Екатерина и Владимир

   





Крым. Двадцатые годы прошлого века


;
               
Едва засветало, когда Владимир увидел знакомый силуэт горной гряды. Он остановил коня. Погони не было. Дорога, которую нужно пересечь, пока совсем не рассвело, проходила у подножья этих, покрытых лесом гор. На той стороне дороги начиналась тропинка, ведущая к окраине города.
        Память  не подвела. Спешившись, пошёл по извилистой дорожке, ведя коня за повод. Огороды подходили вплотную к лесу. Тусклый свет луны освещал очищенные от коры толстые ветви изгородей. Жеребец, почуяв близость места, где он родился, прибавил шаг. Они свернули и мягкой рысью помчались между изгородей, за которыми среди деревьев стояли дома под соломенными и черепичными крышами. Вот изгородь его дома, в ней широкие ворота и калитка, которую он открывал ещё  ребёнком.
Глава - 1
- Они напали только светать начало. Мы с Иваном на полянке между кустов спали. Поэтому я живой.- Караульных ножами сняли – Понимающе сказал Иван Проклыч – Не было карауль-ных. Белые бежали, все вокруг свои – Караульных не постави-ли.… Совсем дураки – Василий Федорович, дед Владимира, развёл руки. – Так ведь анархисты, отец – Улыбаясь, пояснил Виктор Васильевич. – Ты один уходил?- Спросил Иван Проклович – С Иваном. Вчера напоролись на четырёх идиотов с винтовками и гувернантку с пистолетом – Почему гувернантку? – На гувернантку Севастьяновых очень похожа. Отец должен помнить. Идиотов мы положили, а блондинка Ване в грудь из браунинга, у меня пуля возле уха просвистела. Я пистолет забрал. Ну и кулаком приложил. На выстрелы со всех сторон сбежались, пришлось быстро уходить. – Иван жив? – Точно не знаю. – Это чекисты – Сказал Иван Проклыч – У них две женщины, старшая Дарья, она чёрная, блондинку Екатерина зовут. Дарья ночные расстрелы организовала и сама людей расстреливает. – Мужики говорят – зверь-баба – Вспомнил Василий Фёдорович – Она не зверствует. Она классовую борьбу ведёт. Теперь начнётся. – Спокойно констатировал Иван Проклыч – Виктор Васильевич подошёл к высокому арочному окну – Владимир, подойди сюда. Тебе нужно эти горы пройти и левее взять. Где-то там зелёные – Вам обоим уходить нужно – Властно перебил его Иван Проклыч – Тогда и вам всем нужно в горы к зелёным, мы – дворяне, клас-сово чуждые революции люди. Ты, что Маркса не читал? – Не читал, и читать этот тяжёлый бред не собираюсь. - Почему бред? Ты - же не читал. – Вы его в разговорах цитировали. Мне достаточно для классификации. – И, чётко выговаривая слова, продолжил – Уходить вам обоим надо. Эти от крови опьянели. Их потом свои перебьют.- Так и перебьют? – Перебьют. Они государство хотят строить. Им порядок нужен.
Ночью отец с сыном ушли в горы.
Глава 2
За окном начался дождь. В просторной палате стало темно. Екатерина вспомнила длинные, бессонные ночи в уездном городке Воронежской области. Высокая кровать с периной, образ в углу затянут золотящимися в свете лампадки паутинками. За маленьким заснеженным окошком, на пустой оледеневшей  улице, ветер и снег.
Без стука вошла главврач больницы. – Адена Павловна, когда я смогу заняться своей работой? – Естественный процесс заживления займёт не менее недели – Что ещё неделю буду валяться на этой постели? – Ничего не поделаешь. Кроме того валяться на постели не нужно. У нас красивый парк, дышите воздухом, горным возду¬хом – Мне больно ходить – Не спеша. Это ускорит ваше выздоров¬ление. Я обещала Дарье Ивановне поставить вас на ноги в крат¬чайшие сроки.- Она вышла. За мокрым стеклом в вечерних сумер¬ках качались ветви. Катерина опять вспомнила городок в Воронежской области, где служила гувернанткой в семье придурковатого купца. Сын купца Алексей привёл Катю на собрание кружка социал-демократов и познакомил с Дарьей. Черноволосая красавица революционерка и худенькая блондинка гувернантка подружились сразу. Что сблизило девушек? Наверно ощущение того что, у этой женщины есть то чего нет у меня, бессознательное желание понять это и сделать своим. В это время Россия бессмысленно проливала кровь в Первой Мировой войне. Екатерина поступила на курсы мед - сестёр. Дарья над ней посмеивалась, но потом тоже записалась – Партии нужны медработники! -  Она заснула под стук капель по стеклу; ей приснилась большая рыжая собака.      
 Утром её разбудила Даша – Подъём белобрысая! – Не кри-чи. Здесь медицинское учреждение. – Учреждение. Ты может, здесь останешься? – Останусь. Буду людей лечить. – Ты в Ялте была? – Не была - Поедем, там горы, леса. – Лесов я за жизнь насмотрелась – Так здесь не воронежские леса - дремучие, страшные. Здесь красиво. Будем из башни замка на море и леса смотреть – Настоящие замки, как у Вальтер Скота? – Красивей. Ты, ехать сможешь? – Смогу. Очень даже просто. - Тогда воронежская в путь – Есть собираться в путь, товарищ Дарья – Ты Катерина не улыбайся. Дела нам предстоят серьёзные, там много белой сволочи осталось.

Хорошо лежать на ровной земле, и знать, что ты уже наверху, и не нужно карабкаться вверх из последних сил. – Студент, подъём – Раздался голос над головой. Он перевернулся на спину. Над ним стоял Иван живой, здоровый.  – Иван, ты как… Она тебе в грудь выстрелила. – Пуля по рёбрам скользнула, а рёбра у меня крепкие. Кто с тобой? – Это мой отец - Виктор Васильевич Иванов – Встав, представился отец – Радонежский Иван Сергеевич. Сын полкового священника, студент духовной семинарии. Служил с вашим сыном в Повстанческой Армии Нестора Махно. С уважением отношусь к анархистскому способу мировосприятия. – Рад знакомству – Отец, ты рано радуешься – Иван Сергеевич, вы могли бы представить нас руководству отряда – Запросто. Думаю,Эшрэп будет рад.       
Подошли два мужика. – Дядя Семён – Обрадованно воскликнул Владимир. Седой мужик пожал, протянутую руку. И похлопал его по плечу. – Вырос ты, Вова. Воевал? – Иван засмеялся – Этот мальчик Вова деникинскому капитану руку вместе с саблей отрубил – Совсем отрубил? – Испуганно спросил седой мужик – Совсем. Мы ночью под Уманью офицерский полк начисто вырубили. - Виктор Васильевич грустно и внимательно посмотрел на Володю – Ты мне такого не говорил – Что тут рассказывать? Из окружения ночью пробивались. -       
    Главным у зелёных был Эшрэп. Невысокого роста, толстый татарин. Он был очень неглуп и умел принимать быстрые и точные ре¬шения. Виктор Васильевич был назначен  начальником штаба. Слу¬жить в отряде зелёных было не тяжело и не слишком опасно. Красных старались не злить, помнили о многомиллионной армии на материке. В.Ц.И.К. прислал комиссию, отзвуки кровавых казней дошли до Москвы. Чекисты в своё оправдание ссылались на телеграмму Бела Кун с приказом расстрелять офицеров и военных чиновников. Телеграмму отменили.
     - Иван, проснись. Подъём, Ваня, подъём. – Что случилось? – Кто-то в дверь скребётся – А Дон? – Сначала гавкал. Теперь молчит. – Возьми револьвер. – Иван Проклыч приложил ухо к двери. – Там раненный. Открываем.- Быстро втащили тело. – Из общей могилы. Сегодня всю ночь расстреливали. Давай его в ванную.Следы  посмотри. - Василий Фёдорович срезал одежду, обмыл тело и обработал раны. Вернулся Иван Проклыч – Это Репик. Я всю семью знаю. Выживет? – Две пули навылет. Всё что мог, сделал, если воспаления не будет, выживет. Следы убрал? – Где землёй, где сеном присыпал. Дождя бы сейчас! – Проливной дождь пошёл едва за светало.                Иван Проклыч решил навестить родственников Репика.                Пройдя километров, пять по горным тропам Иван Проклыч вышел к татарскому селению в широком ущелье. 
Улиц не было. Между каменными домами, обсаженными плодовыми деревьями – зелёные поляны с цветами. Тишина насторожила. Он пол века пробыл в этих краях и знал жизнь татарской деревни. Пройдя всё ущелье, понял – люди здесь не живут.

В городе, у знакомых татар, узнал о судьбе жителей умершего селения. Часть была у зелёных, двадцать человек взяли в заложники, остальные ушли в степи, там Ч.К. не так свирепствовало. 
       Глава 3
-Иван, море с той горы хорошо видно. – Указал рукой Семён. – Пойду, посмотрю. – Мы всё  - таки в дозоре. – Я, среди этой красоты, забываю, что мы на войне.  - Здесь тысячи лет воюют. – Семён, ты историей увлекаешься?- Иван Проклыч рассказал – Учёный человек?- Командовал на карьере. Он под землёй как у себя дома. Нас с ним в штольне завалило. – Землёй засыпало?- Штольня обрушилась, выхода нет. Я  думал там, и помрём, а он пошел по штольне. Стены осматривает. Потом как закричит – Кайло бери,  здесь пробьёмся – Я говорю, здесь десять человек за месяц не пробьются – Здесь два метра – Взял кайло, земля так и полетела, я сменил. За пару часов пробились. С той стороны большой зал, свет не достаёт до потолка, пол плитами вымощен. Пошли выход искать, возле стены бочки стоят. Откупорили, нюхаем – Вино. – Напились?- Попробовали – понравилось. Я во фляжку набрал. Как выбирались, не помню. Проклыч вывел.- Вино крепкое? – Если ничего не помню, значит крепкое.- Надо нам туда сходить… - Послышался звук мотора. Они залегли. Внизу на белой дороге, огибающей подошву горы, появился чёрный автомобиль. Его сопровождали вооружённые всадники. На заднем сидении две женщины. – Одна белая, другая чёрная. - Семён, ты какую выбираешь. – Белую я, кажется, знаю. – Улыбаясь, сказал Владимир. – Что, та самая чекистка? – Они обе чекистки. Чёрная у них командует. – Уверенно сказал Семён. Владимир записал в блокнот время.      
Когда вернулись на пост, Иван, заинтересовавшись расска-зом о таинственном подземелье и бочках с вином, продолжил расспросы. – Говоришь, те бочки с вином сотни лет в подвале стояли? – Нет. Иван Проклыч сказал, кто-то подземелья те, уже в наши дни, под винный подвал приспособил. – Забраться бы нам в тот подвал. - 
    Горы пугали Екатерину. Многие люди, выросшие на равни-не, при виде высоких гор испытывают чувство вызова-притяжения. Екатерине было просто страшно.– Ты, не гор этих бойся – Сказала Дарья – В этих горах полно бандитов. Вот их нужно бояться, могут напасть в любое время. Ты оружие приго-товь. - Катерина открыла сумку и стала искать револьвер – Хо-рошо, хоть под юбку не засунула, пришлось бы задирать. -  Екатерина покраснела. – Ты не красней, ножки у тебя красивые, показать не стыдно – Товарищ водитель, нам ещё долго ехать? – Перевела разговор Екатерина – Час не меньше – Ответил бородатый, дочерна загоревший водитель.
    - Чёрная – это Севастьянова. Расстрелы по несколько тысяч за ночь она придумала – Эшрэп, говоря эти слова, покраснел от ненависти – Давай я её застрелю. Прямо в машине грохну. – Спокойно предложил Иван – Иван, ты не понимаешь – Сказал Эшрэп. Он вышел на середину поляны и с холодной жестокостью сказал – Эта тварь умрёт в страшных муках. – Люди, сидевшие на скамьях под навесом и на траве у подножия могучих, покрытых зеленью стволов столетних деревьев, поняли чувства этого человека и приняли их.
 
 Виктор Васильевич со всеми пережил переход чувства ненависти в холодную жестокость, и ему стало страшно.– Достаточно лишить жизни – стараясь держать себя в руках, сказал он и  увидел на лицах людей неприятие своих слов.  – Коран и Библия запрещают нам…- Он замолчал поражённый суровостью обращённых к нему лиц.
  После приезда комиссии из Москвы, массовые расстрелы прекратились. В действиях власти появилась осмысленность. Отремонтировали бывший дом купца Решетникова; в нём теперь кабинеты Совета рабочих и крестьянских депутатов. Создавались сельскохозяйственные коммуны. Возникла прослойка из людей облечённых властью и получавших, сравнительно, большое материальное содержание.
               
- Иван Проклыч, ты Серёжу Краснова помнишь? – Он на карьере работал? – Грузчиком работал, белобрысый. – Помню. Хороший мужик. – Я его сейчас встретил. Он говорит, карьер хотят запустить – Наш карьер? -  Иду предложить свои услуги новой власти – Они расстреливали каждый день и каждую ночь.- Это революция, это гражданская война. Белые тоже немало расстреляли.-  Вы, думаете, они способны что-то организовать? Способны создать государство? Они расстрелы организовать не могли.-  Василий Фёдорович задумался.…Ответил медленно. Подбирая слова.- У них партия с жёсткой дисциплиной. Они создали аппарат подавления и управления. Их пропаганда примитивна и эффективна. Их лидеры используют самые низменные инстинкты, если эти инстинкты ведут людей в нужном направлении.- Иван Проклыч, внимательно  выслушав старого друга, презрительно улыбнулся – Они говорят – Мы строим новое государство по Марксу - Каутский, будучи марксистом, смеётся над этим их заявлением. У Маркса оказывается только одна фраза о создании нового государства. Цитирую – После победы революции, будет диктатура пролетариата, а потом социализм – Господи, Иван, ты Маркса изучал – Делать мне больше нечего. Мне это один конституционный демократ рассказал. Батальоном у белых командовал.
   - Вы к кому, гражданин? – Чистая гимнастёрка, штык мосинской винтовки начищен до блеска – К товарищу Карскому, – По какому вопросу? – Спросил вышедший на крыльцо толстяк с рыхлым лицом и злыми глазами – Я слышал, хотят карьер запустить – Принято такое решение – Если возьмут, буду работать – Проходите. Вам на второй этаж, вторая дверь справа -
   Человек, сидевший за большим письменным столом, понравился Василий Фёдоровичу. На спокойном широком лице большие глаза с восточным разрезом. -  Проходите товарищ... – Иванов Василий Фёдорович. Ищу работу – Специальность? – Почти тридцать лет  работал на карьере – Главным инженером? Мне в бумагах встречалась ваша фамилия – Карский, улыбаясь широким лицом,  вышел из-за стола и пожал руку Василий Фёдоровичу – Когда сможете приступить? - Могу прямо сейчас – Отлично. У меня здесь карта карьера. – Они подробно обсудили план восстановления карьера. Когда встал вопрос кадров, Василий Фёдорович назвал фамилию Иван Проклыча. – Конечно, я слышал об этом человеке, но возраст…- Он нам фору даст - Если так, я согласен. Кстати, вспомнил, есть молодой человек, он уже во время войны горный институт кончил. Сейчас у нас служит. Доброволец.- Молодой специалист это замечательно. – Завтра утром будет у вас в кабинете. – У меня есть кабинет? – Комната рядом пустует. Завтра надпись сделаем. У меня к вам предложение или просьба…- Или приказ – Карский улыбнулся – В данном случае не хочу вам приказывать.  Есть артель рыбаков. Нужно организовать переработку, доставку, продажу. - Кроме меня не кому – Кроме вас не кому. В стране разрушена экономика.                                Двух конная повозка, наконец, поднялась на верх лесной дороги и остановилась. Внизу, в глубокой впадине, карьер. Если верить Василий Фёдоровичу, камень здесь начали добывать в 7- 8 веке до нашей эры. Бок горы срезан огромным ножом. У подножья виднелось несколько строений. – Вот там ваше рабочее место – Сухим, несоответствующим торжественности момента голосом, всё-таки начало карьеры молодого специалиста, сказал Иван Проклыч.                Служебные здания свежевыбеленны, пространство между ними выровнено, возле входа в столовую устроен цветник – Осенью деревья посадим, необходимо подготовить ямы – Давал указания Иван Проклыч – Мне здесь всё время жить придётся? – Испугано спросил Александр – Вы можете ночевать в здании конторы, для этого есть комната. Можете жить, где нибуть ещё, но вы должны быть на работе с семи утра до восьми вечера – Выходной день? – Молодой человек, в стране разрушена экономика – Я понял – Будем надеяться, что вы поняли. Людям нужно полноценное питание. Вы должны организовать охоту.
   -  В наших лесах охота полегче – Сказал Александр и уселся на траву – А ты Александр Васильевич откуда? – С Орловской губернии. У нас гор нет, ходишь по лесу, постреливаешь. – Я по Уралу много вёрст  прошёл – Так ты Петрович с Урала – Я с Пермских лесов – Александр всмотрелся в грубое с немного раскосыми глазами лицо высокого длиннорукого камнерезчика – У меня отец пермяк – Ответил тот на взгляд Александра, и свирепое лицо расплылось в добродушной улыбке. – После войны поедем, посмотришь – Поедем, Петрович – Они замолчали, рассматривая большую гору напротив – Надо нам по той горе походить – Петрович, сколько можно ходить? У нас голубей больше десятка и три фазана – Ещё настреляем и по горе этой я должен полазить – Чего по ней лазить? – В ней люди работали – Откуда ты знаешь? – Я такое на Урале видел – Гора как гора – Тыщи лет прошло.
 - Подошли к подножью таинственной горы – Александр, сейчас немного поднимемся. Я на лево пойду, ты на право. Смотри внимательно. Увидишь что-нибудь необычное, не такое как вокруг, кричи – Как оно должно выглядеть – это не такое? – Тыщи лет прошло; всё менялось, но разницу видно – Будем считать, что я понял.- Увидишь, поймёшь. -
Идти поперёк откоса заросшего деревьями и кустарником трудно. Александр шел, не чувствуя усталости. Он понимал, что идёт по чему-то отдельному, давно длящемуся, живущему своей жизнью, и слова начало, конец ничего не значат. Высоко вверху выступ, здесь неглубокая впадина. Необычно это или он себе внушает? Он попытался представить сотни тысяч дней и ночей начавшихся и кончившихся здесь. Каждый день и каждая ночь были своим началом и концом, своей причиной и своей целью, своим предназначением. – Пойду, позову Петровича – Сказал он вслух, громким голосом возвращая себя в действительность.                – Это вход - Уверено сказал Петрович. – Под землёй будут валуны, обломки скал - это маскировка. Стена входа под ними – Это сколько дней копать – Не так чтоб и много. Надо сверху начинать. Сначала землю вниз сбросить, потом валуны, потом стену пробьём. – Будем раскапывать? – Загорелся Александр – Принесём инструменты и начнём потихоньку. -
             ГЛАВА 4               
Ялтинское Ч.К. располагалось в здании гостиницы. Построенное из крымского ракушечника в середине девятнадцатого века здание, с башенками и коринфским портиком, стояло на склоне горы поросшей лесом. В девятнадцатом веке люди имеющие отношение к искусству любили здесь останавливаться. Наверно поэтому прибывшая из Москвы группа актёров была поселенна рядом с чекистами; благо места хватало.
     -Воронежская, пошли в столовую, репетицию посмотрим – Неудобно без приглашения – Нас Михаил Моисеевич пригласил –... Ты вино больше не пей. Мы в гимнастёрках пойдём? – Вообще - то война ещё идёт – Ты как хочешь. Я платье одену.- Екатерина достала из шкафа серое шёлковое платье – Уже и погладить успела. Шустрая. - Мне Надежда Ивановна помогла – Бабулька эта. Ей лет семьдесят. – Она в этой гостинице всю жизнь проработала. Доставай платье. Я её сейчас позову -
   - Дарья, мужчины будут без ума – В голосе Кати было восхищение и чуть-чуть зависти. Надежда Ивановна растерянно и испуганно всматривалась в лицо и фигуру красавицы в тёмно-красном бархатном платье. – Что вы на меня так уставились? – Дарья была смущена и обрадована – Дарьюшка, извини. Ты так похожа…- На кого я похожа? – Фамилия Озерская тебе ничего не говорит? – Не говорит – После паузы ответила Дарья. Надежда Ивановна глазами полными слёз смотрела на Дарью. – Вы свободны – Зло и сухо сказала Даша. Надежда Ивановна молча пошла к двери. – Дарья, кто эта Озерская? – Тётя моя. Шлюха аристократическая. – Так ты аристократка? – Я социал-демократка, за мной пять терактов и два экса. Всё пошли. – Почему они нас пригласили? – Актриса у них заболела. Мне предлагают главную роль -
    - Дарья, вам нравится этот молодой человек? – Господи, такой молоденький – У вас всего лишь лет десять разницы. Я хочу, чтобы вы сыграли с ним небольшую сцену – Любовную? – Конечно. Вы с ним будете говорить о любви и революции. Михаил, подойди. Это Дарья Сергеевна. Дарья Сергеевна – это Михаил. – Я буду называть вас Миша. Вы, не против? – Как вам будет угодно - Михаил то-есть Пётр уезжает на фронт. Вы любите друг-друга. Это прощальная сцена. Прочтите текст несколько раз. Представьте себя Ириной Захаровой дочерью учительницы математики и инженера строителя. Михаил-Пётр студент, потомственный крестьянин. Михаил, ты свой текст запомнил? –                Ирина,                я тебя больше не увижу. Я хочу остаться в твоей памяти, как человек, отдавший свою жизнь за мировую революцию – Пётр, я поеду с вами. Мы будем вместе. Мы будем рядом. Мы изменим мир. - Дарья взяла его за руку – Ирина, я готов умереть…. Дарья притянула его к себе и впилась в его губы долгим поцелуем. Его рука прижала её к себе. Михаил Моисеевич, подняв руки, восторженно крикнул – Браво – Разжав объятия, Дарья села рядом с Катериной; на её лице не было и тени смущения. Михаил Моисеевич одобрительно похлопал Михаила по плечу – Тёзка, ты молодец. - 



