Маленькая ценность полностью

Жила была Маленькая ценность. Настолько маленькая, что ее часто не замечали: то сапогом пнут, то наступят, то и вовсе накроют чем-то.

Трудно было Маленькой ценности на свете жить. Только однажды повстречала она большую старую улитку, та ее заметила  и сказала:

- Что ж ты себя не показываешь, не отстаиваешь, не выращиваешь? Если сама себя растить не будешь, так никто и не заметит.

- Как же мне себя растить?
- Сначала найди себе место для жизни. Негоже под ногами у всех путаться.

- Где же мне поселиться?
- Ну это я не знаю, сама думай.

И уползла улитка по своим делам.


Маленькая ценность присела под большим дубом и задумалась: как же мне своё место для жизни найти?

Прилетела тут Сорока-белобока и говорит:

- Что грустишь Маленькая ценность?
- Да вот не знаю, где мне место для жизни найти.

- Что проще? Хочешь - у меня в гнезде живи, хочешь - в дупло к белке пойди, а хочешь - в человеческое сердце ступай.
- Я подумаю.

Взмахнула Сорока-белобока крыльями и улетела.


Немного времени прошло, пришёл под тот дуб старый бродяжка-пьянчужка. Присел и заплакал.

Жалко стало Маленькой ценности мужичка, она к нему на плечо забралась и шепчет:

- Что ж ты мил человек, так себя не ценишь? Очнись ото сна лютого, ценить себя нужно, а то никто ценить не будет.

Утёр слезы мужичок, и говорит:
- Не знаю кто, ты, да видать правду говоришь. Не ценил я себя, вот до чего докатился: из дома выгнали, родовичи прокляли. Слоняюсь из села в село, нигде место себе не найду. Вот и пью горькую, вот и бродяжничаю.
- Вижу трудно тебе, да и мне не легче. Давай вместе по земле шагать, друг другу помогать?

- А кто ты?
- Я Маленькая ценность, никто меня не замечает, не отстаивает, не выращивает. Вот я и маленькая.

Протянул тогда мужичок руку свою и ценность на нее перешла. С тех пор идут вместе по земле человек да Маленькая ценность. Друг другу помогают, поддерживают.

Маленькая ценность подрастает, мужичку сил и уверенности добавляет.

…
 
Идет мужичок по дороге, в руках маленькую ценность несёт. Вдруг видит женщина навстречу, старая, к земле согнута, идёт потихонечку.

Поравнялись они, поздоровались.

- Что Иван, совсем себя потерял? Где ты? Что ты? Как ты? Почему ты?
- Ой, бабушка, откуда мое имя знаешь? Почему со мной беседу ведешь?

- Да как тебя не знать. Я тебя на этих руках няньчила, пока ходить не начал, а потом домой ушла. Глафира меня зовут, может помнишь? Тетка я тебе дальняя, седьмая вода на киселе.
- Нет не помню, извини.

- Ну да ладно. Найти себя хочешь? Узнать, людям помогать?
- Конечно хочу. Только как?

- Иди вот по этой тропке, что меж камней да кустов прячется. К вечеру на хутор выйдешь. Там Дед-Тутовик живёт. Скажи, что я прислала, да помочь просила. Прощай, пора мне.
- Спасибо тебе бабушка Глафира за подсказку, да за тропку. Может еще свидимся.

Разошлись путники в разные стороны. Глафира домой идёт, а Иван к деду Тутовику и Маленькая ценность с ним.

…

Вот и тропинка к дальнему хутору привела, а у плетня старик стоит, Ивана встречает.

- Кто ты мил человек? Зачем пожаловал? Кто путь-дорожку-тропочку указал? Не всяк ко мне приходит, а только тот кому надобно.
- Я Иван, бродяжка-пьянчужка, родовичами проклят, да из дому выгнан. Хожу по свету, из села в село, места себе не найду. Встретил вот Маленькую ценность, при  мне она, в ладошке умещается. Решили мы вместе по земле шагать, друг другу помогать. А сюда меня бабушка Глафира отправила. Сказала здесь Дед-Тутовик живет, помочь его мне просила.

- Ну что ж, хорошо. Глафира мудрая, знает, кому помочь могу. Проходи во двор, осмотрись - где что да как. Может что глянется, а потом в дом проходи. Я пока самовар согрею, чаю попьем, о жизни поговорим.

Дед-Тутовик в дом пошёл, а Иван по двору ходит, хозяйство рассматривает.

Вот кузня небольшая, а справная. Вот мастерская резчика по дереву. Вот огород-пашня. Вот печь для глины... Ох и много всего. Всё интересно рассмотреть, да разглядеть.

Только больше всего стамесочка маленькая Ивану глянулась, да деревяшечки разные, фигурки, да наличники. Вот дело красивое да ладное. Задумался Иван, вот бы научиться мне: тятенька не умел, а дедушка помер рано, не смог передать эту науку. Как же красиво он с деревом управлялся. Жаль ремесло из рода ушло, никто не умеет.

Постоял Иван, лоб почесал, головой мотнул, как будто сон стряхнул и пошёл в дом к деду Тутовику про себя рассказывать.

Сидят за столом Дед-Тутовик, да Иван-бедовик, чай пьют о жизни беседу ведут. Маленькая ценность у Ивана в ладошке сидит, внимательно слушает и подрастает.

Иван-бедовик и начал рассказ.

