Глава 16. опасная авантюра или наивный персиваль

НАПИСАНО В СОАВТОРСТВЕ С МАРИЕЙ СИНИЦЫНОЙ:)

Когда я вернулась на поляну, наш небольшой лагерь уже кипел жизнью. Фьера, под язвительными уколами Персиваля и Фалька, демонстративно небрежно разожгла угасший костер.

- Вот видишь, Фальк, она тоже колдовать умеет, - гордо заявил рыцарь, будто ведьма была предметом его личной гордости.

- Теперь вижу, что эта ведьма не только тварей из Тьмы звать умеет, - хитро усмехнулся Светлый.

Фьера обожгла обоих испепеляющим взглядом и подсела рядом со мной к костру. Бьянка достала из мешка мясо, хлеб и сыр, на что воины моментально оживились и подсели к нам. Набив полный рот Персиваль начал расспрашивать Светлых:

- А вы сейчас отправитесь в Замок Света, да?

Супруги странно переглянулись меж собой, будто провели незримый диалог, по окончании которого Фальк пожал плечами, а Бьянка покачала головой.

- Наша миссия в Табрисе не до конца завершена.

- Но как вы сможете пройти? Вы же… Светлые, - наш наивный рыцарь продолжал свой допрос.

На что Светлые лишь рассмеялись, а ведьма ответила за них:

- Конечно же, они накинут личины, Персиваль. Никто из Светлых в своем истинном виде не сунется в Табрис. Это безрассудно.

- Но мы не идем в Табрис именно из-за Фламмен, - не унимался рыцарь.

- Мы идем в Табрис, - сказала я, сама, удивившись звукам своего голоса.

У костра повисла тишина, мои спутники и супруги Светлые были в немом шоке.

- Фламмен, а ты уверена, что оно того стоит? - первым нарушил тишину Фальк.

А стоит ли оно того? Наверное, стоит. Если Светлые могут пройти в Табрис, то это только сэкономит нам время в пути, вряд ли обходной путь займет меньше недели. К тому же, они видели Лайдена, значит, у меня есть шанс его перехватить.

- Да, мы пойдем с вами в Табрис.

                ***

Едва завидев шпили башен Столицы Табриса - Амрис, Бьянка жестом остановила наш отряд и начала творить личины. Белые волосы Фалька почернели, а янтарные глаза сменились темно-карими, и вот он уже не Светлый, а странствующий рыцарь с Юга. Бьянка провела надо мной рукой и придирчиво оглядела новый образ.

Я вопросительно посмотрела на спутников и Фьера протянула мне небольшое серебряное зеркальце. Серебристые волосы Светлой сменились моим родным – коричневым цветом, а глаза из янтарных стали чернее ночи. Видимо маг не до конца определилась с моим нарядом, потому как изображение одежды в зеркале шло волнами. Отстранив решительным движением Бьянку, ведьма внесла свою коррективу в мой наряд. Черный плащ Светлой сменился темным платком и удобным дорожным платьем.

Бьянка хотела нанести личину и на очень заметную Фьеру, но та отстранила ее вновь. Закрыв глаза, ведьма широко развела руки и хлопнула в ладоши. Темный туман объял ее тело и, через несколько мгновений, перед нами была не ведьма, а молодой парнишка – сквайр. Обалдевший Персиваль, не веря своим глазам, недоверчиво дотронулся пальцем до ведьмы. На что та (или теперь «тот»?) рассмеялась звонким мальчишечьим смехом.

Себя же саму Светлая сделала древним старцем-отшельником, хранителем истины. Длинные, почти до самой земли, белоснежные косы сложились в такую же длинную белую бороду, а плащ превратился в ветхое одеяние.

- А как же я? Какая у меня личина будет? - возмутился наш рыцарь.

- Ты, Персиваль, и без личины похож на рыцаря, - рассмеялась Фьера.

Войдя в образ, наш отряд двинулся к городу. По легенде мои братья Фальк и Персиваль сопровождали меня к моему жениху, что живет за океаном. Фьера подручным Персиваля, а Бьянка - моим наставником.

Стража у городских ворот придирчиво оглядела каждого из нас, но то ли наша легенда показалась правдой, то ли три золотых, которые Фальк незаметно вложил в руку сержанта, лишних вопросов нам не задали.

Город поражал своей чистотой и великолепием. Ни нищих, ни бездомных нам так и не встретилось. Но вместе с тем какая-то странная атмосфера напряженности и незримого страха царила повсюду.  Ощущение того, что сотни незримых глаз наблюдают за каждым нашим шагом, каждым движением и жестом, во всем ища малейший проступок и ошибку.

