Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 24

«Если Вы — любитель садо-мазо или просто не уважаете себя — Добро пожаловать в «К-Агору»! — так можно было охарактеризовать любого будущего сотрудника, который рискнул бы надеть на себя ярмо работы на этом предприятии с кабальными условиями труда, от которых определенная групп лиц, привыкших подчиняться и лизать сапоги хозяину, была бы в настоящем восторге.

Марк Исаакович любил называть себя «Карабасом Барабасом», проводя параллели между своей личностью и персонажем из детской сказки. Деспотичным и помешанном на контроле владельцем кукол, коими невольно ощущали себя сотрудники данного предприятия. И вообразив себя почему-то на его фоне «Буратино», Егор Новаковский был уверен, что у него получится  сбежать из тюрьмы этого «кукловода», куда он сам себя благополучно загнал в погоне за большими деньгами. И чем дольше он там находился, тем более невыполнимой начинала казаться ему данная миссия.

Он попросту адаптировался к ней, перестав уделять столько внимания тому, что вначале его здесь шокировало, как только он переступил порог этого магазина. Теперь его глаз как будто «замылился», и, сосредоточившись сугубо на заработке, он больше не возмущался царившим здесь порядкам и общей атмосфере конкуренции.

Переодевшись и приведя себя в порядок, Егор собирался приступить к исполнению своих обязанностей, однако понимая, что перед этим ему не помешало бы навестить директора, отложил все дела на потом, приготовившись морально к свирепому выговору.

Марк Исаакович — абсолютный хозяин и бог торговли автозапчастями, в тот день пребывал далеко не в лучшем расположении духа, что было, впрочем, обычным его состоянием. За исключением моментов, когда к нему приезжали с презентом ведущие специалисты по поставкам. Но, в основном, это происходило лишь на корпоративных вечерах. Однако не в состоянии предугадать, что творилось в голове директора теперь, его боялся и по-своему презирал весь персонал предприятия. По одной и вполне банальной причине: никто и никогда не мог предположить, что творилось в его голове в отдельно взятый момент. И держа путь в то утро в кабинет этого типа, Егор молил лишь об одном. Чтобы директор не выдворил его прочь с работы после единожды допущенной халатности, чьи негативные последствия для деятельности предприятии он любил раздувать до невозможности, лишь вызвать в глубине души такого сотрудника малейшее чувство раскаяния, взяв с него обещание, что такое больше не повторится.

«Страшный мужик», — твердила о нем главный бухгалтер, боготворя его с женской точки зрения. За Марком Исааковичем, по её мнению, было как за пятью каменными стенами одновременно. Что было почти нормой для упоминаемого ею человека, для которого лучшим поощрением своих подчиненных являлось отсутствие их наказание. Хвалил он людей редко, предпочитая больше указывать на их недоработки. И слишком много требуя от других, к собственной производительности на поприще директора он был так же беспощаден, как к подчиненным, требуя от них осязаемый результат. И вот к такому человеку Егор Новаковский держал путь, не зная, чем обернется для него вся эта затея, когда в самую пору было повернуть обратно и уйти снова на склад.

Ни шагу влево, ошибка — расстрел, без суда и следствия… То был негласный кодекс Марка Исааковича, по которому он жил, навязывая свой образ жизни всем, кто придерживался тех же правил, что и он. Увы, Егору такие руководители были совсем не по душе. Однако сам факт того, что за все это время Марк Исаакович его так и не выгнал  предприятия, несмотря на допущенные им ранее косяки, указывал на то, что ему благоволила сама судьба, и негоже было испытывать её терпение. Другой такой работы он пока что себе позволить не мог. Он не спеши отсюда уходить. По крайней мере, до тех пор, пока не заработает достаточно денег, чтобы послать всех куда подальше. Иного же мнения был о его трудах сам Марк Исаакович.

Этот мужчина был уверен, что донести что-то умное до сознания такого работника, как Егор Новаковский было все равно, что ездить вилами по воде, и устав каждый раз придумывать для него новую мотивацию труда, в последнее время просто отправлял его с различными поручениями по всяким инстанциям, уверенный, что если где- то такой студент и будет полезен, то разве что на поприще подобной деятельности, не иначе.