Я старший в семье, есть у меня ещё пятеро братьев да шестеро сестёр. Семья богатая детьми, да бедная людьми. Никто никого не любит, никто никого не ценит. Все друг на друга обижаются да завидуют.
Друг у дружки последний кусок отобрать хотят да с другими не делиться.
Тяжелая жизнь, стал я попивать и  беду водкой заливать.
Хочется, чтобы всё иначе было, да не получается. Никто меня не ценит, никому я не нужен.
Как-то сказал родовичам, что жить в ладу надобно, а они посмеялись, меня из дома выставили, да и сказали: «Раз такой добрый, щедрый,  умный иди по миру. Люд тебе поможет, а мы уж без тебя будем жить как умеем. И ты нам не указ, хоть и старший, никто ты нам и ничто, уходи и жить не мешай».

Ну что ж делать, пошёл я, куда глаза глядят, а сам только и думаю, как бы забыть это всё? Вот и попиваю.

- Да, парень. Ты вроде и взрослый мужик, а в детстве застрял. Живи у меня пока, буду помогать, на ум-разум направлять.  Ты слушай, да делай. Не получается, а ты пробуй. Раз не получится, два, десять, двадцать... Ну да ничего это учеба.
- Как же я у тебя останусь? Стесню тебя дедушка.

Ухмыльнулся старик-ведовик и говорит:
- Не стеснишь. Мне за радость помочь. Только и от тебя кой-что мне нужно будет, ну об этом завтра поговорим. А пока вот тебе постеля, умывайся, да спать ложись. Отдыхать пора.

- Спасибо тебе Дед-Тутовик, не прогнал, выслушал.

…

Ночь прошла. Проснулся Иван, а ничего понять не может. Всё большое, как в детстве. На руки свои посмотрел, а они маленькие, слово годков семь ему от роду.

Удивился Иван, головой мотнул, сон стряхнул. Все и стало как было: и руки нормальные и сам взрослый. Только щемит в груди - вот бы в детство вернуться, там хорошо, ладно. Жаль  нельзя никак.

Вышел во двор Иван, а Дед-Тутовик уже у мастерской стоит, зовёт:
- Иди Иван чего покажу.

Пришел Иван, а на верстаке лежит баклуша, рядом ложка деревянная вырезанная да инструмент разный.

Дед-Тутовик и говорит:
- Помнишь Ваня, я  вчера сказал, что от тебя мне кой-чего нужно будет?
Так вот: вырежи-ка ты мне ложку, только такую, чтобы самому понравилась. Баклуш тут много, пробуй, старайся, мастери.
- Как же я дедушка сделаю? Я ж не умею. В детстве видел, как дедушка резал, а сам не пробовал.

- А ты попробуй.
- Боязно.

- А ты разве не знаешь, что смелость твоя впереди на два шага от страха твоего. Ну так и иди с ней в ногу, а страх пусть позади остается.
- Легко тебе говорить. Ну да ладно попробую.

- Пробуй парень, пробуй.

Взял Иван стамесочку, а она как родная в руке лежит, будто всегда там была. В другой руке баклуша, начал Иван резать дерево, а самому хорошо, нравится. Будто в детство попал, вспоминает как дедушка резал, да так же сделать старается.

Время идёт-летит, а Иван и не замечает, все со стамесочкой играет.

Пришёл Дед-Тутовик, пойдем Ваня покушаем, я картошку в чугунке приготовил, да соленья всякие, да водочка есть.

Пришли в дом, Иван руки помыл и говорит. Вот что Дед-Тутовик за еду спасибо, а водку убери - не нужна она мне.

- Молодец Иван, правильно говоришь. Это первое наставление - дело делай, да водку не пей.

Поели, вкусно, чаю попили, и пошёл Иван опять в мастерскую. Пробовать, учиться, делать.

А дед-ведовик в усы улыбается, да изменениям в постояльце радуется.

…
Вот и к вечеру день клонится, пришёл Дед-Тутовик к Ивану. Смотрит, а у того в руках махонькая ложечка. Да такая махонькая, что только девочке куклу с нее кормить.

Ложечка ладненькая, в общем-то удалась, только мала.

Взял дед-ведовик ее в руки и говорит:

- Вот Иван какую ложку сделал, такой и благо жизни своей черпаешь. Жизнь-то она большая, благостная, а  ты сам себя в благости и ограничил.
- Да, прав ты, ведовик, всю жизнь себе не даю хорошего. Я ведь старший, вот и делюсь всю жизнь с малыми, а себе вроде как и не надо ничего.

- Ну что ж, молодец, что понял это. Дальше и жизнь твоя на лад пойдет.
Пошли чай пить и ложечку с собой возьми.

Пришли в дом, Дед-Тутовик чаю налил. Сидят мужчины, пьют чай и о жизни разговаривают.

Вот Иванов рассказ о нем не любимом, не счастливом, не ладном.

…Жил я с батюшкой да матушкой, в избе ладной, да хозяйстве справном. Тятенька в поле пахал, маменька по дому-хозяйству управлялась, детушек рожала. То одного, то другого. Трудно, тяжело. Вот и просила, ты Ваня с малыми посиди, а я корову встречу да подою.

