Хитрости и выбоины

    Есть люди, которые против войн. А есть люди, которые за войны. И те, которые против, против потому, что они против не только того, чтобы умирать, а ещё и против того, чтобы убивать. И убивать тех, кто не собирался убивать их, для них особенно неприемлемо. А те, которые за, обычно за то, чтобы им умирать не пришлось, а вот других чтобы убивать можно было. И вот за войну, в которой их страна могла бы именно так и воевать, они больше всего и ратуют.
    Ещё есть люди, уравновешенные в суждениях, и, скажем так, «с хитрыми выбоинами». Уравновешенный в суждении рассуждает так: «если сосед с войсками стоит у границ, значит, и мы должны стоять у границ, но если он не нападает, то и мы напасть первыми не можем. А если мы где-то подошли и первыми встали у границ, значит, и сосед может подойти, и нечего ему пенять – если мы себе такое позволяем, то и он может...» Человеку с хитрыми выбоинами в суждениях больше свойственно рассуждать так: «если мы стоим у границ с соседом – это нормально потому, что, что хотим на своей территории, то и делаем, и не его собачье дело на нас тявкать, и если на нас кто-то в связи с этим нападёт – он не прав. А вот если сосед стоит с войсками у наших границ, значит он собирается на нас напасть, и значит, мы имеем право нанести превентивный удар, потому, что если не мы его, то он нас, так что мы имеем право защищаться!»  И когда такого «хитро-выбоинного» спросишь, кто виноват будет в войне, если она начнётся из-за того, что ты позволяешь себе то, чего в отношении себя бы не потерпел, он ответит: «Нет, извини, я твоего направления мысли понимать не хочу, а вот ты моё соизволь понять: Родину надо защищать,  а кто не хочет делать всё, для того, чтобы её таким образом защитить, тот не прав!».
    Что же происходит, когда начинается война, и надо, скажем, идти и защищать свою землю? Уравновешенный в суждениях человек более склонен рассуждать так: «если все должны идти воевать, то и я должен, а если я буду подходить к вопросу, что все должны, а я, видите-ли нет, то тогда почему мне должно быть можно, а другим нет, и тогда никто не пойдёт, так что или все, или никто…». «Хитро-выбоинные» часто склонны рассуждать иначе: «Все должны идти, а вот я (мои сыновья / братья / муж / отец – нет), потому, что я их очень люблю, а когда кого-то любишь, стремление их защитить должно быть понятно, так что моя позиция оправданна…». А когда такого спросишь: «А как же так-то? Почему тебе можно так рассуждать, а другим нет, и что будет, если будет, если все себе так будут позволять рассуждать?», он ответит: «Нет, извини, я твоего понимать не хочу, а вот ты моё должен понять…», и давай рассказывать про «особые обстоятельства».
    Возникает вопрос: как вы думаете: нету ли взаимосвязи в таких «хитро-выбоинных» рассуждениях о предлогах для войны и о долге в ней участвовать? Я вот думаю, что есть. Потому, что люди, склонные к «хитро-выбоинности», везде её применять и будут – что там, что там, потому, что, если в человеке такое есть, оно и работает везде, где ему выгодно. Получается, нужна «сильная власть», которая «железным кулаком» возьмёт таких за шкирку, и научит их понимать то, что им самостоятельно как-то не понимается. И чем больше в обществе таких людей, тем больше ему свойственно нуждаться в таковой только из-за того, что в нём есть такие люди. И тем более ярко в нём естественно быть выраженному моменту, что, как ликовать по поводу новых побед, так от желающих отбоя нет, а как идти и воевать – так что-то добровольцев сразу не хватает. А ещё закономерен фактор, что чем больше в обществе таких людей, тем чаще наверху будет такая же власть, у которой будут свои хитрости и свои выбоины. Потому, что яблонька от упавшего яблочка обычно недалеко стоит, и людям другого типа наверх в такой системе просто не пробиться. И такая власть часто недолюбливает тех, кто излишней уравновешенностью не вписывается в её хитро-выбоинную внешнюю политику, и она применяет всякие хитрости, чтобы таких людей в какие-нибудь выбоины закатать. А ещё закономерен момент, что чем больше хитро-выбоинным оказывается по жизни общество, тем больше ему приходится иметь в своей истории войн. И тем тяжелее в нём жить тем, для кого все эти выбоины не вписываются в уравновешенность суждения.