Тайны музея старых вещей. Начало

Да, есть и такие музеи. Там собраны не картины знаменитых художников, не старинное оружие или драгоценности древних царей, а обычные вещи, которые когда-то были почти в каждом доме, но со временем приобрели историческую ценность.

Раньше старую посуду, вышедшую из моды одежду или сломанную мебель просто выбрасывали на свалку. Но потом кто-то подумал: «Зачем уничтожать отслужившие своё предметы обихода? Не лучше ли собрать их в музее, чтобы молодёжь могла узнать, как жили их бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки? А люди старших поколений, увидев эти вещи, с удовольствием вспомнят свою молодость или далёкое детство…»

*     *     *

Когда наступил выходной день и музей закрылся, старые вещи наконец-то смогли вдоволь пообщаться, обменяться впечатлениями о том, что увидели за прошедшие несколько дней. А что – вернее, кого они могли здесь увидеть? Конечно, людей, многочисленных посетителей музея.

Первым заговорил фотографический Портрет Льва Толстого. Он был одним из самых старых и уважаемых экспонатов, помнившим ещё времена Российской Империи, и умел разговаривать красиво, интересно, хоть и не всегда понятно:

- Позвольте мне заметить, господа, что нынешние экскурсанты совсем не те, что бывали прежде! Не комильфо, как говорят французы, и моветон. В прошлом веке они держались куда скромнее, особенно барышни. Публика внимательно слушала экскурсовода. Чувствовался у молодёжи искренний интерес к родной истории. А что теперь?

- А теперь – торопятся, чуть ли не бегут по музею да щёлкают фотоаппаратами направо и налево. И сами фотографируются на фоне экспонатов, чтобы потом хвастаться знакомым: вот, мол, глядите, где мы побывали! А спросить их: что понравилось, что запомнилось – уже и не вспомнят.

*     *     *

Это сказал старинный Фотоаппарат с раздвижным мехом и деревянным корпусом, покрытым полустёршимся лаком. Фотоаппарат давно был сломан, но внешне выглядел неплохо. К Портрету Толстого аппарат относился с большим уважением и гордился, что их поставили рядом.

- И ведь, заметьте, ваше сиятельство, - продолжал Фотоаппарат, обращаясь к Портрету, - каждый человек с камерой в руках нынче мнит себя фотографом! Нажал на кнопку – и снимок готов! Не надо, как в былые времена, долго учиться этому непростому делу, не надо настраивать фокус и устанавливать экспозицию, а потом проявлять фотопластинку в тёмной комнате… Каждая фотографическая карточка раньше была результатом кропотливого труда, и на человека с фотокамерой смотрели, как на волшебника!

- Не пробужда-а-ай воспомина-а-аний минувших дней, минувших дне-ей! – хрипло пропел Граммофон, ещё один музейный экспонат.

Он уже давно не работал, но за свою долгую жизнь столько раз играл со старинных пластинок вальсы, арии из опер и романсы, что многие из них запомнил наизусть и теперь, случалось, исполнял сам, под настроение.

- Ах, друзья, никому мы в этом веке не нужны, - продолжал Граммофон, слегка покачивая большой медной трубой, похожей на распустившийся цветок. – Старые песни забыты, старые вещи грустят, пылью и тленом покрыты, молча на полках стоят…

- Ну, насчёт пыли – это вы зря, - заметил большой Самовар, красовавшийся среди других экспонатов.

Он всегда ярко блестел, несмотря на свой солидный возраст. Судьба у Самовара была непростая, он поменял нескольких хозяев. Сначала служил богатому купцу, потом оказался в крестьянской избе, откуда его забрали вооружённые люди во времена военного лихолетья. С ними он путешествовал в пулемётной тачанке, пока однажды ему в бок не попала шальная пуля. Самовар отправили с фронта в тыл, где мастер надёжно запаял отверстие, и он ещё много лет исправно кипятил воду, пока его не подарили в музей внуки последнего хозяина.

- Нам, товарищи, стыдно жаловаться на судьбу, - продолжал Самовар. – Скажите, много ли наших ровесников, старых вещей, сохранилось у людей? Нам ещё повезло, что оказались в музее.

Гости ходят каждый день, коллектив здесь подобрался хороший, так что мы окружены заботой и вниманием. И пыли нет ни на витринах, ни на полу - наш Михалыч прибирается регулярно.

- Это правда! – вступила в разговор молчавшая до сих пор Керосиновая Лампа. – Он и моё стекло всегда протирает, хоть я уже давно не горю. Даже запах керосина забыла…

*     *     *

Иван Михайлович был хранителем музея. Он не только следил за сохранностью экспонатов, но и проводил экскурсии для туристов. И не без гордости рассказывал им, что когда-то его небольшая личная коллекция предметов старины положила начало обширной музейной экспозиции.

- Да, Михалыч – настоящий человек! Аккуратный, внимательный. Кстати, мне кажется, что я слышу его голос за дверью. Он сейчас откроет замок, - проскрипел Граммофон, который, благодаря своей большой трубе, отличался чутким слухом.

- Интересно, что привело его на службу в выходной день? – задумчиво произнёс Фотоаппарат. – Уж не случилось ли чего?

*     *     *

Действительно, Иван Михайлович пришёл в музей не случайно. И не с пустыми руками. О том, что изменилось в собрании старых вещей с его приходом и какие события произошли дальше, вы узнаете, прочитав продолжение сказки.

2022 год
Иллюстрация автора