Хозяйка гостиницы встретила нас радушно, однако заселить всех в одну большую комнату отказалась. Как бы мои «братья» не возмущались, но даже их поселили отдельно.

- Нет, нет и еще раз нет. Невеста будет жить в отдельной комнате, пусть хоть пару ночей отдохнет от вашей опеки. А вас, молодые господа, я тоже расселю по разным комнатам, почтенному старцу может понадобиться помощь, а сквайр еще совсем ребенок, за которым глаз да глаз. Все! Протесты не принимаются, если вам не нравится, можете идти в другую гостиницу, но со своими порядками ко мне не лезьте!

Но уже смеркалось, а потому каждый оставил все свои протесты при себе.
Ночью в дверь моей комнаты раздался стук. Ну, кто там еще?  Наверно опять Персиваль со своими возмущениями о поселении с ведьмой, пускай даже в мужском обличии,- размышляла я, вставая с кровати и накидывая на плечи подаренную хозяйкой пуховую шаль.

На пороге стояла Бьянка.

- Мне можно войти, - прохрипела она старческим голосом.

Я кивнула и пропустила ее в комнату. Пройдя в комнату Светлая, села на мою кровать.

- На этом наши пути расходятся, сестра.

- Вы уходите? - спросила я.

- Да, но, сколько бы нам не было отмеряно, я и Фальк, мы будем помнить тебя, девочка. И я верю, что ты найдешь Лайдена, - сказала Бьянка, улыбаясь мне сквозь усы и бороду.

Я хотела еще что-то сказать, но Светлой уже не было.

                ***

Городское утро встретило нас дождем. Вода стекала по мостовым и скапливалась в канавах. Но, несмотря на плохую погоду, работал торговцы - лавочники, зазывая редких покупателей под навесы и нахваливая свой товар.

Обычное на первый взгляд пасмурное городское утро. Но только на первый взгляд. То тут, то там шныряли странные люди в серых плащах. Почти неуловимо для взгляда обывателя, но хорошо заметные для Светлой.

- Ашмы, - еле слышно произнесла ведьма, внимательно разглядывая улицу за окном. Заметив мой любопытный взгляд, она пояснила, - «Пустынные воины Востока», «Песчаные демоны Ассы – колыбели мира» …

Подошедший к нашему столику Персиваль, как всегда, услышал только маленький обрывок, но моментально сделал свой - «правильный» - рыцарский вывод.

- Здесь водятся демоны??

Однако ведьма не стала над ним насмехаться:

- Да, Персиваль, а теперь очень медленно поверни голову и посмотри в окно.
Замерев, рыцарь повернулся к окну.

- Что ты видишь? – заинтересовалась я.

- Дождь и мокрую улицу. А где демоны, Фьера?

- Посмотри внимательней, ты ничего не замечаешь? – улыбнулась ведьма.

Уставившись в окно и щуря глаза, внезапно рыцарь выдал:

- Смотрите. Вы тоже их видите?

Ведьма продолжала играть непонятную мне роль, лицо молодого сквайра вновь расползлось в хитрой улыбке:

- Кого именно ты видишь, Персиваль? Опиши их нам.

Оглядев нас ошалевшим взглядом и судорожно кивнув, рыцарь принялся описывать увиденное:

- Какие-то тени, но нет самих людей, которым бы они принадлежали. Да и какие тени, если нет солнца? Это ведь демоны, правда?

Я посмотрела на ведьму и та, чуть склонив голову, начала свой рассказ:

- Существует легенда о песчаных демонах. В ней говорится, что, когда мир еще был молод, а демиурги спускались на землю и ходили среди людей, жила-была одна семья: три брата и сестра. Братья были доблестными воинами, а сестра - чудо как хороша.

Увидел ее красоту один из темных демиургов и влюбился.  Он выкрал прекрасную сестру, когда братья были в походе. Вернувшись и обнаружив пропажу, братья взмолились Светлым демиургам, дабы наказать обидчика, вернуть сестру и восстановить справедливость.

На что Светлые творцы открыли им путь к украденной сестре и научили, как отомстить. В доме обидчика братья нашли и сестру, и похитителя. Страшное заклинание произнес старший брат, от этих слов Темный демиург должен был рассыпаться песком. Но все произошло совсем не так, как ожидалось.

