Крокодилова кожа Из сб. О желаниях

      I. Арина:
      Заходишь, и сразу в заросли аквилегий и дельфиниумов – бух!
      Ещё бы! Мама если что надумает, всё с плюсом сделает. В смысле лишнего. Вот и цветы – сажает как заводная, скоро совсем тропинок видно не будет. Зато успокоилась. Раньше я, видите ли, то вербейник ей сломала, то на энотеру наступила, то ипомее хвост отдавила – ей всё жалко было. А теперь всего этого добра – сорняков не видно! И мама уже не ругается. В этом году знаете, что выращивать взялась? Ни за что не отгадаете!.. Лопух! И молочай! Тётя Шура, соседка наша, когда узнала – так смеялась!
      – Это ж надо! – говорит. – Живем здесь – как в раю! Молочай – и тот уже из города в пакетиках возим!.. Маринк, ты в следующем году крапиву, что ли, прихвати, а то её у тебя в саду днём с огнём не сыщешь!
      Так вот. Подбежала я к огромному кусту ириса, который уже буквально влез к нам в дом, так что дверь с трудом закрывается, и закричала:
      – Мама! Мама! Иди сюда! Скорее!
      Я стояла у дверей нашего летнего домика и звала маму. А она всё не шла. Крикнула только:
      – Арина! Ну что случилось?!
      – Я тебе что покажу! Иди, иди скорее!
      – Не могу! Полы домою и посмотрю. Подожди, немножко осталось!
      Да что же это такое? Да разве я выдержу?!
      – Мама! Ну мама же!
      Мама выскочила… злая, как Баба Яга, наверное!
      – Ты подождать можешь?! Что ты кричишь на всю деревню?!
      – Мам, – говорю, – вот, смотри!
      А что ей еще оставалось делать, по-вашему? Ведь не ругать же меня?! Такую хорошую!
      – Ну, что там у тебя, горе ты моё луковое?!
      И посмотрела.
      И всё. И Баба Яга в маме тут же растаяла.
      Сняла мама у меня с руки крошечного, в пол-ладони, ежонка и присела на скамейку у входа. Про меня она забыла сразу же, напрочь: будто меня и на свете не было. Ну, я мешать не стала – знала, что это мамина давняя мечта: увидеть маленького ежонка. Молодых и взрослых-то полно, хоть каждый вечер в саду десятками лови, а вот маленьких… Даже мама их ни разу не видела. Я, кстати, тоже – впервые.
      Прибегаю через час, сквозь щёлку в калитке смотрю, а мама как сидела, так и сидит, и про полы недомытые забыла. Зашла, а ёжик у неё на раскрытой ладони спит, лёжа на боку, и ножки вытянул.
      – Сразу заснул, – шепнула мама. – Устал, видно. Такой малыш!.. Где ж ты его нашла?
      – А он прямо около блюдца с молоком у Юльки в сенях спал. Смотрим, кошка молоко лакает, а он рядышком лежит.
      – Ты его, как проснется, обратно отнеси. К маме.
      Минут через пятнадцать проснулся. Мама сказала:
      – Вот. И это тоже – счастье! Понимаешь?
      И поцеловала меня – счастливая такая! Хорошо!
      А я побежала к Денису показывать ежонка. Он посмотрел на меня, как на дурочку, – мол, ну и что? Мышь какая-то… с колючками…
      Ну и пусть! Всё равно хорошо!
      И я убежала к Юльке.

      II. Денис:
      Больше всего на свете я люблю футбол. А в деревне этой играть не с кем. Бабуля как заберёт меня на всё лето, так хоть плачь. Говорит: «Райское местечко у нас, а не деревня!» Ага, «райское»! Приглашать во двор никого не разрешает и со двора ходить тоже никуда не велит. Только Аришке можно. А какой с ней футбол?! Поставлю её у ворот и бью в мяч. Она ловит. В кавычках. За всё время по пальцам пересчитать можно, сколько раз поймала.
      Во – явилась, не запылилась.
      – Денис, привет!
      – Приветушки!
      – Юлька в город уехала. Поиграем?
      – «Поиграем» – как же! Я мяч потерял. На озеро пошли, я по дороге в овраг и запулил…
      – Ну, в песок давай. Машины есть. И песок у вас – классный!
      – Слу-у-ушай!.. – говорю. – Я щас… А ты играй, играй!
      Мне такая мысль в голову пришла – з-з-закачаешься! Ежи – они ж круглые! А в саду их пруд пруди! Да и любимое их местечко я очень даже хорошо знаю!
      Прибежал – точно: на компостной куче целая семейка вертится. Ну, я одного, побольше, и прихватил. А он колючий – ч-ч-чёрт! Пришлось даже футболку снять, чтоб во двор донести. Прибегаю, кричу:
      – Аришк, смотри! Го-о-ол!
      И забацал им прямо в ворота. А что? В кроссовках запросто, не колется, ничего!
      А Аришка как заорёт да как заревёт! К воротам подбежала, ежа на руки схватила и наутек, только крикнула напоследок:
      – Чтобы я? Когда-нибудь! С тобой?!
      Что «с тобой»? Играть не будет, что ли? Ну и ладно, плакать не стану.
      Только я не понял, как это она ежа голыми руками схватила? Они по колючести-то разные: у одних иголки в одну сторону лежат, а у некоторых в разные торчат – таких вообще в руки не возьмешь. А у этого-то в разные… Может, у нее кожа грубая?.. Точно! Наверняка как у крокодила!

