Немецкий поцелуй. Глава 6

                Глава 6.
                Спонтанное решение.
На следующий день, когда я в гимназии встретилась с Кэйтарайн, я рассказала ей всё, что произошло на свидании между мной, Дирком и Герольфом, неожиданно появив-шимся в начале свидания. Подруга ржала, как ненормальная, особенно когда узнала, что в итоге я провела вечер с Рупертом. Кстати, вечер с Рупертом прошел вполне мило: мы посидели в кафе, поболтали о многом. Руперт оказался милым собеседником, только зажатым в рамках своей ботаничности и скромным. После кафе мы погуляли по округе, в том числе в парке, где я боялась столкнуться с Дирком и Герольфом, но их уже и след простыл, покормили лебедей в озере, поиграли с собакой и её маленьким хозяином Дадди – мальчиком лет 10-ти. Неплохо в целом погуляли, мне даже немного стало легко на душе, хотя осадок от встречи с красавчиками не пропал бесследно. После Руперт про-водил меня до остановки и посадил на автобус (сама я вряд ли даже нашла бы её). По пути домой я всё-таки заблудилась и только благодаря удаче вышла к дому.
- Представляю, как охренеют Дирк и Герольф, когда узнают на кого ты их променяла! – смеялась уже беззвучно Кэйтарайн, держась за бока. – Ой, не могу!
- Только не надо трепаться об этом по всей гимназии, мне хватило прошлого раза, – сморщилась я от перспективы, обращаю внимание на то, что уже вторая группа девочек, что проходила мимо нас, странно коситься на нас и начинают шептаться, отойдя дальше. – Хватит ржать!
- Ты просишь о невыполнимом! – Кэйтарайн вытирает слезы, продолжая хихикать в ку-лак.
- Дирк идет, – грустно вздыхаю я, совсем не хотелось с ним говорить.
Блондин шел к нам, на лице были следы ссадин, словно он упал с велосипеда, а в целом выглядел он неплохо. Ощущения, что он побывал в драке, не было. Он больше выглядел растерянным и потерянным, чем побитым. Даже жалко его стало, но я подавила в себе это чувство, так он может и на шею сесть, если почувствует это мою слабую сторону. Жа-леть я его собиралась в последнюю очередь, я всё ещё была зла на него.
- Привет, Виона, – он криво усмехается, и морщиться от боли, мышцы лица явно причи-няли неудобство и ныли от ударов Герольфа. – Прости за вчерашнее, не думал, что так получиться, но я готов всё исправить. Честно!
- Что исправить? – поднимаю бровь, ощущала себя в этот момент Рэнэйт, то есть стервой. – Мне хватило вчерашнего спектакля и ко второму свидания я не готова. Увы!
- Виона… - Дирк грустно вздыхает, ну прям, побитая собака. – Обещаю, на этом свидании всё будет иначе, на первом просто произошло недоразумение.
- Интересно, как ты это обещаешь? – полюбопытствовала Кэйтарайн, а Дирк глянул на неё обиженным взглядом. Надеялся, что она поддержит его?
- Прости, Дирк, но ко второму свидание я не готова! – развожу руками, опять замечаю группу девочек, которые смотрят в нашу сторону и что-то осуждают с усмешками на ли-цах.   – По крайней мере, пока не готова. Ни сегодня, ни завтра, ни ближайшую неделю.
- Виона! – Дирк возвел глаза к потолку.
Я встаю с лавочки и иду мимо блондина. Девочки, которые обсуждали нас, тут же смолк-ли, с улыбками глядя на меня. Это начинало раздражать меня.
- Не канючь! Это не круто!!! - щелкнула его по носу  Кэйтарайн. – Хотела тебе врезать за Куколку, но Герольф и сам неплохо справился.
Мы оставили Дирка в одиночестве. Проходим мимо сплетниц о нас, и я бросаю на них прищуренный взгляд, ухмыляются гадины: что они обсуждали обо мне?
- А он выглядит вполне сносно, я думала, Герольф сильнее помял его физиономию, – хмыкнула Кэйтарайн, когда мы отошли на достаточное расстояние.
- Думаешь, Герольф победил в этой драке? Дирк же твой друг, разве ты не должна бо-леть за него? – замечаю я.
- Начищенной морде Отверженного я обрадуюсь больше, не спорю, но Дирк тоже заслу-жил. Он всегда был вспыльчивым, вот и поплатился, – пожимает плечами подруга. – Я, когда была в НСП на побегушках, тоже была очень вспыльчивой. Сейчас я ещё намного спокойней стала, хотя вывести меня можно на раз.
- На побегушках? – недоуменно поднимаю брови.
- А ты думала, в семилетнем возрасте летала на разборки, била салафитов? Маленькие дети были неплохими курьерами между летучими отрядами неонацистов или их база-ми. Мы носили послания, депеши, наркоту, а иногда и оружие, разносили и распростра-няли листовки. Дети не вызывают подозрения у полиции и их не тормозят, максимум могут отвезти домой, когда говоришь им, что заблудился, если вдруг остановят. Даже символика НСП на одежде у детей не вызывали подозрений.
- Вы носили нацистскую символику? – поразилась я, насколько я знаю, нацистская сим-волика под запретом в Германии и можно не просто нарваться на штраф, но и загреметь в полицейский участок.
- Конечно, нет! – Кэйтарайн усмехается. – В НСП тоже не дебилы состоят. Символика бы-ла максимально приближенная к нацистской от компаний с мировым или националь-ным брендом. Если одежду этой фирмы запрещали из-за нацистских намеков через су-дебные разбирательства, то искали другую, и так далее. НСП всегда одевались в свой неповторимый стиль, неонацистов не спутаешь ни с кем. Теперь НСП не существует, но их идеи живут среди других неонацистов. Многих членов НСП арестовали, и их ждет суд, но многие остались на свободе.
- Да, я слышала о начале процесса над одним из лидеров НСП в 2013 году, – кивнула я.
- Беате Цшепе, – кивнула Кэйтарайн. – Или как её ещё называют «Поджигательница из Цвиккау». К сведению, старший брат Дирка – Фридрих – состоял в НСП и даже отсидел пару лет за экстремизм.
- Вот как? – заинтересованно гляжу на неформалку: неужели именно на нацистские нот-ки намекал Герольф, говоря о тайнах Дирка? – А сам Дирк что?
- В Кёльне каждый немец в какой-то мере нацист, турков тут не любит каждый второй немец и Дирк не исключение. Но он, скорее пассивный нацист: ненавидит, но ничего не предпринимает, а вот его семья… Отец не раз участвовал в маршах несогласных, против засилья турков. Мама у него сочувствующая нацистам, Дирк говорит, она в молодости хорошо набедокурила, что до сих пор полицаи к ним захаживают и из-за брата, конечно,  тоже, – готка всплеснула руками. – Салафиты своими действиями только укрепляют эту неприязнь прочих немцев.
- А кто такие салафиты? – давно хотела спросить об этом у неё.
- Салафия – это направление в исламе, если коротко. Там целая система, замудрёная, просто жуть! – усмехается Кэйтарайн. – Хайфа пыталась объяснить как-то, но я не вникла. В целом это изначальное видение ислама, самое древнее, традиционное. По сути, они проповедуют фундаментальный ислам без экстремизма и прочей лабуды. Но есть ис-ламское движение «Салафия», которое находиться в антагонистических  отношениях с так называемым традиционным исламом. Они не брезгуют терактами и вооруженной борьбой за свою веру. Могу ошибаться, но вроде «Братья-мусульмане» из них. Сала-физм этой организации мало чем отличается от ваххабизма и, по сути, они террористы. Проповедники подобного салафизма не редкость в Германии и в Кёльне собственно. Я бы сказала, Кёльн это центр противостояния салафитов и неонацистов. У салафитов мно-го организаций по всей Европе и Центральной Азии, некоторые запрещены, а некоторые нет. Один из проповедников салафизма Абу Харза частый гость в Кёльне.