Вместо Темного творца осыпаться песком стала похищенная сестра. Средний брат кинулся к ней, попытался взять ее за руку, но не успел. Только горсть песка осталась на ладони.

Песок тот оказался проклят. Он взмыл в воздух и впился в кожу братьев. Въелся в плоть, отравляя кровь. О, как страдали братья, но никто не смог бы им помочь. В последний раз закрыли они глаза. И открыли их уже не людьми, но демонами.

Потомки тех трех братьев и стали теми, кого называют «ашмы», что в переводе с древнего наречия означает «проклятый песок».

Фьера закончила свой рассказ, и все замолчали, думая каждый о своем.

Значит ашмы… песчаные демоны… но что же они тогда делают здесь, в Табрисе? В том месте, где даже Светлые считаются хуже нечисти...

- Но, это же святой город! Как тут могут быть пустынные демоны? - начал было возмущаться рыцарь.

- При том, мой дорогой Персиваль, что ашмы - прекрасные воины, в своем умении убивать они могут легко соперничать не только со Светлыми, но и с нилутами. Ашмы живут общиной, а их Барай - верховный старейшина, которому каждый из них повинуется беспрекословно -  не запрещает им наниматься убийцами и шпионами к сильным мира сего.

Шпионы? Убийцы? Но что могло такого случиться здесь, в Табрисе, чтобы Совет жрецов обратился к услугам «песчаных демонов»?

Тем временем ведьма подозвала к себе хозяина трактира, по совместительству и мужа нашей хозяйки.

- Любезнейший, а расскажи-ка моему милорду что случилось нынче в Сиятельной Столице? – сказал наш «сквайр».

Помявшись и посмотрев на лестницу, ведущую в гостиницу, хозяин начал:

- Я сам не видел, но люди болтают будто сегодня ночью нашли на Восхвальной улице, что совсем рядом с Храмом Восьмерых, капитана стражников… убитым. Его первого помощника нашли мертвым прямо на пороге казарм, – трактирщик вновь огляделся и, наклонившись к нашему столу, продолжил заговорческим шепотом, – у обоих вспороты глотки и животы, а кровищи-то кровищи…

Персиваль от таких подробностей как-то странно булькнул, что хозяин истолковал на свой лад. Моментально приложив руки к сердцу и сделав умоляющее лицо, он затараторил:

- Простите меня, милорд, как я мог говорить о таком, да еще и при даме, да и при вашей сестре, да осенит ее благость Светлой Четверки. Простите меня, простите.

Но Персиваль, видно от переизбытка чувств, прощать никого явно не собирался.

- Мы прощаем, - сказала я и мило улыбнулась трактирщику, от чего тот совсем расцвел, но от нашего стола удалился.

                ***
 
- Фламмен, а разве мы не подождем Фалька и Бьянку? - спросил Персиваль, когда мы стали собираться в дальнейший путь.

- Нет, они просили их не ждать, - ответила я, вспоминая прощальные слова Светлой.

- Жалко, Фальк обещал мне рассказать про Исхальскую войну…

Дверь в мою комнату, а наши сборы происходили именно в ней, открылась и на пороге появилась наша хозяйка.

- Как?! Милорд рыцарь, вы нас уже покидаете?!

- Да, госпожа Анийка, мы должны ехать к… эээ… - рыцарь умоляюще посмотрел на меня, прося хотя бы малейшую подсказку. Нет, Персиваль, только не это, и только не в Табрисе!

- …к жениху сиятельной леди Фламмен, - закончила за него ведьма и обворожительно улыбнулась хозяйке.

Улыбнувшись в ответ, хозяйка удалилась.

                ***

- Нет, милорд рыцарь, никого выпускать из города не велено, - сказал сержант стражи у ворот.

- Но мой зять не будет ждать вечность из-за каких-то ваших внутренних разборок! – не прошло и года, как Персиваль вошел в роль.

- Ничем не могу вам помочь. Приказ начальства я не нарушу.

Ничего не поделаешь, придется возвращаться назад в гостиницу. Похоже Совет жрецов не на шутку обеспокоен смертью капитана и его помощника.

Лишь только мы переступили порог постоялого двора, гордо именуемого «гостиницей», как хозяйка – госпожа Анийка, подняла крик:

- Коль! Коль!! Они вернулись!! Неси скорей жареного поросенка!

- Что празднуем, госпожа Анийка? – ненавязчиво спросил «сквайр».
Глаза хозяйки удивленно округлились:

- Разве вы не знаете, мой дорогой сэр Фьер, что возвращение в дом невесты - это самая что ни есть хорошая примета! Коль!! Где ты, старый остолоп?! Неси скорей поросенка!!