 

- Вы, читали? – Эшрэп протянул Виктору Васильевичу листок светло-коричневой бумаги с чёрными буквами – Любопытно. Они уже типографией обзавелись.- Он быстро пробежал глазами короткий текст - Так и знал, что они амнистию объявят – Вы им верите? – Нас они не простят. Многие наши поверят и пойдут по домам. Нам в Турцию надо уходить. – Уйдём, только сначала  убьём эту. Пойдём вчетвером: Я, Ты, Иван и Владимир – Староват я для таких операций. 

- Андрей Васильевич, стены побелили – Вижу, Сергей Петрович, стены побелили, дверь зелёной краской покрасили. – Неужели театр откроют? – Сергей Петрович потрогал свеже - побеленную стену рукой – Гражданин, вы что хотели? – Сергей Петрович испугано обернулся и увидел двух женщин в военной форме – Вы кто? – Спросила красивая брюнетка – Слонимский Сергей Петрович – Представился высокий худой старик и пригладил давно не чёсаные чёрные волосы – Переверзев Андрей Васильевич – Испуганно хлопая глазами, сказал хрупкий седой старичок – Я заместитель начальника городского Ч. К. . Что вам здесь нужно? – Мы тут с Андреем Васильевичем прогуливались, по привычке подошли к театру – Вы значит театралы? – До войны в этом театре игру великих актёров видели. Здесь Шаляпин пел – Неожиданно заговорил хрупкий старичок – Дарья Ивановна и Катерина невольно заулыбались. Из дверей театра вышли Михаил Моисеевич и Михаил в новенькой красноармейской форме - Михаил Моисеевич, знакомьтесь – Сергей Петрович и Андрей Васильевич – Очень приятно. Я главный режиссёр. Михаил у нас главный герой.-  Михаил Моисеевич сразу понял кто перед ним, ему было приятно разговаривать со стариками. 
  – Всё ясно – В восторге всплеснул руками Андрей Васильевич – Этот молодой человек отложил занятия в университете, вступил в Красную Армию и бьёт белых. Но должна быть главная героиня. Кто она? – Это я – Господи. Дарья Ивановна, ведь вы служите в Ч.К. – Работая в Ч.К., я борюсь с контрреволюцией и, выступая на сцене, я борюсь с контрреволюцией – Старые театралы, поняв, что речь пошла о политике, сразу присмирели. – Михаил Моисеевич дипломатично сказал - Товарищи, посмотрев спектакль, вы всё поймёте. Приглашаю вас на премьеру. -
     Слонимский и Переверзев подошли к зелёной двери в свеже побеленной стене гораздо раньше начала спектакля, были допущены в театр и заняли места в третьем ряду партера. Театр медленно наполнялся. Некоторые местные пришли с детьми, многие военные пришли с оружием; несколько пацанов постарше сидели на стене театра.
К началу спектакля зал заполнился до отказа. Военные, которым не хватило места, уселись на широкой стене рядом с пацанами. Все смотрели на сцену, ждали, когда раздвинутся глубокие складки красного бархата, и они увидят что-то очень интересное, что-то чего нет здесь.  Спектакль длился не более полу-часа и захватил зрителей.
    Дарья с толстой длинной косой в простеньком платье, прощалась с уходившим на фронт Михаилом, одетым в новенькую военную форму.
Была сцена встречи на фронте. У Дарьи на рукаве белая с красным крестом повязка, у Михаила забинтованная рука висит на перевязи. Он обнял её и долго целовал, она сделала ему перевязку.
В финальной сцене Дарью и Михаила, окружённых окровавленными красноармейцами, белогвардейцы закалывают блестящими на солнце штыками. Дарья, Михаил и красноармейцы поют Интернационал.
Занавес закрылся. Пение прекратилось. На сцену вышел товарищ Карский, снял очки и запел – Вставай проклятьем заклеймённый весь мир голодных и рабов – Его подхватили голоса в зале. Занавес открылся. Окровавленные Михаил и Дарья пели в окружении окровавленных красноармейцев. Пели все. Мальчишки на стенах тоже пели.
     После нечаянного знакомства друзья театралы увидев, проезжавшую в автомобиле Дарью, считали долгом приличия приветствовать её кивком головы и улыбкой. Дарья обычно отвечала таким же знаками. Сегодня, увидев друзей на дороге в горы, она остановила автомобиль. В автомобиле кроме неё и водителя сидели Михаил и Екатерина – Вы наверно к зелёным в гости собрались – Дарья Ивановна, зелёные это неинтересно. Мы Андреем Васильевичем давно мечтаем побывать в горной крепости. Вот сегодня выступили в поход. – Горная крепость. Как хорошо звучит. – Восторженно сказала Екатерина. – Садитесь. Покажете вашу крепость. – Властно сказала Дарья.
    - Мы сейчас стоим на дороге, которая ведёт в крепость – Объяснял коллежский асессор Андрей Васильевич Переверзев. Он шёл первым. За ним шли: зам. Начальника городского Ч.К. Дарья Ивановна Соколова (Озерская) и актёр из Москвы Миха-ил. Последними шли: чекистка Екатерина и титулярный совет-ник Сергей Петрович Слонимский.
- Сейчас мы стоим на привратной площади. Перед нами единственные ворота крепости – Андрей Васильевич, вы уверенны, что это единственный вход? – В таких сооружениях всегда вход один. - Пройдя разрыв в стене из огромных валунов, они сгрудились на середине площади, каждый ощущал необычность этого места. - Это базарная площадь, выше жилые дома, справа остатки башни – Продолжал объяснять – Андрей Васильевич – Кто это строил? – Спросил Михаил – Генуэзцы использовали останки древних строений – Тавров наверно – Сказал Михаил, демонстрируя знание истории – Может быть. Хотя, насколько мне известно, тавры не возводили таких монументальных сооружений – Что они на этой площади продавали? – Недоумённо ппппппп тспросила Катя – Люди из гор и предгорий продавали продукты питания. В городе работали: кузнецы, гончары, ткачи. – Феодалы крепости наверняка брали дань – Зло бросила Дарья. – Конечно, брали. За защиту и покровительство – Ответил, до сих пор молчавший, Сергей Петрович.
   Дарья по обвалившимся камням взобралась на верх стены и, посмотрев вдаль, закричала – Поднимайтесь. Вы такого никогда не видели – Она, протянув руку, помогла, Андрей Васильевичу; Екатерина поддерживала Сергей Петровича. Михаил быстро стал рядом с Дарьей. Она обняла его за плечи.
Далеко внизу зелёные вершины деревьев опускались в межгорную долину, заполняли её, поднимались на следующую гору и шли до края неба. Андрей Васильевич, возбуждённый открывшимся видом, простёр руку и произнёс – Люди этого города, опираясь на мощные стены этой крепости, владели землёй, которую мы видим – Теперь мы жители города и владеем всем, что там внизу! – Закричал Михаил. Все заулыбались.
     Слазить со стены никому не хотелось, слезешь, не будет виден простор, исчезнет чувство свободы. Ощущение власти, хоть и вызывало улыбку, было приятно. – Даша, в лесу люди! – Ты их видишь? – Смотрите вниз и немного левее – Ничего там нет кроме деревьев. Миша, ты, что нибуть видишь? – Как будто что-то мелькнуло.… Вижу. Около дороги - Дарья в несколько прыжков оказалась на земле. – Катя, оружие доставай и к воротам. Остальные не высовываться.
Остатки некогда вымощенной каменными плитами дороги плавно уходили в чащу. Дарья несколько раз выстрелила в чащу – Даша, что ты патроны тратишь – Возмутилась Катерина – К этому времени машина должна вернуться. Водитель услышит выстрелы, поднимет тревогу или сам поможет.- Дарья Ивановна, вы рождены для войны – Восторженно воскликнул Слонимский – Сергей Петрович, я не в таких переделках бывала. Конечно не в таком платье. Чёрт меня дёрнул его одеть – В нём вы великолепны – Спасибо за комплимент. Больше не отвлекайте, а то все поляжем. Катя, держи дорогу. Я на стену. Миша спрячься. – Она не жалея платья, прижалась к полуразрушенной каменной кладке и смотрела на лес. Заметив людей, выскочивших на дорогу, приподнялась над стеной, несколько раз выстрелила и упала. Пуля вошла в голову, тело скатилось внутрь крепости. Миша бросился к ней и упал сражённый пулей. Иван с винтовкой в руке спрыгнул со стены. Катерина выстрелила. Он уронил винтовку. Второй раз она не успела выстрелить, Владимир, выскочивший из проёма ворот, выбил пистолет из её рук. Андрей Васильевич, отлепившись от стены, бросился на Владимира. Владимир сбил его с ног, рявкнул – Лежать – и подбежал к Ивану. Тот сидел, держась рукой за плечо, сквозь пальцы текла кровь – Почти в тоже место. Гувернантка чёртова. Репик где?  - Дарья в него попала. Пойду, посмотрю. – Он пошёл вниз по дороге.
 – Меня перевяжи – Рявкнул Иван. Катерина, не обращая  на него внимания, подошла к телам Дарьи и Михаила стала на колени,  обняла тело Дарьи и замерла в неподвижности. В глазах Ивана появились слёзы, и потекли по окровавленному лицу. Он опустил голову. Катя встала, и смело подошла к нему. Он поднял голову. Слёзы на его лице уже высохли. – Что ты в меня всё время палишь? Ты ко мне неравнодушна? Давай поженимся. – Сядь и смирно сиди – По касательной прошла, но всё равно больно – Ты много людей убил? – Много, но всех в бою. Почему сам живой не знаю. Везёт пока. Взяла бы она чуть правей. Я бы там за стеной мёртвый лежал. А ты что в руку целила? – В руку – Так я тебе и поверил. Хотя, что с гувернантки взять? – Кто это гувернантка? – Пошутил я. – Вернулся Владимир. – Что с Репиком?- Спросил Иван – Она ему ногу прострелила. На обратном пути заберём. Ты идти сможешь? – Запросто. Только самогонки хлебну. – Он достал флягу, сделал хороший глоток и протянул Владимиру со словами – Гувернантке не давай, а то учудит что-нибуть – Я и не собирался даму спаивать – Оба захохотали во весь голос – А что с этими будем делать? – Спросил Иван, глядя на прижавшихся к стене Переверзева и Слонимского. – Чёрт! Я про них забыл. Вы как сюда попали? – Дарья Ивановна пригла-сила нас на прогулку. – Ответил отлепившийся от стены Сло-нимский. Иван и Владимир дружно засмеялись. – Прогулка по-нравилась? - Спросил Владимир. Старые театралы промолчали. – Вы их в тенёк положите – Сказал Иван, указав на тела Дарьи и Михаила.
Они ушли, забрав Екатерину. 
       Раненного Эшрэпа нашли под столетней сосной на подстилке из опавших иголок. – Командир, ты как? – Издали закричал Иван – Ногу перевязал. Кровь не идёт. Кто с вами? – Пленная – Та тварь где? – Нет её больше. Сейчас носилки сделаем. - Нести раненного было тяжело. Когда ставили носилки на землю, Эшрэп застонал. – Ему перевязку нужно сменить – Испуганно сказала Катя. Она высыпала содержимое своей сумки на траву. Среди женских вещей и медицинских принадлежностей блеснул ствол пистолета – Вы, почему оружие у неё не забрали? – Морщась от боли, рявкнул Эшрэп – Забыли – Буркнул Иван – Катерина, не обращая на них внимания, разрезала пропитанную кровью штанину – Пулю нужно достать, иначе гангрена – Будешь операцию делать? – Удивлённо спросил Владимир – Придётся. Не первый раз – Иван, беги в отряд приведи ребят. Ты давай вытаскивай – Скомандовал  Эшрэп - Нужно обезболить и продезинфицировать – Выжидательно глядя на Ивана сказала Катерина – Тот протянул фляжку – Мне для командира ничего не жалко – Отдам, если живой буду – Улыбаясь сквозь боль, пообещал Эшрэп и, сделав несколько глотков, протянул фляжку Кате. Она, тщательно протерев самогонкой скальпель, стала протирать рану. Разрез появился, словно сам собой, её пальцы скользнули в разрез, хлынула кровь. Окровавленные пальцы Катерины держали пулю. – Ну, гувернантка даёт – Иван, ты ещё здесь?– Командир, я бегом -
     Иван привёл четверых мужиков и они, сменяя друг друга, принесли Эшрэпа в лагерь. Эшрэп потерял сознание по дороге в лагерь. Пришёл в себя он на следующий день. Сразу позвал Виктор Васильевича. - Что будем делать? – Я приказал усилить дозоры. Разведчики ушли в города. Ждём сведений. – Я и без разведчиков знаю, что будет. Они начнут прочёсывать леса, возьмут заложников. – После продолжительного молчания Эшрэп сказал – Напротив Ялты две шхуны в море болтаются. Капитан одной из них мой родственник – Поплывёшь в Турцию? Они могут взять человек десять – С отрядом что будет? – Отряда уже нет. Кто на Север в степи ушёл, кто в амнистию поверил. Тем, кто остался дам золота и пусть тоже расходятся.
               
   Коллежский асессор Переверзев и титулярный советник Слонимский перенесли тела Дарьи и Михаила в тень дерева. Последние лучи уходящего солнца проходили между листьями и падали на лица Дарьи и Михаила. – Андрей Иванович, может, они живы? Посмотри на лица – Они не дышат и сердца их не бьются.  У нас не будет такой смерти. Помрём на грязных про-стынях в душных комнатушках. - Они уселись в ногах Дарьи и Михаила на обломках стены дома. Каждый вспоминал свою жизнь и думал о своей смерти. Время шло медленно.               
     Мужчина и женщина в одеждах из ярких тканей вышли из-за    стены дома. Женщина положила большие белые цветы на грудь Дарьи и Михаила, стала у изголовья Даши. Мужчина стал у изголовья Миши. Когда стало темно, они ушли. Сергей Петрович, ты видел? – Видел – Посмотри, цветы лежат? – Сергей Петрович подошёл к изголовьям, наклонился – Лежат. Я, таких - никогда не видел. – Значит были.- Они до утра просидели у ног Даши и Миши.
       