А я что, сам мал, поиграть охота, а тут за малыми смотри. В общем  не хотел я этого. Вот и придумал. Как маменька корову встречать, так я всех малых на пол спущу, игрушку одну на всех положу, а сам сижу, на них и не смотрю даже. Они сами ползают, а я о жизни мечтаю. Как вырасту и детей у меня не будет. Буду для себя жить... Время шло, малые подрастают - глаз да глаз за ними нужен. Я-то что, не ребенок что ли? Мне-то поиграть охота, с мальчишками-друзьями побегать.
Вот и мечтаю, что бы малых не было.

Сейчас-то знаю, что плохо это, а  тогда...
Время прошло, вырос я, вроде как старший, меня уважать должны, а я только тумаки да упреки получаю. Никто моими желаниями не интересуется, никому я не нужен, всем мешаю.

Время прошло, ушел из дому, вроде как к лучшей жизни. На завод подался, а там свои беды: работаешь с утра до ночи, света белого не видишь. Выработался я, меня и уволили. Вернулся в родимый дом.
Только там я никому не надобен. Каждый своё фэ выскажет, мол и так в дому тесно. Стал я горе водкой заливать и родня еще пуще злится. Никто не помнит, что мою жизнь под них подстелили, никому не важно это, а где ж она, моя жизнь? Неужто ничего не дано мне? Ещё горше от этого, потом меня и из дома выгнали.

С тех пор иду скитаюсь. Вроде и родня есть, а вроде и нет ее. Вот такие дела, дедушка...

- Да, тяжела жизнь была. Только изменить-то ее в твоей власти. Сначала маменьку с папенькой прости. Жили они как умели.
- Как же мне простить, коли нет их уже на свете.

- А ты в душе прости, и сам у них прощения попроси. Может и тяжело, а нужно. Вот тебе второе наставление - каждый день вечером, перед сном проси прощения да прощай папеньку и маменьку, может и еще кого захочется.
- Ладно, дедушка попробую. Хоть и трудно это.

Так и пошло, Иван каждый вечер родителей прощает, утром в мастерскую идёт ложку вырезать, и ложки все лучше получаются. У Ивана Маленькая ценность уже в одной ладони не помещается - разлилась она по обеим рукам и стала с ним одним целым: где Иван, там и ценность его.

И выпить Ивану не хочется, и себя больше уважает, и Деда-Тутовика благодарит.

…
Время идет. Иван у Деда-Тутовика живет, ложки вырезает, свою жизнь латает. Маленькую ценность взращивает.

Вспоминает как детство да юность прошли, как жизнь разладилась, корит Иван себя, ругает... Да дело ведь это не меняет, ложки все не такие получаются.

Однажды весь день у верстака простоял Иван, а ничего не сделал.

Возьмет баклушу, в руках повертит да обратно положит. Походит  по двору, помается. Снова за чурбачок какой, а нет, не хочется, не получается.

Вот и солнце уже за лес укатилось.
Пришёл Иван в дом, деду-ведовику рассказывает:

- Ничего я сегодня не сделал. Ничего не получилось. Уж и баклушу возьму, уж и резать хочу, а не могу, кладу назад. Весь день промаялся.

- Не печалься, Иван, бывает такое. Переждать да пережить надобно. Завтра к верстаку не подходи. Займись чем-нибудь другим. Вон хоть корзинку сплети. Умеешь ведь.
- Умею, сделаю, коли корзинка нужна.

- Только ты вот что, перед тем как плести, к предкам своим обратись, помощи попроси, а там увидишь, что будет.
- Хорошо, сделаю.

Вот  и еще день прошёл. Вот и еще ладный совет дедушка дал.

А уж пользоваться им или нет, Ивану самому решать.
…
Ночь пролетела, а Иван будто и не спал. Бабушка к нему во сне приходила. Ласково Ванюшкой называла, как детстве далеком. Тревожно спалось Ивану. Не ладно.

Утром дед-ведовик Ивана спрашивает:

- Что Иван на тебе лица нет. Не случилось ли чего? Не захворал?
- Ой, не знаю, не ведаю. Места себе найти не могу. Маюсь. Бабушка ночью приснилась, Ванюшкой как в детстве звала, что-то сказать хотела, да не понял я. Не расслышал...

- Ну что ж. Будем это менять, жизнь твою латать. То что бабушка приснилась - хорошо. Родовичи небесные о тебе помнят, а значит и помогут, подскажут, поддержат. Помнишь про корзину-то?

- Помню. Только как помощи просить не знаю.
- А что тут знать, ежели бабушку помнишь как зовут, ее и попроси.

- Аглая Ивановна, бабушка моя.
- Вот и хорошо. Как сможешь, так и попроси, только чтоб от души слова были... Говорить-то их не обязательно и про себя можно, она ведь и так услышит, поймет.

Подумал Иван, подумал про себя у бабушки помощи попросил, чтобы помогла, подсказала в деле плетения корзины.

И пошел плести, руки так ловко плетут, а мысли бегут, всякие разные.

Вот плетет Иван пруток - а мысль вертится - простить бы папеньку надо. Ну стал прощать, да дальше прутки сплетать. Вроде даже на душе легче стало. Вдруг на Ивана дремота накатилась, так с корзинкой в руках и заснул.

Только сон-то ему не простой приснился, а родовичи мудрость свою передали.

Очнулся Иван ото сна, а у самого ощущение другое. Будто сильный он, крепкий, словно дуб вековой и все-то у него получается, все ладится и Маленькая ценность уже вовсе и не маленькая. Все ее замечают и Ивана, и дела его ценят.