                ***

Вечером в дверь моей комнаты раздался стук. Наверно опять Персиваль не может вспомнить, кем я ему являюсь по легенде… или хозяйка со своим «можно вас обнять, леди Фламмен? Это хорошая примета, она приносит счастье». Но на пороге, натянув край огромного темно-зеленого берета на глаз, стояла Тайль.

- Здравствуй, Фламмен. Вот мы и встретились вновь.

- Тайль! - радостно обняла я барда.

- Ты так и не послушала моих предостережений.

- У меня были причины, - сказала я, присаживаясь на кровать и жестом, приглашая менестрель.

Тайль присела рядом и, с легким прищуром, оглядела меня.

- Так как зовут Светлого, которого ты ищешь?

- Лайден, - ответила я и спохватилась, - но как ты...?

- Моя дорогая подруга Светлая, все очень и очень просто. Светлым заказан путь в Табрис, но ты все-таки пришла, значит что-то существенное. Что может быть существенного? Задание? Вряд ли, ты была готова идти в обход. Месть? Не думаю, ты до моего рассказа и не знала, что такое Табрис. Любопытство? Ты не из тех, кто пронзает себя мечом только для того чтобы проверить можно ли от этого умереть. Остается лишь одно… - менестрель хитро прищурилась, – ты пришла искать сюда своего…

- Друга, - быстро закончила я.

- Друга, - повторила она, – я видела его здесь, но он ушел. Еще до убийства жреца Совета.

Убийства жреца Совета? Так вот почему на самом деле закрыли ворота города, и вот почему на улицах города появились ашмы. Выходит, что убийство капитана не причем…

Я хотела расспросить Тайль об этом, но она шуточно подняла руки:

- Нет, и нет, дорогая подруга, обо всем я расскажу потом, а сейчас ужин.

                ***

Уже в трактире какой-то молодой парень, по виду наемник, поднялся из-за стола и громко спросил:

- Госпожа Тайль, может, вы осените нас благодатью своего неземного голоса? Ну, спойте, всего лишь одну песню.

Кивнув мне на ближайший столик, бард ловко перехватила свою лютню и направилась к сцене.

Раны мои не стоят мук твоих...

Грустно и тихо начала Тайль. Звуки в трактире начали стихать, а люди, доселе весело гулявшие, затихли и повернулись к сцене, где на табурете восседала маленькая фигурка барда.

Вот запылал костер вдали...
Ведьму, видать, там ждут огни...
Только с чего твой взор потух?

Даже самые шумные гуляки начинали затихать и максимально бесшумно подвигать свои лавки и стулья к сцене. А Тайль меж тем продолжала:

Видится Тьма - и топь кругом.
В девичью душу - черный след,
Дан уж пред Тьмой дурной обет-
Там ты забудешься сном.
Видится топь - и в ней погряз:
Черная сила, тяжкий смрад,
Вот уж и я сий Тьмой объят,
Все же тебя я спас.

Бард замолчала и слегка склонила голову. Огромный берет сполз на левый глаз, а Тайль запела вновь:

Раны мои оставь сейчас,
Славы я ждал - а взял любовь,
Только кто знал, что будет боль.
Слава моя не скрасит нас.
Взор твой потух, я телом слаб...
Нам не уйти в любви своей,
Воля то ль Божья, злость ль чертей -
Видно, решает кто за нас.
Так отчего твой взор потух?
Так отчего бела как мел?
Знай же: тебя спасти хотел...
Гибну пусть телом - любит дух...

Неподалеку от меня раздалось едва слышное всхлипывание. Госпожа Анийка утирала слезы цветастым платком и улыбалась.

Взор твой сверкает, ты бела,
Пламень ласкает тело твое...
Может, мы вместе здесь умрем?
Ты утаила, солгала...
Пламень ласкает ведьму ль?..
Нет!.. Чистое сердце предо мной,
Ты для той Тьмы была игрой,
Ты разорвала обет…
Чистое сердце предо мной...
Видится топь и в ней Игра:
Юное сердце, подлая мгла-
Стали ошибкой роковой.
Взор мой навек уже потух.
И догорают твои огни.
Стоят ли раны чего мои?
Коли твой взор навек потух…

Провела в последний раз по струнам Тайль и, грустно улыбнувшись слушателям, закончила свою песню.

