Глава 13 Заговор высших царедворцев часть 2

 Убийство Ксеркса и его сына Дария   (465 г.до н.э)

Ночь давно уже спустилась на его каменный город, на горы, на тёмные деревья, похожие на ночных чудовищ. Охрана обходила дворец и их тени рисовались на стенах, они ложились на колонны, растягивались на дороге и казалось город был населён тёмными силами и злыми духами. Раздался крик совы. Ксеркс услышал его чётко и вспомнил, что Атосса в детстве показывала ему сов и говорила, что крик этой птицы предвещает несчастье. Серая сова сделала круг и села на высокую крышу.

– Прочь, предвестница смерти! – вырвалось у Ксеркса, и он сам поразился своим словам. Внезапно и с поразительной чёткостью он вспомнил себя, стоящим на террасе, мальчика, предсказывающего события, которые сбылись совсем не так, как их трактовал жрец.

– Почему я так легко поверил жрецу и не задумался над словами чистого ребёнка, который говорил правду?
 
Но до сих пор Ксеркс не понял значение картины, пришедшей тогда мальчику – он, царь, держит руку одного сына, потом другого сына и они вместе с первым проваливаются в пропасть, а другой возвышается до небес? Что связано с его сыновьями? И почему уже тогда это было известно?

У Ксеркса было три сына, которые могли считаться наследниками трона – Дарий, Гистасп и Артаксеркс. Старший из них, Дарий носил имя своего прославленного деда, завоевавшего и удержавшего империю. Гистасп жил в соседней провинции, остальные сыновья во дворце. При дворе находился выдающийся военачальник, его звали, как и дядю царя, Артабаном. Тогда дядя Артабан пытался отговорить Ксеркса от похода на Грецию, но царь отослал его в Сузы при первом переходе через Геллеспонт и его не стало при дворе.

Тезка дяди, полковник Артабан был хазарапату – тысяченачальником, и одновременно, начальником личной гвардии царя и исполнителем царских приказов.  Ему был доверен верховный контроль над всем государством и надзор над всеми чиновниками. Ксеркс полностью доверял ему. Иногда сатрапы начинали представлять угрозу царю, и приходилось удерживать их в повиновении военными и финансовыми средствами.

Теперь покои царя были убраны в персидском стиле. В последние годы он велел унести из комнат привезенные из Греции статуи, посуду и часть трофейного оружия, всегда украшавшего изысканные персидские ковры. Их разместили в других залах.
Ксеркса преследовали мысли, что он проиграл свою жизнь. Он не сохранил империю такой, какой она была при Дарии. Время его правления совпало с другими условиями и способы, которые применял Дарий и Кир не годились. Он ввязался в войну с греками, но не мог победить маленький остров. Ксеркс сейчас понимал, что греки имели совсем другую идеологию, передовую, способную побеждать мотивы аристократической знати Персии. Но почему, именно он, Ксеркс, должен был заплатить поражениями за прошлые победы? Так может быть все неудачи, пережитые им в этот переломный период – это плата за то, что правление его сына будет благополучным?

И кому из Ахеменидов достанется честь возродить былое могущество? Ксеркс мысленно представил необъятное пространство персидской империи, империя Кира и Дария, но как оказалось, не его, Ксеркса, империя. Но тогда его непреодолимое желание видеть снова империю великой должен осуществить его потомок – сын, внук, а может быть правнук. Царь считал и себя виновным, поэтому ему мучительно захотелось вернуть времена Дария, особенно ему помнились годы, когда он, молодой и своенравный встал во главе империи вместе с отцом.

Ксеркс давно уже принял решение, но никому об этом не говорил – при дворе уже мало кому доверял. Царь думал назначить Дария крон принцем, чтобы он правил с ним вместе, а затем унаследовал трон. Так было в то время, когда он сам правил вместе с Дарием. А позже взошёл на трон, самоуверенным, надменным, принимая для властвования великую империю. Его предки-завоеватели думали о том, как расширить империю и позаботились о сохранении подчиненных им областей.
Ксеркс позвал охранника и сказал:

– Позовите ко мне моего старшего сына, Дария.