Легко и быстро корзину доплел, и родичей простил и свою душеньку подлечил.

Дед-Тутовик смотрит и радуется: многое в Иване меняется, только это ведь начало...

…
Вот и ещё день прошёл, и Иван другим стал.
Пошел по утру снова ложку вырезать. Посмотрел, поразглядывал баклушу, и резать совсем с другого места начал.

Режет четко, аккуратно, будто знает, как нужно. Вырезал, ладная ложка получилась, только ручка слишком тонкая, в руке держать неудобно.

Посмотрел Иван, показал Тутовику, тот и говорит:

- Вот она удача твоя в жизни. Есть, а слишком тонка. Надо ее подправить, посильнее сделать, а то неровен час обломится черпачок и успеха в жизни не видать. Завтра давай-ка будем кирпич печь,  чтобы и удача была, и сила.

- Как же его печь? Это я совсем не умею.
- Так я на что? Помогу, научу. Только делать всё сам будешь. Это ведь твоя удача, твоя сила. Я только совет дать могу.

- Ой, спасибо тебе дедушка. Я ж уже совсем другой стал...

- То ли ещё будет. Ты пару ступенечек прошёл, а впереди сколько? И не сосчитать. Каждая ступенечка, каждый шажочек меняет и твоей жизни помогает.

…
Время идет, Иван у Деда-Тутовика живет. Жизнь свою латает, доброе дело созидает.

Многому научился Иван, и ложки вырезать, и кирпич заговоренный сделал. И его Маленькая ценность уже не маленькая.
Всему рад Иван, все с благодарностью принимает, жизнь свою латает.

Однажды Деду-Тутовику занемоглось.  Пошел Иван, к Настасье-знахарке, про нее Тутовик сказывал.

Пришёл к ней, а она на крыльцо вышла и говорит:

- Зря Иван, ко мне пришёл, не могу я за тебя замуж идти.
- Как же, я и не за тем. Деду-Тутовику плохо, не встает почти, к тебе послал.

- Ну что ж, пойдём погляжу, да деду подскажу, что сделать, чтобы тебя женить, да счастливым сделать, не я твоя суженная. Дело жизни у меня другое: людям помогать.

Есть в деревне, что у реченьки, на том берегу, женщина, только не одна она, с детушками. Вот коли вы друг дружке глянетесь, да детушек ее примешь, тогда и жизнь твоя изменится-наладится, да смыслом наполнится. Звать ту женщину Ольга-несчастница. Все-то ей тяжко дается, да этого потому, что суженого рядом нет....

Ну да это потом. Пошли к Деду-Тутовику, помогу, подскажу.

- Почему ты Настасья решила, что я жениться к тебе пришел?
- Так сон мне был, а мои сны взаправдашние, всегда по делу. Вот и Дед-Тутовик приснился, просил за тебя замуж идти. Мол, мужчина ладный и свою ценность теперь знаешь. Только я не для тебя, тебе другая суждена.
- Чудеса, да и только. Я про семью все думал: хочу чтобы жена, да детишки мал-мала меньше, чтобы ладно да хорошо. Как дед узнал? Не говорил я.

- Так Дед-Тутовик, не простой, не зря его ведовиком кличут. Мудрый он и дар свой имеет, вот и помогает.

…
Идут Настастья-знахарка с Иваном,  каждый про своё думает. Настасья - как людям помогать, а Иван - как семью свою создать.

Пришли к Тутовику, а он лежит в беспамятстве.

Посмотрела Настасья и говорит:

- Что дедушка, плохо тебе? Много беды себе забрал, а отпустить силушки не хватает. Помогу сейчас, потерпи немного. Справимся.

Вот что, Иван, топи баню, будем деда лечить.

Стал Иван воду носить, да баню топить. Настасья рядом с дедом  ходит, молитву произносит.

Вот и баня протоплена. Настасья свое дело сделала, и говорит.

- Вот, что Иван. Сейчас в баню деда нести нельзя. Когда самый жар спадёт отнесёшь, и этот веничек запарь. Да по деду не хлещи, а просто рядом положи, чтобы дух был. Помоешь деда, потом домой, в постель. Три дня к ряду баню топи, деду помогай.

Я сейчас травку нужную заварю. После бани деда напою. Заболел он не шутейно, помогать надобно. Останусь я с вами на денек-другой.

- Спасибо тебе Настасья, что пришла. Спасибо, что помогаешь...

- Не сама я помогаю, а земля-матушка мне силы дает, чтобы помочь. Дед-Тутовик, не раз так людям помогал, да сам справлялся. А сейчас, видать беду большую отводит, помощь ему нужна.

Вот и баня подоспела, взял Иван дедушку, понес в баню. Всё как Настасья сказала выполнил. Принес потом в дом, в постель уложил. Настасья чаем напоила. Дед глаза открыл и говорит:

- Спасибо Настасья, силы дала, еще на завтра дело у меня, помоги-поддержи да Ивана научи.

И снова в беспамятство ушёл.

Страшно Ивану, боязно да Настасья-знахарка с ним. Поможет.

…
Время идет, Настасья с Иваном рядом с Тутовиком. Иван по хозяйским делам земным. Настасья неведомо где: то молитву читает, то о чем-то рассуждает. Иногда вроде и нет ее, не дозваться.