- Похоже, именно это имел в виду Герольф, когда говорил о тайнах Дирка, о его связях семьи с нацистами. А сам Герольф? – спрашиваю я.
- Вот чего не знаю, я с Герольфом хоть и кусаюсь с самого появления в этой гимназии, но по сути ничего не знаю о нём, кроме того, что происходит в самой гимназии. Вот Гоблин стопроцентный нацист, – мы заходим в класс. – Помнишь, Клода и Джошкуна?
- Друзей Франсуа? Того мерзкого типа, что приставал ко мне в первый день? – приставал это конечно громко сказано, но в основном я не соврала. – Помню. И что?
- Гоблин их ненавидит, они часто цапаются и Гоблин даже состоит на карандаше у рек-тора, до первого серьёзного косяка. Чуть что, и полетит Гоблин отсюда со всеми манат-ками, – Кэйтарайн рухнула на парту. – Хм, а мы первые в классе, даже твоего ботаника нет.
- Он не мой, – вздыхаю я и сажусь рядом.
Стоило вспомнить о нём, как Руперт вошел в класс вместе с Дирком, сразу вспомнилась русская фраза по этому поводу. Блондин между тем с грустью глянул на меня и вздохнул, чем сразу напомнил мне бездомного щенка. Вот же зараза! Решил давить на жалость, потому что совесть уже медленно начала обсасывать мои кости. А тут ещё и Руперт смот-рит на меня со скромной улыбкой  и тоже вздыхает. Кэйтарайн начинает в голос хохо-тать, отчего Дирк сморщился и мрачно глянул на пунцового, но довольного Руперта.
- Ты особо рот не разевай, ботаник, – Дирк пихнул хрупкого очкарика плечом, не сильно, но Руперт едва не улетел на парту по соседству.
- Не трогай его, Дирк! – поджимаю я сурово губы, голос я не повышала, но Дирк стуше-вался и виновато улыбается.
- Защитница слабых и угнетенных!- Кэйтарайн продолжает хохотать аж до слез, а Руперта покраснели уши до самых кончиков.
- Заткнись, – хмуро гляжу на неё, но без злобы. – Дирк, извинись перед Рупертом, не разочаровывай меня.
Руперт смутился ещё больше и явно чувствовал себя крайне неудобно.
- А пойдешь со мной на свидание? – воодушевился Дирк, хлопнув Руперта по плечу и об-няв по дружески.
- Не пытайся меня шантажировать, Дирк, это не прибавит тебе обаяния и очарования, – гляжу на него поверх очков, стараясь напустить на себя суровый и строгий вид, хотя хо-чется плюнуть на гордость и обнять его. – Извинись перед Рупертом.
- Фройляйн Виона, я не обиделся, – нервно улыбается ботаник (ну, совсем, как я), теребя край своего пиджака.
- Вот видишь, он даже не обиделся, – Дирк мило улыбнулся и потрепал Руперта по воло-сам.
- Дирк! – грозно говорю я.
- Ладно, ладно, – Дирк слегка сморщился. – Прости, меня Руперт, давай без обид.
Дирк похлопал Руперта по плечу, но при этом я заметила, что он успел что-то шепнуть бо-танику на ухо. Руперт в очках посинел от слов Дирка, но активно закивал. Мне это катего-рически не понравилось: что там Дирк задумал? Решил добиться моего расположения при помощи Руперта? Или угрожал ему? Дирк при этом продолжал улыбаться и обнимать Руперта за плечо, который покрылся каплями пота и нервно пытался улыбнуться, едва живой от волнения.
- Вот видишь, Виона, я извинился. Правда, Руперт? – Дирк подмигнул мне, а Руперт уны-ло кивнул в ответ. – Теперь пойдешь со мной на второе свидание?
- Второе? – удивленно пискнул Руперт.
- Второе? - голос Рэнэйт заставил меня подскочить от неожиданности и огорошил, жгучая брюнетка вышла из-за спины Дирка. – Фройляйн Виона, Вы крайне популярны у моло-дых людей нашей… гимназии. И что же вы скажете, фройляйн?
 Рэнэйт с любопытством и легкой улыбкой смотрит на меня. Охренеть! Так скоро толпа зрителей наберётся! Может мне ещё перед всем классом огласить свое решение: «Дамы и господа, фройляйн и герры, позвольте минуточку вашего внимания…». Бред!!! Поджи-маю губы и чувствую себя крайне неловко под взглядами шести пар глаз, а нет – вось-ми: Зельда торчит из-за спин Руперта и Дирка, вытягивая шею, словно я тут представле-ние даю. Руперт был белый, как мел, ощущение, что от моего решения зависит его жизнь, Дирк напряжен, но его толпа ни капельки не смущает, Кэйтарайн аж подпрыгива-ет от нетерпения, её всё это забавляет (мне бы её нервы).
- Я не изменяю своему решению, – откидываю челку с глаз и смеряю взглядом Дирка, с лица которого сползла улыбка. – Я говорю «нет».
- А Вы суровы, фройляйн! – Рэнэйт хищно осклабилась. Редкое зрелище, обычно она не показывает свой охотничий характер. – Герр Дирк, можете занять место в конце очереди, сразу за Юргеном и Герольфом.
Опа! Над собственным парнем издевается? Не ожидала от неё такого! И тем более ехидной усмешки и злых огоньков в её глазах. Дирк наоборот выглядел унылым и как в воду опущенным, хотелось даже заорать, что я пошутила и согласиться, но я сглотнула и пересилила себя. Слишком много у меня стало несвойственных мне желаний. Кэйтарайн с широченной улыбкой смотрела то на меня, то на Дирка, то на Рэнэйт, быстро водя гла-зами между нами. А вот Руперт оказался довольным и, похоже, выдохнул с облегчением. Или мне оказалось? И почему это собрание вокруг нас не расходиться? Уже и Мод с Гюн-тером заинтересовались нашим кружком и поглядывают в нашу сторону.
- Что-то ещё? - спрашиваю я, сжимаю руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь – Нет?
- Свободны, герр Дирк, – Рэнэйт похлопала блондина по щеке и повернулась к нему спи-ной, давая понять, что разговор окончен, и наклонилась ко мне. -  Фройляйн Виона, ува-жаю Вас всё больше и больше.
Дирк удивленно поднимает брови, Руперт краснеет до кончиков ушей: оба смотрят на филейную часть Рэнэйт, которой она повернулась  ним. Укол ревности! Дирк замечает мой взгляд, и его ухмылка сползает, он моментально меняется в лице. Дирк хлопает Ру-перта по плечу и отходит к Моду и Гюнтеру. Интересно, что он увидел во мне? Вроде я стараюсь сохранить спокойствие и милую улыбку на лице. В парке он тоже шарахнулся от меня. Со мной не так что-то?
- Спасибо, фройляйн Рэнэйт! – киваю я, переводя взгляд на голубые глаза брюнетки.
Брюнетка выпрямляется, продолжая с игривым прищуром смотреть на меня, потом смотрит на Зельду и неуловимо кивает ей, после чего они вместе отходят.
- У неё странный интерес к тебе! – шепчет мне на ухо Кэйтарайн, и я едва заметно ки-ваю.
Данный факт меня несколько настораживает. Поднимаю глаза и замечаю, что Руперт по-прежнему стоит напротив нас.
- Что-то ещё, Руперт? – я в недоумении.
- Фройляйн Виона, Вы вчера не ходили на факультатив по химии, – Руперт опять потере-бил пиджак. – В общем, он будет сегодня, я попросил герр Штауберга перенести вче-рашний факультатив.
- Руперт! – обреченно опускаю голову на парту. – Ну, кто тебя просил!? У меня сегодня бассейн плюс фотоклуб, ещё и в танцевальный клуб просили зайти. Спасибо, удружил! Я же сказала, что позже нагоню, что непонятного?
 - Простите, фройляйн Виона! - руки у парня задрожали, а сам он опять покраснел до са-мых ушей. – Значит, вы не придёте?