                ***

Жуткий черный лес, утопающий в густом тумане. Едва заметная тропинка ведет в самую чащу. По тропинке идут двое. Черные плащи, пепельные волосы… сомнений не может быть, это Светлые.

Одна совсем молоденькая девушка… нет, не девушка, парень. А вот второй… он поворачивает голову и откидывает капюшон… Лайден. Он просит своего напарника помолчать и настороженно озирается.

Но, нет ни звука, лес мертв. Лайден достает из-за пазухи какие-то «монетки» и небрежно кидает в туман. Туман начинает рассеиваться, и, в следующее мгновение, на Светлого набрасывается зверь, сотканный из черного тумана, - Сумрак. Но Лайден ловко уходит в сторону и достает меч.

Сумрак исчезает в тумане. Туман подступает к ногам. Отступать некуда. Другой Светлый настороженно озирается по сторонам и внезапно приседает. Удар туманной лапы проходит над его головой. Парень ударяет своим палашом по лапе зверя и раздается оглушительный вой. Дезориентированный Светлый сбит с ног хлестким ударом хвоста.

Лес вновь замолк. Выждав несколько мгновений, Лайден подходит к помощнику и помогает подняться. Но в тумане за спиной Лайдена появляются лиловые глаза зверя, он готовится к прыжку…

- Лайден!! Лайден, обернись!! - кричу я что есть мочи и пытаюсь дотронуться до Светлого. Зверь прыгает, Лайден оборачивается… и вместо того чтобы выхватить меч и защититься, тратит последнее мгновение на отталкивание помощника в сторону. Зверь оскаливает пасть…

                ***

- Лайден, нет!! - кричу я и просыпаюсь от ужаса и собственного крика.
Сон? Это всего лишь был сон? Но тогда почему в сердце не утихает тревога и предчувствие беды?

В дверь раздался настойчивый стук. О, Светлый демиург! Скольких же я всполошила своим криком?! Накинув шаль, я поспешила открыть.

На пороге стояла взволнованная молоденькая девушка, почти еще девочка. Кажется … Далья - младшая дочь хозяйки.

- Леди Фламмен, вы кричали? У вас что-то случилось?

Выдав максимально спокойную улыбку, я начала ее успокаивать:

- Нет, Далья, спасибо. Все хорошо, честно. Мне просто приснился страшный сон.

- Может, вы хотите молока? - искренне улыбнулась мне в ответ она.

Молока? А почему бы и нет? И я кивнула Далье.

- Я мигом, миледи, - сказала девушка и убежала вниз.

Я уже поправляла заплетенную косу, когда в дверь вновь постучали.

- Леди Фламмен, вот ваше молоко. Я позволила себе захватить еще и свежей булки, - сказала мне слегка смущенная Далья.

- Ну что ты, я только рада подобной твоей вольности, - ответила я, потрепав девчушку по коротким волосам.

Девочка уже было хотела уходить, как я вспомнила.

- Далья, а ты не знаешь, выпускают ли из города?

- Миледи, но вчера король объявил, что, ни одни городские ворота не будут открыты до тех пор, пока не будут пойманы Светлые, принесшие в наше королевство зло.

Светлые? Если за мной еще не пришли, значит… Фальк и Бьянка! Неимоверным усилием воли, сохранив спокойное лицо, я вновь улыбнулась Далье.

- Миледи, а вы не хотите сходить сегодня на жертву? - лучезарно улыбнулась мне девчушка, - Верховный жрец Совета объявил, что сегодня в жертву приносят Светлого.

Жутко и дико слышать подобные вещи из уст ребенка. Девочка, ты даже не представляешь, что такое быть Светлым… жить и умирать ради всеобщего счастья. Отдавать всю себя ради чего? Ради того, чтобы люди радовались, принося тебя в жертву мертвым демиургам?

- Я не знаю, разрешит ли мне брат.

Кивнув мне, Далья удалилась.

Но позавтракать спокойно я так и не смогла, мысли о словах девочки не давали мне покоя.  Бьянка говорила, что они видели Лайдена. Тайль сказала, что Лайден был здесь, в Табрисе. Но вот смог ли он уйти? Еще и этот сон…

                ***

Я чуть ли не бежала на Храмовую площадь, площадь, где должна была состояться казнь Светлого, моего брата. Только бы успеть, только бы успеть…

Храмовая площадь поражала своим величием. В ее центре, возле самого Храма Восьмерых, стояла превосходная статуя вечно юных и вечно прекрасных Светлых и Темных демиургов. Увы, но из этой восьмерки, в живых остался только один Светлый.

