Нашёлся...

Шёл мелкий моросящий дождь. Небо хмурилось и нагоняло новые и новые тучи, они отдавали свою влагу то нудными моросями, то сливами «разверзлись хляби небесные»... А была осень, и обилие опавших листьев создавали на асфальте жёлто-оранжевый ковёр. Лужи, где не закрывались листвою, отражали уже посеревшее тяжёлое в тучах небо, и было грустно... Не тяжёлой грустью, а той особенной осенней, когда всё в природе затихает, замолкает, плачет дождями. Грусть эта мягкая, без уныния и упадка настроения, но... Но есть в этом своё особое состояние. Мне такое нравится, и нет... Странно как-то...

Особенно нравится сидеть дома при горящем камине, дрова потрескивают, сгорая, а ты в войлочных «чунях», укутавшись пледом, плетёшь вязь своих мыслей в областях тобою любимых. Нравится..., но всё дело в том, что камина нет. Хоть помечтать об этом...

Есть задушевный собеседник, с которым здорово посидеть в уютном кафе и вести беседу, поглядывая на зацепившиеся за стекло струйки воды. Они текут, а косой дождичек накрапывает и добавляет в эти струйки новые порции... Славно!
Я писал ранее о своём товарище,[1] моём частом собеседнике, продолжу и сейчас его рассказы...
 
Откинувшись на спинку стула, не спеша завёл он, как бы издалека своё повествование... Я же никуда не спешил и его рассказы мне доставляли немалый интерес, где я мог и своё наблюдение привнести, а потом и поделится с другими.

«История эта вряд ли мною забудется, что-то в ней есть необъяснимое, загадочное. И не должна она забыться, речь пойдёт о хорошо мне знакомом, хорошем милом человеке. Спокойном, уравновешенном, любознательном. Уж скажут мне, что слишком много хороших эпитетов и черт задал ты своему знакомому!.. Нет не много... Возможно, даже мало. Живут среди нас тихие негромкие люди, не кричащие на углах, что они хорошие, без шума и лишних слов, делающих другим добро, самое что ни есть обычное простое благо... И мне они очень даже по душе»...
— Мне тоже..., — подумалось...

* * *

Как обычно после начала своего рассказа, он остановился, собираясь со словами, посмотрел на меня, внимательно ли слушаю, продолжил:
«Дело то вроде простое, ничего громкого и всё-таки присутствует в нём какая-то мистическая окраска. Вроде всё понятно, но... А впрочем, что я тут туман развожу... Этот мой знакомый в одно время перестал ходить на лекции, что проводили мы с Тамарой Михайловной по изучению глав из Библии и восточной философии, также трудов Блаватской, семьи Рерихов. Этому мы много посвящали времени... И сейчас продолжаю такое изучение, вечный процесс и колодец знаний бесконечен, черпай и черпай...

Было у моего знакомого завидное стремление «знать». Сказать, что уровень интеллектуальных способностей был высоким, то нет! не выделялся среди слушателей. Внимательно слушал, задавал частые вопросы и..., было непонятно, удовлетворял ли его ответ... Выслушивал его. Потом молча, продолжал внимать лекцию до следующего своего вопроса. Он думал, соображал!.. Было видно, что в нём происходит какой-то процесс укладывания того о чём говорилось, на определённые для этого полочки знания.

Жаловался Юрий Фёдорович, так звали этого любознательного знакомого, на ноги, их нежелание бодро бегать по земле, на тревожное состояние работы сердца, да и на изменения всего организма, который «прибирают к рукам» преклонные годы. Потом перестал приходить на занятия, но телефонную связь имел, и мы были в курсе его состояния здоровья... Ноги подводили, а потом и сердце чаще стало давать сбои.

События в стране заставили нас отдалиться друг от друга... Хочешь, не хочешь, а они поневоле сказываются на твоём настроении и твоём акценте внимания на окружающее. Всё больше вникаешь в суть дел происходящих в политике в ущерб окружающим тебя людям. Что делать? эта воронка дел политических закручивает тебя в свой удел. Отсидеться в сторонке не получается, надо браться за источники информации и внимательным образом просеивать то, что подают многочисленные источники. Чтобы не попасть в информационный блуд, а на его, блуд, работают целые войска медийщиков. Здесь эмоциям, которые постоянно стараются тобою овладеть, не место, только в спокойном анализе доходящих сообщений можно делать какие-либо выводы и не факт, что сделаешь правильно. Вот так-то... Не раз вёлся на донесения и показания авторитетных СМИ.

Ну так вот... Пропал Юрий Фёдорович, ни звуку, не отвечал на телефонные звонки, а раньше сам звонил, поздравлял с днями рождения, а тут смолк... Так прошло какое-то время, я в это время уже вышел на пенсию и подрабатывал к своей нищенской пенсии какую-то добавку. Самое простое это крутить баранку в такси. Я крутил... Думал ли я, что придётся зарабатывать на кусок хлеба, в прямом смысле, таким образом - нет!.. А вот пришлось... Человек предполагает, а известно Кто располагает...

— Где же наш Юрий Фёдорович? Совсем перестал звонить и спросить о нём некого, где? — неоднократно задавалась вопросом Тамара Михайловна, — Однако что случилось с ним...