- Приду, – уныло говорю я. – Но я опоздаю, в следующий раз сначала поговори со мной, прежде чем принимать решение за меня.
- Этого больше не повториться! – обильно закивал Руперт, что я подумала у него сейчас голова отвалиться от усердия. – Обещаю, фройляйн!
Он бочком, кланяясь, как японец, отошел от нашей парты, чем вызвал взрыв хохота со стороны большинства одноклассников. В том числе, Дирк и Кэйтарайн, Рэнэйт лишь вы-сокомерно ухмылялась, похоже, всех забавлял несуразный Руперт, но не меня. Не пони-мала я общего настроя класса в отношении Руперта, не понимаю и не принимаю, потому что сама оказалась однажды в его положении и поэтому мне жаль этого парня в очках. Когда я училась в США в одной из школ Чикаго, то натерпелась насмешек и издева-тельств со стороны женской половины. Поэтому когда раздался смех в отношении Рупер-та, я невольно вздрогнула от воспоминаний.
- Прекрати!  – судорожно выдыхаю, глядя на подругу.
- Ты чего? – осеклась готка и серьёзно посмотрела на меня.
- Не надо смеяться над ним, – тяжело выдыхаю, пытаясь унять появившуюся дрожь в руках, отгоняю воспоминания от себя.
- Ты в порядке? Ты какая-то бледная, – Кэйтарайн обеспокоенно заглянула мне в глаза, взяв мою ладонь двумя руками.
- Просто, я прошла через подобное, – ком встает в горле, перед глазами встает мерзкая Оливия Баффвуд и её компания, которые задались целью унижать меня. – Я… была из-гоем в классе, когда училась в Чикаго, только по тому, что не являлась американкой.
- Но Руперт не изгой! – с сомнением говорит подруга.
- А кто он? Посмотри на него, Кэйтарайн, да к нему отношение не такое, как было ко мне со стороны Оливии и её подружек, но Руперт не является частью вашего класса, полно-правным его членом. И мне жаль его, Кэйтарайн.
- Кто эта Оливия? – спросила готка.
- Оливия Баффвуд – глава сестричества Эта Дзета Мю, она играла в школьном театре, хотела актрисой стать, вся такая из себя королева-католичка, каждое воскресенье пела в церковном хоре, но любила издеваться над людьми. Она была очень жестокой и мсти-тельной, настолько, что даже парни опасались связываться с ней, – морщусь от воспо-минаний. – Мама часто приходила разбираться в школу из-за этого, хотя я ничего её не говорила, но мама была очень проницательна. Из-за этого всё считали меня ябедой. Это только на словах Америка страна равноправия и равных возможностей, на самом деле всё обстоит иначе. Нигде я не встречала такого проявления расизма, как в Америке, ни-где я не встречала такой жестокости в школах, как в Америке, нигде я не встречала тако-го отношения превосходства богатых над бедными, как в Америке.
- Прости, Куколка, я не знала, – Кэйтарайн положила мне голову на плечо. – Я не буду так.
В этот момент сталкиваюсь глазами с Лисбет, заходящей в класс. Её губы нервно дерну-лись при виде нас, кулаки Лисбет сжались, и мне показалось, она сейчас вот-вот распла-чется. Кэйтарайн тоже увидела взгляд Лисбет, она ухмыльнулась и обняла меня за та-лию, до кучи чмокнув меня в щеку. Левый глаз Лисбет дернулся и, пылая праведным гневом, прошла к своей парте, с шумом поставив сумку на неё.
- Зачем это? – глянула я в темные глаза подруги.
- Пусть поревнует! – Кэйтарайн улыбнулась мне в лицо, мне вообще показалось, что она сейчас поцелует меня в губы. Было что-то такое в её глазах, но я списала это на свою буйную фантазию. – Почему бы и не позлить её?
- Думаю, это лишнее, – слабо улыбаюсь я.
Кэйтарайн продолжает меня обнимать, а я глядеть в её глаза. Подруга не обладала ис-ключительной внешностью Рэнэйт, но была вполне симпатичной с длинными прямыми волосами воронова крыла, не видела, чтобы она подкрашивала их, возможно и нату-ральный цвет. Тонкие брови, не нарисованные на три сантиметра выше, как у многих готок, виденных мной, курносый носик с кольцом в левой ноздре. Щеки впалые, как у Дирка, с бледным оттенком, черные крупные губы, не пухлые, как у Рэнэйт, но вполне аппетитные. Фигура спортивная, особенно нижняя часть, грудь маленькая и аккуратная. Из ярких примет у Кэйтарайн (помимо пирсинга) были две родинки: одна под левым глазом, вторая в уголке левой стороны рта.
- Может, поцелуетесь?! – с надеждой спросил Абелард, наводя на нас камеру телефона.
Краснею и отстраняюсь от подруги.
- Клоп, у тебя жизнь лишняя? – спрашивает Кэйтарайн с хищной усмешкой. – Я сейчас тебе этот телефон в задницу запихаю, так глубоко, что ты сможешь его увидеть в зерка-ло, когда откроешь рот.
- Понял, – Абелард быстро убрал телефон и сделал шаг назад. – Фройляйн Виона, Вы лесбиянка?
- Нет, я нормальная! – краснея снова я, хотя говорить такое в Европе и в частности в Гер-мании опасно, можно огрести серьезные прпоблемы от защитников секс-меньшинств.
- Мы подруги, Клоп, тебе не понять, – Кэйтарайн обнимает меня за плечи с улыбкой. – У тебя три секунды, Клоп!
Парня смыло, как цунами. Гляжу на подругу, и нас разбирает смех. Уроки после этого пролетали на одном дыхании, даже нудная история с герром вон Тилльхэймом. Позво-нила Ингельду и сообщила, что задержусь. После чего мы пошли на плавание в бассейн. В бассейн ходило довольно много учеников, только в нашей группе было более сорока человек. Нас разделили на две команды, и мы соревновались под улюлюканье более опытных пловцов из других групп (среди них был и Герольф, хотя он обычно просто ух-мылялся, глядя на нас). Оставалось надеяться, что Дирк хорошо ему врезал, и он не придёт сегодня в бассейн, тем более что я весь день его не видела, и даже Гоблин нарушил свой ритуал и не приставал сегодня ко мне. Помимо нас в раздевалке оказа-лись три девочки из параллельного класса, которые напяливали купальники. Они очень странно глянули на меня и переглянулись между собой, я сразу вспомнила косые взгля-ды в свою сторону других девочек за этот день, особенно утром. Что-то не так во мне?
- Привет! – махнула им Кэйтарайн и прошла к своему шкафчику. – Кто сегодня препод?
- Фрау Шиффер, – отвечает кудрявая блондинка, не помню её имени. -  Говорят, герр Вернер укатил со старшей командой на соревнования.
- Старшая группа? – я поднимаю голову: значит Герольф уехал на соревнования, вот по-чему она его не видела сегодня. – Проведем урок в тишине и спокойствии?
- Ага, достали уже эти придурки со своими насмешками! – хмыкает другая девочка, стриженная чуть ли не налысо.
- Это точно! – поддакивает ей третья девочка.
Молча переодеваюсь в свой купальник, пока девочки обсуждают старшую группу. Для меня это приятная новость, не хотелось сталкиваться с Герольфом и его страшным друж-ком Гоблином, хотя последний и не посещал бассейн. Прячу волосы под шапочку для ку-пания и эта самая моя большая проблема. Мои волосы пышные и длинные, а шапочка хоть и резиновая, но не безразмерная. Промучилась полчаса минут 15, даже Кэйтарайн помогала, пока её не позвала фрау Шиффер. В итоге моя голова напоминала инопланет-ную. Марсианка, блин! Получала немало насмешек от старшей группы из-за этого, но они не Оливия Баффвуд, их я могу и стерпеть. Поправляю лямки и иду в бассейн, за-хлопнув шкафчик. Но едва выхожу из раздевалки, как сталкиваюсь с Герольфом.