У подножия статуи располагалось хитрое стальное устройство, в центре которого был зажат пепельноволосый парень лет двадцати, одетый в то, что когда-то было одеянием Светлых, а сейчас представляло лишь жалкие лохмотья. Парень поднял голову и посмотрел на толпу своими янтарными глазами. Нет, это был не Лайден. Меня накрыла волна облегчения и вместе с тем горести, что я ничем не могу помочь этому Светлому. Разве что разоблачить себя и быть прикованной рядом, да и то вряд ли.

Врата Храма отворились, и шум толпы моментально стих. Раздалась тихая тягучая песнь, которую моментально все подхватили. По ступеням слаженно прошагали воины в парадных алых мундирах, а следом за ними вышили и жрецы. Когда песня подошла к концу, на ступенях Храма появился Верховный жрец. Протянув сложенные лодочкой руки к статуе Восьмерых, он произнес хвалу демиургам за сотворение этого мира. После чего он повернулся к прихожанам и широко развел руки по направлению к людям. На что окружающие меня люди слаженно повторили слова молитвы и склонили голову. Ритуал выхода жрецов был завершен.

Тем временем, возле прикованного Светлого уже стояли две фигуры, завернутые в черную и белую мантию. Словно по команде они извлекли из своих одеяний кинжалы и сделали надрезы на теле Светлого. Но кровь не полилась на землю, а стала скручиваться в нити и обвивать тело жертвы.

Жрецы Совета начали новую песнь, которую подхватили воины, а за ними и прихожане. «Кровяные нити» почти обвили все тело несчастной жертвы, казалось, что Светлый знает, что последует дальше. На мгновение мы пересеклись с ним взглядами. Мой брат лишь внешне храбрился, внутри его съедал ужас от сознания своей участи. Но что могли сделать обычные смертные люди нам, Светлым?

Песня достигла своего апогея, и Верховный жрец воздел в религиозном экстазе руки. В ту же секунду раздался душераздирающий вопль жертвы. «Кровяные нити» сплелись в кровавую тварь, она открыла свои янтарные, точно такие же, как и у нас, глаза и стала рвать плоть несчастного, вырывая саму душу.

Пораженная я стояла и сдерживала себя от необдуманных поступков, ведь если я сейчас вмешаюсь, то окажусь рядом с ним, и никогда не узнаю жив ли Лайден, я погублю всех до единых моих спутников. Нет, я должна держаться.

Я неотрывно смотрела на растерзанное тело Светлого, который теперь валялся бездушной оболочкой у подножия статуи Восьмерых. За что? За что, люди, вы нас так ненавидите? Мы спасаем ваши жизни, а вы беспощадно и мучительно убиваете нас… За что?

Слезы хлынули из моих глаз и я, было, бессильно упала в отчаянии на колени, но меня подхватили чьи-то руки и заботливо прижали к груди.

- Не плачь, Фламмен, не плачь. Пошли назад, - утешала меня, непонятно откуда взявшаяся, Тайль.

- За что? - никак не могла совладать с собой я.

- Женщина! Постой, женщина! - раздался позади нас крик. Бард за мгновение натянула капюшон моего плаща и слегка отстранилась, машинально при этом, поправив свой берет так, чтобы, он закрывал левый глаз.

- Вы что-то хотели, капитан? – спросила она.

Я повернула голову и обомлела, перед нами стоял один из ашмов. Бронзовая кожа, полностью черные, без белков, глаза и тот самый серый плащ.

- Эта женщина плачет, - указал он на меня, - я вынужден вас задержать.
Менестрель переменилась в лице, и, гордо вскинув голову, заявила:

- Миледи, не может и не пойдет с вами, капитан. Миледи просто очень чувствительна. От лица моей госпожи, я бы попросила вас освободить нам дорогу, капитан.

Сделав молниеносно-неуловимый шаг в сторону, ашм проводил нас своим немигающим взглядом. И лишь когда мы с бардом скрылись за поворотом, подозвал и приказал одному из своих подчиненных незаметно проследить, куда мы пойдем. Бесшумная и почти неуловимая человеческим глазом серая тень отправилась следом за нами.

                ***

- Фламмен, о чем ты только думала?! Ведь тебя же могли разоблачить и убить! - наперебой отчитывали меня «брат» и «сквайр». Ну да, я поступила очень и очень глупо, и если бы не Тайль, которая по чистой случайности оказалась рядом, то сейчас бы меня наверно готовили к роли жертвы.