Как-то по роду моей деятельности вызвали к священнику, а он с певчими ехал на похороны, отпевать покойника. Я отвёз, остался дожидаться с машиной среди могил. После первого раза, разговорившись, меня уже знакомый отец Николай вызывал постоянно, и я был рад этому. Всякие, не да Бог! попадались клиенты, порою пьяные, наркоманы, редко, но случались и драки... А здесь интересный собеседник, молодой священник с хорошим сильным тенором. Он не только отчитывал молитвами, но и с певчими хорошо выводил тропари, где требовал обряд.

Иногда я прислушивался к службе, к пению служителей:
— «Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго новопреставленного раба Твоего...»
К слову эти молитвы нужны и для назидания и подкрепления окружающих и оплакивающих отшествие умершего, чтобы скорбь становилась безмолвней, а чем безмолвнее, тем глубже. Если не знаешь, то после молитвы разрешительной и примирительной поются трогательные стихиры при последнем целовании:
— «Приидите последнее целование дадим, братие, умершему».
 
Почти всю службу я уже знал наизусть, при последних словах в тот день я по-особому был в каком-то особом состоянии. Почему? Отчего? Недоумевал я...

Обычно я выхожу и брожу среди могилок. Брожу и удивляюсь, сколько молодых людей до тридцати лет упокоились здесь. Какой силою, какою волей сталось так, что не дожив даже до расцвета своих лет уже «успели» закончить свои дни на земле... Загадка... Издревле у народа живёт поговорка про судьбу... Да всё ли можно объяснить судьбою? Наверное нет, зачем тогда свободное волеизъявление человека, где он сам творит свою судьбу, не в самом ли человеке причина основная?..

Впереди передо мною была широкая аллея, а слева под уклончик расположились во множестве уже новые «поселенцы» грустного места, довольно широкая полоска протянулась на пару сотен метров. Заметил за собою, всё поглядываю вперёд на далековато стоящий памятник среди других подобных. Повторю, что было расстояние такое, что не видно было вообще кто там похоронен. Просто плита тёмная, такая, как и вокруг у многих упокоенных. Что меня привлекло и притянуло взгляд – не знаю...

Но я, тем не менее, часто стал поглядывать в ту сторону, именно на эту далёкую могилку. Нет-нет да и опять притянет взгляд, словно говоря: «Взгляни на меня...» Я не утерпел и пошёл.
По мере того, как сокращалось расстояние между мной и памятником, вырисовывался силуэт изображённого мужчины. Различалась по пояс его фигура, начинал прояснятся контур головы и тут, ещё не видя черт лица, я понял, кто здесь лежит... Я понял!.. Пробежал холодок от догадки и словно кто невидимый коснулся лёгенько, да-да лёгонько так. Это всегда ощущается мною, когда я бывал на похоронах, а невидимый своими тонкими телами оказывается рядом и чувствуется холодок и присутствие иностороннего тела. Да, в это надо просто поверить, доказывать бесполезно другому...»

— Отчего же, — ответил я, — Нечто подобное я также ощущал, недоумевал, но объяснение такому у меня не было.
— Вот, вот... Хорошо, что не возражаешь, а то всё то, о чём говорю превратится в спор, а зачем... Я-то знаю, что чувствовал и говорю правду, а слушающий закроется для рассказа.

«Я прибавил шаг, и скоро стала видна клетчатая рубашка, выбитая на изображении, черты лица складывались в единый не размытый образ. Навстречу мне надвигался в милой своей улыбке он, да это был Юрий Фёдорович. С надгробной плиты смотрел на меня тот, кого мы потеряли и по ком частенько задавались вопросы «Где он?». Где жил он семьёй, мы такой информацией не владели, чтобы узнать, что с ним?.. Было ощущение, что он призвал меня, поманил и рассказал о себе. Смотрел со стелы и улыбался, легко просто, как в жизни...
Я поклонился, перекрестился и само собой прочиталось: «Упокой, Господи, души усопших раб твоих...!»

Я рассказал при встрече Тамаре Михайловне, погрустнев, сказала сокрушённо:
— Нашёлся, сказал о себе, что он вечный житель Миров нездешних... Да-а! Как многое неизвестно нам, а оно рядом, протяни руку и коснёшься Мира Иного...»

* * *

Собеседник мой умолк, дождь шёл, за окнами рдела желтизной осень, и было немного грустно... Так всегда у меня бывает осенью, но об этом уже говорил...
Потом, спустя какое-то время приятель добавил:

— Уже нет к этому времени моего Друга и человека с большой буквы Тамары Михайловны, с которой я прошёл десятка два лет бок обок, она многому научила и помогала держать удар судьбы стойко, не ропща, не жалуясь. Человека больших знаний, что никогда не останавливалась в своём желании узнать для себя что-то новое и передать другим... В свои восемьдесят лет работала день и ночь, плотно заполняя всё своё свободное время... Всё говорила: «Нельзя останавливаться в стремлении знать, человек не может повисать в невесомости, остановился, значит начал опускаться! Не понимаю сидящих на скамейке, лузгающих семечки и обсуждающих соседей направо и налево, разве можно терять драгоценное время, нам не простят Там».

Как-то зашёл к ней со своим другом, она самым внимательным образом пронзила взглядом его, потом, позже, выдала резюме: «Он вам не друг!», не поясняя... Как она оказалась права! а ведь я его знал более тридцати лет... Как она узнала?..

Он опять замолчал, теперь уже окончательно, а мне подумалось и произнеслось где-то внутри громко: «Покойтесь с миром, Жители нездешние!..»

сентябрь 2022 года, Щецин

----------------------

[1] Речь идёт о рассказе «Аромат из юности»