- Привет! – ухмыляется он: пришла беда, откуда не ждали.
У него явный фингал под глазом, скрытый темными очками, ссадина на губе и легкий кровоподтёк на левом ухе. Досталось ему явно сильнее, чем Дирку, скорее всего от того, что он не ожидал нападения от Дирка, хотя и задирал его целенаправленно.  Тем не ме-нее, выглядел он вполне свежим и благоухал дивным ароматом какой-то туалетной во-ды. Явно не для бассейна вырядился: пиджак, небрежно расстегнутая рубаха до сере-дины груди, тонкая золотая цепь, отутюженные брюки. На свидание собрался?
- Привет! – я слегка отстраняюсь от него, хотя аромат дурманил, словно в нём был афро-дозиак, но вчерашнее происшествие не шло из головы. – Я думала, Дирк Вас в парке прикопал.
- Волновались? – хмыкнул он.
- Много чести, – насуплено отступаю к стене.
- У Брауншвайга силенок маловато будет, – снова хмыкнул Герольф.
- Я заметила, что-то он выглядит куда лучше Вас, герр Герольф, – фыркаю, как кошка.
- Значит, всё-таки волновались? – он сделал шаг ко мне.
- Вот ещё! – снова фыркаю я, он меня волновал, но совсем в другом смысле. – Девочки сказали, что ваша группа уехала на соревнования. Почему Вы здесь?
- Я бы лучше послушал, как вы фыркаете, это так… мило, – он обезоруживающе улыбнул-ся, что я сглотнула и отступила ещё на шаг: вот же гадёныш, я ведь так могу и на шею ему кинуться! – Впрочем, если Вам интересно, фройляйн, Дирку удалось временно  спи-сать меня из команды, у меня не фотогеничный вид для соревнований. Но я хочу пого-ворить с Вами, милая фройляйн.
- А я не хочу! – надула я губы. – У меня занятия в бассейне, мне некогда.
- Это не займет много времени, – уверяет он, но мне меньше всего сейчас охота с ним говорить, боюсь, что не смогу контролировать себя, когда он рядом и больше никого.
- У меня и этого времени нет! – уверенно обхожу его стороной, но он перехватывает моё запястье. – Отпустите.
- Фройляйн, прошу Вас, – Герольф попытался сделать милую улыбку, Слава Богу, с разби-той губой у него ничего не вышло, иначе я непременно бы клюнула.
Но я пинаю его в области коленки и вырываю руку, после чего выскальзываю в зал с бассейном. Герольф явно не ожидал от меня такой подлости и даже вскрикнул от удив-ления (надеюсь не от боли, пинала вроде не сильно). С поразительной прытью я оказа-лась в бассейне рядом с Кэйтарайн.
- Вы не сможете от меня вечно бегать, фройляйн! – крикнул Герольф мне в след.
- Опять это хлыщ! – воскликнула Кэйтарайн. – Что ему в этот раз от тебя надо?
- Поговорить, – аккуратно сползаю в воду. – И, похоже, он от меня так просто не отстанет. Сможешь отвлечь его, после бассейна?
- Да, без проблем! Только у тебя сегодня ещё фото клуб, танцы и химия, а мне после бассейна надо  к маман  в кафе, – напомнила Кэйтарайн.
- Там что-нибудь придумаю, – я совсем не уверена в этом, но положусь на удачу, хотя не особо дружу с ней. – Мне главное из бассейна незаметно уйти, а там может и пронесёт. Он ведь не знает про другие клубы.
Кэйтарайн хмыкает и пожимает плечами. Она сегодня мне не помощник, так как помо-гает матери в кафе. Делала она это довольно часто вместе со своим старшим братом Ру-дольфом. Мама Кэйтарайн работала в небольшом кафе в районе Роденкирхена – Им-мендорф, кафе не принадлежало семье Кэйтарайн, просто её мама выполняла там функ-ции менеджера, повара, уборщицы и посудомойки. Три раза в неделю Кэйтарайн помо-гала матери в кафе, другие три дня помогал Рудольф, в воскресенье, как и в большин-стве кафе и магазинов был выходной. Кстати, никогда не встречала брата Кэйтарайн в гимназии, хотя он учился в одном классе с Герольфом. Невольно бросаю взгляд в ту сто-рону, где я встретилась с ним. Герольф стоял в дверях  смотрел на меня с легкой усмеш-кой. Вот же! Если он будет тут стоять, Кэйтарайн не удастся его отвлечь надолго, а ведь мне ещё переодеться надо.
- Герр вон дер Вогельвайд, покиньте бассейн! – нахмурилась фрау Шиффер. – Ваша груп-па сегодня не занимается.
Герольф слегка наморщил нос и взглянул на меня. Я не удержалась и показала ему язык. Глупо и по-детски, но ситуация располагала. Герольф сжал губы и вышел, закрыв за со-бой двери. Только вот он мог караулить меня в коридоре. Вздыхаю и приступаю к заня-тиям, собираясь с девочками в группу, мальчики собирались в другом конце бассейна, нас больше, поэтому фрау Шиффер больше времени уделяла нам. Полчаса бултыхания в воде, пролетели мигом, и уже надо было идти в фотоклуб. Пропускаю Кэйтарайн вперед, но она махает, что никого нет, и я шмыгаю в раздевалку. За рекордные сроки переоде-ваюсь, Кэйтарайн снова первой идет в коридор.
- Вижу объект! – заговорщицким голосом заявляет подруга. – Он пока далеко, беру его на себя, а ты в левые двери в темпе вальса.
- Вальс медленный танец, – замечаю я.
- Не умничай, Куколка! – крякнула Кэйтарайн. – Приступаю к операции «Сдерживание».
Она выскользнула за дверь и направилась к Герольфу наглой походкой. Я наблюдала за ней через приоткрытую дверь раздевалки, Герольф отвлекся на какую-то знакомую де-вочку (судя по реакции) и повернулся ко мне спиной. В это  же момент Кэйтарайн удари-ла парня в плечо, как самый натуральный гопник, Герольф брезгливо глянул на неё. По-друга уверено держала его спиной ко мне, и я решительно выскальзываю из раздевал-ки, ломанувшись к дверям. Расстояние до двери мне показалось гигантским, хотя на са-мом деле там было меньше пяти метров. Бегом, бегом, стараясь не цокать каблуками по мраморному полу. Едва я касаюсь дверной ручки и распахиваю её, как слышу крик Ге-рольфа.
- Фройляйн Виона! Кэйтарайн, твою мать!!!  - не знаю, что сделала Кэйтарайн, я не мог-ла обернуться от паники, стартанула так, как не бегала даже в кроссовках.
Одним ударом распахиваю двери и выскакиваю на улицу, в спину летели отборный мат Кэйтарайн (и где так научилась материться на русском?) и возмущенный вопль Герольфа вперемешку с каким-то грохотом. Быстро глазами ищу место, где спрятаться от парня и бегу к ближайшей двери, но потом выбираю среднюю, подумав, что Герольф в первую очередь будет искать меня в ближайшей двери. За дверью оказалась пожарная лестни-ца, снимаю туфли и, держа их в руках, влетаю на второй этаж. Толкаю ещё одну дверь и оказываюсь в коридоре гимназии, слышу внизу звук открываемой двери и дыхание пар-ня. Тихо закрываю за собой дверь и припускаю по коридору. Знаю, выгляжу глупо, тем более, босиком по грязному полу коридора. До фотоклуба ещё чуть-чуть, перед самым кабинетом надеваю туфли и вхожу в кабинет. Повезло ещё, что в коридоре никого не было. В кабинете помимо меня оказались ещё трое членов клуба: Альба, Джуно и Рей-нер. В этот же момент зазвонил телефон. Все трое скосились на меня и опять я ловлю на себе насмешливые взгляды: Да, что такое, в конце концов!?
- Спасибо, Кэйт! – не глядя отвечаю я.