День прошёл, ночь пролетела. Утром Настасья и говорит:

- Многое Тутовик сделал, да не всё. Иди Ваня в соседнюю деревню. Найди там свою судьбу, Ольгу-Несчастницу,  спроси, где младший её? И бегом беги, спасай мальца. Времени у тебя до полудня, если поторопишься, то успеешь. И мальчонку спасёшь и жизнь свою повернешь.

Пошел Иван, в деревню у реченьки. Где идет, где бегом бежит, ноги сами торопятся.

Нашёл Ольгу-несчастницу. Спрашивает:
- Где твой младшенький?

Она отвечает:
- Со старшим на речку пошёл, к мосту, рыбу ловить.

Бегом побежал Иван. Видит мальцы стоят под сухим деревом, рыбу удят.  Вроде хорошо все, спокойно.

Подошёл к ним поздоровался, и говорит:

- Мальцы, давайте научу,  как больше рыбы поймать? Вышли мальцы из воды, к Ивану подошли, а тут дерево сухое, под которым стояли, падать начало. Да аккурат в то место где младший стоял.

Понял Иван, о чем Настастья речь вела, успел значит.

Младшенький испугался, заплакал.
А старший говорит:

- Спасибо тебе дяденька, что позвал,  да от беды спас. А про рыбу мы и сами знаем, не здесь ловить надо, а за мостом.

Пошли втроем за мост, дальше рыбу ловить стали. Иван мальцам показал, как червя на крючок насаживать, как подальше забрасывать, как подсекать, доставать.

Мальчишки смышленые, быстро науку переняли, да рыбы на уху наловили.

Пошли все домой, Иван ребят до избы довел, да  сам к Тутовику пошёл.

Дома уж мальцы Ольге рассказали, как их дяденька прохожий от беды спас, да рыбу ловить научил.

Ольга хотела мужика поблагодарить, а его уж и след простыл. И как звать, его величать, не знает. Так без имени Ольга и благодарит. Мальцы ждут, надеются может опять дяденька придёт.

А Иван к Тутовику вернулся, снова нужно баню топить, деду помогать.

…
Время идёт, Дед-Тутовик выздоравливает. Настасья-знахарка рядом, помогает, подсказывает.

Иван по хозяйству. Три дня баню топил, деда мыл.

На четвертый день Дед-Тутовик проснулся здоровеньким, как будто и не болел вовсе.

Настасья, порадовалась да и домой засобиралась.

А Дед-Тутовик ей и говорит:

- Погоди, Настя, я тебе расскажу, что увидел, что узнал. Ты знахарка ладная, много знаешь, много умеешь. Мне здорово помогла. Есть в деревне, что на краю леса, бабка Стеша,  повитуха она. Старая уже, ищет кому бы свои умения да знания передать. Сходи к ней, если хочешь детушек в этом мире встречать, мамочкам помогать.
- Спасибо дедушка, подумаю. Больно дело это мудрёное, все ж таки две жизни в руках держать, а может и больше... боюсь не справлюсь.

- Да дело не простое, но по силам тебе. Иди.

Ушла Настасья домой, сама думу думает: «А может и правда детушек в этом мире встречать, мамочкам помогать?... Только ведь боязно...

Вот ведь где Настоящая ценность, хоть и маленькая. Родится малышок-маленький, а он уже ценен и жизнь его тоже.

Как бы эту ценность сохранить да вырастить - родителям думать. А в первые минутки повитуха: и мать, и бабка, и судьба - все от нее зависит.

Пойду завтра, посмотрю. А потом решу»...

С такими мыслями Настасья домой вернулась, да в жизнь свою окунулась. Соседка за помощью пришла, а Настасья и рада помочь.

…
Иван у Тутовика остался. Живут не тужат, дела да службу служат. Иван по хозяйству, а Тутовик всё разговоры душевные с ним ведет. Вроде и не учит, а чуть путь подсказывает.

Иван вечером как-то и говорит:

- Дед-Тутовик, как же мне жить? Вроде я «не  богу свечка, ни черту кочерга». Никому не нужен, зачем живу...
- Не прав ты Иван, коли на свет народился, значит нужен. Коли живешь до сих пор, значит необходим. Господь для тебя твою дорогу стелет. А ты по ней иди, да будь счастлив, что идешь. И слов таких больше не говори, и не думай. Даже одно дело, что ты сделал - мальцов из-под удара вывел... Уже вес имеет, уже ты нужен в этом свете.
- Да, что я, это Настасья-знахарка сказала туда идти.

- И ты пошел, послушался, успел. И ведь знаю, бегом бежал, чтоб не опоздать. Смог. Мать их каждый день за тебя богу молится и мальцы тоже. А ты такие вещи говоришь, да думаешь..
- Как же мне не думать так - взрослый мужик, ни дома, ни семьи, ни детей, и с родней не в ладах.

- Так Ваня, что ж тебе мешает? Пойди к Ольге, да помоги по дому-хозяйству, да с мальцами поиграй, научи что сам знаешь. Они рады будут. Глядишь и поймешь, для чего по земле-матушке ходишь.
- А как же ты дедушка?

- Что я? Что смог тебе подсказал, на твою дорогу тебя вывел, а дальше тебе самому идти. И не гоню ж я тебя... Всегда тебе рад. Ежели с Ольгой заладится, она от несчастий-бед своих избавится, и весь род ее счастье обретет. А помочь в этом только ты ей и можешь. Ступай, да счастье попытай...