 
-Мы шли под грохот барабанов. Мы смерти смотрели в ли-цо.
Вперёд продвигались отряды Спартак - большевистских бойцов. -            
          Пел отряд красноармейцев. Впереди отряда шёл командир без головного убора, с шашкой в руке. Тела везли на повозке запряжённой двумя гнедыми конями. За повозкой, впереди длиной процессии, шли товарищ Карский и начальник городского Ч. К. Товарищ Додонов. Сразу за ними шли товарищи Слонимский и Переверзев, люди принимавшие участие в последнем бою чекистки Соколовой с кровавой контрреволюцией. Процессия прошла по главной улице, заполненной жителями. Многие женщины плакали, некоторые присоединялись к шествию. 
               
        ГЛАВА 5
 
 Пролётка медленно спускалась к морю по булыжной мостовой – Василь Фёдорыч, греки ещё рыбы везут – Вижу, Степаныч – В лучах восходящего солнца две длинные лодки быстро скользили по голубой воде.
Возле пирса стояло несколько подвод и две тележки запря-жённые осликами. Хамсу из соляной ямы бросали в корзины. Грузчики ставили корзины с рыбой на плечо, и быстро пройдя по пирсу, высыпали рыбу. Сначала загрузили тележки с осликами. Корзинщикам далеко ехать. К Василию Фёдорычу подошёл молодой татарин – Здравствуйте – Здравствуй Исмет. С вами правильно рассчитались? – Всё хорошо. Мы ещё корзины привезли – Сколько хотите? – Четыре бочки – Завтра пять бочек возьмёшь. Три за те, что привёз, две предоплата.-Несколько домиков деревеньки корзинщиков стояли высоко на хребте. Взобраться туда могли только ослики. – Иван Поликарпыч – Обратился Василий  Фёдорыч к заведующему перерабатывающим участком. Полный невысокого роста мужчина прервал разговор с рабочими и быстро подошёл к Василий Фёдоровичу. Поздоровался. - Иван Поликарпович, вы знаете, что мы должны поставить на Симферополь не менее тридцати бочек? – Отправим, Василь Фёдорыч, больше отправим. – Не подведите. Прикажите загрузить бочку в мою пролётку. Отвезу в карьер. -
Пролётка медленно спускалась в долину. Он вспомнил, как первый раз ехал по этой дороге. Это было лет тридцать назад. Он был полон энергии, гордился важностью порученного ему дела.
И ещё – тогда не было этих сокровищ. Не было залов со статуями из мрамора, сделанных непонятно кем в непонятно какие времена. Они стали хранителями этих сокровищ. Точнее они сами себя назначили хранителями. Что они хранили, для чего и для кого хранили, было им до конца непонятно. Для будущего Великой России, для человечества? Звучит. Только они всего лишь мелкие государственные служащие. Тогда царской, теперь советской России.
-Езжай прямо в карьер - Пролётка остановилась у высокой стены из ракушечника. – Где Иван Проклыч? – Спросил Василий Фёдорович у Александра – В горе – Что он там делает? – Хотим зимой в штольне всех людей задействовать – А если завалится? – Иван Проклыч сказал, получится. Сейчас они с Петровичем ищут, где можно пилить без опаски – Ясно. Пойду, посмотрю. – Петрович и Иван Проклыч стояли недалеко от входа, рассматривая еле видную в полумраке стену. – Здравствуйте, люди подземные – Здравствуйте Василий Фёдорович – Широко улыбаясь, ответил огромный пермяк. - Сегодня не охотишься? – Иван Проклыч сюда позвал – Всё - таки решили под землёй пилить? – Под землёй оно теплей – Он Василий Фёдорыч под землёй себя лучше чувствует – с непонятной иронией сказал Иван Проклыч – До тебя Иван Проклыч мне далеко. Ты как будто под землёй родился – Глаза Иван Проклыча упёрлись в лицо пермяка – Ты, что знал людей, которые под землёй родились? – Байки слышал – Байки байками. Ты лучше расскажи про вход, который вы с Сашей нашли и копать начали – Со спокойной угрозой спросил Василий Фёдорович – Случайно получилось – Случайно. Они, Василий Фёдорович, все горы подряд копали. Авось что найдём – Не все. По горе было видно – А вход? – Вход Александр Иваныч нашёл – Василь Фёдорыч к нам едут! – раздался голос от входа -
В долину спускался чёрный автомобиль. – Кто это может быть? – Не понятно кого спросил Александр. И что-то сообразив, крикнул – Мужики, по местам. Работаем. Мужики разошлись по  местам, Петрович и Иван Проклыч ушли в штольни. Автомобиль остановился около повозки. Вышли двое: Карский и полный мужчина со злыми глазами и рыхлым, смуглым лицом. Карский за руку поздоровался с Василий Фёдоровичем и Александром. Повернувшись к своему спутнику, представил – Уполномоченный Ч.К. товарищ Захаров Иван Павлович – Чекист, широко улыбаясь, пожал им руки – Рад знакомству. В Симферополе очень хвалят ваш трест. Готовится постановление о создании организаций подобных вашей по всему Крыму – Я очень рад, для нас это большая неожиданность.- Вы думали, что живёте и работаете в местах забытых и заброшенных. – Его рыхлое лицо затвердело. Стало угрожающим. – Партия видит всё, и делает выводы – Лица у всех стали очень серьёзными. В глазах Александра появился восторг. – Я вижу у вас молодая смена – Восторженные глаза Александра были замечены. – В партии молодой человек? – На фронте писал заявление о приёме. – Кто вас рекомендовал? – Товарищи Артёмьев и Званский – Артёмьев Пётр Иваныч? – Так точно. Пётр Иваныч у нас комиссаром полка был. – Рекомендация Петра Иваныча много стоит. Жду вас завтра. -
После осмотра карьера, Василий Фёдорович пригласил всех в столовую. - Я к вам каждый день приезжать буду – Сказал Карский, увидев накрытый стол. – Вместе, вместе приезжать будем – Подхватил Захаров. Улыбнулся даже Иван Проклыч. Обрадованная Ильинична затараторила. – Иван Проклыч обещал свежей хамсы привезти. Я тушёнку сделаю – На тушёнку я обязательно приеду. Тушёнка это знаете…- Понимающе покачал головой Захаров.
После обеда Захаров предложил Василий Фёдоровичу побеседовать наедине. Они зашли в комнатушку с надписью - Бухгалтерия – У нас есть сведения о вашем внуке. По проверенным данным, он в отряде зелёных, по непроверенным участвовал в убийстве Дарьи Озерской. -  Мой внук не мог убить женщину. – Я этого не говорил – Внука я последний раз видел в пятнадцатом году – Мы знаем. И то, что вы лояльно относитесь к Советской власти, работаете для Советской власти, мы тоже знаем. Постарайтесь образумить внука.- 
               
- У них кто-то свой в отряде – Сразу сделал вывод Иван Проклыч - Отряда практически нет – Шпион будет с ними до конца – Я тоже так думаю. Репик уже здоров. Пошли его в отряд. Он предупредит, если что поможет. – Завтра пошлю.
 - Ты у писателя был? - Голодает. Я ему муки, рыбы оставил. – Пишет? – Когда выпили, закусили, он мне почитал. Что-то вроде повести. – О чём повесть? – Добродушно заулыбавшись, спросил Василий Фёдорович – О, там бригантина под красными парусами, принц и нищая красавица рыбачка – Они оба добродушно засмеялись. – Как он  живёт? – Дом купил. – Как дом? Он же голодает. – У него часы были. Большая серебряная луковица. Так он эти часы на дом сменял, старый у него совсем развалился. – Ваня,  ему нужно помочь. – Я ему говорю, пиши, что нибуть о мировой революции, о победе пролетариата. На митинге, каком нибуть выступи. – А он что? – Кривится. – Душа, значит, не приемлет. – Вася, я его понимаю, когда мы Бастилию штурмовали, мне уже за сотню лет было…- Извини, перебью. У тебя тогда какое оружие было? – Я был в кирасе с саблей. Рубил кровопийцев аристократов во имя Свободы, Братства и Равенства. – Теперь жалеешь об этом? – Не то чтобы жалею… - Ты думал, после победы революции наступит новая жизнь? - Примерно так думал. Потом понял, после победы любой революции люди не меняются. – Совсем не меняются? – Жадность, глупость, зависть всегда присутствуют. – Но есть в людях жажда добра и справедливости? – Есть. Только в счастливом обществе, где царят добро и справедливость, люди станут счастливыми животными. Поэтому природа сеет раздор. – Ты наверно и с Кантом был знаком? – Не был - и об этом сожалею. – Они долго сидели молча. Сквозь шторы выходящих на Запад окон в полутёмную комнату вошёл солнечный свет.
- Иван, ты у них на могиле был? – У кого у них? – У Даши и Миши – Не был – Давай съездим, прямо завтра с утра поедем. – Поехали. – Василий Фёдорович встал, быстрым шагом подошёл к окну, отдёрнул штору. Комнату осветили лучи заходящего солнца. – Иван, ты посмотри какой закат. – Иван Проклыч стал рядом с Василий Фёдоровичем. Солнце уже касалось вершины, покрытой лесом. Было светло, только обращённые к ним стороны гор покрылись темнотой, деревья были уже не различимы. Белели стены домиков у подножья гор. – Ещё немного и гор не будет видно.…Давай выпьем за этот закат. – Неожиданно предложил Василий Фёдорович и пошёл вглубь комнаты. Он достал из высокого шкафа вино и налил в, стоящие на массивном столе, бокалы. Одной рукой взял два бокала, другой рукой взял кусок белого хлеба, и подошёл к окну. – Ты решил спиться и меня споить – С усмешкой спросил Иван Проклыч. – Будем вот так смотреть на закат и спиваться. - Так ведь трест развалится. И потом кроме закатов есть восходы. Тоже очень красивое зрелище. – Василий Фёдорович задумался, глядя в окно. – Знаешь, ты прав нужно прочувствовать, понять разницу между восходом и закатом. – Люди, среди которых я родился, это очень хорошо чувствовали. – Как это понимать? – Они радовались восходу, закат вызывал у них грусть. Мне кажется, они не были уверенны, в том, что солнце опять взойдёт. – Как можно быть не уверенным, что завтра взойдёт солнце? Все уверенны, что завтра опять взойдёт солнце. Почему они-то сомневались? – Во сколько завтра выедем? – Перевёл разговор Иван Проклыч. - 
     На следующий после похорон день к Слонимскому и Переверзеву  пришёл нарочный с предписанием к одиннадцати явиться в горсовет к  товарищу Клементьеву.
   Без десяти одиннадцать они были на проходной горсовета – То-варищ Клементьев? Кабинет номер двадцать на втором этаже. - На двери кабинета номер двадцать надпись – Зав. Гор. Отделом культуры. – Невысокого роста, светло-рыжии волосы, глаза красные, цвет лица тоже красный – По какому вопросу товари-щи? – Вчера был курьер от вас…- Понял. Товарищи Слонимский и Переверзев. Представьтесь. – Слонимский Сергей Петрович - Переверзев Андрей Васильевич – Товарищи мы рассчитываем на вашу помощь. Царская власть веками держала трудовой народ в темноте. Рабский труд был уделом миллионов. Мы должны вытащить, вывести народ из нищеты и невежества. – Его красное лицо стало пунцовым. Он остановился. Старые театралы почувствовали облегчение. – С чего мы должны начать? – Уже спокойным голосом спросил товарищ Клементьев. – Я думаю, нужна библиотека. Хотя бы одна. – Высказался Слонимский – Согласен - нужна библиотека. И музей тоже нужен. С сегодняшнего дня вы зачислены в штат. Приступайте. -
 Сейчас полдень. Солнце стоит над морем, его лучи освещают высокие полу - пустые комнаты библиотеки и музея. Из окон музея, он расположен на втором этаже, видна морская вода, уходящая на Юг.                Сергей Петрович, над этой плитой надпись – 4- 5 век до нашей эры. Сколько это лет прошло? – Маша, к 1920 прибавляем 500. Получаем? – 2420 лет. – Плюс минус двести лет. – Двести лет! За двести лет, сколько людей родилось и умерло. – Маша, мокрой тряпкой экспонаты не три. Сухой тряпкой обмахиваешь и всё. – Понятно, Сергей Петрович. – Тебе сколько лет? – Шестнадцать – Солнце ярко освещало бледное измождённое лицо и худенькую фигурку в старом, наверно перешитом, мамином или бабушкином платье. – Тебе нравится здесь работать? – Она удивлённо посмотрела на него. – Очень нравится. – Ты умеешь читать и писать? – Умею, я до войны в школу ходила. – У нас много канцелярской работы. Ты хорошо пишешь? – У меня по чистописанию пятёрка была. - Будешь вести каталоги, инвентарные описи. Катерине Сергеевне в  библиотеке помогай. Книги читаешь? – Времени нет на книги. - Читать нужно. Знание в книгах. Не будешь читать, много не узнаешь. Ты ведь не хочешь всю жизнь уборщицей работать? – Я об этом не думала. -   
      
Охота стала для Александра привычным и несложным делом. В годы войны вырубки прекратились, дичи прибавилось. Каждый день они уходили в лес. Настреляв дичи, шли в глухое ущелье и копали. Сегодня обнажился верх каменной кладки. – Хорош на сегодня – Сказал Петрович – Может, пробьём дыру – Что тебе та дыра? - Заглянем, что там? – Ничего не увидим. Там темно – Точно не увидим, там света тысячу лет не было. – Тысячу лет…Может десять тысяч лет. – По сравнению с десятью тысячами лет несколько дней ничего не значат. Можно подождать. – Насчёт подождать, вы правильно решили. - Раздался голос над их головами – Иван Проклыч, как вы нас нашли? – Я по этим горам два десятка лет хожу. Гору эту давно заприметил, а вход определить не мог. Как вы умудрились? –  Александр Иваныч нашёл. - Иван Проклыч, не знаю я. Чем то это место отличается…- Ты, где родился? – На Волге. - У вас там горы есть? – Таких как здесь, нет. Иван Проклыч, а вы такие входы раскапывали? – Раскапывал. Не один такой вход раскопал. Давайте спешить не будем. – А долго ждать? – Немного обиженно спросил Александр – Сколько надо, столько будем ждать. В этих делах выдержка важней везения.  Нужно присматривать. – Присмотрим.      
                Глава 6               
 -  Ивана возьмём? – Резко спросил Эшрэп. – Конечно. Володя без него не уйдёт. – Репик улыбнулся – Они совсем разные – По-моему, настоящие друзья всегда разные. – Интересно я думал наоборот. – Наверно, разным интереснее друг с другом. – Спорят всё время. – Это хорошо – в споре рождается истина. – Понятно. С гувернанткой, что делать будем? – Не знаю. – Я думаю, она за Владимиром на край света пойдёт.  – Я как-то ничего такого не замечал. – Удивился Виктор Васильевич и в упор посмотрел на Эшрэпа, ожидая разъяснений. Тот, заметив его взгляд, добродушно улыбнулся. – Виктор Васильевич, я вижу. У меня этих баб было.…Как у вас на деревне говорят, видимо-невидимо. Вдвоём им в далёких странах легче будет. Золото я дам. – Спасибо, у нас есть средства. – Совсем хорошо. Поженятся, купят дом, где нибуть во Франции. Ты внукам будешь радоваться. – Я ничего такого не замечал. -               
После этого разговора Виктор Васильевич стал внимательнее присматриваться к Владимиру и Екатерине.  Они мало общались между собой. Только почему-то всегда были рядом, могли видеть друг-друга.          
 Эшрэп, посоветовавшись с Виктором Васильевичем, собрал остатки отряда на поляне, где раньше решалась судьба Дарьи. Первым говорил Виктор Васильевич. – Мы сражались до конца. Никто не может обвинить нас в трусости и неумении воевать. Вы знаете, насколько неравны силы. Россия пошла за большевиками. За большевиками пошли десятки миллионов. Мы можем умереть, но ничего не изменится.  – Закончив он сел на скамейку у длинного стола. 
Эшрэп говорил спокойно с уважением к слушавшим его бойцам. – Вы смелые люди. Вы хорошо воевали, но мы не сможем победить миллионы людей. Большевики объявили амнистию и соблюдают её. Мы не будем бессмысленно проливать свою и чужую кровь. Каждый из вас получит по сто золотых червонцев. Вы умные люди и сможете устроиться в новой жизни. - Иван и Владимир принесли мешки и высыпали золотые монеты на длинный стол, сколоченный из сосновых досок. Иван скомандовал. – Подходим по одному. Без очереди не лезть. -  Эшрэп отсчитывал монеты. На тускло- жёлтых сосновых досках длинного стола выросли кучки, весело блестящих на солнце, ярко жёлтых золотых монет. В глазах, выстроившихся в очередь зелёных, было недоверие и радость. – Сумки, мешки у всех есть? – Громким голосом спросил Иван. – Первым стоял худой, белобрысый разведчик. Он быстро снял парусиновую куртку. – Вали сюда – Иван  стал накладывать монеты. Белобрысый обеими руками поднял куртку с золотом. – Тяжеловато однако – Если тяжело, все не бери – Предложил Иван – Ничего донесу. Раз, два, полтора. – Все рассмеялись. Напряжение, вызванное недоверием, исчезло. 
К Виктору Васильевичу, подошёл один из людей охранявших отряд. Он вёл незнакомого татарина. – Виктор Васильевич, вас искал. – Хорошо. Продолжай службу – Виктор Васильевич, ко-гда мы своё золото получим? – Мужики, из тех, кто получил, пятеро должны сменить охрану. Сами разберётесь? Или мне назначить? – Сейчас подменим. – Виктор Васильевич вопросительно посмотрел на пришедшего. – Я от Василия Фёдоровича. – Слушаю – Он и Иван Проклыч уверенны, что в отряде есть предатель. Красные знают, что твой сын участвовал в убийстве чекистки. – Понятно, ты отдохни; мне нужно подумать. - Он подозвал Эшрэпа и они стали что-то обсуждать. Репик подошёл к Ивану - Здравствуй. Тебя Иван зовут? – Иван - Я хотел спросить тебя об одном человеке - Тот удивлённо посмотрел на Репика – Я тебя не знаю. – Я слышал о тебе. Ты друг Владимира, внука Василий Фёдоровича. Иван Проклыч говорил, что ты хороший человек. Он никогда не ошибается. – Мне человек с таким именем незнаком. – Ему про тебя Владимир рассказывал. – Интересно. Что ты хотел? – На траве под деревом сидит человек с белыми волосами и красным лицом. – Вижу – это Витя Снежко. – Он давно у вас? – Недели две, может три. Боевой парень. У батьки служил. – Ты скажи, он любит говорить слова – Раз, два, полтора – Любит. К месту и не к месту. Мужики смеются. – Это он – Что он? – Он нас охранял, а когда на расстрел вёл, командовал раз, два полтора. Я его сразу узнал. Боялся ошибиться.     Бывают люди похожие. Теперь не сомневаюсь. – Пошли командиру расскажешь. – Пока будем ходить, он сбежит. – Идём к нему. – Увидев злые и решительные лица идущих к нему мужчин, шпион красных понял, что его ожидает. Вскочив, он побежал вниз по склону. Репик и Иван бросились за ним.Репик быстро обогнал Ивана. Сто золотых червонцев, завёрнутые в куртку, мешали Снежко бежать. Репик сбил его с ног и ударил ножом в сердце.
 Они собрали рассыпанные монеты. – Теперь это твоё – Сказал Иван.                Когда стемнело, лагерь опустел. Остались: Эшрэп, Виктор Васильевич, Иван, Владимир и Екатерина. Репик ушёл в город. - Отсюда нужно уходить. Тут не далеко есть хорошая пещерка. Сто лет будут искать, не найдут.
                С вершины горы, в которой была пещера, моря не видно, его заслоняет высокий скалистый хребет. Чтобы увидеть море нужно спуститься по густо заросшему склону, пройти несколько километров вдоль речки, бегущей с вершины хребта. Долго взбираться по скалам.
   - На чём мы в Турцию поплывём? – Спросила Екатерина, глядя на хребет, загораживающий море. – Скорей всего на парусном корабле – Ответил Владимир, – На каком парусном корабле? Они разные бывают. -  Я думаю, будет шхуна или бригантина – Лучше бы бригантина – Почему бригантина? -  Улыбаясь, спросил Владимир – Бригантина красиво звучит – Поднявшиеся на вершину горы Эшрэп и Владимир Васильевич услышали последние слова Екатерины – На пароход ты значит, не согласна? – Спросил Эшрэп – Согласна. Только плыть по Чёрному морю на бригантине…. – Она замолчала, подыскивая слова – Ты Фенимора Купера перечитала – Констатировал Виктор Васильевич – Даша тоже так говорила – Они молча смотрели на хребет, закрывающий море от их глаз.
    - Корабли, на которые я рассчитывал, ушли. Я не знаю, когда появится нужный корабль – Прервал молчание Эшрэп – Организуем дежурство. Только мне непонятно, как мы на корабль попадём. – Ответил Виктор Васильевич – Ты прав, нужна лодка. Иван, лодку, где взять? – Можно купить, можно украсть. – Быстро ответил Иван. – Нужно кому нибуть по берегу пройти. К лодкам присмотреться. – Предложил Виктор Васильевич. - Давайте я схожу. – Вызвался Иван. -  Тебя быстро приметят. Давайте я пойду – Предложила Екатерина – Тебе одной нельзя – Сразу возразил Владимир – Вам вдвоём надо идти. Ничего лучше не придумаешь. Сегодня пойдёте. – Скомандовал Эшрэп – Они такие незаметные – Ухмыльнулся Иван – Ничего. Оденутся попроще, будут говорить – работу ищем, есть нечего. Сейчас много таких. Скажете  – муж и жена. Из деревни под Симферополем. Дитё с бабушкой дедушкой осталось. Вы согласны? – Я не знаю. Как Владимир скажет. – Завтра и пойдём-
– Екатерина разбудила Владимира и, отвалив камень, вылезла из пещеры. Владимир, быстро одевшись, вылез и стал рядом с Екатериной. Кусочки звёздных алмазов пытались осветить окружавший их изначальный мрак. Новая луна на Юго-Западе ласково положила свои лучи на склон холма, на скалы, на деревья, на тела Екатерины и Владимира. Из пещеры вылезли Эшрэп, Виктор Васильевич и Иван. Луна и на них положила свои лучи. Луне приятно ощущать течение жизни на Земле.
 