Погружённый в свои мысли, Ксеркс не заметил, что вошедший Дарий чем-то взволнован. Ксеркс теперь считал себя виноватым перед сыном из-за Артаинты, хотя он её скоро забыл. Дарий подошёл ближе к отцу и поклонился. Ксеркс обратился к сыну:

– Царскому сыну имя даётся, чтобы продолжить дело отца. Тебе дано великое имя в честь твоего деда, завоевателя империи. Твой внутренний стержень, основа, на которой держится всё остальное – один бог – царь, правитель, которому должны поклоняться, как богу. Тогда он и защитник. Нельзя никогда даже думать плохо о своём боге. Бог – это порядок и дисциплина, бог – это уважение к самому себе, не позволяющее совершить поступок,  осуждаемый богом. Персы считают ложь самым подлым свойством души, хуже этого только долги, потому что должник вынужден говорить неправду. Правдивость – это то, чему персидская знать обучает своих сыновей.
 
Ксеркс продолжал:

– Ты мой сын – будущий царь и должен стать богом для своих подданных. Тебе нужно будет управлять не народом в целом, а держать в упряжке сильных людей и не стать их марионеткой. У каждого из них свои цели. Твоя задача, повернуть их устремления на укрепление империи. И покончить с интригами. Я хочу тебе сказать, что я не всем доверяю. Заговоров в истории династии Ахеменидов было много. Империя измотана постоянными внешними войнами и внутренними с постоянно восстающими сатрапиями, особенно с Египтом и Сирией. Мне пришлось начать своё царствование с усмирения Египта. Но и в последующее время эта персидская сатрапия благодаря своим древним историческим традициям неоднократно обособлялась.
   
Дарий молча слушал. Он заметил, что последнее время года его отец, Ксеркс, стал беспокойным и подозрительным. Он перестал доверять многим сатрапам и постоянно кого -то смещал, даже тех, кто давно и верно служил ему. Это привело к откровенному недовольству вельмож. Из всех своих советников он больше всех доверял только начальнику царской гвардии полковнику Артабану. Но Дарий не ожидал, что отец примет решение сделать его царём. Он подошел к отцу и обнял его за колени.

– Я с тобой, отец и разделю с тобой тяготы правления. Уверен, что вместе нам будет легче. Вдвоем мы наведём порядок в империи.

Ксеркс обнял Дария и сказал:

– Нас ждут новые сражения с греками и усмирение сатрапий. Но я уверен, что у персов ещё впереди годы славы! Годы величия! Возрождение былого могущества Мидо-Персии! И я хочу тебе сказать, что у тебя есть сестра. Хотя дочери наложниц считаются незаконнорождёнными, её я любил больше остальных и признал бы дочерью, если бы узнал об этом раньше. Это Фелиция и я теперь не знаю, где она, может быть, ты найдешь её, тогда позаботься о ней. Я узнал, что она жива.
– Мне всегда нравилась Фелиция, отец. Она умная, добрая и сердечная, и я видел, как она любила тебя. Я найду её, отец.

Дарий поклонился царю и отправился к себе подумать о предстоящем важном событии. Он был старшим законным сыном Ксеркса, имел двоих братьев, рождённых царицей Аместридой, и всегда ревниво относился к двум своим младшим братьям. Он считал, что только он должен быть наследником по праву рождения, стараясь не видеть того, что младшие в чём-то его могут превзойти, он не допускал этого, считал себя выше во всём. Дарий даже подсмеивался над средним, Артаксерксом, у которого правая рука была длиннее левой. Все остальные дети царя от наложниц считались незаконнорожденными, и не имели прав на престол. По праву старшего, он считал, что на него первого должна лечь ответственность за империю и ревностно относился к братьям, которые в чём -то были более способными. Дарий считался главным наследником.

Да к тому же Ксеркс, как-то не подумав, однажды сказал, что сердце отца всегда более тянется к самому младшему, потому что он самый любимый. Ребёнку, да ещё и царскому сыну, эти слова тогда доставили сильную боль. Потом он понял, что эта боль не могла бы быть такой сильной, если бы он так не любил отца. И эта боль появлялась всегда, когда он видел малейшие следы нежности и внимания отца к меньшим его братьям. Эти слова Ксеркса стали основой, на которую, он, Дарий, нанизывал свои обиды. Странно, что отец этого не замечал или не придавал значения. Дарий всё понимал и то, что у него тоже будут дети и их надо любить одинаково и то, что мы все не всегда продумываем свои действия, но ему сказала однажды мать, что все поступки идут из сердца.

