Дневник. 16. 06. 2019 года. Поездка в усадьбу Мари

               
   

      Пока мы ждали автобуса на площади Вечного Огня, я рассматривала собравшихся. Почти все оживлённо разговаривали и были каждый в своём амплуа. Большинство – пенсионеры со стажем.

      Подошли две новеньких. Одна из них – маленького роста в куртке и  тёмных, мешковатых брюках в широкую зелёную клетку. На голове ситцевый платок, небрежно повязанный под узелок. Седая чёлка и широкие чёрные брови. Её напарница – высокая, полная женщина, пожилая, но молодящаяся, с резко очерченными округлостями: впереди – крутыми горами грудь и живот, сзади – далеко отстоящая от позвоночника выпяченная попа.  Всё это обтянуто блестящим платьем с расклешённой  широкой оборкой по низу. На полных коротких ногах – туфли с высоченными каблуками. Голову её венчает ажурная шляпа с широкими полями, надетая кокетливо, набекрень.
     Эта пара очень живописна! Я представила её на рисунке...

     Усадьба Маринино существует с середины 18 века.
    В воротах усадьбы нас встретили девушки в русских сарафанах. Они держали в руках  большие яркие куклы Петрушки и Бабы Яги, которые подмигивали гостям и приветственно махали ладошками. С каждым желающим здоровались за руку. Я поздоровалась с Петрушкой.

     Медленно обходя усадьбу, я впитывала её поэзию. Тишина, спокойствие, дивный воздух. Бюст композитора Сергея Ивановича Танеева; беседки, белые скамеечки среди зелени сада; пруды, на одном из которых в вёсельной лодке катают гостей.
    Мужики и бабы в русских костюмах завивают берёзки, расставленные в разных местах усадьбы. Им помогают гости, наряженные в берёзовые или ромашковые венки. Я повесила зелёную ленточку, дарованную мне при входе, на кудрявую, белоствольную, молодую берёзку, которая  уже переливалась  многоцветьем  ленточек.

     Путь к музыкальному домику, куда я направилась, преграждала беседка. Нужно войти в неё, чтобы двинуться дальше. Две девушки в сарафанах и кокошниках предложили отгадать 4 –ре загадки. Я отгадала только 2-ве, но  мне вручили приз  в виде маленькой шоколадки. В некотором смущении я взяла её как незаслуженную награду, а, выйдя  из беседки, вспомнила, что в моём кармане есть конфеты. Через окно я передала их девушкам за проявленную ими доброту.

     Выйдя из музыкального домика, где я слушала фортепьянную музыку  С. И. Танеева,  встретила руководителя группы Татьяну Геннадьевну, которая во главе  отряда из нашего автобуса куда-то спешила.   Пригласила и меня. Оказывается, спешили на обед к военно-полевой кухне, расположившейся на окраине усадьбы.  Обед, состоявший из супа и каши, раздавали не солдаты, а девушки в русских  костюмах.  Обед, на удивление, оказался очень вкусным.

      В парке, у пруда с лодками, - концерт  бригады В.Петрачкова из Владимирской Областной  филармонии, которая носит имя  С. И. Танеева. Под  звуки баяна  русские песни льются радостно и привольно в этом уютном, милом уголке. Из выступления ведущего узнаю, что известный музыкант В. Петрачков – ковровчанин. Работая в филармонии в 70- 80-ые годы юристом, встречаясь с ним в рабочей обстановке, я и не подозревала, что мы – земляки.

     Артисты призывают гостей подпевать им, сопровождать песни пляской, непринуждённо веселиться. На призыв охотно откликнулись. Выстроившись в две параллельные цепочки на дощатом полу эстрады, гости принялись петь и плясать. Среди них – поразившая меня своей фигурой полная женщина на высоких каблуках, в шляпе набекрень. Несмотря на жару, каблуки не по возрасту и платье-скафандр, она легко плясала и пела.  Из–под шляпы – улыбка до ушей.  Было видно, что процесс доставляет ей удовольствие. Она уже не казалась мне нелепой, карикатурной, но, на удивление, - красивой и ладной.

     В доме Танеевых – ностальгический запах старого дерева; фортепьяно, за которым рождались произведения Сергея Ивановича; накрытый изысканным фарфором обеденный стол; портреты предков.

     На одном из них  -  дедушка композитора, Илья Михайлович Танеев, отставной бригадир, седовласый, но чернобровый, с живыми тёмными глазами, похож на лихого гусара. Служил он в лейб-гвардии Преображенском полку. В январе 1788 года вышел в отставку бригадиром и с тех пор значился "не у дел".

     Бабушка,  Александра  Михайловна  Танеева ( урождённая Владыкина), - на портрете в белом чепце, лицо простое, умное, волевое. В ней угадывается хорошая хозяйка.

     Им и принадлежала усадьба Маринино.

     Мать Александры Михайловны, - Надежда Алексеевна Владыкина (в девичестве - Дурасова), прабабушка композитора, восходит в своей родословной к французским королям через своего предка Ивана Дмитриевича Дурасова.
     Во второй половине 15 века благородный рыцарь-итальянец Иоанн Дураццо приехал  из Польского Королевства в Россию. Он поступил на службу к великому князю Ивану Третьему, деду царя Ивана Грозного, и стал именоваться Иваном Дмитриевичем Дурасовым.

     Со временем все забыли иностранные корни Дурасовых. И лишь в начале 20-го века Иван Алексеевич Дурасов, служивший по линии МИДа в Риме, задался целью восстановить семейную генеалогию. Согласно западному варианту его титула, - В.А. Дурасов является "Принцем Анжуйским, Герцогом де Дураццо, Графом де Гравина и де Альба, Господином чести горы Святого Ангела". Российский вариант титула, утверждённый Русским императором Николаем Вторым был гораздо короче: "Принц Анжуйский Герцог де Дураццо" с титулованием "Ваше Высочество".   
 

      Истинно русский дом Танеевых имеет глубокие иностранные корни и происходит от французского королевского дома Капетингов через брак дочери Киевского князя Ярослава Мудрого, Анны Ярославны, с королём франции  Генрихом 1-ым, Капетингом,- в 11 веке; через Анжуйского герцога Дураццо, родственника  французского короля Людовика 8-го по прозвищу Лев из династии Капетингов.

      Как тесен мир!
   
      Это  утверждение  приходит на память  и при знакомстве с биографией  отца  Сергея Ивановича Танеева, Ивана Ильича Танеева (1796 – 1879 г.г.) Он был четвёртым из пяти сыновей в семье Ильи Танеева и Александры Владыкиной.   По окончании Московского университета вышел из него   магистром словесных наук и лекарем первого отделения. В течение 23 лет занимал пост советника Владимирской палаты государственных имуществ по хозяйственному отделению.
      В здание Владимирских палат, известном всем жителям города Владимира, мне пришлось работать в начале 70-ых годов 20 века.


      По дороге домой, в переполненном оживлёнными экскурсантами автобусе, пели русские песни. Одна из них очень нравилась водителю, в зеркало было видно его улыбающееся лицо: «Чтобы не пришлось любимой плакать, крепко за баранку держись, шофёр»!

      Дома я повесила сплетённый в усадьбе березовый венок над кухонным столом, украсила его ленточками и долго наслаждалась чудесным ароматом увядающих листьев.

      День этот был благодатным Праздником Святой Троицы.