Сговор в Капернауме

                СГОВОР В КАПЕРНАУМЕ.
                (сказки равви Гелеба)

   После разговора с учениками настало обеденное время. И уже подошли многие жители Дарвафа и Кессулофа – ближайших поселений. Большинство, конечно, пришли, так как хотели исцеления своих близких, зная, что не только Сам Учитель, но и Его именем ученики исцеляют больных, прогоняют даже бесов из бесноватых. Учитель распределил места, на которых апостолы занимались исцелением. Некоторые по просьбе пришедших отправились к ним домой, чтобы заниматься целительством на месте.
   Иуда подошёл к Учителю и попросил разрешения пойти в Капернаум. Там у него действительно жили родственники, которых он давно не видел и хотел посетить, но главной его целью была лавка сапожника. Мысль о встрече с зелотами не давала ему покоя. Он чувствовал, что что-то важное должно разрешиться при этой встрече. Монета была надежно спрятана. Он постоянно помнил о ней и ощущал её, как залог счастливого будущего.
  Учитель ждал от Иуды подобной просьбы. Он даже примерно знал, что сеть заговора вокруг Него усилится после этого похода Иуды в Капернаум, но судьба этого вопроса была уже решена. Он отпустил Иуду, хотя нельзя сказать, чтобы сделал Он это с лёгким сердцем.
   Капернаум находился почти в двухстах стадиях к северо-востоку, недалеко от того места, где Иордан впадает в Генисаретское озеро. Иуда не пошёл туда по протоптанной дороге, которая шла по руслу высохшего ручья, потом вдоль Иордана, через Таррихел, Емаф и Магдалу, то есть по берегу озера. Он отправился напрямую почти бегом. Нет, сначала он пошёл спокойно, но как только убедился, что скрыт от возможного взгляда Учителя, то он почти побежал, нащупав на ходу заветную монету – пароль при встрече. Он бежал, а когда задыхался, тогда снова переходил на шаг, затем снова бежал, не обращая внимания на цепляющиеся растения, на каменные россыпи, которые встречались довольно часто. Он стремился на эту встречу, охваченный желанием великих свершений, исполнения чаяний Израиля, освобождением от римского ига и грядущим всемирным апофеозом Израильского царства. Слова, сказанные у колодца, весь разговор, облик раввина – всё это живо стояло перед его глазами. Путь занял около пяти часов. К вечеру он был в желанном Капернауме и сразу пошёл в лавку сапожника, которую хорошо знали все жители этого городка.
 
