, надеется на понимание. Это пока она меня опозорила где могла. Придет момент, милый ребенок и его окунет в чан с дерьмом. А деньги они такие, уйдёт уважительное отношение исчезнуть заказчики. Вернемся ко мне. До того, как моей дочери исполнится восемнадцать, я пропишусь в ювенальной полиции, превращусь в задрипанную «яжмать», бегающую на опознания трупов в морги и катающуюся по травматологиям рассматривать коматозников. Мне сорок один, я молода не плохо сохранилась. Я имею право пожить для себя. Этот выродок выпавший из меня имеет право сломать мне жизнь, а меня такого права почему-то лишили. С какой радости?  По причине моего похода в родильный дом? Если все равны, почему Хильда равнее?  Потому что она теоретически может размножиться и вышла со мной в конкуренцию за деньги Владимира. А я уже в тираже, перешагнув детородный возраст, так она пошла против природы, речь о размножении не идет, тупое потребление, – Татьяна произнесла этот текст абсолютно спокойно.
Максим замолчал. Разлил вино по бокалам и вдруг осознал, он не сможет отказать Татьяне, причем суть просьбы утратила актуальность. Но легко согласиться, посчитал неправильным. И еще он точно знал, торопиться не стоит, некоторые проблемы решаются сами, даже если их не решать.
– Хорошо, допустим, я соглашусь, повторяю допустим, как с этим жить? – задал он логичный вопрос.
– А так, как жил. Неужели ты задумывался о судьбах девушек, прибредающих в твой публичный дом, прости, на сайт знакомств. Заметь среди них точно имеются и более умные, и более добрые, оказавшиеся в борделе волей судьбы без желания и склонности, – ответила она мужчине.
– Но Хильда твоя дочь, – не сдавался Максим.
– А, дочь. Видел фото где она себе соски проколола и такие колечки продела, сказала, что на очереди клитор и уздечка на языке. Я почитала, чтобы проколоть соски, их надо возбудить. Возбудить!!! Она их обрабатывает антисептиком и возбуждается, рисуя в своем воображении, образ своей любовницы, не для себя же она такое сотворила. Моя чистая светлая девочка испоганила своё тело, храм души. Макс там нет души. Она заложила свою душу сатане не успев родиться. Она не моя дочь. Я прикасаться к ней не могу, более того не хочу, мне противно, – как-то холодно и рассудочно произнесла Татьяна.
– Да, крепко Хильде мозг промыли. И тем не менее…. Милая, все проходит, агрессия не поможет…, – начал Максим, но Татьяна не дала ему договорить.
– Дошло. Тебе требуется какое-то событие, чтобы укрепиться в правильности принятого мной решения.  Хорошо. Я готова предоставить ей шанс. Если она не сбежит, мы забудем эту встречу и мое предложение отнесем к бреду утратившей ориентиры женщины. Так идет? – уточнила она.
– Тань, давай так, я выясню кто эта Ария, и Каруджа по своим каналам, эту нетрадиционно ориентированную даму никто не тронет. Выясню, не связана ли она с наркотой и прочими пакостями в виде борделя за границей. А там как карта ляжет. Я никогда не принимаю скоропалительных решений, мне нельзя, иначе окажусь в другом месте, где не так вкусно кормят и где нет тебя, – не отказал и не согласился Максим, – выясню где этот тату салон, считай его нет уже, он таких денег выложит за татуировки несовершеннолетних без разрешения родителей, что всем остальным расскажет, и долги будет несколько лет раздавать.
Сейчас Максим попал в очень плохой расклад, обычно он избегал таких сделок, даже за большие деньги. Здесь на кон падал огромный капитал, возможность получить Татьяну, пока Максим не придумал способ, но мозг заработал на полную мощь.
– Я тебя услышала, надеюсь ты услышал и понял меня, – не стала развивать тему Татьяна.
– Как-то не задалась у нас душевная беседа, я принял к сведенью, – он больше не намеревался беседовать на заданную тему.