- Бросьте, все же обошлось, - махнула рукой бард, развалившись на моей кровати.

- Все обошлось?! - вскипела ведьма, - а что, если бы нашу дорогую «миледи» почуяли рыскавшие повсюду ашмы? Что тогда? А Тайль?

- Вообще-то к нам как раз и подошел капитан ашмов… - призналась я, отойдя на безопасное расстояние от Фьеры, хоть она и говорит, что не может колдовать, так как тратит все силы на поддержание наших личин, но береженого - Светлый демиург бережет.

- Капитан ашмов? - вместо этого заинтересовалась ведьма, задумчиво потирая подбородок, – у ашмов нет иной власти кроме Барая, между собой они все братья и сестры, без ущемлений в правах и особых социальных различий.

- Это новый капитан городской стражи, - произнесла бард, подтягивая к себе еще одну подушку.

- Барай разрешил ему стать официальным стражником? Это же…

Внезапно Тайль вскочила с моей кровати и решительно стала выпроваживать всех, включая и меня саму, из моей же комнаты:

- Как же вы меня достали своей бестолковой болтовней. А меж тем уже настало время ужина.

Слово «ужин» произвело на Персиваля просто магическое воздействие:

- Фламмен, а мы ведь и вправду сегодня не ужинали! - громогласно провозгласил он и, подхватив нас с Фьерой, потащил вниз, в трактир. Проходившая мимо постоялица лишь покачала головой: благородные, что с них взять?

                ***

- Сэр Фьер, а вы не видели госпожу Тайль? – спросила у ведьмы Далья, когда мы уже заканчивали трапезу.

- Думаю, она на верху, хочешь - проверь, - ответил «сквайр».

Девчушка кивнула и, весело подмигнув мне, умчалась наверх.

- Готова поспорить, что нашей сладкоголосой менестрель там уже нет, - прошептала ведьма, как бы невзначай склонившись к моему уху.

Я вопросительно посмотрела на Фьеру, на что та лишь расплылась в улыбке.

Не успел Персиваль опустошить вторую кружку, как по ступенькам вниз спустилась Далья с весьма озадаченным личиком. Один из наемников подозвал ее к себе, на что та лишь развела руками.

«Сквайр» вновь усмехнулся и потянулся за своей кружкой.

- Сиятельная леди Фламмен, - отчетливо произнес голос за моей спиной. Оглянувшись, я увидела все того же капитана ашмов, а он меж тем продолжал:

– Как все-таки тесен этот столичный город. Надеюсь, вы уже успокоились от пережитого ужаса?

- С кем имеем честь, любезнейший? - оборвала его речь ведьма.

Изучив «сквайра» пристальным взглядом немигающих глаз, ашм откинул плащ, продемонстрировав новую черную капитанскую форму, расшитую серебром, и представился:

- О, я совсем и забыл, не сочтите это мое упущение отличительной чертой моего народа. Я Альш-Рейс ирм Шайлам - двадцать третий капитан стражи новой столицы священного Табриса.

- Лорд Персиваль и его сестра леди Фламмен. Я - Фьер - вассал милорда.
Ашм склонил голову при упоминании наших с Персивалем имен и лишь улыбнулся ведьме.

- Как ваше самочувствие, сиятельная леди Фламмен? Тогда на площади вы были слишком бледны и напуганы, - вернулся к началу разговора капитан.

- Миледи, не ожидала, что ваши жертвоприношения настолько… красочны, - ответила за меня Фьера.

- Не сомневаюсь, что вы хорошо наслышаны об обычаях нашего королевства, но я хотел бы услышать ответ именно от сиятельной леди.

Но я продолжала молчать.

- Моя сестра не станет отвечать на ваши вопросы, - вмешался-таки рыцарь, – если хотите что-то услышать, обращайтесь ко мне.

- Милорд Персиваль, но ведь это не вы рыдали над мертвым телом жертвы - богомерзкого Светлого, будто сочувствовали ему, нечестивцу. Кто знает, может именно ваша сестра и занимается укрывательством двоих наемных убийц, тоже кстати, Светлых, - сказал ашм и взявшись за спинку моего стула наклонился к самому моему уху.

Нет, ну уж это терпеть я не намерена. Как бы случайно резко повернув голову, я должна была ударить навязчивого капитана в нос, но голова моя ударила лишь пустоту. Коварный «песчаный демон» уже стоял возле ведьмы и расплывался в улыбке. А он быстрый, слишком быстрый, чтобы я могла справиться с ним одна. Но все испортил Персиваль:

- Да как вы смеете, капитан! Вы обвиняете мою сестру в пособничестве наемным убийцам?! - взревел рыцарь, перекрыв даже шум «расслабляющихся» посетителей трактира. Десятки глаз обратились на наш столик.