Такая работа Егору была вполне по душе, несмотря на то, что нынешний его круг общения состоял, в основном, из простых работяг, (почти его сверстников), которые без «такой-то матери» порой не могли связать и двух слов. Только лично ему на это было наплевать.

На первое место он ставил зарплату. И если в итоге получалась приличная сумма, ради такой цифры Егор был готов на многое закрыть глаза. И на не совсем подходящий контингент по налаживанию связей для дальнейшего «карьерного» роста, в том числе. К тому же рабочий график и физический труд на складе в какой-то степени дисциплинировал его, приучая в определенное время суток отдаваться лишь работе и не думать о всякой ерунде.

Да, с машинами ему было проще работать, чем с людьми. И заметив, что этот парень, несмотря на его дерзость и борзоту, продолжает работать на него, а не на конкурентов, помимо основной работы Марк Исаакович нагружал его всякими мелкими поручениями по типу «съезди туда», «передай то», «сходи к тому-то». За дополнительное денежное вознаграждение. И переквалифицировавшись, таким образом, из работника склада в личного курьера, Новаковский не знал, радоваться ему этому или нет, но выполнение подобных заданий его приятно взбадривали, вынуждая все время держаться в тонусе, когда хотелось все бросить на самотек.

Работа на складе такой выдержки не подразумевала. И если там он ещё мог позволить себе где-то схалтурить, то с поручениями Марка Исааковича дело обстояло серьёзней. Поначалу его это, конечно, напрягало, но со временем он ко всему приноровился, быстро обуздав собственную гордыню и влившись в новую струю, ведь отказать в поручениях такому человеку, как Марк Исаакович было равносильно подписанию себе смертного приговора. Своей же рукой. Вот и сейчас, придерживаясь проторенной к его кабинету дорожки, он ни капли не сомневался, что директор и в этот раз поручит ему что-то подобное, увидев, что с абстрактными понятиями он справляется лучше, чем с запчастями на складе его магазина. И предчувствие парня не обмануло. 

Прежде чем постучаться, и спросить разрешения войти, Егор какое-то время потоптался у двери, после чего набравшись решимости, таки нажал на дверную ручку, оставив в стороне все надежды на гостеприимность обитателя данного кабинета.

Подняв на него глаза, Марк Исаакович кивком указал ему на кресло, расположенное напротив его стола. Новаковский мельком перевел дух. Похоже, директор не собирался его отчитывать за допущенную ошибку в виде проигнорированных им накануне с Азеем бракованных шин во время отгрузки, которые они посмели продать самому уважаемому покупателю магазина. Значит следовало ожидать совсем другого поручения. Но что не происходило с ним в дальнейшем, подробности прошлого инцидента навсегда сохранятся в его памяти как напоминания о «веселых» днях работы на Марка Исааковича. А вспоминать там действительно было что.

Опробовав в тот же день купленные в их магазине шины, владелец зерновоза обул в них свой прицеп, и  стоило ему очутиться за пределами города, как эта резина, (все восемь штук колес), лопнули прямо на ходу, сделав дальнейшее странствие в сторону полей невозможным. Скандал в тот день разгорелся грандиозный. И почти сразу же набрав номер своему шефа, он тут же нажаловался ему на услуги, а тот, в свою очередь, высказал свои претензии относительно некачественного товара уже Марку Исааковичу. Нетрудно было догадаться, кто именно стал посредником в этом конфликте и на чью голову свалились основные обвинения.

«Это не работа! Это херня!!!» — любил вопить в таких случаях Марк Исаакович как ненормальный, не в состоянии справиться с одолевавшими его вспышками гнева.

И частично он был прав. Ведь и в самом деле, как это они с Азеем могли прощелкать недочеты в этой шины, исследуя её со всех сторон?! Как умудрились проморгать брак, не успевая раскладывать на полках товар?

Наверное во всем была виновата Эрика. Вернее его мысли о ней. Девушка, чей образ никак не выходил у него из головы и мешал ему как следует сосредоточиться на работе, из-за чего у него постоянно возникали стычки с директором по тому или иному мельчайшему поводу.