   Когда он подошёл к лавке, уже стемнело. Он постучал, ему быстро открыли и, ничего не спрашивая, впустили. Как будто здесь его ждали уже давно. Убедившись, что кроме хозяина в комнате никого нет, Иуда ничего не говоря, вытащил монету и протянул её хозяину. Тот поднёс её к слабо чадящей лампе, тщательно осмотрел и, кивнув, открыл нечто похожее на ковёр, висящий на стене. За ним оказалась скрытая дверь. Хозяин рукой пригласил пройти. 
   Дверь вела в довольно обширную комнату без окон. Посреди комнаты стоял большой стол, к потолку привешена тусклая лампа. Вокруг стола расположились несколько людей, глаза которых пытливо глядели на Иуду. Он огляделся, но того раввина, которого он встретил у колодца, кажется, не было среди них. Точно не было. Ему стало немного не по себе. Вид людей на миг почему-то показался ему разбойничьим. Эдакая шайка, которая удачно заманила его в ловушку. Он чуть-чуть струхнул. Его жестом пригласили присесть.
- Ты Иуда?
  Он кивнул в ответ.
- Равви Парав, тот самый, что дал тебе заветную монету,  рекомендовал нам тебя,
  как самого честного из учеников этого вашего учителя! Он сказал, что сердце
  твоё горит желанием биться за народ наш и веру против римских захватчиков?
- Так – сказал Иуда, - глядя с опаской в глаза спрашивавшего его человека.
- Ты понимаешь, насколько серьёзно дело, в которое ты вступаешь?
  Иуда снова кивнул.
- А согласен ли ты с тем, что твоего учителя нужно подтолкнуть к мысли о
  необходимости восстания?
- Да. Я понял, что только арест Его римскими властями может привести Его к
  верному решению.
- Тогда расскажи-ка нам побольше о твоём учителе. Мы хотим знать, насколько он
  может сгодиться нашему делу.
- О! Я считаю, что только Он и может по-настоящему обеспечить успех восстанию!
  Слушавшие его переглянулись, некоторые даже усмехнулись.
- Это почему же так?!
- Потому что Он и есть истинный Мессия, посланный Израилю Богом!
- Как же ты это докажешь?
- Он творит такие чудеса! Я видел их так много и таких, что сомнений ни у кого бы
  не осталось.
  При этих словах Иуды двое из присутствовавших закивали, возможно, они были
  местными, а Иисус сотворил немало чудес в Капернауме.
- Так почему Он не с нами?
- Он…Он… У Него какое-то странное представление о римлянах. Он говорит, что они
  тоже достойные люди и, так же как многие, просто попали под влияние сатаны. Он
  говорит, что все люди достойны спасения, даже мытари и блудницы!
- Мытари! – при последних словах Иуды один из присутствующих соскочил и
  выкрикнул:
- А знаешь ли ты, что по доносу одного мытаря, который хотел выжать с моего отца двойной налог и прихапать себе в карман побольше денег, моего отца бичевали принародно до тех пор, пока он не умер от боли! Он кричал: «Фаддей, закрой глаза!» – но римский сотник стоял рядом и следил, чтобы я не отворачивался.
 Последними его словами было: «Фаддей, отомсти за меня и весь наш народ!». А мою мать так же принародно изнасиловали и продали в рабство. Я вот только и сбежал. Сволочи, римляне – это бешенные псы! Их нужно убивать там, где увидишь! А мытарей! Тех бы я вообще казнил самой жестокой казнью. Знаешь ли ты, что почти каждую ночь я придумываю казни для мытарей, да так и не могу остановиться на такой муке, которую они заслуживают. Вот если бы они могли жить несколько раз подряд, то бы выжал из них все соки! – говорящий сверкал очами и руки его скрючились, как бывает при одной сильной болезни или бесновании.
  Иуда отпрянул от говорящего, так как тот во время речи надвинулся на него и, казалось, вот-вот схватит его за горло. Он опустил глаза, ему даже стало стыдно за Учителя.
- Успокойся, Фаддей! – резко сказал какой-то крепкий мужчина. В его бороде
  выступала проседь, лицо со шрамом на правой щеке выглядело мужественным,
  суровым, но спокойным, а в голосе чувствовалась привычка отдавать команды. 
- Но, говорят, что ваш учитель может уходить из рук людей лучше, чем скользкий
  угорь из рук рыбака? Рассказывали, например, что в его родном городе Назарете толпа схватила его во время проповеди в синагоге и повела, чтобы сбросить со скалы. Но когда они пришли на скалу, то его среди них не оказалось? В другой раз таким же загадочным образом он ушёл из толпы, которая окружила его и уже хотела закидать камнями. Как же это ему удается? Можешь ли ты объяснить?
- Могу! Я же говорю, Он Мессия, Он может творить ещё большие чудеса.
- Но тогда Он уйдет и от ареста римлян!
- Да, об этом я как-то не подумал, – с удивлением признался Иуда.- Впрочем, мы, ученики, видим Его всё время, от нас-то Он не скрывается. Я как-то наблюдал, как люди схватили Его, но потом стали как слепые, начали оглядываться вокруг, и Он был среди них, но они Его почему-то не замечали. А мы, ученики, видели Его прекрасно! Да! Точно!.. Тогда именно Я! Я могу показать Его римским солдатам! – Иуда, произнеся последние слова, вдруг понял, что в таком случае ему не тайно нужно будет назвать место, где находится Учитель, а прийти со стражей для ареста и указать на Него!
 От этой мысли кровь бросилась ему в голову, он резко покраснел, но при тусклом свете лампы, никто этого не заметил.   
- Славно! – произнес тот мужчина, который показался Иуде главным среди них. – Нужно будет только подождать, когда твой учитель придёт в Иерусалим. Там сначала слуги Первосвященника возьмут его, а уж потом передадут римскому ставленнику. Равви Парав говорил примерно тоже, что и ты, то есть, что восстание удастся только в том случае, когда будет арестован этот ваш учитель. А равви Парав человек учёный, и непросто силён в Законе, но он почти пророк!