 Эшрэп и Виктор Васильевич пошли первыми. Екатерина и Владимир должны выйти через пять минут - В деревню сразу не заходите. Спрячьтесь и понаблюдайте. Хорошо спрячьтесь. Главное лодки присмотрите. Следующей ночью  мы с Владимиром лодку угоним, в укромной бухточке спрячем. Корабль придёт, мы в лодку и на корабль. – Дал последние советы Иван. – Подождите. Чуть не забыл самое главное – Он протянул Владимиру бутылку – Где ты их берёшь? – С ехидцей спросила Екатерина – Мужики дали.  Вы смотрите сами не выпейте. Это если кого встретите, поговорите, самогонки выпьете. Он всё и расскажет. Самогон в разведке очень нужен -
 
- Здесь тропка есть до самой речки. Я Владимиру показал. – На ходу рассказывал Эшрэп. – Им легче будет. Нам с тобой на гору карабкаться. Возле речки отдохнём, и наверх, пока море не уви-дим. - Начался спуск. Вскоре они услышали плеск воды. – Это речка плещет? – Спросил Виктор Васильевич – Её далеко слышно. Мы к водопаду выйдем. – Они спустились ниже. В плеске воды появились низкие нотки - Слышишь? Это водопад – Объяснил Эшрэп. – Выйдя на берег речки, они увидели падающий со скал поток воды. В месте падения водопада стояла маленькая радуга. Радуга из лунного света и брызг. – Эшрэп, ночью радуг не бывает – Значит, бывает. Пошли. Нам ещё на хребет подниматься. – Вставая, сказал Эшрэп. Всё это время лунные лучи лежали на них, и луна знала все их мысли и чувства.
Когда Владимир и Екатерина поднимались на гору, тело Луны было ярко жёлтого цвета. Её лучи лежали на телах двух влюб-лённых, и она знала, что они думают и чувствуют. Как-то незаметно белый свет ещё не видного солнца поглотил лунные лучи. Плеск воды и шум водопада они услышали при ярком свете опять начавшего дарить жизнь солнца. В месте падения водопада в реку стояла радуга – из брызг воды и лучей солнца.
Подходя к прибрежной деревеньке, они свернули с тропинки и спрятались на крутом склоне, густо заросшем деревьями и ку-старником. 
          Синее море окатывало светло пенными волнами песчаную полосу, на которой уже много лет стояли хаты, сложенные из камня ракушечника, крытые потемневшим камышом. Тени от зелёных листьев двигались по белым стенам. Из труб домов поднимался дым, женщины готовили завтрак. Возле тяжёлых, просмоленных байд, которые стояли в конце, уходивших к морю огородов, появились мужчины. Они  потянули тяжёлые лодки по песку, к линии прибоя.
      К лодке, стоявшей возле дома, под ними, подошёл крупный седой мужчина. Напрягаясь изо всех сил, он продвинул байду на несколько метров, и остановился. Подошли две женщины. Одна в возрасте, другая лет двадцати. Женщины приподнимали нос лодки, мужчина толкал сзади. Протащив лодку несколько метров, они остановились. Пойдем, поможем –  Решила  Екатерина. Низко пригибаясь, они вернулись на тропинку.
- Тяжёлая лодка – Сказал Владимир – Так помогли бы - Ответила пожилая женщина, настороженно глядя на незнакомых людей.- Поможем. Мы с женой впереди, женщины по бокам, а дедушка сзади толкает – Какой я тебе дедушка? – Насупился мужик. Женщины заулыбались – Извини. Я обидеть не хотел.- Впятером они, не останавливаясь, дотащили лодку до линии прибоя. –    Мужик полез в лодку. – Ты, что один рыбалишь? – Бывает, Марью Семёновну с собой беру. А ты рыбалить умеешь? – Если удочку дашь. – Удочки есть и наживки завались. – Так я с тобой - Залазь. -
     Бычок песчаник одна из самых вкусных рыб в Азовском и Чёрном морях. И сегодня у него был жор. У каждого в руках две удочки. Вытаскивали, пока руки совсем устали.  Отложили удочки, закурили. – Меня Владимиром зовут – Я Пётр Григорьевич. У тебя, Владимир, сила есть. Лодку – потянул, я еле поспевал – Это женщины у нас крепкие. –  У меня приятель был в Сибири; так он говорил – с бабами плохо, а без баб никуда. Здесь жизнь полегче, чем в Сибири. – Я в Сибири не бывал – 
    Они замолчали. Море неустанно накатывало волны на песчаную полосу, которая по мере удаления от солёной воды, покрывалась растительностью и становилась огородами. Дом Григория Петровича закрывали зелёные листья деревьев. Слева был скалистый хребет. Его громада уходила высоко вверх, и давила на твердь земли. Он был не таким, как то, что его окружало. Был ли он чем-то  самостоятельным, отдельно длившимся?  Справа море непрерывно накатывало волны   на уходившую вдаль жёлтую полосу песка.
На огороде появилась женщина и призывно замахала рукой. – Марья Семёновна на берег зовёт. Поплывём или ещё половим? – Не знаю – Пожал плечами Владимир – Поплыли домой -
  Стол накрыт под старой абрикосой. Уха разлита по большим мискам. Посреди стола блюдо с хлебом. За столом три женщины и двое мужчин. До утра сегодняшнего дня они не знали друг-друга. Теперь, сидя за столом под старой абрикосой, почувствовали себя близкими людьми. 
   Лена была женой сына Григория Петровича. Служил сын в Ч.К. - в городе Ялта. Услышав это, Владимир немного напрягся и спросил Григория Петровича – Как же он в Ч.К. попал? – Это у нас по наследству. Я сам и отец, и дед каторжных в Сибири охраняли. -  Как же ты в Крым попал? – Отслужил двадцать пять лет, Царь-батюшка в Крыму землю дал. Землю  давали и каторжным и страже. – Каторжным за что? – Всем конечно не давали. Тем, кто хорошо себя вёл. У нас в деревне много таких. – Ты с ними ладишь? – Мне они…. - Владимир поставил на стол самогонку. Это вызвало оживление. – У меня для женщин вино есть,  самогонку пусть мужики пьют – задорно воскликнула Марья Семёновна- 
- Пошли, покурим – Предложил Пётр Григорьевич. – Они подошли к лодке, уселись на песок. – Великовата лодка.- Сказал Владимир – Великовата – Согласился Пётр Григорьевич – Пока сын со мной был, справлялись. Сейчас тяжело. – Ты её продай и купи поменьше. – Кто её купит – Я куплю. – Тебе зачем? – Надо. Сколько хочешь? – Не знаю. Надо посоветоваться. – Не надо советоваться. Два золотых червонца дам. – За два червонца я и лодку, и корову куплю. – Покупай что хочешь. Одно условие. – Владимир сделал паузу, и продолжил – О нашем договоре никто знать не должен. Ты лодку с вёслами здесь оставишь. Мы её ночью заберём. На деревне скажешь – угнали. Деньги сейчас отдам. – Пётр Григорьевич напряжённо и пристально смотрел в глаза Владимира. Потом перевёл взгляд в сторону моря. – Согласен. -
Ночью Владимир и Иван перегнали лодку в маленькую бухту у подножья скалистого хребта.
                Глава 7.
    Эшрэп шёл первым. В его движениях была спокойная уверенность человека идущего по с детства знакомым местам. Виктор Васильевич настроился на его темп, и сразу взбираться на скалы стало легче. Они вышли к источнику, падавшему в гранитную чашу с высоты их роста. – Давай здесь посидим, отдохнём. - Предложил Эшрэп – Ты здесь, как у себя дома – Первый раз меня сюда дед привёл. Мне тогда пять лет было. Сейчас за сорок. Здесь ничего не изменилось. – Они молча смотрели на пронизанную солнечными лучами воду в гранитной чаше – Тогда вода так же падала сверху, переливалась через край и текла, куда-то вниз. Сейчас я это вижу последний раз – У тебя впереди много лет жизни. – Эщрэп задумался. – Ты прав. Как аллах захочет, так и будет. -
    Здесь твёрдая скала под ногами. Внизу вода уходит   вдаль и смыкается с небом. Солнце радостно и приветливо, оно только начинает свой сегодняшний путь в высоту. Сегодня оно также, как вчера достигнет своей высшей точки и также как вчера, опустится к краю земли и моря. – Эшрэп, ты задумывался, есть какой нибуть смысл в этом ежедневном подъёме и спуске солнца. – После небольшой паузы, Давлет заговорил спокойно и торжественно – Аллах создал землю, солнце и нас. Мы тоже поднимаемся, достигаем вершины и уходим в ночь. Мы должны прожить жизнь по заповедям аллаха, родить детей, научить их заповедям и спокойно умереть. – Тебя послушаешь, и ислам принять хочется. – Ты не улыбайся. Вера главное. В Вере смысл жизни. Захочешь. В Стамбуле примешь Ислам. – У меня все предки до седьмого колена были православные. Ты думаешь, православный не одобрит твои слова? – Боюсь, мои слова не каждый мусульманин одобрит. –  Эшрэп, мне в твоём роднике можно искупаться – Что ты спрашиваешь? Иди, омолаживайся.- 
    Пришёл Иван.   -  Третий день южный ветер дует – Сказал Эшрэп, глядя на море – Это хорошо? – Конечно хорошо. Южный ветер помогает кораблям, плывущим из Турции в Крым -
Есть хочется – Проворчал Иван – Ты действительно проголодался или тебе скучно? – И скучно и проголодался – Ты сын священника, в духовной семинарии учился. К постам должен быть привычен – У меня не только отец. И дед, и прадед священниками были. Дед в Архангельской области служил. Церковка посреди леса стояла. Я любил на колокольню залазить. Ручей от нашего холма в речку бежал, а речка текла в озеро. Солнце за озером вставало; когда солнце садилось, тень колокольни до озера доставала. Возле озера деревенька была, наверху реки деревенька побольше – Там ведь холод страшный – Летом теп-ло. Эшрэп ты по-русски говоришь, лучше многих русских – У меня прадед по-русски плохо говорил. Дед и отец по-русски и по-турецки говорили свободно – Твои дед и отец наверно тоже в этом роднике купались – Послышался голос со стороны тропы, ведущей к роднику, и показался Виктор Васильевич. – Уже и забыл, когда так хорошо себя чувствовал – Улыбаясь несвойственной ему широкой улыбкой, сказал он – Это родник так подействовал? – Недоверчиво спросил Иван. – Иди, купайся, пока время есть. – Воскликнул Эшрэп. – Пойду, конечно. – Долго не купайся, родник омолаживает. – Вслед Ивану, крикнул Виктор Васильевич – Ты прав, омолаживаться ему не стоит – Усмехнулся Эшрэп -
      Они уселись на камни, лицом к морю – Корабли вообще в это время приплывают? – Глядя на море, спросил Виктор Васильевич – Приплывают. Не одну сотню лет приплывают, контрабанда дело выгодное – Контрабандисты, бригантины. Сколько романтики на мою седую голову – Парус! – Приглядевшись, Виктор Васильевич увидел белое пятно, уверенно движущееся по синеве. – Это они? – Они. Больше некому – Сколько они простоят? – Дня три – четыре – У них с большевиками, какие отношения? – Мир и дружба. Турки привозят хлопчатобумажные и шерстяные ткани, станки и оборудование под заказ привозят. – 
 Белое пятно на синеве приобрело очертания корабля. Можно было различить белые паруса и тёмный корпус. Эшрэп сказал – Они станут на якорь под нами. На ночь я останусь здесь – Мы с Владимиром отлучимся. Будем завтра вечером -
     Отвалив один, из множества лежавших в небольшой, залитой лунным светом,  впадине, камней, они раскопали землю под ним, и достали свёрток с золотыми червонцами и большую бронзовую шкатулку с ювелирными изделиями и американскими бумажными деньгами.
Виктор Васильевич вывалил ювелирные изделия на грязную тряпку. Трудолюбие, фантазия и чувство гармонии превратило кусочки золота в то, что сотни лет вызывало восторг всякого человека, и вызвало восторг у Луны. – Это наши фамильные драгоценности – Спокойным, будничным голосом объяснял Виктор Васильевич – Кроме фамильных здесь есть вещь, которая, по мнению Ивана Проклыча не имеет цены – Он разгрёб драгоценности, и достал вещь, не имеющую формы, ни на что не похожую. 
         Бесформенные камни, вмятины, царапины, полосы, наплы-вы были видны на этой вещи. И ни один человек, ни одно живое существо не могло долго смотреть на это.               
 Луна, много тысяч лет не видевшая такие вещи, содрогнулась. По её телу прошла волна, многие горы на её поверхности разрушились.
 Инстинктивно они отвернулись от вещи. Теперь всё вокруг, ка-залось  чужим и непонятным. Когда они пришли в себя Виктор Васильевич накрыл вещь тряпкой и сказал. – Иван Проклыч говорит, что смысл этой вещи в отрицании всякого смысла и закономерности – Как это? – В отрицании нашего человеческого смысла, и нашего понимания закономерности. 
Когда он накрыл вещь тряпкой, Луна почувствовала облегчение.
- Есть две вещи подобные этой. Они ещё страшней. Мы спрятали их так, что никто не найдёт. – Почему эту не спрятали? – Кто нибуть должен разобраться, в чём тут дело - 
Луна догадывалась, в чём дело, но сказать не могла.
- На эти американские бумажки можно что-нибуть купить? – Иронично спросил Владимир – На них мы доберёмся до Франции, купим там дом, и ещё останется. -
 