– Макс, это я вышибла и радость встречи, и душевность. Ты старался, заказал прекрасный обед и вино на уровне, просто я невменяемая. Тебе не рассказать, что я пережила. Мысль что она где-то валяется в канаве растерзанная и её догрызают собаки не покидала меня семь долгих дней. Почему, именно, эта картинка нарисовалась и всплывала, как только я выныривала из тяжелого сна под «фенибутом». А она сладко спала, вкусно ела у этой суки и насмехалась надо мной. Я дала ей прослушать беседы с полицией, когда мы лазили по каким-то окраинам, там вроде маякнула её карточка. Она не извинилась, глаза стали стеклянными, а потом в них загорелся огонь триумфа. Она, как опытный шантажист, нашла источник обогащения. Володя её пытается подкупить, новый ноут, айфон, в перспективе автомобиль, обещает взамен лояльности. Ничего у него не получится, как только она ухватит вожделенное, смоется. Или смоется просто так, потому, что получила удовольствие от такой жизни. Понимаешь, она максимум сдаст тестирование, институт можно бросить и предаться утехам. Зачем всё это? – произнеся этот текст, Татьяна не расплакалась.
– Очень сложный вопрос. Возможно она изменится. Бывает же внезапное прозрение, – ответил Максим.
– Я не изменилась. Даже тема сказок, которые я рассказываю сама себе на ночь, не изменилась. Мироощущение не поменялось. Уверенна, ты, покопавшись в себе, придешь к аналогичному выводу. И людей отбираешь по одним и тем же критериям. И женщин выбираешь примерно одинаковых, – ответила она Максиму.
– Насчет женщин, каюсь сразу. Золотко, ты же знаешь, ты моя любовь на все века. Никакие не выдерживают сравнения с тобой. Хорошо, насчет Хильды, я начну думать, – проговорил Максим и приобнял женщину.
Люди добиваются стабильности, чтобы жить спокойно и безопасно и им это удается, но, когда какой-то подлый поступок и злобная воля, запускают процесс, первое желание вернуть жизнь в исходную точку. А после желание разнести уютную норку вдребезги. Потому как не будет в ней больше покоя, как бы не старились её обитатели. Татьяна дошла до этой точки.
Максим вряд ли рассматривал ситуацию с этой точки зрения, но и в его унылое существование влетела свежая струя воздуха и появилась надежда. И он перевел дыхание и вступит в игру, но на своих условиях не сомневался, что получит дивиденды. Семья Татьяны разлетелась, другого шанса пригласить любимую женщину в свою жизнь у него не будет.
– Закрой эту мелкую мерзавку где-нибудь на полгода, месяцев на восемь, пусть поработает по направленности. Я буду знать, она жива и выгребает то к чему стремилась, уничтожая все светлое и нормальное. Ты проконтролируешь чтобы её не избивали, как-то же это у вас устроено. Ноут и автомобиль скорее всего для мамочки, айфон для форса и деньги в перспективе, зачем платить больше, если тут такая тупая тварь с деньгами папаши привалила. И приправа в виде моего страха для самоутверждения. Где прописано, что я не имею власти над своим несовершеннолетним ребенком, не работающим, не уважающим и не почитающим родителей? – обратилась она в пространство.
Максим поднялся и закрыл на задвижку дверь отдельного кабинета.
Вернулся, налил вино в бокалы, предложил переместиться на диван.
Татьяна легла на диван, положив голову на колени мужчине.
Между ними не случилось интимных отношений, никакого флирта и придыханий. Они любили друг друга скорее по духу, никаких подтверждений их чувства не требовали. Молчание тянулось долго, пауза зависла на непозволительное время, нервы гудели, как натянутые канаты.
Мужчина задумался. Судьба предлагала ему сыграть в очень увлекательную игру. Он прикинул расклад и отказать себе в удовольствии не смог.
– Таня, я обдумаю твою просьбу если твоя девочка сбежит ещё раз, один раз, как говорят, полной картины не даст. А вот рецидив – это уже клиника. Доподлинно неизвестно, по какой причине она сбежала первый раз. Оснований не верить тебе у меня нет. Но пойми, мне тоже необходимо договориться с собой. Подготовиться, не просчитав все варианты я подставлю и тебя, и себя. Ещё не имея уверенности, что Хильда действительно решила причинить тебе вред, я не решусь. И еще, сходи к официальному психиатру, чтобы исключить суицидальные мысли и вообще такую направленность, желательно чтобы этот факт задокументировали. Это очень грязная и плохая игра. Но кто его знает, может ты и права. Эта Ария вполне может работать на конкурирующую фирму, и Хильда окажется в борделе только совсем на других условиях. Подойдет такой вариант? – задал он вопрос женщине.
– Я не сомневалась, ты поймешь меня, – Татьяна согласилась со словами Максима.

Продолжение следует: http://proza.ru/2022/09/28/437