Поклонился Иван деду-ведовику в ноги, поблагодарил и пошёл навстречу новой жизни, своему счастью.

А Дед-Тутовик у себя остался, нового горемыку ждать, помогать...

…
 
Идет Иван по дороге, не торопится. Да все думу думает: «А вдруг я не ко двору Ольге придусь, вдруг не нужен? Что тогда?»

Совсем одолела его дума тяжелая. Сел он на придорожный валун-камень и идти дальше не хочет.

Вдруг у ног, в траве жук какой-то зашевелился. Сам большой, грузный. Через палочку перелезть не может, уперся в нее и стоит.

Посмотрел Иван, посмотрел. Да я ж как этот жук, не иду вперед. Уперся «в палочку головой» и не обойду никак.

Поднял Иван палочку, жук и  пополз куда ему надобно.

А Иван, пошел дальше, палочку эту в руках держит, да от дурных мыслей отмахивается.

Пришел к Ольге, а она и рада.

- Здравствуй, мил человек, как звать-то тебя. Кого за сынов спасенных благодарить?
- Иван Иванович я, старший сын в роду, да не нужный, не счастливый.

- Ну да это раньше было, а сейчас все иначе. Разве не счастье, что живой, здоровый?
- И то правда, Спасибо тебе Ольга.

- Знаешь Иван, было у меня в жизни всякое: и беды, и несчастья, и из семьи выгоняли, и куском хлеба попрекали. Только это все в прошлом. Каждый день - это новая жизнь. Так и живу. Чтобы ни случилось принять стараюсь, простить да отпустить.
- Мудрая ты женщина, Ольга. Вот и меня из дома младшие выгнали. Вот живу стараюсь, по свету скитаюсь. Встретилась мне Маленькая ценность, стали мы друг дружке помогать, по жизни вместе шагать.
Потом бабушка Глафира встретилась, да к Деду-Тутовику направила.
Он-то помог, научил многому. Выросла моя Маленькая ценность, теперь себя и человеком считать стал. Потом Настасья-знахарка помогла, сюда отправила... Успел. Что дальше будет, не знаю, не ведаю...

- Ой, Иван Иванович, натерпелся ты в жизни тоже. Оставайся у нас. Вместе легче будет...
- Спасибо, хозяйка. Не стесню я вас??? Не помешаю???

- Как же ты помешать  можешь? Оставайся.

Стали с тех пор Иван с Ольгой да мальцами, под одной крышей жить. Друг друга уважать и друг дружке помогать.

Не семья еще, да и не чужие уже...
…
Время идет, Иван у Ольги живет. По хозяйству мужскому помогает, сынов Ольгиных к мужскому делу приучает.

Научил парней и забор подправить, и крышу подлатать, дрова заготовить, и землю пахать, да мало ли мужского дела в дому.

Мальчишки растут, науку перенимают, Ивана уважают.

Ольга по женскому делу: семью накормить, обиходить.

Так и живут.

Загрустил Иван. Вроде живет в дому, уважаем, детей рОстит, женщине помогает, а семьи-то нет. Не правильно это, не так.

Подумал-подумал и решил к Деду-Тутовику за советом сходить.

Как-то поутру собрался.
Ольге сказал:

- Пойду Деда-Тутовика проведаю. Может на день, может на два, может больше.
- Иди, конечно, если надо. Только знай, мы тебя ждать будем.

Сказала Ольга, да и пошла шанешки готовить.

Идет Иван, думу думает: «Как так? Вроде и я мужик справный, и Ольга женщина ладная, сыновья у нее хорошие. Семью бы создать, да зажить по-человечески. Только как будто мешает что».

Долго ли коротко ли, пришёл Иван к Деду-Тутовику-ведовику за советом. А он его уже ждет.

- Здравствуй, Иван, давненько тебя поджидаю. Давай чаек пить о жизни говорить. Знаю за советом пришёл, а ответ и сам знаешь. Только не веришь, что получится.
- Прав ты, дед, не зря ведовиком кличут. Семью хочу, а как у Ольги спросить не знаю. Вдруг откажет, да выгонит.

- Так, а главное-то у тебя есть?
- Что ж главное?

- Люба она тебе? Ежели да, сватайся. Ежели нет - не пробуй.
- Славная она, хорошая, а вот люба ли? Не знаю.

- Ежели от безысходности к ней прибился - не хорошо, не правильно. Ежели по любви, другое дело. И узнать просто: представь, что не знаешь ее, не ведаешь. Что чувствуешь?
- Как же это? Не могу. Предо мной она  хорошая... Выходит люба.

- Вот и знаешь теперь что делать.
- А ежели откажет?

- Тогда и будешь думать, решать, а пока что гадать, не спросивши да дело не сделавши?
- Спасибо тебе, Дед-Тутовик. Помочь может чего по хозяйству?

- Да, иди уже, вижу, что не терпится. Я сам.

Поклонился Иван Деду-Тутовику и пошёл к суженой своей свататься.

…
 
Пришел Иван к Ольге. Она по хозяйству у печи хлопочет. Шанежки печет.

Обнял ее Иван и говорит:

- Люба, ты мне Ольга, выходи за меня замуж.

Отодвинулась она и говорит:

- Как малые решат: им ты отцом станешь, коли на мне женишься. Ежели они тебя примут за отца, то и я согласна.
- Ладно. А чего ждать, вот сейчас и узнаем. Андрей, Степан пойдите сюда.