  Иуда невольно кивнул при этих словах, ведь после той единственной встречи, которая произвела на него незабываемое впечатление, он тоже считал, что этот раввин просто пророк.
- Значит, ты готов придти и показать нам вашего учителя при аресте?
Иуда с готовностью кивнул.
- Тут с нами человек из Синедриона. Они даже готовы выплатить тебе вознаграждение. Неплохие деньги!
Иуда начал оглядываться, полагая, что человек из Синедриона даст о себе знать. Но никто из присутствующих никоим образом не обнаружил, что именно он человек из Синедриона. Заметив движение Иуды, старший сказал:
- Тебе пока не нужно его знать. Достаточно того, что он видел тебя и запомнил. Он узнает тебя, когда ты придёшь в Синедрион в Иерусалиме. Смотри, не подведи нас. Мы шутить не любим.
Последние слова были сказаны спокойно, но с явной угрозой.
- Иди и будь готов. Ни в коем случае твой учитель не должен ничего заподозрить! Сам понимаешь. И помни, теперь ты с нами в одной упряжи. Раскроется наш план, и тебе несдобровать от римлян. Да и у нас руки не короткие! И всюду свой глаз!
Иуда уже повернулся к двери.
- Да, и подумай, каким знаком ты покажешь нам своего учителя!
Эти последние слова заставили Иуду задуматься. Он как-то не придавал этому особого значения. Каким знаком?! Да просто рукой! Но, нет! Что-то тут было не то. Он решил подумать об этом как следует.
   Иуда провел ночь в доме родственников. А утром отправился обратно.

   В эту же ночь Учитель снова не спал. Он молился. И во время молитвы  узнал, что совершить нисхождение в ад для освобождения томящихся там душ нужно именно в ближайшую Пасху. Пасха или Песах – день освобождения еврейского народа из египетского плена. Не зря именно эти сроки были указаны в своё время Моисею, как самые благоприятные для такого деяния, как освобождение народа из плена.

 Во Вселенной всё протекает по своим законам и ритмам. Даже Творец, создавший их и всю Вселенную, для того, чтобы что-то свершить в ней, не нарушив общий, созданный Им порядок, должен Сам следовать этим ритмам. Каждый год один раз наступает самое благоприятное время для того, чтобы светлые силы могли освободить кого-то из плена тьмы, из рабства. Такое время как раз приходится на праздник Песах. Иисусу было передано, чтобы Он обязательно прибыл в Иерусалим на этот праздник Пасхи, что там и произойдет  всё, включая предательство Иуды.
 
   Учителю было показано совещание зелотов, на котором присутствовал Иуда. Он всё видел и слышал. Ему в очередной раз стало горько за Иуду. Однако теперь уже всё определялось волей Отца. Ещё тогда, в тот вечер, когда Иуда вернулся, побывав в колодце-ловушке, он мог бы исправить положение, если бы открыто во всём признался Учителю, покаялся. Но он тогда, глядя в глаза Учителю, сделал свой выбор. Слишком велики были ставки в борьбе за этот мир, за человечество в нём. Очень трудно было апостолам выстоять в этой войне света и тьмы. И вот один не выстоял. И это, увы, ставило крест на всей земной миссии в том её варианте, который бы мог завершиться триумфом Христа, Его апофеозом.
 Было бы освобождено всё человечество. Он прожил бы в этом мире двести, может триста лет. И когда всё человечество было бы просветлено от тёмного семя дьявола (эйцехоре), когда были бы выработаны меры по дальнейшему недопущению затемнения вновь рождающихся, когда человечество превратилось бы в Братство, исчезли бы государства, распри и войны, болезни и злодеяния, исчезла бы самая смерть, и люди уходили бы на небо через трансформу, вот тогда Он Сам бы тоже прошёл трансформу и на глазах всего мира воззнёсся бы, уходя "домой".

