Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 25

Евангелина сидела в читальном зале, однако вместо того, чтобы собраться с мыслями и продолжить поиски информации для подготовки аналитической работы по финансовому анализу выбранного накануне предприятия, она снова и снова возвращалась мысленно к воспоминаниям прошлого занятия с Аполеной Дементьевной. Так звали аспирантку, преподававшей им эту дисциплину. А ведь она ещё не придумала, как будет выглядеть эта презентация со всеми таблицами и диаграммами на разных слайдах.

В самой работе не было ничего сверхсложного, чего нельзя было сказать о моральной стороне её защиты, подразумевающей деление их коллектива на группы. Так якобы легче было готовиться к изнурительной борьбе за высокий балл, если капитану команды удавалось успешно распределить между участниками обязанности по подготовке материала к презентации. А ведь ей уже стольким пришлось отказать!

Теперь она начала всерьёз переживать, как бы девочки и вовсе не обиделись на неё из-за того, что свою презентацию она решила верстать самостоятельно, не собираясь с кем-то делиться заслуженными баллами, если её защита окажется удачной.

Хорошо, что ей не стали навязываться со своими просьбами ни Зонтинов, ни Сильвестр. Им бы она точно не смогла отказат. Особенно Зонтинову. Тогда бы львиную долю трудов в этой сфере ей пришлось бы переложить на плечи этого одногруппника, взяв себе совсем небольшой участок работы. А там она могла и вовсе расслабиться. Потерять бдительность и завалить защиту, как только дело дойдет до дополнительных вопросов. Это было слишком рискованно. Неудивительно, что она с самого начала настояла на индивидуальной работе, привыкнув придерживаться во всем высокой планки. 

Совсем по другой причине ей пришлось отказать девочкам. И прекрасно понимая, что ни Рамахеева, ни Мельчуцкая не станут впрягаться в эту презентацию с таким энтузиазмом, как это делала она, Евангелина почти сразу же дала им знать, что не будет выполнять за них всю работу, защищая вдобавок сам проект.

С таким успехом можно было взвалить все заботы по подготовке презентации на собственные плечи, ни с кем не заключая альянс. Это было проще и выгоднее. Во всяком случае для неё. Она не позволит кому бы то ни было воспользоваться её трудами, куда накануне было вложено столько сил.
Такой вариант событий её категорически не устраивал, и, перестав со временем придавать значение обиженным рожам одногруппниц, Евангелина пыталась сконцентрироваться на поиске теоретического материала для своей презентации, только сейчас осознав, какую нагрузку взвалила на себя, таща эту ношу в гордом одиночестве, когда большую часть дел можно было поручить другому человеку. Увы, она знала, на что шла. Чего теперь жаловаться?

Расположившись в читальном зале в районе четвертого ряда, Евангелина, тем не менее, могла видеть сидевших недалеко от неё одногруппниц, которым накануне отказала, не став объяснять им мотивацию своего поступка.

Обложившись со всех сторон «талмудами», девочки враждебно посматривали на неё, как будто надеясь, что она откажется от своих «эгоистических» устремлений, бросит все и подойдет к  их столу, объявляя о своей готовности с ними сотрудничать. Время, впрочем, шло, однако покидать свое место Евангелина почему-то не спешила. Все шло к тому, что сдаваться она не собиралась. На подобный поворот событий они могли даже не рассчитывать. Хорошо, что сегодня на занятиях не было Новаковского, в противном случае ей бы пришлось бросаться в пространные объяснения, пытаясь донести до его ведома, почему она не может готовить презентацию вместе с ним.

Интересно, куда тот соизволил запропаститься, переписав во время тестирования все ответы с листа Гольдштейн? А ведь на днях точно в такую же ситуацию попал и Драгомарецкий, доказывая их молодой преподавательнице, что свою работу он писал сам, даже не думая что-либо списывать у Сильвестра, подле которого сидел в тот момент. Была так и неизвестно, поверила аспирантка его басням или нет, но ещё раз перепроверив их работы с почти идентичными ответами, все равно занизила оценку Кирюше, неуверенная, что он мог знать по «финансовой санации» больше Полетаева-Стахорского.