    Первый раз он видел закат солнца, стоя на хребте, когда ему было четырнадцать лет. Тогда он стоял здесь рядом с отцом и дедом. Ему уже сорок пять. Завтра он навсегда уплывёт. Рядом нет никого. 
    Бригантина виднелась недалеко от скал, которые наверно были частью хребта. Ветер катил ровные, гладкие волны, подкрашенные, садившимся за правыми отрогами солнцем, в тёмно-красный цвет. На корабле зажгли зелёные и красные  сигнальные огни, подплыла лодка – наверно кто-то из экипажа, может быть капитан, возвращался из города. Он ожидал ночь. Если повезёт, ночь будет беззвёздная и безлунная. В любом случае он должен связаться с бригантиной; сообщить капитану о своём желании переправиться на борт корабля с грузом и своими людьми. Для этого у него была керосиновая лампа с отражателем. 
-                ГЛАВА 8                - Я первым пойду, Иван последним. Опускаемся быстро и бегом в лодку. Приготовьте оружие. – Распорядился Эшрэп.
Луна ярким светом заливала прибрежный бок хребта и песчаный берег. – Эшрэп, слева по берегу люди с винтовками. – Крикнул Иван. Он был на середине спуска и сверху увидел фигуры людей с винтовками – Иван, стреляйте – Иван, и Виктор Васильевич положили винтовки на валуны и открыли огонь. Нападавшие залегли и ответили выстрелами – Эшрэп, мы двоих подстрелили, осталось человек десять. Мы с Иваном будем стрелять, а вы ползите к морю – Спокойным голосом предложил Виктор Васильевич – Понял. Начинайте. – Иван, ты их видишь? – Не вижу. Залегли сволочи. Вы стреляйте – Виктор Васильевич начал стрелять по неподвижным пятнам. Иван, сделав паузу, стрелял по движению. – Эшрэп, Владимир Васильевич и Екатерина поползли к морю, вжимаясь в песок. Луна всё это видела и не обращала внимания. Только вещь в сумке Владимира вызывала страх и отвращение. Хребет много тысяч лет чувствовал присутствие страшной вещи в своём теле и понял, что она приближается к морю. Это обрадовало его. - Виктор Васильевич, ползите за ними; я буду прикрывать. – Крикнул Иван. Поняв, что добыча уходит, нападавшие бросились вперёд. Их было намного больше десятка. Выстрелив три раза, Иван стал перезаряжать винтовку. За спиной нападавших раздалось несколько сухих отрывистых выстрелов. Ещё несколько человек упало. 
Эшрэп и Владимир сели за вёсла, Екатерина пробралась на нос. Виктор Васильевич стрелял стоя по пояс в воде. Пуля попала ему в голову. Он упал и сразу ушёл под воду, окрасившуюся его кровью.  Усилившийся отлив утащил тело в глубину. Иван крикнул – Уходите. Я задержу – 
        Порыву Эшрэпа и Владимира вернуться препятствовал мощный отлив. Кроме того звуки выстрелов сместились в сторону деревни. – Плывём на корабль – Скомандовал Репик.
Иван понял, кто-то напал на его противников со стороны деревни, и поднялся вверх  по склону. Увидев  под собой движущиеся в сторону деревни фигуры, два раза выстрелил; они упали и не двигались. Со стороны деревни раздалось несколько сухих, отрывистых выстрелов. Иван выжидал. 
     Со стороны деревни медленно, держа оружие наготове, двигались два человека. Несколько раз выстрелили куда-то вниз. Добивали. 
Тёмное пятно на песке задвигалось, Иван выстрелил.Раздался крик – Владимир, ты? – Я - Иван, друг Владимира – Опускайся -  Он опустился по каменному боку хребта и по мягкому песку подошёл к спокойно ожидавшим его людям – Пётр Григорьевич? Если Владимир вас правильно описал – Правильно описал. А я - Константин Петрович – Сказал высокий светловолосый парень лет тридцати. Ивану понравилась его добрая улыбка и твёрдый, пристальный взгляд – Это который в чека служит? – Служу. Иван, у нас недалеко лодка. Надо её сюда перегнать. Отец, ты пока пятерых сюда подтащи.
      Лодка была хорошо спрятана в расщелине среди скал. – Костя, лодка для чего? – Мы с тобой и отцом пресекли попытку захвата корабля дружественной державы белогвардейскими недобитками. Что говорить я тебе объясню. Долго разбираться не будут, мы сделаем так, чтобы всё было сразу понятно.-
    Они более-менее правдоподобно рассадили мертвецов в лодке. Десяток трупов остались лежать на песке. – Пойдём к нам. Отдохнём, Марья Семёновна стол накроет.- 
 Пошли вдвоём вдоль моря, по плотному, мокрому песку.
  У подножья хребта подвижная, каждый миг новая стихия пле-скалась вокруг тысячи лет неподвижных скал.
  Около деревни скал не было. Чистая, пронизанная светом начинавшего всходить солнца, вода моря накатывалась на песок.
  У Ивана появилось, удивившее его желание, снять сапоги и бежать по песку, омываемому волнами. – Я по молодости любил по воде вдоль берега пробежаться – Словно почувствовав желание Ивана, сказал Костя. – Ты здесь вырос? – В тысяча девятьсот восьмом отец из Сибири перевёз – Разбойники, которых мы положили, откуда взялись? – Большинство наши деревенские; остальные сброд. Один из каторжных случайно оказался на берегу, когда ваши семафорили с турецким кораблём. Он за контрабанду киркой стучал. Понял что к чему – А вы за ними следили и решили накрыть – Делать больше нечего – за этой сволочью следить. Среди них есть такие, что привыкли на своих стучать – Понятно. Мне что твоим чекистам говорить? – Тут сложней. Слушай и запоминай. Ты, когда у зелёных был, со мной работал, то-есть с Ч.К. . Когда от зелёных ушёл, поселился у бати. Короче выполнял мои указания. – Ты мне роль придумал…. - Всё будет нормально. Твои донесения у меня в папке лежат. – Это как? – У меня действительно был агент в отряде зелёных. Его убили – Это не Снежко случайно? – Снежко. Агентурный псевдоним Артур. Когда завербован, что сообщал, как связь держал, я тебе расскажу. – Где ты такому научился? - У меня хороший учитель был, полковник жандармского корпуса, я тебе потом расскажу. Напишешь заявление о приёме в Ч.К. – Костя ты совсем увлёкся. Я анархист, я у Махно два года служил, у меня анархистское мировосприятие – Твой Махно не долго побегает. В этой стране только большевики могут порядок навести. Почему? Я не знаю. – Костя внезапно остановился, упёрся злым взглядом в лицо Ивана и, криво улыбаясь, спросил – Может ты хочешь сбежать и спрятаться? – Мне бегать и прятаться надоело до чёртиков, но в Ч.К. служить не хочу – А где ты служить хочешь? – Нигде – Ты всё таки за границу решил сдёрнуть – Иван посмотрел в глаза Кости и увидел даже не злобу, а беспощадную ненависть. Он не испугался. Повернувшись лицом к морю спросил – Костя, я не пойму, ты сильно Россию любишь или операцию боишься сорвать – Константин стал рядом с ним и, глядя на зеркальную гладь, спокойно сказал – Ты меня сволочью не считай. Я для России живу, работаю и если надо людей убиваю. Я, если понадобится, за Россию умру.- Иван оторвал взгляд от моря, посмотрев в лицо Константина, понял, что он говорит правду и сказал – Я согласен -    
Хребет почувствовал силу и красоту чувств и мыслей  двух этих людей. Понял ли он смысл и цель их слов и чувств? Нет. Сущности подобные хребту не знают понятие смысл. Слов они не понимают вообще. 
   Они повернулись и пошли по песку. Чем дальше от моря, тем больше травинок пробивалось сквозь песок. К дому они подошли по тропинке, протоптанной в довольно густой траве. 
Большой деревянный стол и две длинные скамьи  из лиственницы  стояли на песке под абрикосой, всё как Иван описывал. – Владимир мне за лодку два золотых червонца дал. Не пожадничал. – Рассказывал Пётр Григорьевич – Владимир человек не жадный – Ответил, сидящий напротив него Иван и замолчал, уставив глаза в стол. Потом, хлопнув себя по лбу, воскликнул – Я свой мешок с золотыми где-то на спуске оставил – Что, правда, мешок с золотом посеял? – Недоверчиво глядя на Ивана, испуганным голосом спросила Марья Семёновна – Конечно правда – С досадой ответил Иван – Константин весело улыбался – Пётр Григорьевич покачал головой – Ты, Иван, никогда не за богатеешь. Вставайте и бегом золото искать – Пошли, горе-миллионер - Весело крикнул Константин - 
    - Ты хоть примерно помнишь, где потерял? – Скорей всего на спуске – Давай быстро и каждую расщелину проверить. Батя из-за тебя поесть не дал. Не этож надо, мешок золота потерять -   
    Мешок лежал на камнях, почти на тропе. Подняв его Иван не почувствовал особой радости. Быстро опустившись к морю, вскинул мешок на плечо – Пересчитал? Всё на месте? – Сделав серьёзное лицо, крикнул Костя – Ну его к чёрту. – Бати дашь, он любит деньги считать - 
     Они сняли сапоги, закатали штаны и неспешно шли по мокрому песку, маленькие волны накатывались на их ноги. – Я вам половину отдам. Вы нас спасли этой ночью – Половина это сколько? – Пятьдесят – Отлично двадцать пять возьмём на опе-ративные расходы – двадцать пять бате отдадим – Оперативные расходы – это на шпионов и доносчиков? – Это на борьбу с врагами народа. Все эти монархисты, анархисты, эсеры Россию уничтожают. Порядок навести, они не смогут – А большевики смогут? – Смогут. У них партия. Они уверенны в своей правоте – Может ты и прав…. У меня от этого золота плечи болят. Бери, неси – Костя положил холщовую сумку себе на плечо – Тяжело, однако – Тяжело тебе. Я этот мешок неделю таскал и не жаловался – Так я не жалуюсь. Своя ноша не тянет – Они заулыбались, довольные друг-другом. Уже возле  хаты решили искупаться. Костя сразу нырнул и долго не появлялся; Иван забеспокоился. Костя вынырнул далеко от берега. Крикнул – Плыви сюда – Иван поплыл размашистыми волжскими саженками.
   
   - Батя, ты любишь золото считать – Сказал Костя, и сняв с плеча, поставил сумку с золотыми на стол. Пётр Григорьевич спокойно, только глаза блеснули, высыпал на стол золотые монеты -Двадцать пять мне, двадцать пять тебе, пятьдесят Ивану - Объяснил Костя - Пётр Григорьевич, я хотел свои пока у вас оставить – Сказал Иван – Не все. Червонец возьми, он тебе понадобится – Вмешался Константин - 
   Курить по традиции пошли к лодке
                ГЛАВА 9                Секретарём председателя Обл. Совета был высокого роста блондин лет двадцати двух. Рыжеватый чуб зачёсан на бок, на лице юношеская немного смущённая улыбка. Он предложил подождать. Когда из кабинета вышел мужчина, он встал и поспешно, делая слишком длинные шаги, зашёл в кабинет. Тут же вышел и пригласил их зайти. – Здравствуйте товарищи. Проходите, присаживайтесь.              Небольшого роста, с красным лицом, он был сдержан, деловит и рассудителен. – Начал без предисловий - Коллектив вашего треста награждён переходящим Красным Знаменем. Вручим на следующей неделе. Будет митинг – оркестр. - Благодарим от имени коллектива. – В стиле хозяина кабинета ответил Василий Фёдорович. – Открылась дверь. Вошёл секретарь. На его лице сейчас не было смущённой улыбки. Скользнув по лицам, Василий Фёдоровича и Иван Проклыча высокомерным взглядом он подошёл совсем близко к председателю и протянул ему лист бумаги. – Из Москвы. Только что пришла. Председатель вчитался в текст. Лицо его изменилось. Подняв глаза на посетителей, произнёс – Товарищи, вы свободны. Буду у вас на следующей неделе – 
  Повозка ждала их недалеко от здания на тихой улице. Лошадь привязана к дереву возле ворот небольшого домика. Кучер Петрович разговаривал с женщиной. – Здравствуйте – Поздоровался Василий Фёдорович – Здравствуйте – Спокойно ответила женщина.  И тут же добавила – Я пойду, младший наверно проснулся – Открыв калитку, зашла во двор. – Петрович, не можешь ты без женщин -  Хорошая баба. Кухаркой в Обл. Совете работает. – Не замужем? -  Мужа ещё в Мировую на фронте убили. Одна двух детей тянет. Сколько таких вдов по Руси. Хорошо Советская власть начала жизнь налаживать. Старшего на завод устроила. Завод запустили. – Что производят? – Сразу заинтересовался Василий Фёдорович – Для села. Косилки, сеялки. Телеги делают. – Петрович много лет прослужил в царской гвардии артиллеристом. Спокойного нрава и могучего сложения человек, он нравился женщинам и любил с ними общаться. – Ты не спрашивал, что они там, в столовой готовят? -  С усмешкой спросил Иван Проклыч – Вкусно готовят. На праздники столы накрывают. – С ухмылкой ответил Петрович – Насчёт праздников. Иван Проклыч, мы должны вручение знамени отпраздновать - Согласен. Накроем стол. Тарасовна ухи сварит, татары плов приготовят. Вино будет? – Не знаю. Могут сказать, народ спаиваете – А то народ без вас мало употребляет – Хохотнул Петрович – Вы про знамя говорили. Какое знамя? – Петрович, нам знамя вручат. Переходящее Красное знамя. – Нам знамя? – Нужно придумать, где его поставить – Знамя должно стоять на постаменте и под охраной – Внушительно произнёс Петрович – Слышишь, Василий Фёдорыч, что гвардия говорит? - Постамент мы сделаем. Охрану ставить не будем. Давай Петрович на Ялту.
     Направо от въезда на кладбище забором из камня огорожен большой участок земли. К могиле пошли вдвоём. Иван Проклыч разделил букет весенних цветов пополам и положил на могилу -  Я не видел ни её, ни его – сказал Василий Фёдорович – Я тоже. Михаил вообще мальчишка. У него родители есть? Не слышал? – Не знаю, и спросить некого. Если есть, когда нибуть сюда приедут. Дарья Озерская и Михаил Степанов. Звучит. У меня будет написано Иван Никодеев – Откуда такая фамилия? - Это фамилия людей, которые меня приютили, когда я из-под земли вышел – Ты помнишь, как под землёй жил? - Когда мать и бабушку вспоминаю, на меня поток любви набегает – После этих слов Иван Проклыч повернулся к повозке и махнул рукой. Петрович, правильно поняв жест, направился к ним, держа в руке торбу. Нехитрая еда и большая бутылка с вином поместились на холщовой сумке, расстеленной на траве.
- Петрович, ты не партейный? – Серьёзным голосом и с улыбкой в глазах, спросил Василий Фёдорович – Шутишь, Василий Фёдорович. Я конечно за советску власть…. Он сбился и замолчал – Петрович, ты не пугайся. Я к тому, что бога упоминать можно – Он разлил вино по стаканам, и спокойным голосом сказал – Да примет бог их души мятежные – После второго стакана они, как в Крыму принято, да наверно не только в Крыму, завели разговоры  на темы далёкие от причины их застолья.
Первым их заметил Петрович, он, не забывая своих кучерских обязанностей, посматривал в сторону повозки – Двое сюда идут. – Это были Слонимский и Переверзев – Извините. Мы наверно помешали. – Учтиво сказал Переверзев – На кладбище никто никому не мешает – Неучтивым грубым голосом ответил Петрович – Присоединяйтесь – Предложил Василий Фёдорович – Мы хотели только у могилы постоять – Давайте помянем, и постоите – Сказал Иван Проклыч, наливая вино в стаканы – Царствие небесное и земля пухом – Произнёс Петрович. Все выпили.
Слонимский и Переверзев прошли к могиле и стали по сторонам холмика. Петрович смотрел на них, Василий Фёдорович и Иван Проклыч смотрели на город.
    Наконец, Слонимский и Переверзев повернулись и, вежливо кивнув, прошли мимо сидевших на траве – Мы вас подвезём – Властно сказал Василий Фёдорович – Не хотелось вас стеснять – Поместимся. Давайте знакомиться. Я - Василий Фёдорович Иванов. На старости лет трестом заведую. Это Никодеев Иван Проклыч – мой заместитель. Петрович – это наш кучер. Человек надёжный, мастер своего дела. -  Я Переверзев  Андрей Васильевич на старости лет заведую музеем и библиотекой. Слонимский Сергей Петрович – мой заместитель – Вы наверно знали Дашу и Мишу – Мы присутствовали при их смерти, и провели ночь у их тел – Петрович, Иванов и Никодеев молча смотрели на Переверзева и Слонимского, пытаясь осознать смысл услышанного.
- Дарья Ивановна попросила показать горную крепость. Там на нас напали вооружённые люди. Они убили Дарью Ивановну и Михаила. Мы перенесли тела в тень, тогда солнце было высоко в небе. Оставшийся день и всю ночь мы просидели  рядом с ними.- За ночь ничего не произошло? Ничего странного, я хочу сказать. – Неожиданно спросил Иван Проклыч – Все непонимающее посмотрели на него – Ответить решился Слонимский – Знаете…. Нечто странное мы увидели…. – Хорошо. Потом, когда-нибуть расскажете. Садитесь. Поехали.-
      - Мы вас домой завезём – Предложил Василий Фёдорович – Пётр Григорьевич и Андрей Васильевич переглянулись и про-молчали – Куда ехать? – Повернувшись, спросил Петрович - Понимаете. – Замявшись, сказал Андрей Васильевич – Мы сейчас на работе, то есть в музее живём – Это вы хорошо придумали – Серьёзно сказал Иван Проклыч – Показывайте, где ваш музей - 
    Они въехали в наполненные вечерним сумраком окраины города – А ведь уже лето началось – Воскликнул Василий Фёдорович. И посмотрев на новых знакомых, спросил – Вы в этом городе давно живёте? – Я в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, при Александре Александровиче, поселился в стенах этого города – Торжественно и грустно сказал Переверзев – Я здесь с тысяча девятьсот первого года – Ответил Слонимский – Где ваш музей? – Спросил Иваныч– Спускайтесь к бульвару- 
   Большой ключ от ворот был у Слонимского. Все вместе открыли кованые створки.
    Свет зажжённых Переверзевым свечей рассеял тьму вестибюля и осветил мраморные ступени лестницы, ведущей на второй этаж. Взяв в руку переносной светильник, Переверзев стал подниматься по ступеням. Все пошли за ним. Поднявшись на второй этаж, пошли по коридору мимо высоких дубовых дверей; в конце коридора большое окно пропускало в коридор яркий свет полной луны.   
    Переверзев открыл одну из одинаковых дверей. Заставленная стариной мебелью комната была залита лунным светом. За окном виднелись густые ветви. Увидев в окне листья деревьев, Иваныч вспомнил о лошадях – Пойду лошадей распрягу – У нас тут поляна есть – трава по пояс – Воскликнул Сергей Петрович, и вышел вместе с Иванычем – Назад будете идти, припасы не забудьте – Напомнил Иван Проклыч.
  Андрей Васильевич с восторгом заговорил о стоящем на столе немецком примусе – Маша на нём такие блины печёт…. Кстати, ещё остались. Сейчас я чай поставлю – Он достал из шкафа тарелку и большой бумажный кулёк. - Турецкий чай. Мы с Сергей Петровичем пьем, закрыв глаза от наслаждения – Откуда такая роскошь? – Внимательно посмотрев на Андрей Васильевича, спросил Иван Проклыч - Тут турецкая бригантина пришла. Капитана я давно знаю…. – Замявшись, стал объяснять Андрей Васильевич – У нас старинного турецкого оружия много….- Понятно. Сахар тоже турецкий? – Турецкий – В разговор вмешался Василий Фёдорович – У вас я вижу шкафов и диванов в избытке. Давайте на рыбу менять – У нас есть шкафы середины того века.  Монументальные изделия. 
      Утром они познакомились с юной Машей и с серьёзной и строгой Екатериной Сергеевной. – Наш музей вы так и не увидели – Грустно сказал Андрей Васильевич – Мы  об этом сожалеем. Очень сожалеем. Следующий раз я сутки из вашего музея не выйду – Серьёзно сказал Иван Проклыч.
     В обл. совет заедем?- Спросил Иваныч, когда они закрыли кованые половинки ворот – Домой, домой. Мне опять смотреть на этого председателя и его секретаря очень не хочется. – Скривив щёку при последних словах, сказал Иван Проклыч. – Только сначала в порт заедем – Скомандовал Василий Фёдорович. Иван Проклыч немного удивлённо посмотрел на него и промолчал.
   Через въезд в порт была натянута верёвка. Возле верёвки стоял высокий , мощный однорукий мужчина. Его большое красное лицо было очень серьёзным и даже немножко угрожающим - Открывай - пробасил Иваныч – Документ покажи – Мы вам камень возим! – Вот документы. Мы к управляющему – Сказал Василий Фёдорович.
    Кабинет управляющего был на втором этаже двухэтажного белого здания со смотровой площадкой на крыше и мачтой с красным флагом. 
Вошли в кабинет и представились.
    Невысокого роста, худощавый и смуглый человек встал и вышел на встречу. – Лебедев Иван Трофимович. Рад приветствовать. Наслышан о ваших успехах. Красное знамя уже на постаменте? – О это не так просто – Тоже улыбаясь, сказал Василий Фёдорович – Будет митинг. Приедет делегация из обл. совета. – Конечно. Знамя! Присаживайтесь – Мы к вам, так сказать с визитом вежливости. Были здесь по своим делам, решили заехать, познакомиться – Это вы очень правильно поступили. Присаживайтесь. По русскому нашему обычаю, мы знакомство должны отметить – Он достал из стола зеленоватого стекла бутылку – Французский коньяк, я давненько не пил – С уважением сказал Иван Проклыч – Нашёл здесь, понимаете, тайник старых времён; не выливать же – Он разлил коньяк по изящным стеклянным рюмкам – Давайте. За знакомство! -  Дружно выпили – Закусили конфетами в стеклянной вазочке.   
   - Вы молодцы, и камень пилите и рыбу ловите – Камень, рыба – это неинтересно. У вас корабли, море – Поддерживал разговор Василий Фёдорович – У меня вся жизнь с морем связанна. Плавал. Теперь вот на берегу, но возле моря. Только судов сейчас мало по морю плавает. Турки ночью ушли, не попрощались – А разрешение на отход взяли? – Проявил осведомлённость Иван Проклыч – Разрешение взяли. Только капитан обычно, мы с ним давно знакомы, перед отплытием ко мне заходит. А тут ночью корабль ушёл – Турецкая шхуна? – Спросил Василий Фёдорович – Бригантина – Улыбаясь, поправил Лебедев и, понизив голос, добавил – Ночью у моря сильная стрельба была. Лодку нашли, в ней пять трупов, и на берегу трупы – Василий Фёдорович, слегка побледнев, спокойным голосом спросил – Что же там произошло? – Там, рядом, деревенька есть, каторжники сибирские живут. Вот они хотели турецкий корабль захватить, и за границу на нём уйти, а двое чекистов всех перебили – Молодцы чекисты – Одобрительно сказал Иван Проклыч – Одного я знаю - Константин Петрович, у него отец в той деревне живёт; второго как-будто Иван зовут – Иван – переспросил Василий Фёдорович – Иван. Он не местный – Ч.К. разберётся – Веско сказал Иван Проклыч, и пристально посмотрел на Василий Фёдоровича. Тот, поняв его взгляд, начал прощаться – У нас путь не близкий, а то бы так сидели и сидели - 
      Когда они вышли из здания, Василий Фёдорович спросил – Ты, что нибуть понимаешь? – Думаю, на них напали, когда они на корабль переправлялись – Кто напал? – Я знаю, где эта деревня с каторжниками – Поедем - 
      Иваныч, с той стороны хребта, у моря деревенька есть. Нам туда надо – Это где каторжные? – Та самая – Дорога плохая, но если надо доберёмся - 
       Иногда в просветах между коричневыми стволами и зеленью листьев видели синеву моря. Перед последним, самым крутым, спуском узкой дороги, им открылась ширь и синева. Справа были видны, оживлённые лучами утреннего солнца, скалы хребта.
        Как мы их найдём? – Спросил Василий Фёдорович – Откуда я знаю. Иваныч, у тебя здесь знакомые есть? – Здесь где-то Пётр Григорьевич живёт – Ты, откуда его знаешь? – Я у него рыбу на базаре в Симферополе покупал. Там и познакомились – Надо его, Иваныч найти – Поспрошаем - 
         Пётр Григорьевич сразу узнал Иваныча – Здорово, гвардеец. За рыбой приехал? – Здравствуй Пётр Григорьевич. У моих командиров дело к тебе есть – Заходите. 
        Квадратный стол стоял посреди комнаты. Пётр Григорье-вич, отодвинув стулья, скупым жестом пригласил сесть. – Я знаю, что вы участвовали в ночной перестрелке. Хочу знать о судьбе моего сына и внука. – Пётр Григорьевич при первых словах гостя насторожился; взгляд стал твёрдым, лицо замкнулось. Когда он понял, кто к нему пришёл, лицо обмякло, взгляд стал сочувственным – Скажу всё, что тебе нужно знать – Твой сын убит, внук с невестой уплыл в Турцию. Я сочувствую твоему горю.
      Трое, сидевших за столом, долго молчали.
       В дверях появилась Марья Семёновна. Пётр Григорьевич спросил – Костя с Иваном пришли? – Пришли – Зови. И на стол собирай. - 
               
     - Он в Ялту укатил. Когда приедет непонятно. Мы смотрим на эту гору и чего-то ждём – Александр Васильевич, гора эта сто тыщ лет стоит и никуда она не денется – Петрович, там же что-то есть, что-то, чего глаза человеческие тысячи лет не видели – Глаза человеческие много чего не видели. Может они вообще ничего толком не видели и никогда не увидят – Александр замолчал, пытаясь осмыслить слова Петровича. Потом уставился в его грубое, с азиатскими чертами лицо – Петрович, ты у меня философ – Это ты меня сейчас похвалил или смеёшься надо мной? Что это слово значит? – Лицо Петровича стало спокойным, почти угрожающим – Александр растерялся, и не сразу нашёл нужные слова – Есть такая наука – философия ей много тысяч лет…. – Он помолчал. - Короче – это не оскорбление, а наоборот…. – Он не смог подыскать слова и замолчал – Так про что эта наука? – Про всё – Как это про всё? Есть наука кораблестроение. По ней корабли строят. Есть металлургия, по ней металл льют. – Ну, например…. – Александр задумался, стал тереть нос – Ты, знаешь, зачем мы на свете живём?  – Это один бог знает – Бог – он конечно…. У нас где-то вино было – Сейчас достану. – Петрович сноровисто достал бутыль и стаканы. Разлив вино, с серьёзным лицом спросил – За философию выпьем? – Давай за философию -
    В бутыле оставалась половина, когда они решили пробить вход.  Это оказалось не так просто, как они думали. Убрав мно-жество огромных камней, упёрлись в скалу. Где вход? Слева или справа?  Решили попробовать копать вправо. Через час работы, сбросив вниз  тонну земли,  расчистили кусочек каменной кладки. – Отдохнём или сразу пробьём? – Вытерев пот, спросил Александр – Пробиваем – Они стали бить – Александр ломом, Петрович киркой, древний камень ракушечник. Наконец лом, пробив камень, не встретил сопротивления. Петрович киркой быстро увеличил отверстие. – Дальше что? – Спросил Петрович – Не знаю. Лампу мы не взяли – Можно факел сделать. Только ничего мы не увидим. Давай дыру эту заделаем и присыпем. Подумаем, возьмём, что надо. - 
                ГЛАВА 10
      Как только они оказались на борту, бригантина подняла якорь.
Эшрзп с капитаном и членами команды говорил на турецком языке. Владимир несколько раз ловил сочувственные взгляды, и понял, что Эшрэп рассказал о гибели отца. Пустоту, захватившую его, заполняли: Екатерина,  и воспоминания о деревушке на берегу моря.
           Ненависть, злоба и отчаянье наполняли небольшую каюту.
- Турцию унижают. Люди, приехавшие из далёких стран, ни разу не видевшие Турцию, делят мою страну на куски и раздают врагам.- Владимир понял, что говоря эти слова, капитан Темель прямо сейчас физически ощущает унижение и боль своей страны. Капитан сел в кресло и закрыл лицо руками – Темель, Турция великая страна с тысячелетней историей. Есть миллионы турок, которые хотят жить и умереть турками. Они спасут и восстановят Турцию – Со спокойной уверенностью в своих словах сказал Эшрэп – Мне кажется, победа в тяжёлой, кровопролитной войне вскружила головы победителям. Если ещё вспомнить, сколько раз они были на гране поражения…. – Осторожно подбирая слова, сказал Владимир – Темелю понравились его слова – Владимир, ты сын своего всеми уважаемого отца. Я думаю, в Турции появится человек, который поведёт свой народ к победе – Разговор прервало появление помощника капитана – Земля! – Cказал он по турецки, но все поняли это слово.
      Четыре дня они видели только всегда изменяющуюся морскую воду. Сейчас, увидев далёкую полоску суши, Екатерина вспомнила выражение, твердь земли, и поразилась его точности.
 
Небольшой военный корабль под французским флагом по пря-мой линии направился к бригантине. На его мачте взвился сигнальный флаг – Йылмаз, опустить паруса – Скомандовал капитан Темель. Огромного роста помощник капитана отдал команду матросам. Через несколько минут паруса были скатаны и подвязаны к реям. Шлюпка с военного корабля подошла к борту бригантины. Молодой французский офицер в сопровождении двух матросов ловко взобрался на палубу по штормтрапу. Строгий и важный вид не шёл к его симпатичному, юному лицу. – Я хочу говорить с капитаном – Сказал он по-французски. Его не понял ни кто кроме Екатерины – Он хочет говорить с капитаном – Объяснила она Темелю. Тот, слегка поклонившись, представился и пригласил пройти в каюту. Екатерина перевела его слова.
    В каюте, сохраняя совсем ему не идущий официальный вид, он произнёс несколько явно заученных фраз – Он требует показать судовые бумаги, документы всех людей на корабле, и ещё он хочет осмотреть груз – Сделав серьёзное лицо, сказала Екатерина. Затем, повернувшись к офицеру, сказала несколько слов. Офицер, стал по стойке смирно, и произнёс – Франсуа Мильеран – Затем что-то спросил. Она, приподняв подбородок, произнесла – Екатерина – Затем представила всех присутствующих и, произнеся длинную фразу, сделала приглашающий жест. Француз, улыбнувшись, указал ей на стул. Она села. Он сел рядом с ней. – Капитан что-то громко сказал по-турецки. Сразу-же появился матрос с большим подносом, украшенным сложной чеканкой. Он поставил поднос на стол и стал расставлять то, что на нём было. Француз уставился на поднос не обращая внимания на всё происходящее – Ему наверно поднос понравился. Спроси его – Обратился к Екатерине Эшрэп. Екатерина что-то сказала французу. В ответ тот разразился длиной тирадой и, взяв поднос в руки, стал его рассматривать. – Дался ему этот поднос – Грубовато сказал Владимир. – У его дяди в коллекции есть два таких подноса, но этот – лучше – Пояснила Екатерина. – Придётся подарить – Со вздохом сказал Темель. – Он будет без ума от радости, а дядя обрадуется ещё больше. – Улыбаясь, сказала Екатерина.
Темель встал и, сделав паузу,заговорил по-турецки.










 
 Звуки речи, возникшей далеко отсюда, тысячи лет развивавшейся независимо от их культуры, были им не понятны и чужды. Тем - не менее, они понимали, о чём он говорит.
   Темель передал тяжёлый предмет в руки Франсуа Мильерана. Француз, покраснев от радости, коротко поблагодарил. – Я всегда буду рад видеть вас у себя дома – По русски сказал Темель. Екатерина перевела.
            
    Стамбул начала двадцатых годов двадцатого века сильно отличался от остальной части Турции.
В провинции умелые руки турецких крестьян помогали земле из одного посаженного в неё зерна родить пять, семь, десять зёрен, из веточки, посаженной в землю, вырастить огромное дерево. 
Из выращенного землёю и крестьянами, большая часть уходила в города. То, что оставалось, спасало крестьян от голодной смерти.
В Стамбуле все торговали. Торговля, то есть процесс обмена чего-то на деньги, затем покупка чего-то на эти деньги, способствовал выживанию и развитию.
Французские и английские военные чувствовали себя победителями. У них были деньги, и они с удовольствием тратили их на база-рах, в ресторанах и публичных домах.
Способствовали оживлению торговли и многочисленные русские эмигранты, среди которых было много богатых. Дома и даже кварталы были заселены беженцами из революционной России.
  Екатерина и Владимир остановились в доме принадлежавшем Эшрэпу. Кроме дома Эшрэпу принадлежал магазин антиквариата.
-Почему бы вам не поселиться в Стамбуле? Во Франции и Герма-нии, куда вы так стремитесь, у вас никого нет. Здесь я всегда помогу людям, с которыми я, как у вас говорят, сражался плечо к плечу. – Мы вам очень признательны за ваше гостеприимство, но мы хотим жить подальше от России – Вежливо объяснила Екатерина – Эшрэп, у нас будет домик, где нибуть на берегу Франции. Ты будешь приплывать к нам в гости. Разве плохо? – Рисовал заманчивое будущее Владимир. Эшрэп, помолчав, сказал – Вы правы. У вас всё получится – Мы не можем решить…. – Начал говорить Владимир – Я считаю, мы должны жить во Франции – Перебила его Екатерина – Владимир, твоя жена права. Я несколько раз был во Франции. Больше всего мне понравился город Бардо. Он на реке, недалеко от моря – По числу памятников истории он на втором месте после Парижа – Быстро сказала Катерина – Причём здесь памятники - Пожал плечами Владимир – Вошёл Франсуа, ставший своим человеком в доме Давлета – Иду по коридору, слышу Бардо, Бардо. Что случилось? – Мы решили перебраться в Бордо – Ответил Владимир – Франсуа вскинул руки вверх, и крикнул – Молодцы. Бардо красивый город и мой дядя там живёт. Когда отплываете? – Ближайшим попутным кораблём – Ответил Владимир.
       ГЛАВА 11
Петрович, ты верхом ездить можешь? – Ты Александр Ивано-вич, спросил. Я по пермским лесам да по Уралу многие годы странствовал, а там без лошадки никак – Нам в трест три десятка коней дают – Где они их возьмут? – Армейские. Война вроде прекращается. Армия меньше будет. Лошадей в народное хозяйство передают. - Три десятка лошадей…. Только они наверно строевые – Так это хорошо, они сильные, откормленные – Мы их будем в телеги запрягать, а их другому учили. Придётся приучать к плугу к телеге. Ты ещё не забывай, лошадей кормить нужно по несколько раз в день. – У нас травы…. – Чтобы конь крепкий был, ему зерно нужно – Что у нас зерна нет? – Мужики говорят, мало зерна, и людям не хватит в этом году. – У нас, Петрович, партия есть. Партия разберётся. – Оно конечно. Бог даст. Партия разберётся. – Бога, Петрович, нет! – Есть! Ты сам это знаешь. – Александр хотел резко возразить. Вспомнил, как нашёл вход, и промолчал.
   Александр, когда оказывался один в горном лесу, пытался вспомнить и вновь пережить чувства, которые он переживал, когда искал вход. Ощущение дней здесь начинавшихся и заканчивавшихся. Каждый день и каждая ночь были своей причиной и своей целью, и не было в этом того, что человеческий ум называет смыслом. У него не получалось. Он понял – это чувство должно само прийти.;
    Петрович улыбнулся и лёг спиной на землю. Александр тоже улёгся.
      Тень деревьев, лёгкий ветерок и тишина быстро навеяли лёгкий сон.
Петрович во сне деревянной лопатой пересыпал зерно из кучи в большие рогожные мешки. Лес окружал его на многие дни пути. Никто во всём мире не знал где он, и ему было приятно это знать.
      Александр во сне шёл по длинному подземному коридору, вы-мощенному абсолютно гладкими плитами. Где-то далеко впереди был кусочек удивительно свежего, синего, с белыми облаками, неба. Боковые стороны были облицованы плитами со сложным вы-пуклым орнаментом. Он пытался, водя пальцами по выпуклостям, представить, как эти плиты выглядят при свете. В некоторых местах и внизу и по бокам этих плит не было. В этих местах он шёл по земле, и по бокам была земля.
      Их разбудили капли дождя. Они перебрались под ветви старого, густого дерева, и сели на землю, спины опирались на толстый ствол. – Петрович, тебе что снилось? – А ты смеяться не будешь? – Конечно, не буду – Я посреди леса зерно в мешки сыпал. А тебе что снилось? – Я по подземному коридору шёл – Куда ты шёл? – К небу к свету – Они замолчали, глядя как капли дождя падают на траву, слушая, как капли дождя барабанят по листьям. Дождь во время пошёл. Урожай хороший будет. – Ты говорил, зерна не хватит – Не хватит, потому-что мало посеяли – Как это мало. У нас поле…. – Не такое оно  большое, и засеяли не всё, зерна не хватило. Пошли, дождь уже кончился – Куда? – Наше поле смотреть -
            Около здания райсовета уже много людей. Несколько повозок привязано к деревьям вдоль широкой дороги.- Симферопольских не видно – Сказал Иваныч – Симферопольские вчера на катере приплыли – Ответил ему Иван Проклыч, и обратился Василию Фёдоровичу – Как бы наши не опоздали – Не опоздают, вчера работали до обеда, сегодня засветло выехали -
.   
Праздник удался. Наверно потому что люди хотели праздника. На красных транспарантах написаны правильные лозунги – Вся власть советам, Да здравствует Мировая революция. Первую речь говорил председатель Обл. Совета товарищ Пересунько Виктор Фёдорович. Начал он, как положено с международной обстановки и происках мирового империализма. Потом говорил о боевом и трудовом героизме рабочих и крестьян, ведомых большевистской партией во главе с товарищем Лениным. - Василий Фёдорович, тебе придётся речь сказать – Какую речь? Скажу спасибо за знамя партии и правительству, пообещаю, что дальше будем работать ещё лучше – Так не пойдёт. Ты должен сказать, мы руководствовались указаниями партийного руководства. Председатель Обл. Совета товарищ Пересунько Виктор Фёдорович помогал в трудные моменты словом и делом. У тебя ведь есть литературный талант, и вспомни, в какое время мы живём – Не могу я такую чушь молоть – Надо. Это ритуал, если хочешь знать. – Ладно, постараюсь -
    Свою речь Пересунько закончил словами – Переходящее красное знамя вручается коллективу треста С.М.О.Р. – Все дружно захлопали в ладоши – Высокая и сутулая Татьяна Мироновна, зам. Председателя райсовета, стала перед трибуной, и торжественно произнесла – Знамя вручается руководителю коллектива товарищу Иванову – Все захлопали в ладоши. Знамя вручил товарищ Пересунько, со словами – Так держать товарищ Иванов – Все улыбаясь, захлопали в ладоши. – Прошу на трибуну – Лукаво улыбнувшись, сказал Пересунько. Следовавший советам Ивана Проклыча, Василий Фёдорович произнёс идеологически выдержанную речь.
С заключительной речью выступил председатель райсовета Иван Пахомович Пахомов.
В солдатской гимнастёрке, среднего роста, c животом, лежащем на широком кожаном ремне. С большими губами, жирными щеками, и мутными серыми глазами, Пахомов говорил по бумажке. 
- Откуда он такой взялся? – Спросил Иван Проклыч – Из О.О.Ч.А.Ф. – Криво улыбнувшись, ответил Василий Фёдорович – Это где пьяные матросы наводили революционный порядок? – Он у них какую-то должность занимал. – Сразу в председатели райсовета? – Его Захаров двигает – Тогда понятно -                ГЛАВА12     Перейдя, широкую в этом месте реку,по старинному каменному мосту, пошли по плитам огромной плошади к высокому и длинному зданию - Это что? - Спросила Екатерина - Может биржа, может музей - Господи. Какая церковь - Правильно сказать католический храм. У него вместо купола шпиль - Пойдём по этой улице - Они прошли между биржей и храмом. Довольно узкая улица,между высокими, украшенными прямоугольным орнаментом стенами, казалась ещё уже. Барельефы,колоны у входов в дома,окна в глубоких,с лепкой нишах. - Интересно было бы пожить в доме с окнами на эту улицу - Глядя на множество, отражающих светло-серое небо окон,сказал Владимир.Лёгкий дождь стал накрапывать, когда они дошли до середины улицы. - Смотри,кафе - Первой сориентировалась Екатерина.                Столиков было не больше десятка. Они,конечно,сели у окна. Редкий,крупный дождь очистил от грязи плиты мостовой и они заблестели в лучах, пробивающихся сквозь сквозь лёгкую завесу облаков. В кафе не было никого кроме стоявшего за стойкой маленького мужчины с лысой головой и большим крючковатым носом. - Давай кофе закажем - Предложила Екатерина - Кофе и чего нибуть покрепче. Здесь, наверно,нет официантки - Здесь и посетителей нет, кроме нас - Катерина подошла к стойке,заказала кофе,булочки,сто граммов коньяка и,улыбнувшись,сказала - Закуску к коньяку на ваш выбор - У меня есть великолепные яблоки и твёрдый сыр.- Через несколько минут всё будет на вашем столе - Можно задать вам вопрос? - Спросила Катерина,когда француз подошёл а их столу с подносом - С удовольствием отвечу на все ваши вопросы,мадемуазель - Мы хотели снять квартиру в этом доме,или где нибуть поблизости,только на этой улице - Понимаю ваше желание.Я всю жизнь прожил в этом доме. Это кафе открыл отец моего отца в середине того века. Он родился в Париже и был хорошо знаком с Оноре Бальзаком.- Тем самым? - Тихим восторженным голосом,переспросила Катерина - Детский восторг Катерины вызвал улыбку мужчин - Мой дед прожил славную, интересную жизнь.В дни Парижской коммуны он был на баррикадах,а ему было за шестьдесят - Ветер унёс светло-серые облака.Солнце ярко осветило зал,засверкали стёкла дома напротив. - На баррикадах против пушек не выстоять - Сказал Владимир - Они стреляли ядрами и картечью. Дед получил несколько картечин.Давайте выпьем за моего деда - Он отошёл и вернулся с бутылкой коньяка - Дед любил коньяк.Давайте за него - Они выпили и он присел за их столик - Вы наверно тоже воевали? - Мы из России - Давайте знакомиться. Я Жак Сорель - Владимир Иванов.Это моя невеста Екатерина Серова - Я могу сдать вам квартиру в этом доме на любой срок и за умеренную плату.Я сдавал её двум молодым людям.... Я не против анархизма,но за квартиру нужно платить - Господи. И здесь анархисты - Поднеся руку к голове, сказала Катерина - Вы противница этого учения? - Катерина улыбнулась и промолчала - Мне с моим другом довелось два года воевать в Повстанческой армии Нестора Махно - Ваш друг остался в России? - Он с винтовкой в руках прикрывал нашу переправу на корабль. О его судьбе мне ничего не известно - Он убеждённый анархист? - Он говорил, что у него анархистское мировосприятие - Анархистское мировосприятие...Он наверно романтик -                Светло-серые облака опять затянули небо,блестящие стёкла окон дома напротив стали серыми - Вы можете посмотреть квартиру - А как же кафе - Закрою дверь - Окна двух небольших комнат выходили на улицу, окно кухни смотрело во двор. Они договорились о плате заквартиру - Об уборке комнат вы можете договориться с Сюзаной -                Глава 13   - Андрей Васильевич держал в руках обломок плиты с древне-греческими надписями – Они по этим плитам ходят – Чуть не плача сказала Маша – Ногами что-ли ходят? – Нужно у них всё забрать – Ты права, Маша. Я иду в горсовет. Они должны этим заниматься -
  Андрей Васильевич сидел рядом с кучером, что-бы не упасть, ему приходилось изо всех сил держаться за доску, на которой они сидели. Винтовка кучера лежала под сидением. Два всадника с винтовками за спиной и саблями в ножнах старались, когда позволяла дорога, держаться по бокам повозки. – Старшой, мы по той улице едем? – Улица Подгорная, нам до конца, где улица в гору упирается. – Там что контра засела? – Нет там контры, обычные люди. Товарищ Клеметьев на всякий случай охрану дал – Правильно сделал, нам спокойней и ребята проедут, разомнутся.- Улица была пустынна, революция и годы гражданской отучили людей от излишнего любопытства – Вот к этим воротам – Указал рукой Андрей Васильевич. Калитка открылась, вышел высокий, стройный мужчина, в грязной одежде, с седыми волосами. – Ты кто такой? – Грубым голосом спросил кучер – Иванов Иван Петрович – Ты думаешь для чего мы к тебе приехали? – Грубым, презрительным голосом продолжил расспрос здоровенный, давно не брившийся кучер Человек молчал. Синие глаза спокойно смотрели на них. Андрей Васильевич слез с повозки, и представился. – У нас есть сведения о наличии у вас предметов имеющих большую культурную ценность – О чём вы говорите? – Я говорю о изделиях из камня, с надписями на древних языках – Он непонимающе смотрел на Андрея Васильевича. – Кучер рявкнул – Что ты олух, царя небесного, смотришь? Показывай всё что накопал. Говори кому что продал – Никому я ничего не продавал. Есть камни с надписями. Так они греческие. Хотите забирайте – Пренебрежение с каким это было сказано, удивило Андрея Васильевича.
    Он повёл их к ветхому каменному строению в глубине двора. Подойдя к толстой гранитной плите, положенной в воду для удобства перехода, Андрей Васильевич присел на корточки и потрогал плиту рукой – Иван Петрович, это что? – Греческая плита, не очень древняя. – Андрей Васильевич, сидя на корточках, помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. – Как это не очень древняя, ей тысячи полторы лет, а вы её в лужу бросили, и ходите по ней. – Не было ничего под рукой. – В сарае нашлось ещё пять каменных изделий с надписями на древне греческом. Обрадованный Андрей Васильевич, выйдя из сарая, крикнул кучеру – Архип Иванович, грузите в повозку – Когда всё было погружено, Архип Иванович спросил – В доме смотреть будем? – Андрей Васильевич посмотрел на Ивана Петровича – Тот пожал плечами – Дома ничего такого нет – И улыбнувшись, добавил – Вино у меня здесь в погребе – Чекисты оживлённо переглянулись – Сейчас закуску принесу – Сказал Иван Петрович, и пошёл к дому – А мы думали – контра. Наш человек – Широко улыбнувшись, сказал Архип Иванович – Минут через десять появился Иван Павлович. И не один. Рядом с ним шла женщина с подносом в руках. – Это – Елизавета Владимировна моя жена – Представил Иван Петрович, удивительно похожую на него женщину. Заметив удивление гостей, добавил – У нас бабки двоюродные были. Поэтому мы так похожи. – У вас в роду все женщины такие красивые? – Спросил, не отрывающий взгляда от необычной семейной пары Андрей Васильевич. Женщина спо-койным взглядом посмотрела в глаза Андрея Ивановича, и ему стало страшно, он понял, что на него смотрят из другого мира. - Мужики, у меня здесь за сараем хорошее место – За сараем на больших камнях лежала ещё одна гранитная плита, и стояли деревянные скамейки. Закусили вкусным овечьим сыром  - У тебя, Иван Петрович, овцы есть? – Были овцы – С досадой махнув рукой, ответил Иван Петрович – Ничего, Советская власть порядок навела, опять хозяйством обзаведёшься – Уверенно произнёс Архип Иванович. Начались разговоры о том, какая теперь будет жизнь. Андрей Васильевич встал и жестом подозвал Ивана Петровича – Петрович, плита, которая у нас вместо стола, тоже древне греческая? – Нет, древнеримская. Тоже в музей отвезёте? – Бог с ней. Я хотел тебя спросить… Вас много? – Кого это вас? – Таких как ты и твоя жена – Мы простые, обычные люди – Не простые вы и не обычные – Иван Петрович молчал – Вас, наверно, совсем мало? – Он посмотрел в лицо красивого белокурого человека, и понял, что ему нет входа в другой мир – В горную крепость к телам Дарьи и Миши вы приносили цветы. Почему? – Мы очень далеки от вас. Мы между вами и тем что совсем не похоже на нас и на вас – Я ничего не понял – Не знаю как объяснить…. Представь себе человека лишённого инстинкта самосохранения, не знающего, что ему отмерян определённый срок жизни, не нуждающегося в еде и питье, не знающего когда и для чего он возник, лишённого инстинкта размножения,
И ещё много чего лишённого и много чего не знающего. – Что же у него есть? – Он может воспринимать ваши мысли и чувства, иногда, наверно, когда захочет. У него есть самосознание, но…. Как бы это сказать?... Его самосознание не слишком развито – Это наверно потому что нет инстинкта самосохранения – Инстинкта самосохранения нет потому что нет ничего, что могло бы причинить ему существенный вред. Эти сущности могут быть горой или озером. Я знаю сущность, которая есть река. Я уверен, что солнце и луна – сущности подобные тем, с которыми  я могу общаться – Как я понимаю, у вас с этими сущностями больше общего, чем с нами. – Нет. Мы люди. Я думаю дело в том, что мы сотни тысяч лет живём в этом месте – Иван Петрович, вы считаете, что вам кто нибуть сможет поверить? – Мы очень отличаемся от обычных людей. Вы просто запомните, что я вам сказал. – Андрей Васильевич, уезжать пора – Крикнул Архип Иванович и пошёл к повозке.Иван Петрович пошёл рядом с Андреем Васильевичем и что - то ещё сказал. Андрей Васильевич, уже не мог воспринимать слова из другого мира.
           Солнце осветило плиты, надписи будут хорошо читаться – Подумала Маша и пошла звать Андрея Васильевича и Григория Петровича. Пока она опускалась на первый этаж, пошёл дождь. – Здравствуйте – Здравствуй Маша – Я хотела вам экспонаты показать – Чай попьём, дождь кончится, пойдём посмотрим – Допить чай они не успели, послышался громкий стук в ворота Сергей Петрович подошёл к окну – Василий Фёдорович, Иван Проклыч и ка-кой-то молодой человек.
Александр Иванович Веденеев – зам. Начальника карьера – это Андрей Васильевич, а это Григорий Петрович. Когда все пошли смотреть экспонаты, Иван Проклыч остановил Андрея Васильевича – Что за экспонаты? – Маша нашла, случайно. Там муж и жена очень друг на друга похожие – Красивые с белыми волосами? – Вы их знаете? – Знаю немного. – Это совсем необычные люди – Я тоже очень необычный человек. Рассказывайте. – Он сказал что есть какие-то существа. Точнее он сказал сущности. Они живут сотни тысяч лет, и могут быть рекой, горой, и озером, кажется, тоже. – Про своё племя говорил? – Он сказал, что они живут здесь сотни тысяч лет и могут с этими существами общаться – Что он ещё говорил? – Боюсь, я всего не запомнил…. – Он потёр переносицу – Вспомнил. Когда мы уже шли к повозке, он сказал, примерно – У вас есть история, наука. Есть готы, греки, есть философия, математика и ещё всякое. Мы просто живём. Мы заполнены жизнью до предела – Они замолчали, глядя на жёлтые и красные листья деревьев и блестя-щую под неяркими лучами солнца морскую гладь. Послышались шаги на лестнице. Со второго этажа опускались Маша и Александр.
     Глава 14               