      III. Юля:
      Терпеть не могу этого Дениса! Строит из себя… Ну и что, что городской? А я – деревенская! Аришка тоже городская, а как сюда приедет – сразу деревенская! А он… – дачник, вот он кто!
      Не люблю дачников. Больно нос задирают. Вот и Денис – весь в фирме – фу ты ну ты, ноги гнуты! Не мальчишка, а «Адидас» сплошной! То ли дело мы с Аришкой – хоть и в сланцах, зато ни одна собака за нами не угонится!
      Ой, Аришка пришла!
      – Юль, в шалаш?
      Куда же еще? Конечно, в шалаш! А потом – на озеро!
      Мы побежали к роднику. Родник у нас!.. Если одним словом – чудо! Райский уголок! Перед ним ковер из травы-муравы, а вдоль него чего только нет! И иван-чай, и крапива, и плакун-трава – стеной! А справа – чаща. Вот там мы и устроили себе шалаш. Неделю назад. Доски принесли, ящики – чтоб всё было. Под деревом стол, в ящике посуда для кукол, на дереве – гнёзда – моё и Аришкино. А устроили мы шалаш здесь из-за хмеля – растет, как бешеный! С дуба сплошняком свисает прямо до земли – представляете? И шишечки, шишечки… А ветки у дуба… ну, лавки, а не ветки! Страсть!
      Нас до сих пор никто не выследил. Все думают, что там густо, а там пусто! Ну, немного повыдёргивали, конечно…
      И вот только мы туда забрались, слышим голоса какие-то. А у нас окошки в пяти местах по кругу вырезаны – специально для наблюдения. Смотрим, двое каких-то пацанов хулиганского вида у родника стоят. Точно – не нашенские. Городские, но не нашенские. Может, к кому в Печиновку приехали? Возраст? Ну, не знаю… Класс шестой, наверное.
      Мы притаились на ветках, ждем, когда смоются. И тут… Денис! Идет себе, пятилитровой бутылкой размахивает. Пацанов увидел – тормознул слегка. А куда деваться? Обратно, что ли? Мальчишка же – стыдно. Но то, что хорошего ждать нечего, сразу ясно стало: и ему, и нам.
      И точно. Те что-то спросили, нам не слышно было, и началось…
      Ой, батюшки! Как стали его толкать – ну как мячик прямо. Туда-сюда, туда-сюда… Денис упал… Мы как закричим! Смотреть – жуть было! Выскочили – бесполезно: тем хоть бы хны! Я заревела, что делать – не знаю. Обычно здесь всегда кто-нибудь да есть, а тут – как назло!
      И вдруг смотрю… Аришка! С пучком крапивы! Да с огромным! Да как давай этим веником этих гадов хлестать! И по рукам, и по ногам. Те в шортах были, ошалели:
      – Ты чо?! Сдурела?! Она ж колючая!
      А она знай своё дело делает – хлещет и хлещет. Что есть мочи! Ну, тут уж никто не выдержит. И крапиву у неё из рук вырывать, видно, желания у них мало было. Отскочили подальше, а она не отстает. Размахалась, надо сказать, не на шутку. Так с родника их, как гусей, и выгнала. Они еще кричали что-то, а она – нет, молча.
      Я к Аришке бросилась, ору:
      – Крапиву брось!
      А она веник этот никак выпустить из рук не может, вцепилась насмерть. Денис поднялся с земли, из носа кровь фонтаном, но тоже к Аришке кинулся. Крапиву выдернул, руки ей развернул слегка, а они… До локтей все красные и в волдырях.
      Ну, мы её к роднику, она руки в холодную воду сунула и видно, сразу легче ей стало, и она… того… заплакала. То ли от боли, то ли от пережитого, а может, и от того и от другого вместе. Потом успокоилась и даже улыбнулась слегка:
      – Ну и кожа, – говорит, – у меня, прямо как у крокодила!
      Я чуть не расхохоталась: тоже мне, сравнила! Но, смотрю, у Дениса лицо вытянулось, и не стала. Вот уж действительно: нашла, когда смеяться – дура!
      – Денис, – говорю, – тащи подорожник! Быстро!
      Денис побежал, нарвал листьев, их здесь полно, и мы кое-как ей всё замотали. Даже не ожидала – он свою фирменную футболку не пожалел, всю на куски и на ленты изорвал.
      Аришка спрашивает:
      – Юль, может, покажем Денису наш шалаш?
      А я что? Против, что ли?
      Денис, если честно, даже прибалдел слегка:
      – Ничего себе… укрытие!
      И тут же стал предложения вносить по усовершенствованию. Ну, мы что? Мы девчонки! Нам такие советы – не по зубам.
      Посидели немного, все секреты показали и вдвоём повели Аришку домой. Тёть Марина ахнула, и больше я Аришку в тот день не видела.
      На следующее утро вдруг слышу:
      – Юль, в шалаш?
      А я не ждала, думала, уж еще-то день-два точно будет отлёживаться, обрадовалась, кричу:
      – Щас! Оденусь только!
      Выхожу за калитку, смотрю, Аринка куда-то уставилась, а у самой глаза, ну… дикие. Я оборачиваюсь – ба! Денис идет! К нам! Да в чем идет-то – в сланцах!
      – Девчат, в шалаш?
      Дык… куда же еще? Конечно, в шалаш! А потом – на озеро!