Дарий думал, что ему, старшему должно доставаться самое трудное и претендовал на престол. Он видел себя царём и ревностно анализировал все действия Ксеркса. И часто ему казалось, что он бы поступал иначе, хотя и убеждал себя, что Ксерксу приходится решать сложные задачи и убеждал себя, что должен относиться к отцу более терпимо и не показывать своей ревности. Этот скрытый конфликт замечали придворные, и давно уже за пределами дворца зрел заговор против Ксеркса. У заговорщиков были струны, на которых можно было играть, чтобы склонить Дария к заговору против отца. И в этих планах царевич, носящий имя великого завоевателя и организатора персидской империи, названный в честь деда, должен был играть ведущую роль.

Дарий вышел из спальни царя. Он увидел глаза Артабана и понял, что полковник слышал их разговор. В глазах военачальника промелькнула ненависть и неудержимое желание полной власти, но это было мгновение, и в следующее Дарий уже не был уверен, что видел эти зловещие глаза – Артабан дружелюбно улыбался, пытаясь сделать вид, что не слышал ни одного слова из разговора Ксеркса с сыном.
Ещё вчера полководец убеждал Дария, что Ксеркс намеревается посадить на трон его брата, Артаксеркса, минуя его, Дария, первого законного наследника. Конечно, до этого разговора, Дарий открыто говорил о том, что Ксеркс слишком доверяет некоторым из своих подданных, что он подозрительный и делает ошибки. Обустроившийся в своём дворце, окруженный роднёй и защищённый Артабаном и его гвардией, Ксеркс верил в то, что все тяготы и неприятности позади, а впереди долгая, счастливая жизнь в удовольствиях и безопасности. Дарий постоянно критиковал действия отца. И отец знал об этом и тоже открыто осуждал Дария. Что же повлияло на отца, спрашивал себя Дарий? Или кто - то прояснил его голову? Но Дарий был согласен стать крон - принцем. Это соответствовало его желаниям. А позже отец совсем передаст ему трон великой империи.

Ксеркс всецело доверял Артабану. Имя начальника охраны было таким же, как и имя его дяди Артабана, который всегда оберегал его. Но Ксеркс ошибался. Артабан уже давно замыслил расправиться с царем. Артабан строил свои планы, в которых он будет императором Персии. Он только ждал удобного момента и ни с кем из вельмож своими замыслами не делился. Хотя он прекрасно понимал, что положение Ксеркса очень шаткое и нужный момент скоро настанет и не будет силы, способной, поддержать царя. Среди подданных давно уже зрел заговор. Время побед, приносящих богатства вельможам, прошло и похоже не вернётся. Мир стал меняться и поражение Ксеркса было этому началом.

Теперь полковник Артабан был в ярости. Сколько времени он потратил, чтобы подготовить Дария к окончательному решению, чтобы царевич дал указ расправиться с Ксерксом, который стал препятствием для тех, кто лучше знал, как надо управлять империей. Нужно было только выждать. А Ксеркс, которого он уже считал покойником, переиграл его. Теперь они с сыном вместе. Что и говорить, одна кровь. Сын стоит отца. Ну, что ж, зато теперь у него теперь есть, о чем поговорить со средним сыном Ксеркса, всеобщим любимцем, Артаксерксом.

Артабан испугался за собственное благополучие и решил немедленно приступить к выполнению давно задуманного плана по уничтожению всей семьи Ксеркса и собственному воцарению. Выйдя из покоев царя, он приказал евнуху Аспамитре немедленно разыскать и позвать к нему среднего сына Ксеркса.

Артаксеркс издали увидел Артабана, возбуждённо ходившего взад и вперед по залу. Гулкие звуки его шагов отзывались в тишине дворца, как ритмичные удары меча, отсчитывая уходящее время. Когда он подошёл ближе, Артабан стоял у стены, будто рассматривая рельефы на точёной каменной колонне.

Артабан встретил царевича обезоруживающей добродушной улыбкой.

– Скоро в империи произойдёт значительное событие, – спокойно произнёс он, внимательно всматриваясь в лицо молодого Артаксеркса. – Наш великий царь, да продлятся его годы, назначает соправителя. Им будет его законный сын и скоро он станет великим императором. А так как он молод, то ему предстоят долгие годы счастливого правления.