Предприятие, чью деятельность предстояло проанализировать в кратчайшие сроки, уже давно было выбрано. Осталось рассчитать коеффициенты. А это был довольно кропотливый процесс. Такая работа занимала от силы пару дней. Однако сама Евангелина больше переживала за то,  чтобы не просто сделать все вовремя, но и не переделывать потом готовые результаты по десять раз, если с оформлением самой работы будет что-то не так и она не сможет угодить требованиям аспирантки. Лисов, к примеру, до сих пор не выбрал предприятие, чью деятельность им следовало анализировать, когда другие давно успели покончить с подготовкой теоретической базы для расчетов.

Чего он ждал и на что надеялся, оттягивая со сроком сдачи презентации, для многих так и оставалось загадкой.

Возможно, он думал, что кто-нибудь принесет ему готовую работу со всеми заранее рассчитанными коэффициентами, что выглядело, в общем, маловероятной перспективой. Так что хотел он этого или нет, а рано или поздно ему все равно придется впрягаться в подготовку презентации. Другого выхода у него не оставалось.
 
Потерев виски, Евангелина вновь закрыла глаза. Эта дурацкая головная боль захлестнула её с новой силой, виной чему стал переизбыток нервного напряжения. Порой у неё так болела голова, что иногда ей казалось, мол, ещё немного, и она точно потеряет сознание, не выдержав подобных мук

В последнее время её будни были насыщены сплошной учебой. Неудивительно, что от всей этой суеты у неё так сильно «закипели» мозги. Причем произошло это в момент, когда ей ни в коем случае нельзя было расслабляться.

Сейчас начинался период, когда следовало по максимуму подогнать промежуточные результаты по всем дисциплинам. И это без учета результатов по дипломному проекту, который, само собой, разумеется, им надо было тоже готовить!

Она сама себе удивлялась, не понимая, как умудрялась везде успевать, ничего не оставляя на потом. До определенного момента у неё получалось выдерживать такую нагрузку, принимая участие в учебных баталиях наравне с Тереховым и Зонтиновым. А сейчас её психика дала сбой. В противном случае у неё бы не ломило так в висках, а сама она не таскала бы с собой болеутоляющие средства, с употреблением которых старалась не перебарщивать. 
      
Теперь, когда стратегия дальнейших действий была ясна, ей стало легче планировать свои последующие шаги. Вот только если бы это могло хоть ненадолго, но облегчить её головную боль!

Вспомнив об оставшихся в её сумке таблетках, снимавших спазмы, она вынула из пластинки одну, и тотчас запив её водой, спустя время вздохнула с облегчением, продолжив работу над своей презентацией в том же темпе.

Если её организм уже дает сбой, сложно было себе представить, что произойдет с ним весной, когда он будет совсем истощенным после затяжной зимы.

А ведь это будет именно то самое время, когда им придется уделять больше времени подготовке дипломного проекта, отодвигая на задний план все остальные дисциплины. Следующий семестр будет горячим! А потом конвокация с соответствующим вручением дипломов, и с учебой в этом заведении можно будет распрощаться насовсем. Сейчас было самое время подумать о поиске работы, или хотя бы попытаться устроиться на какую-нибудь стажировку, чтобы устроиться позже на более выгодное место.

Обдумывая свое будущее, Евангелина не сразу заметила, что вновь отвлеклась от первоначальной темы, окончательно забив на поиск теории к презентации. И всерьёз подумав о том, чтобы все бросить и прямо сейчас уйти домой, неожиданно поймала себя на мысли, что мучившая её боль в висках исчезла, а это значило, что теперь она могла как ни в чем не бывало продолжить труды, пока её взгляд не остановился на двери при входе в читальный зал.

Окруженный свитой, соизволившей последовать за ним даже сюда, около них показался Лисов, и, поискав кого-то заинтересованным взглядом, без лишний раздумий ринулся в сторону её стола. Евангелина даже не успела спрятаться от него, пожалев о своем решении остаться.

Окончательно убедившись, что Лисов идет именно к ней, а не к кому-то ещё, она узнала среди окружавших её парней того самого Феликса, чьего общества предпочитала сторониться. Подобный поворот событий её не очень обрадовал, так как она на дух не переносила этого типа. Но если предположить, что Артем заглянул сюда с целью подыскать себе материал для презентации, тогда что здесь забыла его свора?

Не испытывая желания остаться с этими парнями наедине, Евангелина принялась наскоро собирать свои вещи, но уже было поздно.

Безошибочно обнаружив её присутствие среди этой толпы, Лисов моментально оказался рядом с ней, бросая свое барахло на ближайшее пустое место и тут же делая знак приятелям последовать его примеру. Как назло, окружавшие её столы оказались пустые, что позволило парням довольно скоро за них сесть, озираясь по сторонам так, словно в подобном заведении они находились впервые, не совсем понимая, что мог забыть здесь их предприимчивый друг.

Прежнее полузабытье, в которое она соизволила впасть в тот вечер, поддавшись собственной слабости, осталось где-то на задворках её памяти, о чем она ни капли не жалела, ведь в трезвом свете дня все выглядело иначе. И понятия не имея, как могла она тогда поддаться охватившим её эмоциям, Евангелина вновь ждала подвоха от этого парня, пристально следя за его ненавязчивыми манерами. Все указывало на то, что он пришел сюда не просто так. И попытка набрать материал для подготовки презентации являлась всего лишь поводом вновь подкатить к ней. Но зачем? Этого она не знала, уверенная, что скоро все станет на свои места, и ей незачем так изводить себя лишней тревогой.

Пока что Лисов вел себя сдержанно и загадочно, не спеша озвучивать вслух подлинную причину, побудившую его заглянуть в читальный зал. Место, которое ранее он старательно обходил стороной, не находя здесь ничего интересного для себя. Однако сейчас он сидел рядом с ней, как будто вправду собирался приступить к подготовке материала к презентации.
Сердце Евангелины забилось быстрее, чем обычно. И списав это волнение на переутомление от учебы, а не близкому нахождению человека, с которым у неё сложились весьма неоднозначные отношения, она вновь перевела взгляд на экран своего ноутбука, пытаясь скрыть за этим жестом охватившее её смущение.

— Я знаю, ты нас сюда не приглашала, — спокойным тоном молвил Лисов, потеряв всякую попытку посмотреть ей в глаза, — тем не менее, мы все равно не стали бы спрашивать у тебя на это разрешения, потому что не видим, к кому мы могли бы точно также подсесть.

Внимательно слушая его речь, Евангелина хотела возразить, намекая ему на присутствие в читальном зале одногруппников, не спускавших с них взгляда, однако чувствуя, что он сказал это специально, преследуя цель немного её подразнить, поспешила прикусить язык, продолжая пялиться в экран ноутбука. Даже если бы она соизволила открыть рот, рискнув высказать все, что думает по этому поводу, такой расклад вряд ли бы повлиял на ситуацию.

Лисов зашел сюда, целенаправленно ища её общества. Другие одногруппники его как будто не интересовали. И тщетно пытаясь разгадать, что именно привело его в это место, она была немного удивлена, увидев, как рассевшись за столом, он разложил на его поверхности какие-то распечатанные листы, которые быстро разгладив ладонью, принялся обсуждать с Феликсом собственную работу, пока не вспомнил о существовании соседки. Повернувшись к Евангелине, он указал ей на лежавшие перед ним черновики:

— Видишь ли, мне надо добрать ещё немного материала для презентации, а потом придумать для неё выводы, но, по-моему, здесь должно быть десять абзацев, а это значит, что я распечатал не все…

В этот момент его лицо озарило настолько неподдельное выражение рассеянности, что с опаской покосившись на прыснувшего со смеху Феликса, Евангелина тоже не смогла сдержать улыбку, догадавшись, что Лисов угодил в новую передрягу. Как всегда. Уж если он не в состоянии распечатать толком на принтере пару листов своей работы, что будет потом, когда ему придется взяться за проект всерьёз, контролируя каждую мелочь?!

Все это выглядело таким непонятным со стороны. И не меньший шок в этот момент испытывал наверное сам Лисов. Ему видать ни разу не приходилось еще сталкиваться с подобными проблемами. И впервые оказавшись сам на сам с подготовкой серьёзного мероприятия, он тайно присматривал себе союзника, на которого можно было скинуть всю работу. И кандидатура Евангелины Литковской показалась ему подходящей для подобного случая. Вот только давать свое согласие на сотрудничество с ним она не собиралась. Так что скоро его могло постичь разочарование, если истинной причиной его визита в читальный зал было именно это.

Евангелина прекрасно отдавала себе отчет о круге общения, в котором приходилось вращаться этому парню. И как только он здесь появились, у неё возникла уникальная возможность познакомиться с его приятелями поближе, вникая в манеру общения контингента, который окружал с первого момента знакомства. И эти люди, надо отдать им должное, довольно редко разговаривали с кем-то нормальным «человеческим» языком, предпочитая чаще выражаться.

Евангелина была рада заткнуть свои уши, лишь бы не слышать их грязный говор, но нынешняя ситуация складывалась далеко не в её пользу. Поэтому продолжая оставаться в тени компании Лисова, она не сразу заметила, как режет ей слух манера общения этих молодых людей, готовая с прежним пылом погрузиться в изучение материала, если бы не присутствие нежданных гостей. 

Среди них, впрочем, были и такие парни, в чьих моральных понятиях давно стерлась грань между нецензурной бранью и разговорной речью. Для них это было одно и то же, причем один из самых «отпетых» неадекватов этого мини-кружка вообще не выбирал выражений, вываливая свои мысли напрямую так, что порой находиться рядом с ним было непросто даже таким как Феликс. Его прямолинейность зашкаливала, а беспардонность поведения просто шокировала. Однако не имея ничего против нахождения в своей свите такого человека, Лисов терпел его выходки словно занозу, предоставляя ему возможность выражать в открытую свое мнение, когда компания имела дело с недоброжелателями, и когда подходил к концу даже его запас матерных слов.

В таких случаях присутствие в компании столь маргинального типа и его умение «отбривать» врага по полной было только на руку. В подобных словесных перепалках его искусство выражать свои мысли при помощи мата оказывалось незаменимой вещью. Но конкретно данная ситуация позволила Евангелине взглянуть на Лисова с другой стороны. Тогда-то она и отметила про себя, как, в сущности, он мало матерился в повседневной жизни, стараясь «фильтровать базар» и не опускаться до бранной речи. Но все менялось, как только он оказывался в кругу своих, проверенных людей, в чьем обществе уже было можно не стесняться использовать более крепкие выражения, когда других синонимов для выражения переполнявших его эмоций не хватало. Одновременно это давало ей понять, что он все-таки её уважает, не позволяя себе подобной вольности в общении с ней, как только они оставались друг с другом наедине. 

Конечно, в составе его компании присутствовали и вполне воспитанные парни, но их число сильно уступало количеству знакомых, которых знал сам Феликс.

Оказавшись напротив неё, этот тип потянулся к ней было с рукопожатием, однако быстро брошенный в его сторону взгляд Лисовым заставил парня быстро прийти в себя, и, оставив все попытки наладить хоть какой-то контакт со столь неприступной девицей, он сел напротив приятеля, надеясь повторить свою инициативу, как только тот отправиться за книгами и больше не сможет ему помешать.

Книга 2. Глава 26

http://proza.ru/2022/10/02/1135