- Без проблем, моя родная! – отвечает она (прямо как мама). – Удалось удрать?
- Я уже в фотоклубе, – ловлю на себе заинтересованный взгляд Альбы и пересаживаюсь в дальний угол.
- Ну, ты и драпанула!!! – захихикала Кэйтарайн. – Едва трусами не сверкала!
- Не прикалывайся – глупо улыбаюсь.
- Ладно, мне пора. Береги себя, Куколка! – хмыкает она.
- И ты себя! – снова ловлю на себе взгляд Альбы. – Что-то не так?
- Нет, всё в порядке, – Альба отворачивается.
Постепенно подходили другие члены клуба, всего в клубе состояло 41 человек, ни чем особенным мы не занимались, просто фотографировали, иногда для местной гимна-зисткой газеты или просто для школьной выставки. Обычно, наш руководитель  и куратор клуба фрау Мари-Лор Вальян давала задания индивидуально. Как преподаватель по изобразительному искусству, фрау Мари-Лор (француженка по происхождению) была очень избирательная в искусстве и отлично разбиралась не только в нём, но и фотогра-фии. Почти весь факультатив я пролежала головой на парте (чувствуя косые взгляды про-чих членов клуба), поэтому не сразу среагировала на задание фрау Вальян.
- Что? – подскакиваю я на месте.
- Не спать, мой Куколка! – говорит Мари-Лор с жутким акцентом. Похоже, мое прозвище уже и преподавателям  известно, а прочие одноклубники заухмылялись. – Я говорить, твой задание, фройляйн Куколка, сфотографировать пять самый красивый девушка в гимназия на твоя вкус и пять самый красивый юноша на твой взгляд. По два тип фото-графия: одна фотография позирование,  другая – в естественный условия, неожиданный.
- Понятно, – нервно усмехаюсь: не ждала такой подлянки от француженки. Нет, я бы ещё стерпела фотографирование девушек, но парней… - А в какой срок?
Самые красивые парни. Дирк и Герольф. Может быть ещё тех близнецов, что были с Ге-рольфом и одного в довесок. Но… Дирк и Герольф. Не, даже  просто Герольф. Дирк, ско-рее всего, согласиться, даже требований не сможет мне поставить, но Герольф…
- Неделя! – фрау Вальян улыбнулась.
Уныло вздыхаю, отказаться нельзя, иначе выпрут из клуба, а это не в почёте в гимназии.
- Это есть хорошо! Тогда все свободны! – преподаватель похлопала в ладоши.
Вот попала, блин!!!  С этими мыслями я выхожу из кабинета, совсем забыв о Герольфе. Но в коридоре я столкнулась не с Герольфом, а с Франсуа и его бандой. Успела забыть об этом типе и его премерзком арабском друге, Клод меня не нервировал, вообще, удив-ляюсь, как он оказался в их компании.
- Юная фройляйн, давно не виделись, – мерзко усмехнулся француз.
- И ещё столько же не виделась бы, – отвечаю я, быстрее, чем подумала. – Я спешу.
- Вы дерзкая, фройляйн! И вы меня обманули! - сощурился Франсуа, грозно надвигаясь на меня – У Вас нет гаптофобии!
- В Вашем случае есть, пардон, забыла, как Вас зовут, - невольно отстраняюсь от при-ближающегося парня.
- Ваша дерзость переходит границы, фройляйн! – криво усмехнулся Франсуа, делая шаг ко мне, под одобрительный кивок турка. – Дерзкая, но красивая!
- Какая есть! - отступаю назад и упираюсь в стену спиной. – Я спешу вообще-то!
- Ничего, подождут, – он слишком подходит ко мне и вдыхает мой аромат, едва не водя носом по шее. – Не люблю врунишек и лгуний, фройляйн!
- Весьма сочувствую! – сморщилась я, максимально вжавшись в стену, мне было про-тивно от близости Франсуа.
- Издеваетесь, фройляйн! Вы слишком дерзки для женщины, для моей женщины! –  прошипел парень.
О как! Он меня уже застолбил!
- Да, Вы фантазёр, герр! Этого не будет никогда, купите себе машинку для закатывания губ! – я его не боялась (как ни странно), он мне был просто противен.
- Что!? – парень почернел от ярости.
- Отойдите от неё! – голос Руперт прозвучал, словно гром среди ясного неба.
Я была ошарашена. И не только я, Франсуа и его друзья были просто в ауте. Это букваль-но читалось на их лицах. Несуразный ботаник Руперт стоял в пяти метрах от меня и сжи-мал в руках книги. Угрозы от него выглядели просто фантастикой.
- Это он нам?! – ухмыльнулся Клод, похоже, я была слишком хорошего мнения о нём.
- Что ты сказал, червь? – поднял бровь француз.
- Отойдите от фройляйн Вионы, - теперь голос Руперта был не столь грозным.
- Ты видимо обзавелся лишними зубами, – нагло ухмыльнулся Франсуа, а его друзья за-улыбались. – Вали отсюда пока цел, сопляк!
- Нет! – пискнул Руперт.
- Я сейчас тебя по стене размажу! – Франсуа шагнул к нему.
- Только тронь его, – ко мне вернулся голос, когда прошел первый шок: Руперт вступился за меня!!!
- И что же будет, фройляйн, если мы его тронем? – угрожающе спросил француз, повер-нув ко мне голову.
- Я скажу Дирку! – голос охрип. – А потом пойду и сообщу ректору Эббельсон.
- Не посмеешь! – Франсуа изменился в лице, но отступил назад, на что я мило улыбаюсь.
- Ещё как посмею, хочешь проверить, жёлтозубый хмырь? Я тебя не боюсь и твоих ше-стёрок тоже и нечего на меня так смотреть, только посмей тронуть меня или Руперта и ты сильно пожалеешь об этом. Даже подходить ко мне не смей!
- Ты пожалеешь об этом, фройляйн, – голос Франсуа дрожал от ярости. – Не радуйтесь…
Ловлю на себе взгляд Джошкуна, прежде чем они уходят вместе с Франсуа и этот взгляд мне не нравиться гораздо больше угроз уродливого француза.
- Ты в порядке? – обращаюсь я к Руперту, тот быстро кивает и нерешительно подходит ко мне. – Спасибо, что вступился за меня, но я бы справилась сама. У тебя не будет про-блем из-за меня?
- Нет, фройляйн, – кивает Руперт, но я ему не верю, если честно. – А как Вы, фройляйн Виона? Вы довольно смелая!
- Ты тоже! – улыбаюсь ему, и он смущенно краснеет, переступая с ноги на ногу. – Со мной всё в порядке, Руперт.
- Фройляйн Виона, Вы идёте на химию? – спрашивает он.
- Пока нет, у меня сейчас танцевальный клуб. Иди без меня, я чуть-чуть задержусь, – снова улыбаюсь и прохожу мимо Руперта, чувствуя его взгляд в спину.
Танцевальный клуб находился в спортзале, но вела танцы фрау Берта Вонхольц, а не Ар-нольд Вернер, что преподавал спортивную физпоготовку. На танцы пришла только я и сама преподаватель.
- Фройляйн Виона, хорошо, что Вы пришли! – преподаватель улыбнулась.  - Мне нужна была только ты.
- Зачем? – я снова заподозрила подвох, как с фрау Вальян.
- Я предлагаю Вам поучаствовать в одном конкурсе, – учитель положила мне руку на плечо, подтверждая мое опасение.
- Я танцую не лучше всех в клубе, есть девочки на порядок лучше меня, – замечаю я: ещё танцевальных конкурсов мне не хватало.
- А кто сказал, что это танцевальный конкурс, к тому же, ты одна из лучших танцовщиц в клубе, – засмеялась учитель. – В этом году мы решили перенять американский конкурс короля и королевы бала, но со своими изюминками. Конкурс проходит в два этапа, и первые результаты будут к Рождеству, а финал выпадает на конец учебного года. Всё де-вочки уже участвуют, по крайней мере, те, кто захотел. Голосование уже идет с начала учебы, но ты появилась позже, поэтому в голосование ты не попала. Тем не менее, за тебя начали голосовать.