Лицо Артаксеркса напряглось, он хотел услышать ещё одно слово, только одно, он хотел убедиться, что скоро, совсем скоро, он, Артаксеркс, любимый сын царя Ксеркса и царицы Аместриды, станет полноправным властителем империи.
Но, Артабан, словно желая насладиться предчувствием грядущего события, продолжал:

– Я слышал решение Ксеркса. Оно обдуманное и окончательное. Завтра все узнают имя нового крон - принца, который скоро станет самостоятельным царём.
Артаксеркс стал терять терпение и сказал:

– Я немедленно пойду к отцу, чтобы от него услышать новое повеление. Я дождался и стану царём.

– Да, но тебе придется подождать, царевич, – жёстко сказал Артабан. – Долгие годы, пока будет править твой старший брат.

Артаксеркс изменился в лице. Он рванулся, чтобы выхватить меч, но Артабан схватил его за руку.

– Теперь они оба для меня мертвы, – сказал Артаксеркс.

– Царь не должен марать руки кровью своих близких, – сурово произнёс Артабан. – Для этого у него есть царская гвардия. Приказывайте, мой повелитель!

– Сегодня, – глухо сказал Артаксеркс.

Начальник охраны смог вовлечь в свои интриги самого доверенного царедворца, с его помощью проник ночью в спальню царя и убил его во сне.

Оставив окровавленное орудие убийства рядом с жертвой, Артабан бросился в спальню Артаксеркса, разбудил его и возбуждённо сказал, что его венценосный отец убит и убил его Дарий.

– Он убил его, – продолжал Артабан, – чтобы завладеть троном, а чтобы утвердиться во власти, он намерен убить тебя. Вставай и защищай свою жизнь.

У Артаксеркса начался приступ ярости. Он схватился за оружие, бросился в апартаменты ни в чем не повинного брата и зарубил его на месте.

Утром выяснилось, что Ксеркс умер ночью в своей спальне. Был жаркий август. Всем придворным было сказано, что у царя случился сердечный приступ. Это было странным и непонятным, ведь царю исполнилось только пятьдесят пять лет. Здоровье у него было прекрасное, династия Ахеменидов всегда славилась долголетием, а на боли в сердце Ксеркс он никогда прежде не жаловался. Дарий Первый умер в походе на Египет в возрасте 64 лет, Великий Кир также погиб на войне. Ему было семьдесят лет. Он погиб в сражении с кочевниками-массагетами.

Гистасп, младший сын Ксеркса узнав о происшедшем, прибыл на похороны и после них срочно уехал в Бактрию. Он был назначен отцом сатрапом Бактрии и сказал, что у него неотложные военные дела.

Заговор царедворцев с помощью которого Артаксеркс вступил на трон империи сильно повлияли на его мать Аместриду. Царица потеряла одновременно мужа и сына. Она утратила власть и влияние на царя. Аместрида могла жить только воспоминаниями и распоряжаться в гареме, где вымещала прежнюю свою ревность и обиды. Теперь Артаксеркс редко вспоминал о её существовании, встреча с матерью всегда была тяжёлой. В душе он до сих пор ещё побаивался суровой Аместриды, но это были детские пережитки.

Тяжёлая энергия Аместриды теперь не имела выхода, и она топила свою горечь в крепком вине. Теперь за ней наблюдали слуги Артаксеркса в Персеполе и осторожно предупреждали царя, зная, что его мать ещё способна на непредсказуемые выходки. Артаксеркс старался видеться с ней пореже, осторожный от природы царь старался держаться подальше. Аместрида любила своего сына Дария больше других в отличие от отца, который больше любил Артаксеркса, поэтому новый царь знал, что рана её еще не зажила и мать не простила ему убийство старшего сына, хотя оно и было представлено, как месть за отца.
 
Артаксеркс понимал, что в силу своей натуры, Аместрида будет ему мстить, пока жива. А уже как она коварна, царь знал. Самолюбие царицы было столь велико, что она, не могла до сих пор забыть, как Ксеркс отдалил её от себя в последние годы своей жизни и теперь она, стареющая царица вымещала свою ревность на таких же стареющих наложницах Ксеркса, которые по персидским законам перешли к его сыну Артаксерксу.

Но теперь во дворце скоро должна была занять почётное место искушенная в любовных утехах новая царица – Эсфирь. Аместрида рвалась встретиться с ней и Артаксеркс не ждал от этого разговора ничего хорошего.
Аместрида всегда пользовалась всевозможными натираниями и омолаживающими мазями, преимущественно, египетского изготовления. И лицо её было совсем без морщин, поэтому возраст не выдавал себя.

Артаксеркс послал вместе с Эсфирь на встречу с матерью охрану из двух евнухов, опасаясь, что Аместрида способна на необдуманный поступок и обидные слова, но вдовствующая царица их разочаровала тем, что не проявила к будущей царице никакого интереса, кроме явного презрения. Было очевидно, что Аместрида очень недовольна выбором своего сына. Предвидя это Артаксеркс приказал привезти в её покои хорошее вино и приготовить изысканные блюда, какие она пожелает.

Но всё-таки гнев царицы был так велик, что она переступила через свою гордость и первая пришла к Артаксерксу после хорошей порции крепкого вина. Ступая нетвёрдыми шагами по тронному залу, где не так давно царем был Ксеркс, который ни в чем ей не отказывал, Аместрида с горечью подумала, что теперь на троне сын и это должно наполнять её гордостью и величием, но было всё не так. После недавних кровавых событий имя заговорщиков произносилось шёпотом, но Аместрида нарушила это правило.

– Ты всегда был любимчиком для всех при дворе, и я не задумывалась, что за этим скрывается твоя хитрость, в отличие от Дария, он был старшим и всё говорил прямо, как положено будущему царю. И Гистасп слушал отца и мать. Ты всё делаешь по-своему и нарушаешь установленные законы.

Аместрида понимала, что видит сына может быть в последний раз и в ней взыграло чувство материнской ответственности, подкреплённое явной неприязнью к будущей невестке.

– Тебе никто не мешает иметь эту Эсфирь своей наложницей. И у твоего отца, и у деда их были тысячи. Но, чтобы сохранить уважение вельмож и утвердиться на троне, Дарий взял в жёны и сделал царицей Атоссу, дочь Кира, а также взял себе в жены всех женщин из гарема Камбиза, а позднее – и Гауматы. Так поступают настоящие цари! А ведь до этого Дарий уже был женат на дочери Гобрия и имел от неё трёх сыновей. Но Дарий думал о делах царства, а ты думаешь только о себе, вернее поддаёшься желаниям хитрой и искушённой женщины! И не заботишься о продолжении царского рода, а также о том, как оценят твои поступки!
Она перевела дух и продолжала, опираясь на кресло:

– Теперь я должна заботиться о бывших наложницах и царских женах, я уберегаю тебя от позора и укоров, что в твоём гареме полное запустение.

– Содержание двора стоит мне очень дорого. Можешь продать всех этих дармоедов в провинции, – отрезал Артаксеркс. – Зачем мне нужны эти старухи? Я молод и не хочу их содержать.

Артаксеркс понимал, что мать права, законы он ещё не переписал и это поднимало в нём волну гнева, которую он с трудом сдерживал. Его мать была сильной, злобной и опасной и заставляла его защищаться и становиться таким же.

– Почему ты не выбираешь таких женщин, как Атосса, ведь она пример для нас. Сначала эта немощная Астинь, которую пришлось утопить, чтобы не нарожала таких же заморышей, как и она сама, а не настоящих наследников престола. Ты хочешь, чтобы царская семья выродилась? Дарий вступил на престол в двадцать семь лет, это почти столько, сколько тебе.

Аместрида устала стоять, присела на подушки и взяла кубок с вином. Видимо ей уже нужна была поддержка.

– А теперь ты собрался назвать женой женщину без рода и племени, эту Эсфирь, на которую достаточно посмотреть один раз и всё понятно. И ты её хочешь сделать царицей персидской империи, чтобы тебя во всех провинциях вельможи называли клоуном? Они сочтут это спектаклем. Царица Персии должна быть другой.

 Артаксеркс молча слушал.

– А какой ты представляешь царицу, такой же как ты? –  выдавил Артаксеркс.

 – Такой, как Атосса, мать Ксеркса. Она была властной, сильной и могущественной!

