Егору Тимуровичу Гайдару посвящается

Сначала не моё (ссылка в ЖЖ осталась):
Смерть от голода. Год 1995-й.
Давно хотел описать эту историю. Это было в мрачные годы, когда пачка сливочного масла стоила столько, сколько начинающий врач зарабатывал за целый месяц. Я только что закончил институт, был принят в клиническую ординатуру. Учился и работал день и ночь по 450-480 часов в месяц. Фактически я жил в больнице. На семью времени практически не было. Денег для семьи - тоже. В эти годы врачи впервые, за долгие годы стали сталкиваться с такими состояниями, как алиментарная кахексия у взрослых, или, говоря человеческим языком - с дистрофией. Это были БОМЖи - странное, новое и страшное словечко, вошедшее в наш оборот в ельцинские годы. Их привозили к нам, в городскую больницу № 3 города Самара достаточно часто. Что ни дежурство, то - новый БОМЖ с жуткими диагнозами. Чего мы только не навидались: малярия, "пятилитровые плевриты", бактериальный эндокардит с преимущественным поражением трехстворчатого клапана (экзотика, присущая внутривенным наркоманам), милиарный туберкулез, казеозная пневмония, кандидозный (грибковый) сепсис, деструктивные пневмонии, туберкулез пищевода, инфаркты миокарда на фоне вторичного сифилиса, шунтовые печеночные комы поступали каждую неделю.

Синюшные, одутловатые лица, отечные ноги, опухшие руки, отмороженные, иногда - самоампутированные пальцы. Запавшие глаза, хриплые голоса, тяжелое дыхание. Гемоглобин - 40, белок крови - 40. Я даже вывел формулу: 40-40-40-40 (возраст - 40 лет, вес - 40 килограмм, общий белок - 40 г/л, гемоглобин 40).

До сих помню их глаза - выражение боли, мольбы и претензии. Невнятное бормотание о жизни на заброшенных дачах и питье паленой водки с "роялем". Кучи вшей на каталках, которые можно было собирать пригоршнью. Невероятные запахи. Вопли протеста, когда этих людей пытались хоть как то "санитарно обработать". И смерти, смерти, смерти. Иногда, доводилось слышать от медсестер фразу: "Этого - выходили!". Занятно! Интересная фраза, ведь это и есть выражение милосердия. Выходили.... Помню, как однажды, я с врачом ОИТ (не буду ее называть без ее сугубого согласия), приняли БОМЖа с двусторонней пневмонией в тяжелом состоянии, и как в третьем часу ночи разыскали по всей больнице тиенам. Нашли... Он ушел потом своими ногами. Что с ним было потом - не знаю.

И вот однажды, привезли мне в ночь такого вот человека, который уже с трудом говорил, потому что два месяца почти ни чего не ел. Цвет лица - землистый, глубоко запавшие глаза, страдальчески глядящие на всех. В легких - какое то жуткое бульканье. Уж не помню, какой диагноз я ему выставил. После помывки, переложили страдальца на каталку и пока суть да дело, пока лаборантка брала кровь, пока санитарки готовили кровать, а сестры готовили капельницу, одна сердобольная санитарка решила его покормить и прямо на каталке стала давать ему с ложечки больничную кашку. Я стоял рядом и видел, как после второй ложки жиденькой манной каши у пациента медленно, очень медленно, расслабленно открывается рот, он заваливается на спину и теряет дыхание. Огромные глаза устремляются в бесконечность. Те два шага, что мне надо было сделать, чтобы дотянуться до больного мне представились километром. Пульса - нет, дыхания - нет, тоны сердца - не прослушиваются, артериальное давление - 0. Реанимационные мероприятия были безрезультатны. Я закрыл глаза умершему, накрыл его простыней и помог санитаркам отвезти его в покойницкую.

Вот так, я в первый раз столкнулся со смертью от голода. Этому не учат в институте. Этого нет в клинических руководствах, которые были мне тогда доступны. Это тяжело осознавать сейчас, но я до сих пор терзаюсь сомнениями, а был ли шанс выжить у него, если бы мы правильно его вели?
А. Самошкин 2009 ©

Дальше уже из моего, личного (af_doc).

У нас сбоку от приёмного покоя в садике даже лавочка как бы специальная была. Мы с сестричками на неё бомжей чуть полеченых высаживали в тёплое время. Если у тех какого-то конкретного заболевания не обнаруживалось, конечно. К утру некоторые там же на лавочке и остывали. Одного не забуду, сидит на лавочке наискосок недвижимо, июль, тепло, птахи поют, я подошёл. Рот с половиной зубов полуоткрыт, зрачки широкие, не дышит; потрогал - пульса нет, остывает уже. Вонь. Глянул, по рукаву спущенной до земли руки серый ручеек вниз течёт - вши, а навстречу им по рукаву такой же ручеек чёрно-рыжий - муравьи.
Из нашего только отделения тогда двое классных парней ушли из клин. ординатуры по детской хирургии (умницы, с руками, семейные, больше 5-ти лет стажа по специальности) исключительно по причине бескормицы. Где они теперь?
Я потом самолично с этой конторы уволился только потому, что совсем не платили 3 месяца, а перед этим весь год какие-то гроши. В другой работал дежурантом, потому что по ночам (I категория, две специальности, 5 лет после "клинков", 15 стажа по основной, не считая "Скорой" в студентах), а днём, чтобы только было что жрать, бегал по городу как собака с неподъёмными сумками с турецкими тряпками, магнитофонными кассетами и презервативами, как сейчас помню - "Life Style" назывались. Аннотации к гондонам сам переводил, "помогло знание языков", мать ... Мороз не мороз, грипп не грипп, сопли не сопли; сегодня не выбегаешь - завтра, как тварь, как этот бомж, сдохнешь. Дальше рассказывать?
С тех пор знаю, выпадет этому мордатому, или толику ржавому, или ещё кому из "эффективных" мозги из дробовика на стенку вышибить, нажму на спуск не дрогнув, возьму грех на душу. Один возьму, за всех. За всех ребятишек нерождённых, за всех старух нищих, за этих самых бомжей (работяг с 5-6-м разрядами, как правило). За то, что с медициной, с образованием сделали. За "Рояль", за "Амаретто" слатенький... За этот ИХ "рынок" в целом, паскудный. За всё.
Вот это и будет самое что ни на есть правильное исполнение клятвы Гиппократа - уничтожение смертельной угрозы жизни человеческой. Под корень. Напрочь.
Да простит мудрый старик меня, отступника.