- Теперь на всём этом придётся поставить крест. – Учитель усмехнулся горькой усмешкой, понимая своеобразный каламбур. Он уже прозревал в видениях, как будет поставлен крест на Голгофе, крест, на котором предстоит умереть Ему мучительной смертью. Но крест был нужен, а не другой способ казни. Крест – важнейший магический символ и «инструмент». В тонких планах крест имеет внушительную силу. Его боятся бесы, он ломает их энергетику, корёжит все их магические «поля» и утверждает свет! Но тёмные добились того, чтобы крест в глазах людей стал символом мучений, ненавистным орудием казни. До чего же они умеют подменить светлое тёмным, да так незаметно! Они внушили многим народам, особенно римлянам, именно такой способ казни, чтобы люди отвратились от креста. И люди видели теперь в кресте только ужасные мучения и конец жизни.
 Всё наизнанку! Нет, Он должен через Свою казнь снова утвердить светлую магию Креста в здешнем мире. Это будет обязательно! Но для этого на кресте придётся пострадать Самому. Потом позже, с возникновением науки в человечестве, Он внушит это и учёным. И в математике, и в физике крест станет символом положительного начала, соединяющим, приумножающим.
   Теперь предстояло сойти в адские слои, навсегда замкнутые Гагтунгром от выхода для попавших туда людей. На «входе» одного из таких слоёв он даже утвердил гордую вывеску: «Оставь надежду, всяк сюда входящий!». Что ж, теперь ему придётся расстаться с безраздельным владычеством в созданных им слоях. Отныне они будут раскрыты для действия светлых сил, и многие люди, хотя и претерпев муки и страдания, но смогут очиститься в них, просветлиться и быть поднятыми силами света наверх: либо в слои дальнейшего просветления, либо для перевоплощения в новую земную жизнь.
   Думая об этом, Христос приободрился, снова почувствовал Он в Себе силу, переданную Ему Отцом для совершения этого подвига. Ему предстояло собрать на Себя добровольно огромное количество грехов ныне живущего человечества. Ибо они, как камень ныряльщику, помогут Ему опуститься в самую глубь ада для того, чтобы совершить преображение и самых глубинных адских слоев.
 
   Пасха приближалась. Нужно было идти в Иерусалим. И Он стал молиться за всех остальных апостолов, ведь Он оставит их в мире, где тёмное начало по-прежнему будет иметь значительную власть. Он оставит их одних перед бушеванием Гагтунгра. Конечно, они будут укреплены Святым Духом, но и выдержать им придётся немало. Как Он переживал за них! Как горело Его сердце огнем любви и сострадания! Он любил их намного сильнее, чем самая любящая мать своего младенца.
   Теперь они без Него будут растеряны, напуганы. Увидев Его казнь, испытают невыразимое отчаяние. Только Его воскресение, да Святой Дух, посланный им после, постепенно сделают их настоящими светочами духа в этом, так и не дождавшемся просветления, мире.

- Равви Гелеб, а тебя могут казнить?! – вдруг спросил Оська.
- Ну, если никто из вас не предаст меня, тогда – нет! – улыбнулся он в ответ.
В избушке повисла гнетущая тишина. Что это вдруг дернуло Оську на такой вопрос?! И как это мы можем предать его? Никогда!
- Вы предадите меня, если не захотите стать честными, умными, порядочными, –
  снова с улыбкой произнёс равви Гелеб. Он потрепал Оську по голове.
- Если совсем забудете то, о чём я вам рассказывал, то это ещё ничего! – Он
  сначала по-прежнему улыбался, а потом сделал серьезное лицо:
- Ребята, вам предстоит в будущем пойти в нелёгкую взрослую жизнь. Она почти лишена сказки, такой милой вам сейчас. Она пресна и полна тягот, а так же соблазнов. Мир не любит сказок, хотя в них-то чаще всего и сосредоточена мудрость не от мира сего. ЕСЛИ ВЫ КОГДА-ЛИБО ПОД НАТИСКОМ МИРА УСТЫДИТЕСЬ ТОГО, ЧТО СЛУШАЛИ МЕНЯ, того, что вы были очарованы моими рассказами, устыдитесь того, что я вам рассказывал, устыдитесь слов моих, ВОТ ТОГДА ЭТО И БУДЕТ НАСТОЯЩИМ ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ !