Евросоюз как причал потомков Луи Сенкевича

                Блистательной Дите фон Тиз, моей самой первоначальной возлюбленной и музе, лучшей из лучших и просто - перфект
     Выдавливая каплю никотина из случайно попавшего под горячую охальную руку раба начитавшийся Достоевского, насмотревшийся всяких кин заграничных Катулл Мозес, Головной цензор славного града на Седьми с полтерьти тьерц холмах, меньше всего думал об овеществлении классики мировой культуры, скажи ему кто, что самая попытка олицетворения, даже невзначай, чужих слов и целых фраз явно граничит с пограничным состоянием души необыкновенно талантливого человека, и вбивающего эти кажущиеся бессмысленными строки в клавиатуру, поднося дань уважения к нестареющей красотке - перфекционистке, умеющей срезать иногда несколько забывшихся, увлекшихся игроков в игры разума действительным нокаутом превосходства в преподнесении себя, он, скорее всего, даже и не понял бы подспудной истины замечания, так и продолжил бы, как и подобает целеустремленным ромеям, долбать в ту точку, что и выбрал стезей в бытность еще квестором или эдилом. На то они и ромеи, небывалый сгинувший народ, не имеющий ничего общего с салящимися итальяшками или носастыми галлами - френчами, да что говорить, ежели ближайший пример наглядности до сих пор малоосознаваем моими соотечественниками, бездумно продолжающими сокрушаться по поводу безвременной кончины поганого убийцы, навешивая геополитичность или дни побед на изначально подлую и низкую формацию, уничтожившую интеллектуальный цвет той самой небывалой страны, чем и была некогда Россия. Странно, но это ничтожное племя вертухаев и палачей, к коему, без сомнений, относится и автор, лишившись наспех привитого неправильного в корне христианства, опоганив и засрав то немногое, что сумел внедрить Петра, внагляк позаимствовав у матушки Европы, и поныне надувает щеки, горделиво поводя обосранными хвостами, не желая видеть простейшего факта бытия : вы всем надоели, русачки. Надоели близким и дальним, тупостью и агрессией, неумением во всем и ничем не оправданной наглостью, проявляющейся хотя бы в прямом плагиате коалы из дегенерата Бабченки, очень часто совершенно верно оценивающего творимое, но почему - то сразу же и следом за верностью неизменно неизбежностью сливающегося в говно уровня, словно кто подталкивает его под руку, заставляя писать о чепухе и дерьме, хотя, уверен, это есть все тоже самое наглядное проявление того самого сраного совка, что и породил всех нас. Разумеется, такие монстры как Шкуро и Бандера, Милюков и Ленин являют собой именно исчезнувший этнос не Гумилева, но мы все, включая распухших от национального превосходства прибалтов, советские обломки, долбанные по горбам осколки исчезнувших почти ромеев, сумевших окучить неверно воспринятой византийщиной половину Азии с Европой, умело подменяя панславянизм или православие культурной сферой, мало подошедшей убийцам, потому и придумавшим большевизм с красной угрозой. И никто не виноват, что очередная изуверская идея превосходства одних двуногих над другими, будучи не поддержанной воинской мощью легионов или авианосцев, стремительной экономикой или научным развитием, сгнила сама по себе, не сумев продержаться и столетия. Никто не спорит, что атлантическая идея точно так же обречена гниению и гибели, но пока все идет так, как идет, надо быть последним ублюдком или холуем песковизма - захаровщины, чтобы вякать позорными моськами из подворотневой обочины цивилизации, куда мы все умом и большевизмом и угодили век назад.
      - Твой Карфаген, - лениво цедил слова с фалернским Цезарь Август Калигула, достойно принеся во всесожжение любимую Друзиллу, пережив скорбь и вспышки безумия, с амвона Сената, высокомерно и цинично сплевывая фиговые косточки на тщательно напомаженную голову Катулла Мозеса, - разрушится сам. Как Британия завоевалась сама, - развеселился император, бросая опустевший золотой кратер в стройную колонну замерших преторианцев, - хотя и поднесли триумф отчего - то мне.
     - Ну надо же подносить триумф хотя бы кому - то, - заметил вполголоса обрюзгший Клавдий, пожирая распахнувшую пурпурную столу перед господа Сенат Мессалину. - Вот, к примеру, буквально завтра в состав Империи попросятся всенародным голосованием три прибалтийских республики, о, Цезарь, так что, обосраться и не жить ? Тем паче, что после тебя, о, Август, придется волей - неволей оные республики возвертать взад с извинениями и доплатой.
     - На то и величие, - охотно согласился гримасничающий Калигула, внимательно посмотрев на дядю, - Клавдий, штоп, понимаешь, дети и внуки разгребали бы то говно, что творит властвующий мудак. Ха, - окончательно пришел в буйство гротеска Цезарь, вскакивая с положенного всякому амвону мраморного седалища на ноги, - меня сам Малкольм Макдауэлл сыграет, а чухонского фюрера кто ?
     - Безруков, - предложила Мессалина, также зная о Келли Трамп, например. - Или любой другой карлик.
     - По росту ? - уточнял Калигула, уходя с заседания Сената вместе с Клавдием и Мессалиной.
     - Талантами, наследием и общим привкусом полнейшей некомпетентности и непрофессионализма во всем и всегда, - примазывался к веселой компании Катулл Мозес, понимая, что уж его - то никто играть точно не будет. А почему ? А я скажу. Потому как персонаж он вымышленный, синкретический, симбиотический, прямо противоположно совместивший не Буча, Санденса и Бормана, а именно Катулла и Мозеса, что вряд ли возможно, как невозможно существование нынешней раковой опухоли под наименованием Россиия в дальнейшем. Впрочем, это настолько сложно для малейшего понимания народом, что будем, Дита, кисочка, петь и танцевать, продолжая наше безумное танго посреди занесенной снегом территории, назвать которую подобающе - дело потомков, что придут и проклянут всех нас хотя бы за ворох оставленных им вороватым упырем проблем и на ровном месте косяков с задачами.