Любимая пластинка

В Великую Отечественную войну прошлого века мы жили у нашей бабушки Анны в небольшом городке Бузулук Оренбургской (в то время Чкаловской) области. Наша бабушка была каким-то чиновником в исполкоме и депутатом Верховного Совета СССР,  поэтому в её доме постоянно жили какие-то люди, которым она помогала в трудное для них  время.  Ну, а для нас с сестрой она была просто наша любимая Бабаня, которая в редкое, свободное от её работы, время рассказывала нам о нашем дедушке-революционере Сергее Александровиче Рожкове, погибшем ещё в 1918 году. Вместе с бабушкой мы пели революционные песни. Особенно мне нравились  "Там вдали за рекой" и "Гренада". С самых ранних лет я была уверена, что буду всегда предана революции, как мой дед, поэтому другие песни мне не нравились.

1944 год мы встречали вместе с бабаниной приятельницей ещё по Институту благородных девиц, её дочерью,  внуками и многочисленными знакомыми-переселенцами с КВЖД. Это такая железная дорога в Китае, где работали и жили наши железнодорожники, которых с начала войны почему-то посчитали неблагонадёжными и разместили по маленьким городкам, как сосланных. Детей у них было много, и они знали такие интересные игры, как ""испорченный телефон", "фанты" и буриме. Буриме мне так удавались, что я увлеклась рифмами и стала сочинять стихи на любые темы и с удовольствием их читала вслух, радуясь, что меня хвалят.

А ещё у ссыльных был патефон и настоящие пластинки.  На них были записаны песни Лещенко, Вертинского, Шаляпина и всяких других певцов, уехавших из СССР после революции. Мы слушали старинные романсы и классическую музыку. Некоторые пластинки были такие старые, что всё время надо было следить, чтобы пластинку не заедало! Но всё равно слушать пластинки мы просто обожали. И поэтому были счастливы, когда дед Мороз принёс нам настоящий патефон и новенькую пластинку Апрелевского завода выпуска 1939 года.

Это была "Осень" Вадима Козина. Теперь для меня самым большим удовольствием было  заводить патефон ручкой и ставить звукосниматель с иголкой,чтобы полился звук. Это у меня не всегда получалось! Зато слушать можно было сколько угодно, - ведь патефон можно было завести, даже, когда электричество отключали! А с музыкой легче переносились все тяготы войны.

А ещё с этой удивительной пластинки началась у меня любовь к романсам, лирике и осени. Пластинки нам бабушка и другие привозила из Москвы, когда ездила на сессии Верховного Совета, но эта оставалась любимой. И когда она случайно разбилась, у меня было искреннее горе!