- Я капитан стражи этого города, - несколько теней, отделилось от стен трактира и превратилось за спиной Альш-Рейс ирм Шайлама в ашмов, – ваша сестра, пускай и благородная, а все же была мной замечена в слезах на жертве демиургам. И тут уже мне решать, как толковать это событие.

- Да как вы смеете! Я вызываю вас на поединок чести!

Глупый, глупый Персиваль, он оторвет тебе голову и выкинет ее в окно раньше, чем ты успеешь моргнуть.  Даже мне – Светлой - скорей всего он будет не по силам, вот только Бьянка или Фальк с их огромным опытом смогут тягаться с этим ашмом, а то и вообще Магистр.

- Ты, жалкий человечишка, раз уж так хочешь отправиться в бездну, то я устрою тебе встречу с Темными демиургами, - прошипел ашм и добавил уже громко, - я принимаю вызов милорда Персиваля. Бой произойдет на Огласной площади, на закате. Если сиятельный лорд не явится, то и он, и его вассал, а также сиятельная леди Фламмен, будут признаны сочувствующими и преданы суду Совета.

Закончив свою речь, Альш-Рейс ирм Шайлам гордо удалился из трактира.

                ***

- Несомненно он приходил только для того, чтобы спровоцировать нас, - заявила расхаживающая по комнате ведьма.

- Персиваль, ну зачем? Зачем ты вызвался? - спросила я у рыцаря, - тебе же не победить ашма. Даже мне это вряд ли будет под силу.

- Но он же оскорблял тебя, Фламмен, я не мог молчать, когда в моем присутствии оскорбляют благородную даму, - выдал наш наивный и правильный рыцарь.

Я схватилась за голову. Вот почему я его не «забыла» в какой-нибудь таверне по пути? Почему именно все и именно сейчас?

- Персиваль, надеюсь, ты понимаешь, что подписал смертный приговор не только себе, но и нам с Фламмен тоже?

- Какой смертный приговор? Это же поединок чести! Проигравший, признает свою неправоту, и честь победителя восстановлена.

- Ой, Персиваль, чему тебя только в твоем ордене учили? – покачала головой ведьма.

- Не издевайся, я смогу его победить.

- Хорошо, а что будет, если победит как раз тот, кто и нанес это оскорбление? Что по этому поводу говорили учителя твоего ордена?

На лице рыцаря отразилась невообразимая задумчивость и работа ума. Наш рыцарь и так и эдак прокручивал ситуации. Но, видимо, правильного выхода не находил.
Закончив свои хождения по комнате, Фьера развернула стул и села, положив руки на спинку.

- Солнце уже в зените, если что-то решать, то решать надо именно сейчас, - заключила она, - во-первых, раз иного выхода нет, Персивалю придется идти на этот «поединок чести», хотя я бы его назвала бессмысленным самоубийством. Во-вторых, где твой меч, Фламмен?

Я указала взглядом на парадный доспех рыцаря, на что ведьма кивнула.

- Хорошо, возьмешь его с собой, он тебе пригодится. В-третьих, на помощь наших шустрых знакомых, я так понимаю, не стоит рассчитывать?

Кто знает, где теперь Бьянка и Фальк? Вряд ли их убили, об этом бы уже давно торжественно объявили, но и неизвестно в городе ли они еще, или, же уже далеко за его пределами. Разобрав в моем озадаченном лице ответ на свой вопрос, Фьера продолжила:

- Я могу сварить зелье, которое несколько ускорит, нашего «благородного милорда рыцаря», но это ослабит на какое-то время наши личины, поэтому, Фламмен, если не хочешь дополнительных проблем, лучше сиди в комнате и никому не открывай.
 
Персиваль, - «сквайр» немилосердно пнул своего задумавшегося милорда, на что тот лишь выпучил глаза, - для всех, кто будет тебя спрашивать, Фламмен молится перед твоим боем, и ни в коем, запомни, ни в коем случае не разрешай никому открывать дверь ее комнаты до тех пор, пока я не вернусь. Ты все понял?

Рыцарь посмотрел на меня, потом на ведьму и согласно кивнул.

- Хорошо, я постараюсь успеть вовремя, ждите меня ближе к закату.