       -Я теперь Снежко? – Снежко Иван Пантелеевич родом ты из Тираспольской губернии. Мать, отец – крестьяне. Ты украинский знаешь? – У батьки по украински говорили – Как твоих отца, мать, деда, бабку звали, надо придумать. Ты книги читать любишь? – Дюма – Три мушкетёра? – Мне Граф Монте-Кристо больше нравится – У нас жизнь такая, что куда тому Монте-Кристо – Нам целый роман написать придётся – Напишем. Николай Иванович поможет. Я тебя с ним познакомлю. Он при Александре Третьем службу начинал. Сейчас врачом в лечебном заведении работает.
    Спустившись по круто уходившей вниз, еле протоптанной тропинке, пройдя через густой кустарник, между стволов деревьев, вышли к железной двери в глухой стене. Константин постучал, послышалось угрожающее рычание большой собаки – Дора свои, зови хозяина – Рычание сменилось радостным повизгиванием и спокойным лаем.
   -  Нормальной легенды у вас не получается. Кто-то тебя как анархиста знает; ты у батьки два года служил. У зелённых тебя знали как человека близкого к Эшрэпу и Иванову – Мы рассчитывали, что Иван сразу в Москву уедет. – Ты думаешь его в Москве проверять не будут – Там бардак и воровство – На это рассчитывать не стоит, бардак и воровство всегда были и будут, а отделы работают. Они наверняка господ полицейских к себе позвали. Нужна легенда железная, Снежко не легенда. Они Ивана фотографировать будут, фотографии здесь покажут – Иван и Константин молчали, пораженные простой и неопровержимой логикой старого жандарма – Жаль – Константин с досадой ударил по монументальному письменному столу – Ты мне мебель не ломай. Ему лет пятьдесят, не меньше – Мебель у вас производит впечатление – С иронией сказал Иван – Обстановка в кабинете должна способствовать спокойному, обстоятельному мышлению. Мне, как врачу…. Вы действительно врач? – Невежливо перебил Иван – Полный курс Петербургской военно медицинской хирургической Академии. Участвовал в студенческих волнениях, был членом тайного общества – Царя-батюшку с трона скинуть хотели? - Царя-батюшку с трона скинуть и общество всеобщего благоденствия и процветания построить. Спасибо Кириллу Ивановичу. Он меня в гости зазвал, и начал о нашем тайном обществе расспрашивать. Я, конечно, отнекиваюсь. Тогда он мне стал рассказывать, кто в нашем тайном обществе состоит, что на последнем собрании говорили. Я испугался. Он лицо к моему лицу почти вплотную приблизил и злым голосом говорит – Я родителей твоих с детства знаю; мы вместе в волжском городке выросли, тебя потому и жалею. Пока жалею. Выгонят тебя дурака из академии, а потом на каторгу отправят. – За что? – За то что ты хочешь царя свергнуть, государство разрушить, миллионы людей уничтожить – Не хочу я смерти ни одному человеку – Когда вы царя убьёте и государство разрушите миллионы погибнут – Почему они погибнут? – Потому что война начнётся, в которой миллионы погибнут. Потому что вы порядок жизни разрушите. Ты сейчас проснулся в тёплой квартире, позавтракал, в академию пошёл. В Академии тебя учат. – Так я говорю? – Так – Этого не будет, если порядка не будет – Будет, говорю порядок, но другой – Какой другой? – Как в Англии, Германии, Франции – Здесь Россия. Ты не полудурок как ваш Александров, поэтому я с тобой разговариваю – Вышел я от него, голова кружится. Пошёл по улице. Думаю – Если революция начнётся, эти люди друг друга убивать будут – Он замолчал – Что дальше было? – Общество наше распалось. Я Академию окончил, и в Жандармский корпус поступил – Без революции могло обойтись? – Спросил Константин – Не знаю. Давайте про ваше внедрение – Что вы на меня смотрите? Внедряться будем? – Вы сказали, это не возможно – Я сказал, легенда Снежко не годится. Давайте рассмотрим другой вариант – По легенде Иван должен быть человеком давно и успешно на меня работающим – Давай думать, где вы могли встретиться до прихода Ивана в отряд – Иван сказал – Мы могли встретиться после того как Катерина в меня первый раз выстрелила – Потом что? – Потом Владимир пистолет у гувернантки выбил и ладошкой по уху – Потом – Потом они с Владимиром друг друга полюбили. Поженятся при первом удобном случае – И все трое засмеялись – Ты попал в плен, Константин тебя завербовал и дал задание внедриться к зелённым – Не получается, Иван Дарью застрелил. Об этом многие знают и говорят – Получается, твой агент застрелил знаменитую чекистку – Констатировал Николай Иванович и задумался, глядя в окно. Встал и предложил гостям – Пошлите, я вам своё хозяйство покажу – Они вышли в большой, залитый солнцем двор - Пошли в беседку – Зелённая беседка стояла около высокой не штукатуреной стены. Сели за крепко сколоченный стол. После продолжительного молчания, Иван, сидевший лицом к серой каменной стене, сказал – Есть вариант – Какие к чёрту варианты! – Махнул рукой Константин – Когда Дарья над стеной высунулась, я по ней не стрелял. Только потом, по твоему приказу, я взял убийство на себя. Что бы авторитет у партизан поднять – Сейчас он ещё стакан выпьет и не такое придумает. Можно я Дору отвяжу – Отвяжи поиграйся – Овчарка  запрыгала вокруг Константина, он взял её за передние лапы, она пошла на задних, потом вырвалась и стала носиться по двору – Любит собак. Ты хороший ход придумал. Не боишься? – Когда через Сиваш по льду шёл, а по нам из пушек и пулемётов стреляли, у меня шансов много меньше было – Сейчас у тебя шансов больше, чем ты думаешь – Спасибо, успокоили – Про то что ты чекистку убил в Европе знают. Теперь нужно слух пустить, что Ч.К. тебя к смерти приговорило. Тебя эмигранты на руках носить будут – Иван молчал, уставившись в серый камень стены. Потом неожиданно сказал – А зачем мне всё вот это вот надо? – А зачем ты по льду под обстрелом шёл? – Я в армии был. Мои боевые товарищи шли, и я шёл – Теперь ты не в армии, теперь твои боевые друзья я и Костя.... Пошли я тебе свой врачебный кабинет покажу. – Обычный врачебный кабинет с кушеткой и занавеской. – Николай Иванович открыл дверь в следующую комнату – Здесь у меня операционная. – Ивана поразил, даже испугал, освещённый ярким солнечным светом, длинный, пустой, обитый листовым железом, операционный стол, стоявший посреди комнаты. – Я на этом столе не один десяток пуль и осколков из людей вытащил. – Всех спас? – Двое умерли – На этом столе? – На этом – Ты не боишься, когда начинаешь операцию? – Обычно операция единственная возможность спасти – Тебя в Академии этому научили? – На трупах учился – Иван ошеломлённо посмотрел на него – Мёртвых резал ножом? – Скальпелем. Иначе не научишься – Я бы не смог – По льду под обстрелом не боялся, а здесь страшно – По льду я шёл злой, ненавидящий и не один шёл. – Теперь ты будешь один злиться и ненавидеть тебе нельзя -

               


  Ты и сейчас здесь операции делаешь? – Сейчас я главный хирург военного госпиталя. Это через дорогу.
   Когда они опять собрались в кабинете- спальне, уже смеркалось.- Ты, конечно, можешь отказаться, и не один нормальный человек тебя не осудит. Свою храбрость ты доказал, когда шёл по льду Сиваша – Николай Иванович сделал паузу – Иван молчал – Ты участвуешь в операции? – Участвую – Вам вместе нужно в Москву ехать. Легенду мы будем уточнять сегодня, завтра и каждый день, пока сам Иван в неё не поверит.                Глава 15
Из окна вагона, колёса которого катятся по железным рельсам, уложенным на стоящие, на земле шпалы, видна степь.
- Что ты там интересного видишь? – Степь – Вокруг Гуляй-Поля степь не такая? – Уже с улыбкой, спросил Константин – Ты в конную атаку ходил? – Нет – Представь, по этой степи полк, тысяча сабель в атаку, идёт. – Они проезжали: города, деревни. Когда Константин смотрел на людей, идущих по своим делам, живущих своей жизнью, его охватывало неожиданное чувство тоски – Я больше никогда не увижу этих людей. Они будут жить своей жизнью, я своей. Они ничего не знают обо мне и я ничего не знаю о них. – Он стеснялся этого чувства и никогда, никому не смог бы о этом чувстве рассказать.
Дома, домишки; улицы, улочки – Костя, когда уже эта Москва? – Ваня, мы в Москве – Время было полуденное – Как мы этого Станислава Александровича найдём? – Спросил Иван, глядя на плавно появляющиеся и плавно уходящие улочки Москвы – Николай Иванович адрес дал – Может сначала к твоему другу особисту зайдём? – Сначала к Станиславу Александровичу -  По узкой каменной улице поднялись на третий, верхний этаж. Постучали в деревянную дверь. На стук вышел худощавый , стройный, невысокого роста человек, в солдатской одежде царского ешё образца – Мы из Крыма, от Николая Ивановича – Очень рад, только вы не спросили, кто я такой – Я по описанию Николая Ивановича сразу догадался – Николай Иванович человека описать может. Заходите товарищи из Крыма -
Стеллажи с книгами по стенам, посреди комнаты большой стол,  вплотную к столу, два кожаных дивана; пол чисто вымыт, стены побелены. – Присаживайтесь, про Крым расскажите – Мы всё-таки представимся – Я Константин Варламов – Я Иван Радонежский – Иван поставил на стол бутылку вина  - Это чтобы легче вспоминалось -
Сидя напротив Станислава Александровича, они рассказали свою историю, начав со службы у Махно. Когда Константин рас-сказал о потере Иваном мешка золота, Станислав Александрович рассмеялся и налил вино в три кружки – Сейчас Иван сотрудник Ч.К. – Это конечно правильно, только сотрудников Ч.К. тоже рас-стреливают. На той неделе троих расстреляли – Станислав Алек-сандрович подошёл к большому, выходившему на Запад окну, раздвинул плотные, тяжёлые шторы. Тёмно-красные лучи, заканчивающего свой сегодняшний путь по небу над землёй солнца, упали на полированную поверхность стола, осветили корешки книг на стеллажах – За что расстреляли? – Спросил Иван – За мародёрство – Так это правильно. Батька за это не один десяток на тот свет отправил. – Иван, простите, не знаю вашего отчества – Отец Дмитрием был – Иван Дмитриевич, вы имя Махно старайтесь не произносить, у некоторых товарищей это имя вызовет опасные для вас ассоциации. – Они, что ассоциациями думают. – Весело спросил Константин. – В основном – Это мне знакомо – Станислав Александрович сел за стол и внимательно посмотрел на своих собеседников. – Мне кажется, вы не совсем понимаете опасность своей затеи. - По-молчав, добавил – Цель своей комбинации вы тоже чётко не сфор-мулировали. Насчёт спасения России я уже много лет слышу – Иван положил тяжёлые руки на стол, и спокойно сказал – Я сын священника и вырос в домике возле церкви. В бога я не очень верю, но в то что человек родится для того чтобы пить, жрать и с бабами спать я совсем не верю – Константин сказал – Я на каторге вырос, отец был стражником. Среди каторжников очень сильные, цельные люди попадаются, я несколько таких на всю жизнь запомнил. Станислав Александрович молча смотрел на собеседников. – Вы нам не верите? – Верю.
     Что вы планируете? – Хотим внедрить Ивана в Разведупр. Человек, убивший Озёрскую, будет героем у эмигрантов – Дальше – Мы создаём организацию, которая будет работать для России – Вы хотите изменить ход процессов, в которые вовлечены сотни миллионов людей – Иван разлил вино по кружкам, и ответил – Я в эти законы развития человечества не верю. Верю в людей, которые выдумали эти законы, что бы вести за собой миллионы людей. Люди эти разные, есть нормальные, есть ненормальные. У нас в России – ненормальные. Станислав Александрович, вы всю жизнь в этой комнате с диванами прожить хотите? – Не хочу. С вами жить будет интересней, и помирать не стыдно.
-Мы, Станислав Александрович, работаем – Бывший штабс-капитан, а теперь заместитель начальника агентурного отдела Вик-тор Павлович Студзинский, положил тяжёлую руку на стопку бумаг – Налаженны ещё два маршрута на Германию – Маршруты – это замечательно. Только информации нет – Большое, красное лицо Студзинского напряглось, глаза стали злыми – Обработка информации дело, конечно, важное и нужное…. – Он сделал паузу и криво усмехнулся – Виктор Павлович, я без претензий, мне известно об огромной работе вами проделанной – В том месяце два десятка отправили – Смогут они, что нибуть интересное узнать и сообщить? – Мы создаём сеть, нужно время – Пока эта ваша сеть заработает, нас сократят к чёртовой матери и правильно сделают – Вы что нибуть хотите предложить? – Хочу. Есть человек, точнее их двое. Из Крыма – Кто такие? – Главный Константин Варламов, он из Ч.К., второй Иван Радонежский – его агент у зелёных – Это не тот который Озёрскую застрелил? – Тот самый, только он Озёрскую не убивал. Он взял на себя её убийство по приказу Варламова – Зачем? – Как зачем. У него теперь авторитет среди белых незыблемый. – Начинаю понимать. Откуда они взялись? – Случайно ко мне в кабинет зашли. – Случайно зашли! Бардак у нас – Когда в десять раз сократят, бардака будет в десять раз меньше – Оба засмеялись – Чего они хотят? Зачем к нам пришли? – Варламов хочет Радонежского к эмигрантам внедрить – Варламов чекист, почему они к чекистам не пошли? – Они там в Крыму думают, что Ч.К. глубокой разведкой не занимаются – Давай его ко мне – Варламов считает, что им у нас лучше не светиться. Давайте у меня дома – Где они остановились? – У некоего Ивана Трофимовича Толстопятова. Члена партии с 1905. Служит в особом отделе Ч.К. . Боевой товарищ Варламова – Варламов тоже из особого отдела? – Они всю гражданскую вместе прошли -
Иван Трофимович жил в небольшом домике, рядом с железной дорогой. Увидев Константина, по - настоящему обрадовался, пожал протянутую руку и крепко обнял. Иван с удивлением увидел слёзы на глазах обоих. Открылась дверь дома, вышла худенькая черноволосая девушка, за ней пацан лет семи – восьми. Они так и остановились у двери, с удивлением глядя на плачущих мужчин.
- Как там у вас в Крыму? – Нормально, сейчас вода тёплая - купаемся – Контра тоже в море купается? – Купается. Двенадцать мы с Иваном вытащили. Их потом наши закопали. Трое и до сих пор купаются – Пётр Иванович говорил, пятеро в воде остались - Уточнил Иван – Значит в Крыму порядок держите – С теми что у нас мы разберёмся – Веско сказал, начинающий входить в роль Иван. – Вот с теми кто в Париже, Берлине, кто возле наших границ трётся. Как разобраться? – Есть люди, которые этими делами занимаются – Строго ответил Иван Трофимович. Иван и Константин переглянулись и промолчали. Иван Трофимович внимательно смотрел на них. Потом спросил – Вы только меня проведать приехали? – У нас в Разведупре дела – Ответил Константин – Вера, давай гостей кормить – Иван Трофимович решил закончить разговор о ему непонятных делах.
Встреча со Студзинским прошла на квартире Станислава Александровича. Запасы вина из Крыма ещё не истощились, и они сидели до позднего вечера.
Вы в них уверенны? – Спросил Студзинский, после ухода Ивана и Константина – Сейчас уверен. Как там будет…. Вы всем, кого отправляете, верите? – Очень не многим. – Так давайте попробуем – Я не против. Доложу руководству. Если что – отвечать вместе будем. – Куда мы денемся – Станислав Александрович подошёл к шкафу и, отодвинув верхний ряд книг, достал початую бутылку французского коньяка и рюмки. – Давайте махнём, и перейдём на ты – Студзинский молча махнул рюмку и сразу спросил – Ты зна-ешь, что нам будет если они на белых работают? – В Константине я не сомневаюсь, он два года в особом отделе. За Ивана он ручается. Вообще эту комбинацию он придумал. – Кроме того их проверять будут. Ивана на учёбу отправят – Он же там засветится. Я считаю, можно без учёбы обойтись – Это как наверху скажут - 
       Глава 16
Серая вода портовой бухты блестела в лучах затянутого серыми облаками солнца. - Дальше лёд – С тревогой в грубом голосе, сказал, стоящий на повозке в полный рост, Петрович. Посмотрев вниз на телеги и повозки, стоявшие вдоль дороги, перед проходной порта, спросил – Будем очередь занимать? – Подъезжай поближе, разберёмся – Распорядился Василий Фёдорович. Петрович, на всякий случай, занял очередь за евпаторийскими.
Невысокого роста, щуплый, начальник порта казался ещё меньше – Достаётся вам, Степан Трофимович – Посочувствовал Василий Фёдорович. Тот махнул рукой – Ничего, не помру – Вы, наверно и спите здесь? – Нормально. У меня здесь матрас, подуш-ка. Вы тоже за зерном? – Дали вот бумагу – Они эти бумаги всем дали. Только нет зерна – Зачем же они бумаги пишут? – Написать то недолго. Чего не написать? Вы присаживайтесь. – Он достал из сейфа бутылку коньяка и конфеты – Коньяк французский, конфеты симферопольские – Закусили французский коньяк симферопольскими конфетами – Хорошие конфеты. Я такие люблю. – Похвалил Иван Проклыч – Я вам дам на дорогу – А зерна не дадите – Без стука вбежал паренёк лет шестнадцати – Турки на рейде! – Все сразу встали – Это Темель, больше некому – Что за Темель? – Капитан бригантины, которую захватить хотели. Пошли на причал. - 
Бригантина пришвартовалась в конце длинного причала. Пошли втроём по толстым, много лет назад уложенным доскам причала. Кое-где лежали новые, жёлтого цвета доски. – Ваши доски - Показал рукой Степан Трофимыч. Темель стоял вверху у трапа.
- Я у них в гостях бываю – Почти без акцента рассказывал Те-мель – Василий Фёдорович и Иван Проклыч неотрывно смотрели в его глаза – Они снимают хорошую квартиру в центре Бордо. С семьёй дяди нашего Франсуа в хороших отношениях. У Владимира есть деньги. Я ему всё время говорю – Купи хорошее судно. Рядом Германия, Англия, до Испании, Италии, как у вас говорят, рукой подать. Покупай здесь, продавай там, попутный груз бери – После некоторого молчания, Иван Проклыч спросил – Вы, случаем, зерно не привезли? – Есть немного – Давайте на рыбу менять – Сказал Иван Проклыч, многозначительно глядя в глаза Темеля. Тот, что-то сообразив, ответил – Давайте поговорим - 
Когда из трюма бригантины стали вытаскивать мешки зерна, Василий Фёдорович спустился в каюту капитана и положил на стол увесистый мешочек – У меня к тебе, капитан, ещё одна просьба – Он положил на стол женское кольцо с драгоценным камнем – Это кольцо моей жены, до неё это кольцо носила моя мать. Передай его Екатерине. – Темель встал и прижав руку к сердцу, поклонился.
Обоз остановился после затяжного подъёма. Петрович подошёл к Василию Фёдорычу – Корзинщики вон там живут – Он указал рукой на вершину лесистой горы – Семь мешков сгрузи, и пошли к ним кого-нибудь – Я сам схожу – Скажи, чтобы корзины готовили - 
Петрович взял мешок на плечо и неспешно пошёл по крутой тропинке. В ауле его встретила тишина – Неужто перемёрли – Крикнул во весь голос – Выходи, зерно привёз – Стали выходить измождённые люди.
Василий Фёдорович сразу прошёл в зал и сел напротив большого, выходящего на Запад окна. Иван Проклыч налил два стакана красного вина – Спасибо, Иван, я не буду – Тогда я тоже не буду - 
В последние дни солнце было убийственно щедрым, смертельно добрым. Василий Фёдорович умер сидя на стуле, глаза его смотрели на вершину горы, за которую ушло солнце.
Александр и Петрович стояли среди работников треста,собравшихся у могилы. У Александра на глазах были слёзы. – Господи, что же теперь будет – Произнёс тоскливый женский голос. Александр обернулся, всмотрелся в лица, и увидел страх и безнадёжность. Военный оркестр заиграл Интернационал. В музыке был призыв к борьбе и уверенность в победе. Лица людей разгладились, в глазах появилась надежда, и они запели.