Коронное блюдо

Текст написан по заданию в писательском марафоне.

Мясо было просто восхитительное, мягкое, сочное, специи не перебивали его аромат, а только подчёркивали.
Хорхе не торопился. До отплытия оставались почти сутки. Почти сутки до неизвестности или до славы. Кто знает, как поведёт себя капризная дама Фортуна. Монеты в кошельке пока ещё есть, а значит надо постараться превратить их в радости жизни. Их, радостей, довольно много вокруг, если ты молод и свободен. Вино, еда, женщины, хорошая драка – только выбирай. Жаль, что только на драку деньги не нужны. На женщин… На женщин деньги нужны в любом случае. Не важно как, но на женщину ты всё равно потратишься, будь то продажная портовая девка или добропорядочная (ага!) горожанка. Отдашь ты свои гроши за ночь любви, потратишь на любовный ужин или на срочный побег от угрозы поспешного брака или мести мужа, внезапно ощутившего тяжесть рогов, но с денежками ты расстанешься в любом случае. А значит и жалеть презренный, но столь дорогой сердцу бродяги, металл не стоит.
Но ведь есть ещё вино и еда, а это честные ребята. Они сразу говорят: - Да, приятель, мы стоим тех денег, что ты сейчас потратишь! Если, конечно, трактирщик не продал дьяволу совесть и чувство самосохранения.
Вот с этими честными ребятами и общался на веранде трактира Хорхе Бастарди, жизнелюбивый внебрачный сын жизнелюбивого португальского дворянина. Вернее – советовался, взять ему ещё порцию мяса и кружку вина или не рисковать своим животом, который грозился лопнуть, если в него попытаются запихнуть ещё хоть крошечный кусочек. С собственным животом спорить себе дороже, а потому Хорхе решил обойтись только вином, ведь оно способно покинуть организм быстрее и незаметнее.
Трактир, вернее его веранда, была забита почти под завязку. Было видно, что люди уже привыкли здесь собираться, а на незнакомцев, которых было всего два-три человека, включая Хорхе, никто не обращал особого внимания.

- Эй, трактирщик! - крикнул коренастый горожанин за соседним с Хорхе столом. – Где, чёрт бы тебя забрал, моё мясо? Или ты променял быстроту своих ног на умение готовить?
- Нет, Мигель, чтобы так готовить ног не достаточно. -отозвался его сотрапезник. – Клянусь сандалиями святого Иоанна, он за это отдал свою душу. Вот скажи, ты где-нибудь ещё пробовал такое мясо?  Вот и я не пробовал. А вон, смотри, Алонсо, толстый Алонсо, командир городской стражи. Что вообще могло заставить его переться на другой конец города? Нет… здесь не обошлось без Нечистого. Точно тебе говорю.
- Эй, Санчес, - подал голос трактирщик, - ты, видно, вместе с моим козлёнком проглотил совесть, если смеешь говорить про меня такое! Смотри, я ведь могу обидеться и перестать пускать тебя сюда.
- Ну, что я говорил, Мигель! Только человек,  продавший душу дьяволу, может решиться на такую кару. – рассмеялся Санчес, - Не сердись, Родриго, ты же знаешь, что мы шутим. Хоть твоим козлёнком можно совратить и святого, но я уверен, что твой дар от Господа Бога.
- Не знаю, Санчес. Мне этот способ готовки достался от отца, отцу от деда. А кто его деду открыл, уже и не спросишь. Да и секрета-то нет ни какого. Просто варю мясо козлёнка в молоке, а овощи и специи – даже и не задумывался никогда. Сколько положил, столько и есть.
- Богохульник! – от дальней стены, кипя гневом и выписывая ногами замысловатые кренделя,  к трактирщику двигался монах. – Еретик! Ты и верно продал душу в рагу… Э… Не в рагу, а врагу. Врагу рода… в некотором роде… человеческого. Ибо сказано Господу… Господом… О, Господи! Господом нашим сказано: не вари козлёнка в молоке матери его! На костёр! – монах добрался до стойки и практически упал на неё. – И чтоб горело… и соуса… и вина надо… мне…
Голос монах стал неразборчивым, тихим и вскоре затих совсем.
Санчес поглядел на монаха, потом отхлебнул вина и снова уставился на пьяного.
- Однако надрался, божий ремесленник. Быстро его развозит.
- Чему ты удивляешься, Санчес. Он же приходит сюда напиться и вполне справляется с этой задачей. Берёт только вино, на сколько хватит меди, и миску бобов. – ответил Родриго и посторонился пропуская разносчицу с огромным подносом.
- Ну наконец-то! – воскликнул Мигель, получивший свою порцию. – Я думал, что погибну прямо здесь, на этом стуле, захлебнувшись слюной. Опасный ты человек, Родриго. Заставляешь нас каждый день рисковать жизнью. Не захлебнемся слюной, так умрем от разрыва живота или просто растолстеем и не сможем двигаться.
- Эй, Родриго! – Санчес снова хлебнул вина и теперь глядел в кружку, словно хотел увидеть там Божье откровение. – А разве монах не прав? Ведь Господь и впрямь говорил что-то такое.
- Не говори чепухи, Санчес!  Господь заповедовал не варить козлёнка в молоке его матери. Его! А не просто в молоке. Я же варю козлёнка в коровьем молоке. А корова никак не может родить козла. Хотя у некоторых женщин рожать козлов получается. Я даже мог бы привести пару примеров.
- Э… Надеюсь тех козлов ты не подавал нам на стол! Наверняка у них у них мясо вонючее, разрази меня гром небесный!
И именно в этот момент монах умудрился… громко испортить воздух.
- Я сказал – небесный!!! – громко закричал Мигель спящему монаху. – А тебе, вонючка, не достать до небес, даже если ты залезешь на самую высокую колокольню!
В трактире на пару долгих мгновений повисла тишина, а тут же на смену ей пришла волна громового хохота.
- Родриго, ты бы не продавал ему больше бобов. – Санчес взял свою кружку и перешел на другой край стола, подальше от монах. – А то вон какая вонища от него пошла. Дышать нечем.
- Вонь серы горящей будет сопровождать явление Его. – встрепенулся монах, - И бездна будет пылать в глазах Его. И выпить еще надо… и… и…
Что именно «и» так никто и не узнал, поскольку монах опять упал на стойку и засопел.

От монаха с его пьяной болтовней всех отвлекло появление нового лица. Лицо поднялось на веранду в полном комплекте, вместе с руками, ногами и туловищем. И с лютней в руках.
Менестрель (а кто ещё будет бродить с лютней?), оглядел зал, подошел поближе к Мигелю и Санчесу, легко тронул струны и запел довольно приятным голосом:
Не знаешь ты, не знаю я
Куда забросит нас судьба.
И что получим от Судьбы
Не знаю я, не знаешь ты.

Подарит золота мешок
Или за маленький грешок,
Судьба всего тебя лишит.
И как ты дальше будешь жить…

- Стоп, приятель! – перебил музыканта Санчес, - Мы, конечно, выпили, но не столько, чтоб удариться в философию и высшие материи. Давай так, с тебя песни повеселее, а с нас миска лучшего блюда на всём белом свете. Соглашайся! Поверь, более выгодной сделки ты не заключишь никогда, даже если продашь свою бродячую душу Дьяволу. Родриго, подай маэстро его порцию!
 Менестрель снова оглядел зал, втянул ноздрями воздух, улыбнулся и…
Жил в Кастилье славный Дон.
 Эй, парни, э-ге-гей!
В корриду был тот Дон влюблён.
Эй, парни, э-ге-гей!
Пока тот Дон гонял быка,
Росли его рога
Эй, парни, э-ге-гей!
Росли его рога!

Тот Дон тореро славный был.
Эй, парни, э-ге-гей!
Быков без счета он убил.
Эй, парни, э-ге-гей!
Домой вернулся, ну и ну,
И забодал жену.
Эй, парни, э-ге-гей!
Он забодал жену…

Трактир встретил последние аккорды песенки гулом одобрения.
- Вот же чертёнок! – Санчес хлопнул менестреля по плечу, - вывел-таки нас на философию! Вот скажи, Мигель, кто всё же больше виноват, дон или его супруга?
- Я полагаю, что во всём виноваты быки.
- Вот тебе раз! Быки-то в чем виноваты?
- Сам посуди, Санчес. Вот не было бы быков, кого бы Дон гонял? Прислугу, если только, да тех орлов, что его рогами снабдили. Точно тебе говорю – все беды от быков… и от баб.
- Беды на земле происходят от деяний Диавола. – не открывая глаз выдал монах. – Истинно  говорю вам, идёт Нечистый по ваши души. Молитесь и воздаст… дастся… вам… мне… вина мне…
Монах снова замолчал и засопел.

«Нет, не будет здесь драки. – подумал Хорхе. – добрые они все, благодушные даже. Таким людям драки не нужны. Да и вино кончилось. Но еще есть время, есть монеты в кошельке и наверняка в этом городе есть женщины, которые меня ждут. Пусть даже они пока об этом не знают. Вперёд, Хорхе!»
Хорхе бросил на стол горсть меди, кивнул трактирщику и двинулся к выходу с веранды. Посетители трактира, занятые едой и разговорами, не обратили на его уход никакого внимания, и только горожанин в черном плаще и накинутом на голову капюшоне, на мгновение поднял голову и взглянул на Хорхе. И тому показалось, что в глазах незнакомца сверкнуло темно-багровое пламя.
«Хорошее здесь вино, забористое. Пожалуй вернусь сюда ещё раз… если вернусь…» - подумал Хорхе и шагнул в наступающие сумерки.

«Интересный ты человек, Хорхе Бастарди. – думал горожанин в плаще. – Впрочем, вас таких много, идёте по жизни не задумываясь о будущем, ищите сами не зная чего. И ведь многие находят. Или получают, как получил Родриго секрет своего коронного блюда. Получил от отца и передаст сыну. А вот от кого получил рецепт его дед, он так и не узнает.
Что ж, Хорхе, иди. Иди и ищи. Ты пока не знаешь, каким блюдом угостит тебя судьба. Что самое забавное, что этого не знаю и я. Но тем интереснее будет наблюдать за тобой, а я постараюсь не упустить тебя из виду.»
Горожанин в плаще, пусть он и останется в нашей истории под этим именем, допил вино, положил на стол серебряную монету и растаял в воздухе. Но никто этого не заметил.