Теперь у предприятия Марка Исааковича были проблемы с поставщиком этой шины, попросту отказавшегося принимать свой товар обратно. И не зная, как ещё выкрутиться из непростой ситуации и сохранить покупателя, все издержки по её сбыту он переложил на плечи отгружавших её накануне ребят, перераспределив между ними всю сумму убытков.

Одним словом, теперь они должны были компенсировать эту разницу из своих карманов, работая все последующие дни практически за бесплатно. Это было плохо, но с другой стороны это прекрасно мотивировало растяп наподобие Новаковского и его напарника лучше работать, и внимательней изучать в момент приемки товар, ставя свою подпись где попало. В противном случае подобная рассеянность могла стать их постоянным спутником, дорого обходясь им в будущем, что ставило под сомнение желание парней неплохо заработать на столь нелегком поприще.

И только разрешилас проблема со злосчастными шинами, как на горизонте появилась новая напасть, не имевшая, правда, ничего общего с их рассеянностью и беспечной мечтательностью.

Набрав в долг запчастей на сотни тысяч, один фермер обещал рассчитаться с предприятием после сбора осеннего урожая, тем не менее, время шло, все злаки и культуры уже давно были собраны, однако деньги на счету «К-Агоры» почему-то так и не появились.

Ситуация накалялась. Набирал оборот скандал. Уязвленный ежедневными напоминаниями Марка Исааковича о долгах, фермер не уставал ему намекать, что деньги вот-вот зайдут на их счет. Увы, все это было лишь разговорами для отвода глаз, потому что выручку с продажи урожая этот тип решил оставить себе, даже не думая отдавать долги. Ни настойчивые звонки офисного персонала, ни сообщения лично от Марка Исааковича, ни повестки от арбитражного суда не могли повлиять на ситуацию. И хоть как-то сдвинуть с места мертвое дело.

Не помогали даже угрозы переехать к этому фермеру всем коллективом, и буянить в его доме до тех пор, пока он не рассчитается с долгами. И потеряв, таким образом, всякую надежду восстановить справедливость, Марк Исаакович принял крайние меры, пригласив к себе по этому поводу того, кто мог выполнить его задание на высшем уровне, не возбуждая против себя подозрений.

— Тут козел какой-то… Говорю, козел какой-то от тебя приходил, — предоставив возможность директору договорить по телефону с этим самым фермером-должником, приславшего к нему какого-то посредника, чье появление в офисе на днях так и не сдвинуло с места решение проблемы с накопившимися долгами, Новаковский просто ждал, когда тот закончит диалог, не стесняясь грубо выражаться в присутствии подчиненного. — Просил отозвать нашу петицию и угрожал мне судом… Я хотел его послать. На три буквы. Но передумал и просто указал на дверь. Все-таки я интеллигентный мужчина, в отличие от некоторых личностей из твоего окружения.

За его спиной висел плакат с изображением какого-то типа в деловом костюме, который вытянув впереди себя руку под надписью внизу «Нет! Завтра на работу!», показывал жест, будто он сознательно отказывался от предложенного ему спиртного. Вновь взглянув на директора, Егор принялся думать-гадать, с чем ему «посчастливиться» столкнуться в этот раз.

Таким буйным Марка Исааковича, как во время этого диалога по телефону, он не видел ещё никогда. Впрочем, ничего другого от столь эксцентричного директора магазина запчастей, привыкшего вечно выяснять с кем-то отношения, ожидать не приходилось.

Главная его задача как лидера во время подобной коммуникации состояла в том, чтобы убедить оппонента в сотрудничестве с ним, но помимо этого существовала ещё одна стратегия, в рамках которой он хотел уничтожить врага, пытаясь достичь этой цели при помощи нестандартных инструментов воздействия.

Предугадывая реакцию на себя, Марк Исаакович демонстрировал свою силу противнику посредством эксцентричных приемов, что вполне соответствовало его образу буйного человека, готового к свершению любого безумства, лишь бы название его предприятия всегда было на слуху у покупателей и поставщиков.

Он хорошо оценивал ситуацию в рамках психологии, чьи законы были ему досконально известны. И это вполне способствовало достижению поставленных им задач. Поэтому заранее продумав, с кем он будет разбираться первым, мужчина строил свою тактику подобно тоталитарному лидеру. Намеренно провоцируя агрессию со стороны несогласного, он убивал двух зайцев сразу: завоевывал доверие подчиненных и подстрекал к агрессивным нападкам тех, кто был с ним по другую сторону баррикады.

Закончив разговор с фермером, Марк Исаакович отключил свой телефон. В этот раз навсегда. И заметив наконец присутствие подчиненного у себя в кабинете, попытался вкратце объяснить ему суть задания, которое собирался поручить. Превратившись весь во внимание, Новаковский внимал каждому слову мужчины, довольно смутно представляя себе, с чем придется ему столкнуться в этот раз.

— Я знаю, что если мне придется отправить тебя на выполнение задание, где придется иметь дело с красивой девушкой, то ты мгновенно провалишь его, — начал сыздали Марк Исаакович, постепенно вовлекая парня в курс дела.

Это был тучный мужчина около шестидесяти лет, на чьем широком лице багрового оттенка с профилем хищной птицы почти всегда играла циничная усмешка.

— Поэтому в этот раз тебе придется иметь дело … С нашим фермером-должником, — в данный момент Марк Исаакович держался по отношению к Новаковскому  такой почтительностью, будто доверял ему важную гостайну.
Ничего не сказав в ответ, Егор опустил взгляд. Чем дальше, тем веселее. И почему он не удивлен просьбе директора? Ведь кто-то должен был, в конце концов, выбить деньги с этого афериста! Такую задачу поставил перед ним Марк Исаакович. Тогда почему бы ему и вправду не рискнуть и попробовать добиться своего… за определенную премию?!

— Что от меня требуется? — к Новаковскому казалось вернулся дар речи, — до такой степени он был  впечатлен важностью дела, которое хотели на него повесить.

— Самую малость, — добавил Марк Исаакович, вынимая из пачки сигарету. — Ты должен будешь заявиться к этому типу домой и забрать у него НАШИ деньги. И желательно, чтобы это было сделано как можно скорее. Пока он не пустился в бега. Сейчас я напишу тебе сумму долга. — Вырвав из ежедневника кусок листа, он нарисовал на нем двойку с зашкаливающим количеством нолей. Взяв у него з рук этот клочок бумаги, Егор поднес его к своим глазам, пристально изучая эти каракули. На обратной стороне был указан адрес должника.

— И чтобы без денег назад не возвращался! — предостерег его Марк Исаакович, заметив, чтот спрятав бумажку в карман брюк рабочей робы, Новаковский сделал движение, как будто собирался встать со своего места. — В противном случае эту сумму мне придется вычесть из фонда нашего предприятия. Надеюсь, я все доступно тебе пояснил?!

Егор утвердительно кивнул. И получив наконец разрешение покинуть кабинет, устроил свою ладонь на дверной ручки, когда до него донесся угрожающий голос директора:

— И послушай меня снова, Новаковский… Если ты ещё хоть раз соизволишь опоздать, как сегодня, я тебя уволю. — Было заметно, что в этот раз Марк Исаакович не шутил, чеканя каждое свое слово так, чтобы до его подчиненного дошел их смысл наверняка. — Даже не так… Я тебя ВЫКИНУ отсюда к чертовой матери!

Дав знать ему, что больше такого не повторится, Егор открыл двери и тут же выскользнул в коридор, после чего молниеносно переведя дух, устремился на склад, только сейчас осознав, во что ввязался, недооценивая всех последствий авантюры лично для себя.

Да, задание это было не из легких, но ранее ему приходилось справляться и не с такими проблемами. И уверенный, что все устроиться как нельзя лучше и удача будет благоволить ему во всем, он ускорил свой шаг, невольно скользнув взглядом по ряду инструментов на торговом прилавке, среди которых его внимание привлек обычный молоток.   

Книга 2. Глава 26

http://proza.ru/2022/09/29/1394