Прибежали мальчишки. Глаза озроством светятся, ноги босые, руки грязные, играли во что-то...

- Хочу, говорит Иван, - я на вашей мамке жениться. Вот и спрашиваю у вас: примете нового батьку?

Посмотрели мальчишки на Ивана, старший и говорит:

- А ты мамонька, согласна?
- Согласна, косатики.

- Ну и мы не против. Только как нам теперь тебя величать? Иван Иванович или батюшка?
- Это уж как сами захотите, так и будет.

Малой как подпрыгнет, как крикнет:

- У нас теперь батька есть!!!

И побежал по деревне всем новость рассказывать.

Ольга с Иваном смеются: все обратного ходу нет, вся округа уже  знает.

Времечко бежит, торопится. Свадьбу по осени сыграли, как у предков заведено. А к весне уж и малыш в пути.

Радуется Иван - жизнь-то наладилась, семья сладилась. Старшие дети уважают, да малыша поджидают.

Даст бог семья скоро пополнится, а значит и жизнь умножится. Всего прибавится и забот, и радости.

…
Время идет, Иван с Ольгой живет, детей рОстит. Андрей и Степан большие уже, смышленые да доченька Валюшка подрастает.

Родилась девочка в срок положенный. Растет, как и надобно, семь годков уже ей, восьмой идет. Только вот задумчивая какая-то. Веселья детского в ней нет, все о чём-то думает.

Спрашивает ее как-то Ольга,

-  Что Валенька задумалась?
- О тятеньке думаю. Болеет он, только не знает.

- С чего-ты взяла? Здоров наш батюшка.
- Нет маменька, нужно в соседнюю деревню идти к Настасье-знахарке. Она поможет, травку лечебную даст.

Задумалась Ольга, стала к мужу присматриваться, да приглядываться. Вроде все как всегда, весел, здоров...

Показалось Валюшке.

Да не тут-то было. На следующий день пошел Иван поле пахать, сыны с ним. Ольга с Валюшкой по хозяйству.

Только прибежал Андрей:
- Маменька, батюшке плохо, идти не может.

Переглянулись Ольга с Валюшкой и бегом на поле побежали.

Сидит Иван, на краю поля, к березе прислонился, глаза закрыл, тяжело дышит.

Ольга посмотрела на него, по голове гладит:
- Что Ванечка, плохо? Что болит? Чем помочь?
- Сил нет, плохо, полежать бы.

- Посиди тут. Сейчас Егора попрошу, он с подводой придет. Андрейка, Степушка - посидите с тятенькой. Валюшка, со мной пошли.

- Нет, маменька, иди одна, ты быстрее управишься. Я здесь, с братьями посижу, тятеньке помогу.

Пошла Ольга на хутор, что у края поля. К Егору-блаженному, помощнику безотказному.

Идёт, сама чуть не плачет. Вдруг видит Егор идет, лошадь  запряженную в поводу вдоль поля  ведет.

- Здравствуй Егор.
- Здорово Ольга, пошли, пошли. Знаю что Ивану плохо. Довезу я вас до дому.

- Как же ты узнал?
- Сорока на хвосте принесла, что Ивану помощь нужна, идем скорее.

Пришли Ольга с Егором-помощником. Помогли Ивану на телегу забраться, рядом Валюшка примостилась. Мальчишки пахать остались. А Егор идёт к дому Ольги, чуть не пляшет. Складушку поёт, а Валюшка удивляется...

          Заболел Иван ужасно,
          будет в доме все прекрасно,
          коли Ольга напоит тем, что
          Знахарка велит.

          Будет наш Иван здоров
          И без всяких докторов
          Станет сильным и могучим,
          Словно дуб над самой кручей.

Идет Ольга думает, а ведь правда к Настасье идти надо.

Привезли Ивана к дому, помогли зайти да лечь. Валюшка с ним осталась, а Ольга пошла в соседнюю деревню к Настасье-знахарке.

Идёт, а сама думу думает не веселую, а что ежели не поднимется Иван-то её. Как же она без него? Ведь люб он ей, с первого дня люб.

Прошла полдороги Ольга, а навстречу ей парнишка бежит, лет двенадцати.

- Ты говорит, Ольга, к Настасье идешь?
- Я, - отвечает.

- Не ходи, к ней, не может она сейчас. У моей мамки роды тяжелые, помогает она. Мешочек с травой Настасья дала. Сказала заварить в горшке небольшом, из самовара кипятком, закрыть крышкой, настоять пока не остынет.

И давать Ивану три дня по три раза, по три глотка. Должно помочь. И еще, она сама к тебе завтра придет.

- Спасибо, тебе парень. Как звать-то тебя? Ваняткой.
- Спасибо. Пойду я.

Разошлись они каждый в свою сторону. Ольга домой пришла, настой заварила, с Иваном рядом сидит.

А он ей сон рассказывает:

- Приснилась мне Ольга, матушка моя. Сказала, что брат мой средний Николай помер и жена его тоже. Дети их сиротами остались. Просила не бросать, а я вот засомневался... Видать плохой я мужик. Забоялся.

- Ой, Ваня, что сомневаться детей в дом забирать надо. С малыми я поговорю, а ты выздоравливай, потом пойдешь заберешь. А на счет плохого - не прав ты - испугаться каждый может...

- Так Ольга, я ж не знаю, сколько их, не знаю где искать и правда ли? Может сон пустой.
- Пустой, не пустой, только проверить нужно. Съездить да узнать. Далеко твоя деревня-то?

- Нет, два дня пути, на лошади с телегой.
- Вот и хорошо. Выздоровеешь и поезжай, привози.

- Примешь?
- А как же? Дети малые, семья им нужна.

- Золотая ты у меня жена, Оленька.
- Ладно тебе, обычная я. Вот пей настой и спать ложись, сил набирайся.

По утру Настасья пришла, на Ивана посмотрела и говорит:

- Да, все верно, три дня достаточно будет. Только я ж не просто пришла.
Была вчера у меня матушка, дитятко рожала тяжело. Не смогла я ей помочь и дитю ее тоже. Померла она, и дите не родилось. И остались у нее пятеро деток. Старшего, Ольга, ты вчера видела и остальные мал-мала меньше. Тятенька у них, Николай,  помер недавно, видать и жену за собой забрал.
- Ох беда-бедовая, - говорит Иван.

- А дети эти, твои племянники. Вот и думай, что делать. Авдотью хоронить послезавтра.
- Да что тут думать? Заберем мы детей. Вот Иван поднимется, и заберем - сказала Ольга.

- Вот и ладно. Вот и хорошо. Пока они все у меня живут.

Встал тут Иван, поклонился Настасье, и говорит:

- Благодарю Настасья-матушка. За все благодарю. Только я племянников сейчас и заберу. Не против? И Авдотью похороню как положено. Пойдем сейчас.
- Воля твоя добрая. Хорошая. Только сил у тебя сейчас не хватит идти. Отлежаться тебе надобно.

Тут Андрей, старший сын, и говорит:

- Вот, что батюшка, пойду я братьев заберу. Бог даст, справимся, сами придем.
- Какой правильный у тебя сын вырос. У тебя брат-то один и четыре сестрицы. Ну пойдем стало быть.

Собралась Ольга с Андреем. Иван дома, Степан да Валюшка с ним.

Идут Настасья-знахарка, Ольга да Андрей. Догоняет их Егор-помощник, лошадку под уздцы ведет, лошадка телегу везет.

Егор складушку поет:

          Ольга-Ольга умница,
          Помогает сироткам
          Всех себе их заберет
          И по жизни поведет.

          Будет в доме весело
          Радостно, да вместе
          Будут дети подрастать
          Силу рода укреплять.

Послушала Ольга, поудивлялась.
А Егор рядом идет.

Ольга его спрашивает:

- Куда Егорушка идешь?
- Как куда, тебе помогать, детушек в дом доставлять. Нелегко им девчушкам маленьким, ножками такую дорогу пройти. Вот я вам и подсоблю.

- Спасибо тебе Егорушка. Помощник ты наш добрый.

Пришли к Настасье-знахарке, а там Ванятка, да четыре девчушки мал-мала меньше, сидят за столом. Ванятка им сказку сказывает, а они слушают, да кашу гречневую кушают.

Позвала Настасья Ванятку во двор.

Во дворе Андрейка да Ольга ждут.

- Вот  Ванюшка знакомься это Ольга, жена дядьки Ивана твоего, а это Андрейка - сын ее.

- Здравствуйте.

Обняла Ольга Ванятку и говорит:

- За вами мы пришли. Будете у нас жить?
- У вас? Да мы вроде родне-то и не нужны.

- А мы не та родня, мы другая. Давай собираться, да пойдем-поедем.
- Как же пойдем? Сестрицы у меня маленькие, не смогут они.

- А у нас золотой помощник за воротами ждет. Собирайтесь.
- Да нам и собирать нечего, все, что есть на нас.
- Вот и хорошо, пойдем.

Зашел Ванятка в дом, сестрицам своим говорит:

- Ну-ка девицы-красавицы-сестрицы, с Настасьей попрощайтесь, поблагодарите, у нас теперь другой дом будет. Пойдёмте к новому дому.

Повскакивали девчушки. С Настасьей пообнимались, каждая что-то свое знахарке шепнула, и пошли они следом за старшим братом.

Настасья проводить вышла. Ванятка до земли поклонился, поблагодарил Настасью.

Девиц-сестриц на телегу посадил. Ольга рядом с девчушками села.

Сами мужики рядом идут, о жизни беседу ведут.
Так за разговорами не заметил Ванятка как с Андреем да Егором сдружился.

Долгая дорога, а все ж ближе к дому уже. Девицы-сестрицы заснули, устали.

Приехали к дому, их Степан поджидает. В дом мужички зашли, а Валюшка их блинами встречает.
Иван за столом сидит, отдыхать не ложится, хоть и трудно ему, тяжело, а все ж Оленьку свою ждет.

Ольга в избу зашла, одну девчушку принесла, на кровать положила, за другой пошла, Валюшка у кровати стоит за девчушкой смотрит.

Иван было помогать, а сил нету.
Тут Ванятка опомнился, сестриц помог перенести.

Уж потом сели за стол, познакомились. Блинами подкрепились, да Егорка-помощник домой отправился. Тоже за целый день умаялся, а ведь какое дело хорошее сделал. Помощник дорогой.

Семья в одночасье на пять человек прибавилась. Еще и как девчушек зовут Иван не знает, а уже любит, принимает и тезку своего тоже.

Посидели, поели да и стали на ночлег устраиваться, кто где. А уж завтра все по-новому будет, иначе жизнь пойдет.


29.12.21