- За меня?! – это заявление несколько шокировало меня.
- Да, моя милая фройляйн! – воскликнула фрау Вонхольц, она даже перешла с «Вы» на «ты». – Поэтому общим голосованием преподавательского состава, мы тоже решили тебя включить в конкурс, хотя у многих девочек уже преимущество, но нужно твое согласие. Ты согласна?
- Нужно будет участвовать в конкурсах? – я не спешила соглашаться: никогда не участво-вала в конкурсах и не спешу этого делать.
- До самого оглашения результатов никаких конкурсов не будет. После рождественских каникул устроим небольшой конкурс талантов, а в конце учебного года полномасштаб-ное шоу! - преподаватель улыбается.
- У меня нет особых талантов! – замечаю я.
- Не согласна, ты лучше всех танцуешь вальс, – учитель склонила голову на бок. – Клас-сические танцы твой конёк и я уверена, у тебя есть другие таланты, фройляйн.
- Вальс парный танец, - она меня не убедила. – Как и большинство классических танцев.
- Ты можешь выбрать партнера для этого, правилами это не запрещено. Могу предоста-вить тебе список танцоров вальса, некоторые, кстати, уже вышли из клуба, но могут тебе помочь в конкурсе, - пожала плечом учитель. – Можешь договориться с Генрихом Цепше из параллельного класса. Соглашайтесь, фройляйн.
Генрих Цепше?! Он первоклассный танцор, но воняет, как помойное ведро и не знает, что такое гигиена. А если всё-таки использует туалетную воду, то от неё даже глаза сле-зятся, настолько сильно он душиться ей. Он веселый и симпатичный, но его запах… По-сле первого же факультатива по танцам, когда фрау Вонхольц оценивала мои возможно-сти и поставила с ним в пару, желание состоять с Генрихом в танцевальной паре отпало. В после второго факультатива это желание лишь усилилось.
- А сколько девочек участвует? – спрашиваю я.
- 136 девочек из 9, 10, 11 и 12 классов, а также 1 девочка из 13-го, столько же мальчиков. После конкурса в Рождество останется одна треть, и они уже не будут участвовать в фи-нале, – охотно отвечает фрау Вонхольц и с надеждой смотрит на меня.
- Ладно, – вздыхаю обреченно я. – Я согласна, всё равно ведь не отстанете от меня.
- Замечательно! – восклицает фрау Вонхольц. – Ты не пожалеешь, фройляйн Виона!
- Уже жалею, - уныло отвечаю я. – Извините, фрау Вонхольц, мне пора на химию.
- Да, да! Конечно, беги, юная фройляйн! – улыбается преподаватель.
Выхожу из спортзала в задумчивости. Этот конкурс совсем не входил в мои планы, но я просто чувствовала, что преподаватель не отстала бы от меня. Ни с кем не собираюсь соперничать, у меня и без этого проблем хватает. Пусть всё идёт своим чередом.
- Говори, где она! – этот голос вывел меня из задумчивости.
Узнаю в этом голосе Гоблина, и он доносится из-за угла коридора. Я тут же прижимаюсь к стене, а сердце учащенно забилось. Опять это придурок! А с ним может быть и Ге-рольф! Тут конечно пятьдесят на пятьдесят, но даже с одним Гоблином встречаться же-лания не было. А с кем они разговаривают?
- Послушай, парень, скажи нам, где она и всё, пойдешь своей дорогой, - ровный и спо-койный голос  Герольфа. – Мне нужно всего лишь поговорить с ней.
Вот как! Он меня уже на пару со своим уродливым другом ищет. Но с кем же они разго-варивают?
- Нет! – писк Руперта расставил всё на свои места.
- Ты меня начинаешь бесить, ботаник! – злобно выдохнул Гоблин. – Франсуа видел вас вместе и что ты разговаривал с ней.
- Я ничего вам не скажу! – Руперт храбрился, хотя голос его предательски дрожал.
Сердце защемило: Руперт защищал меня, хотя я его и не просила об этом. Этот стесни-тельный и нерешительный юноша не испугался ни Франсуа с его бандой, ни Гоблина, ни Герольфа. Точнее, он испугался, конечно, но переступил через свой страх. Отважный парень.
- Я не причиню ей вреда, – голос Герольфа был мягким и вкрадчивым, в отличии от го-лоса Гоблина, но ощущалось, что и Герольф уже выходит из себя.
- Не скажу, – упрямо говорит Руперт с дрожью в голосе.
- Как ты меня достал! – воскликнул Гоблин и тут же послышался глухой удар и легкий вскрик ботаника.
Не раздумывая, я выскакиваю из-за угла и что есть силы, пихаю Гоблина в грудь от Ру-перта, который согнулся от удара у стены. Юрген явно не ожидал такого нападения и грохнулся на спину с громким воплем возмущения. Столкнувшись с полом, Гоблин бо-лезненно сморщился, это, наверное, было больно. Не глядя, на охреневшего от моего нападения Герольфа, присаживаюсь возле Руперта.
- Ты в порядке? – спрашиваю я его, во мне клокотала ярость: «Да, как они посмели!?». Хотелось надавать обоим парням по физиономии. – Сможешь встать?
Руперт неуверенно кивает, и я помогаю ему встать, было очевидно, что ему больно. Го-блин хорошо ему врезал.
- Виона… - Герольф пришел в себя от моего неожиданного появления.
- О, вот и наш герой! – гневно восклицаю я.
- Сучка! – простонал Гоблин вставая.
- На себя посмотри, урод! – злобно выкрикиваю я. – Ты не только физический урод, но и моральный!!!
- Что ты сказала?! Нарываешься, Куколка!? – Гоблин сощурился и сделал шаг ко мне, его глаза яростно пылали.
- И что, ты меня ударишь? Гляжу у тебя неплохо получается бить тех, кто слабее тебя! – с вызовом говорю я. – Давай, ублюдок, ударь меня!!!
Гоблин зашипел и сделал ещё шаг ко мне, но Герольф схватил его за плечо и грубо от-швырнул себе за спину, что Гоблин едва опять не упал.
- Не трогай её…
- О, наш защитник очнулся! Как Вы не вовремя решили вступиться! – словесно бросаюсь на Герольфа, что он отступает на шаг от меня. – А как бить слабого, так ничего, герой?
- Я ему ничего не сделал, – заметил Герольф, продолжая держать Гоблина за спиной у себя за ворот, хотя первый накал с его друга уже спал и глаза приобрели осмысленный вид. - Я ему ничего не сделал.
- Вот именно! Ничего! А могли бы остановить своего придурковатого друга!  -  указываю пальцем на Гоблина. – Я была лучшего о Вас мнения, герр Герольф, и это несмотря на то, что я слышала о Вас, как видимо напрасно.
- Фройляйн, я всего лишь хотел поговорить с Вами, и если бы Вы не бегали от меня, ни-чего этого бы не произошло, – Герольф от моего взгляда, полного ненависти как-то осу-нулся, хотя, наверное,  мне показалось.
- То есть, это я виновата? А вы наглец, герр Герольф! Не желаю видеть вас после всего, что произошло. Больше не смейте ко мне подходить, герр! – тыкаю пальцев в грудь брю-нету. – И только посмейте ещё раз тронуть Руперта!
- И что ты сделаешь? – нагло спросил Гоблин: почему всё считаю, что мне нечем отве-тить им на подобные вопросы?
- Сообщу ректору Эббельсон. На обоих! – нагло ухмыляюсь в лицо Гоблину. -  Кажется, герр Юрген, Вы у неё на карандаше состоите?
- А с чего это ты защищаешь этого ботаника? – Гоблин немного стух от моих слов, но сда-ваться пока не хотел. – Он что, твой парень?
- Представь себе, он мой парень, тебе этого не светит никогда! - высокомерно вздерги-ваю носик, понимая, что уже поздно поворачивать назад. – Я с ним встречаюсь и не поз-волю его трогать. Он лучше тебя, мразь!!!
- Фройляйн, давайте не порочь горячку, позвольте мне всё объяснить, – Герольф не по-верил мне, делая ко мне шаг, опять грубо убирая разъяренного Гоблина за спину.
- Не приближайтесь ко мне, герр Герольф! – резко вскрикиваю я, что даже Руперт вздрогнул. – Не нужно мне ничего объяснять, Ваши действия говорят сами за себя! Уби-райтесь прочь!!!
- Фройляйн… - на Герольфа было жалко смотреть, но меня сейчас не трогал его вид. Со-вершенно, во мне бурлила ярость.
- Убирайтесь!!! – повторяю я. – Иначе я всё расскажу ректору Эббельсон, прямо сейчас!!!
- Идём, – Гоблин положил руку на плечо Герольфа, смотря на меня мрачным взглядом. – Оставь её.
- Простите, фройляйн! - после чего развернулся и пошел по коридору, Гоблин пошел за ним, глядя на меня.
- Не передо мной надо извиняться! – кричу я ему в след. – И не смейте трогать моего парня!!!
За спиной еле слышно охнул Руперт, а Герольф дрогнул всем телом и обернулся. Наши глаза встречаются в очередной раз, и я смогла выдержать его взгляд. Наверное, помогли гнев и негодование, клокотавшие во мне. Герольф печально вздохнул, возвел глаза к по-толку и покачал головой. Не поверил, в то, что я встречаюсь с Рупертом? Честно говоря, я сама бы не поверила. Я поворачиваюсь к Руперту и сажусь возле него на корточки, не обращая внимания на Герольфа и Гоблина, которых всё ещё ощущала за спиной.
- Болеть перестало? – спрашиваю я. – Ты же должен быть на химии.
- Я задержался, - Руперт глянул мне в глаза. – Фройляйн Виона, зачем вы сказали им, что я ваш парень?
- Не хочешь им быть? – хмыкаю я.
- Хочу, фройляйн, - Руперт опустил взгляд и начал вставать. – Но Вы ведь не серьезно, только чтобы позлить герра Герольфа?
Какой проницательный. Смотрю в зеленые глаза Руперта, и понимаю, что сказала всё это сгоряча, назло Герольфу, подтверждая слова ботаника. Нет, я никогда бы не стала встре-чаться с парнем, похожим на Руперта: не мой типаж, не мой вкус. Руперт был светлово-лосым, не такой выраженный блондин, как Дирк или я, но светловолосый с короткой стрижкой. Волосы у него торчали в разные стороны, придавая ему нелепый вид, или вид слишком небрежного ёжика. Зеленые глаза с легким оттенком косоглазия, редкие рес-ницы, не пропорциональные брови (одна чуть выше другой и разной длинны), большие уши (хорошо хоть он не лопоухий), курносый нос, больше бы подошедший  девочке. Его внешность портили бреккеты, не совсем удачно установленные, и явное отсутствие ухо-женности за своим внешним видом, отсюда и прыщи (не так уж и много, как мне пока-залось в начале) и нечёсаные волосы. Да, ещё очки прошлого века с толстыми линзами. Если заняться его гигиеной и внешним видом, то он станет вполне симпатичным юно-шей, но всё равно не в моем вкусе. Конечно, симпатичнее Дирка или Герольфа ему не стать, несмотря на то, что они тоже не в моем вкусе, но вполне себе таким нормальным парнем Руперт может стать. И тогда никто не сможет назвать его ботаником или зубри-лой.
- Почему же, - тихо говорю я, принимая на себя не легкое решение. – Я вполне серьёзно.
Робкая улыбка озаряет лицо Руперта. Улыбаюсь ему в ответ, а на душе пусто. Жалость. Вот единственная причина моего решения. Понимаю, что поступаю глупо, что буду жа-леть об этом (Да, что там! Уже жалею!), но только так я смогу защитить Руперта от Франс-уа и ему подобных, от Герольфа и Гоблина в том числе. Вижу по глазам Руперта, что он и сам это понимает. Или я переоцениваю гений юноши?
- Мы опаздываем, - говоря я, отводя глаза в сторону.
- Да, - тяжело вздыхает Руперт.
- Идём, - протягиваю ему руку.
- Фройляйн Виона, вы не обязаны… - начал было Руперт, заикаясь.
- Просто Виона, - отвечаю я, не глядя на него. – Мы же встречаемся… и это мое решение. Ты можешь отказаться, я тебя не стану винить или умолять. Я никого неволить не стану.
Руперт замолчал на некоторое время, глядя на мою руку, а потом осторожно взял её и судорожно кивнул.
- Я согласен, фройляйн… Виона, даже если это из-за герра Герольфа, - он чуть сжимает мою ладонь.
Иду чуть впереди, ведя Руперта за собой, словно ребёнка. До кабинета мы шли в молча-нии за руки, у дверей кабинета, когда я взялась за дверную ручку, Руперт снова спросил:
-Фрой… Виона, это всё-таки из-за герра Герольфа?
С силой сжимаю дверную ручку, сжимаю до боли в суставах. А ведь я действительно де-лаю это из-за него, даже Дирку я отказала из-за него. А стоит ли он таких жертв? Дрожу, как осиновый лист, повезло мне встретить этого типа. Могу ли я сказать, что влюблена в него? Да, могу! Но любовь ли это или просто мимолетная влюбленность? Это вопрос. А Дирк тогда как? Красивый блондин, элегантный, подтянутый и умеет красиво подкатить, он меня очаровал. Это да! Но если сравнить его с Герольфом? Ведь Дирк мне поначалу хоть и был симпатичен, но внимания я на него не обращала. До дна рождения Лисбет.
- Да… - говорю я через силу, тяжело даже самой себе в этом признаться. – Да, это всё из-за него. Хочешь отказаться?
- Нет, - коротко отвечает ботаник и первым входит в класс.
Герр Штауберг встретил нас обвиняющим взглядом, но молча указал нам проходить. На дополнительный урок химии ходило около двадцати человек, не очень много, если учесть что это со всех 9-ых классов плюс один человек с 10-го. Любителей химии не мно-го, хотя специалисты химической промышленности востребованы в Германии, вот на физику и историю ходит не в пример больше учеников. Сажусь на первую парту, Руперт рядом, хотя чаще на факультативе он сидел со своим другом Дином. До конца урока мы просидели в молчании, записывая ученые излияния герра Штауберга. Не говорили даже по теме урока, просто молчали. Совсем. Было видно, что Руперту было неуютно и не-удобно. Да чего уж, я сама чувствовала себе не в своей тарелке. Не самое лучшее начало отношений и зря видимо я так сказала, но слов уже не вернёшь. На душе было гадко, поэтому, когда урок окончился, я первым делом пошла в туалет ополоснуть лицо и осве-житься. Гляжу на себя в зеркало: бледное лицо, испуганные глаза (непонятно с чего это), впалые щеки (всегда такие, когда я начинаю нервничать) и легкий румянец, несмотря на бледность.
- Божий ужас, - вздыхаю я и выхожу из туалета, вот-вот должен подъехать Ингельд, кото-рого я предупредила, что задержусь.
Иду на парковку и вижу Роллс-Ройс, подъезжающий к гимназии. Но мое внимание при-влек не он, а группа турков из десяти персон, которая окружила Руперта и явно не для дружеской беседы. Обреченно вздыхаю, похоже, Руперт постоянно попадает в такие си-туации. Как он вообще жив ещё после такого? Решительно иду к группе турков,  а у самой от страха едва обморок не случается. Турки это тебе не Франсуа и Гоблин, они гораздо опаснее и агрессивнее. Страшно до жути! Грело душу лишь близкое присутствие Ингель-да и то, что турки выглядели подростками, моими ровесниками.
- Руперт, что-то случилось?! – кричу я опасливо.
- Виона, уходи отсюда! – кричит в ответ ботаник и получает тычок в бок.
- Опа! Смотри какая, цыпочка! – воскликнул один из турков на довольно неплохом немецком, судя по виду, главарь этой группы. – Ты кто такая, красавица? Не припомню тебя среди учеников! Иди к нам!
- Я его девушка, - паника медленно начинает охватывать меня, по мере того, как турки начали окружать меня. Зря я влезла, надо было дождаться Ингельда!
- Девушка?! Эй, очкарик, ты не говорил, что у тебя есть такая цыпочка! Может она отра-ботает за тебя твой должок? Вон у неё какой ротик! – главарь поправил свою ширинку рукой, и его банда похотливо заржала, а мне наоборот стало дурною. – Тебе понравить-ся! Обещаю!
- Не трогайте её! – пискнул Руперт, вырываясь из хватки турка.
- Заткнись!!! – кулак врезался в живот ботанику.
- Не смейте его трогать! – вскричала я, меня начала бить крупная дрожь от страха и я стала пятиться назад.
- За себя беспокойся, цыпочка! – турок облизнулся. – Мы потрогаем тебя во всех местах!
Он настолько стремительно рванул ко мне, что я не успела пискнуть, и схватил меня за запястье. Боль пронзила меня до самого плеча, когда он одним движением заломил мне руку за спину. Сзади закричал Руперт.
- ИНГЕЛЬД!!!! – не человеческим голосом заорала я от боли и от страха.
Белокурый швед, несмотря на свои габариты, среагировал мгновенно и оказался возле меня за долю секунды, даже стремительнее самого турка. Громкий хруст и главарь летит на землю, не издав ни звука, одновременно другой рукой Ингельд загребает меня себе за спину. Сжимаю ноющее запястье и с большими от ужаса глазами выглядываю из-за телохранителя (сегодня именно телохранителя). Поверженный трок не шевелиться и я даже подумала, что Ингельд убил его, но замечаю, что главарь дышит. Остальные турки на мгновение застыли, но через секунду в их руках начали появляться обрезки стальных прутьев, металлических труб, цепи и биты. Орудия пролетариата и откровенно уголовно-го элемента появлялись, словно из неоткуда, по крайней мере, я не видела их сначала. Ингельд тут же выхватил пистолет и направил на ближайшего парня. Подростки тут же шарахнулись на шаг назад.
- Эй, мы подростки, несовершеннолетние, - поднял руки вверх тот, что был ближе всех.
Цепь он бросил перед собой.
- А у него лицензия на убийство, - говорю я из-за спины шведа. – Он, кстати, не понима-ет по-немецки, так что особо не дергайтесь.
- Нас больше, - заметил всё тот же турок, взявший лидерство на себя.
- Патронов на всех хватит, - уверяю я его. – Руперт, иди сюда!
Руперт, держась за живот, поковылял к нам, турки его уже не трогали, даже расступились перед ним, осторожно поглядывая на Ингельда с пистолетом. Если честно, я без понятия имеет ли Ингельд лицензию на убийство, а если и имеет, то на кого она распространяет-ся  и в каких странах действует. В фильмах про Джеймса Бонда такой лицензией пользо-вались только агенты МИ6. Руперт опасливо глянул на обездвиженного главаря и встал рядом со мной, я же взяла его за руку (больше от того, чтобы меня сильно не трясло от страха, чем от того, что Руперт мой парень).
- Забирайте своего главаря и валите отсюда, - продолжаю я командовать из-за спины Ингельда. – И передайте своему главарю, чтобы не трогал больше Руперта, иначе мой телохранитель сломает ему шею. Понятно? – турки молчат. - Понятно, я говорю?
- Да, - мрачно говорит турок, что взял командование на себя, скорее всего другие просто не очень понимали по-немецки. – Кто ты такая?
- Это не твоего ума дела, но со мной лучше не связываться! – грубо отвечаю я. – И шеве-литесь, иначе прикажу пострелять вас!
Конечно, я бы такого не приказала, не потому, что Ингельд не выполнил бы этого (тут, скорее всего, он бы с радостью их перестрелял). Просто храбрилась, от страха я едва не поседела (если бы уже не была от природы белая), и мне нужно было как-то разрядить-ся. Меня бьёт купная дрожь, что едва стою на ногах. Турки между тем подхватили своего главаря и потащили его куда-то в конец аллеи вдоль гимназии, словно муравьи. Но даже когда исчез последний турок, я не смогла успокоиться. Ингельд подхватил меня на руки и понес к машине, Руперт плелся рядом с виноватым видом. Он усадил меня на заднее сиденье, а Руперта за шиворот усадил рядом со мной. Руперт даже пикнул на это.
- На выпей, - Ингельд протягивает мне какие-то таблетки и бутыль воды. – Это успокои-тельное.
Не глядя, глотая таблетки, и жадно пью воду, но трясти меня не перестает.
- Кто эти придурки? – спрашивает швед.
- Не знаю, - я всхлипываю, никогда не переживала такого ужаса, даже когда конфликто-вала с Оливией Баффвуд.
- Простите меня, фройляйн, - виновато говорит Руперт.
- Кто они? – вытираю слезы в уголках глаз, едва не побежавшие по щекам.
- Илхеми и его дружки, - тихо говорит Руперт. – Раньше он учился в этой же гимназии, но его выгнали за вымогательство денег и прочие нарушения. И он винит меня в том, что его выгнали.
- Почему? – сердце продолжает бешено стучать.
- Он считает, что это я сообщил ректору Эббельсон про его вымогательства и иные пре-ступления на территории гимназии, - вздыхает ботаник.
- Это правда? Мне ты можешь сказать, ведь в любом случае ты поступил правильно,  - снова отпиваю из бутылки.
- Это был мой друг Дин Вантенмайер, - вздохнул Руперт. – Но я не могу его сдать.
- А ты смелый для ботаника, которым все тебя называют, - через силу улыбаюсь, не ста-ла говорить ему, что тоже его так называю.
- Вы тоже очень смелая, фройляйн, - Руперт тоже улыбнулся. – Не знал, что Вы дочь кон-сула.
- Как ты узнал? – непонимающе моргнула я.
- У Вас консульские номера на автомобиле и флаги Швеции, - Руперт кивнул в сторону Ингельда, небольшой флаг развивался на носу автомобиля. – Ваша мама генеральный консул или просто сотрудник консульства?
- Генеральный консул, - киваю я.
- Значит, Вы обладает консульской неприкосновенностью, - Руперт поправляет очки. – Вы, фройляйн, можете использовать данное преимущество, даже против Илхеми. Он схватил Вас за запястье, а это уже уголовно-наказуемое деяние.
- Неприкосновенность? Разве она распространяется на семью консула? – замечаю я.
- Только если Ваша мама генеральный консул, на семью нештатных консулов неприкос-новенность не распространяется, - поясняет Руперт. – Почетные или нештатные консулы имеют ограниченный ряд иммунитетов.
Так вот почему мама допытывалась про разбитую губу! Не знала этого факта, точнее не интересовалась пока, ведь мама только недавно стала консулом. Представляю, что было бы с родителями Лисбет, которым бы предъявили уголовный иск за удар Лисбет нане-сенный мне. Им бы сильно не поздоровилось.
- Спасибо, Вам фройляйн, - Руперт виновато улыбнулся. – Трижды за день Вы вступились за меня и простите, что подверг Вас опасности. Я знаю, от меня много хлопот.
- Надеюсь, у тебя нет больше таких знакомых, - нервно усмехаюсь. – И зови меня на «ты», мы же договаривались.
- Хорошо… Виона, - Руперт краснеет.
- Так-то лучше, - беру его за руку. – Ты, кстати, где живешь? Ингельд отвезет тебя.
Руперт смотрит на меня и скромно улыбается. В этот же момент ловлю на себе насмеш-ливый взгляд Ингельда в зеркале и понимаю, что теперь он будет издеваться надо мной по этому поводу, но это было моим решением. Спонтанным, но моим.