Аместрида даже улыбнулась, вспоминая свою жизнь при правлении Ксеркса, и продолжила:

– Атосса всегда занимала во дворце особое положение. В её руках была такая сила и власть, что эту женщину боялись даже князья и царские евнухи. Она правила империей, когда Ксеркс был в походе на Грецию. У Дария жён и наложниц было много. Держава Ахеменидов была такой могущественной, потому что у царей были жёны, способные родить настоящих царей и воинов. Сыновей, которые взойдут на престол и будут править миром. Ты хочешь всё изменить, но ты царь и для твоего удовольствия полно девиц, не только безродных сирот, а даже и княжеских дочерей. Ты даже для разговора со мной приставил к ней охрану, побоялся, что твоя возлюбленная от моего слова рассыплется, её лепестки разлетятся.
 
Аместрида была так уверена в своей правоте, что голос её гулко звучал в большом колонном зале, словно это был не разговор с сыном, а будто перед собранием вельмож. И она продолжала:

– Настоящая царица умеет с малолетства надменно держать голову, и при этом прятать глаза, чтобы никто не смог проникнуть в её тайные помыслы, а твоя Эсфирь распахивает свои доверчивые глазки так, что туда может комар залететь. Она не знатного рода. Если ты после переговоров с греками ты так заразился демократией, так может женишься на гетере? На такой, как Гульзар, которая отравила Бахрама?
– Ты ещё вспомни ту историю, которая произошла с Артаинтой. Как ты расправилась с её матерью, женой Масиста! Ты подтолкнула царедворцев к заговору против отца! Эта лживая, корыстная женщина превзошла даже тебя в своём коварстве, и ты говоришь, что заботилась о прочности империи? Чем Артаинта лучше Астинь или Эсфирь? Ведь её ты приняла!

Напоминание о давних событиях ещё больше разбередили душу Аместриде, эта тяжесть передалась Артаксерксу, она нервно засмеялась и постепенно начала хохотать, но это звучало, как рыдания.

Аместрида помнила всех. Дарий имел шесть жён и все они принадлежали к знатному роду и династии Ахеменидов. Первой женой была дочь Гобрия, Атосса – вторая жена Дария была дочерью Кира II Великого, третья Артистона также была дочерью Кира II Великого. Пармиса – четвёртая жена Дария была дочерью Бардии, сына Кира II Великого, пятая жена Федима, дочь Отана, сына Фарнаспа Ахеменида до того, как стать женой Дария была супругой Камбиса II, а затем мага Гауматы. Фратагуна, дочь Артана – была шестой женой Дария.

Она понимала, что сын её упрям и она несговорчива и договориться им не удастся. Прошло то время, когда Аместрида могла быть мстительной и жестокой, когда её боялись придворные. Теперь её упрямство возродилось в сыне. Кир, Дарий и Ксеркс могли удерживать империю и делали могущественной, имея силу, опираясь на непобедимость армии. Теперь времена изменились, и греки показали всему миру, что персы могут и проигрывать войны.
 
А Артаксеркс понимал и молодость помогала ему в этом, что прежние традиции надо ломать и не тащить их, как старый хлам за собой. Насильственные политические браки, культовые обряды и жертвы, отцовские и дедовские гаремы, склоки и интриги вельмож – всё это должно остаться в прошлом. Он взмахнул золотым жезлом, слуги немедленно появились и увели мать из тронного зала в её покои. Артаксеркс уверенно чувствовал себя на троне, поэтому знал, что он не будет снисходить до всяких объяснений и оправданий, а про себя он твёрдо знал, что он настоящий царь – потомок Ахменидов и никто не заставит его поступать против своей царственной воли.

***
Женщины и евнухи гарема покидали Сузы. Носилки Аместриды двигались в сопровождении свиты. Следом за гаремом вывозили драгоценности и утварь. Они покидали город на рассвете. В горах Загроса начал таять снег. В реках поднялась вода. Аместрида молча смотрела в просыпающееся небо, эта бескрайняя высота вместе с новыми силами дня бередила давние события её насыщенной интригами жизни. Аместрида понимала, что скоро старость сотрёт эти воспоминания и она станет такой же, как и другие женщины в гареме ушедшего в лучший мир её мужа – царя Персии Ксеркса.

2009 г.