Послесловие из времени. Рассказ - 02

2

Прошло несколько месяцев с того интервью. В доме Патрика и Аалы на берегу залива жизнь шла своим чередом. Патрик  по своему обыкновению рано утром уходил на пляж стоять на голове, подставляя пятки лучам восходящего солнца. Потом он работал на веранде или уплывал на скоростном катере –  «морском ноже» – в море к затонувшему городу. У Аалы был свой график, связанный с обработкой отцовского архива,  ей приходилось посещать разные места на Земле.
Несколько дней назад Аала вернулась из Женевы, где работала с фондами Геофизического Общества Земли. Они сохранили ранние работы Тваала, его выступления в дискуссиях. В них молодой исследователь ничем себя не проявлял, даже намёков не было на будущую звезду геофизической науки. Аалу это сильно озадачило, она привыкла видеть совершенно иного Тваала – мудрого и всезнающего лидера, настойчиво идущего к цели. Правда, отец всегда говорил, что любому гению нужен «инкубационный период», и со смехом приводил исторические примеры школьных двоечников, ставших потом светилами науки. Сам он «двоечником» не был, всегда держался в первой десятке лучших, но никогда не возглавлял её. Когда однажды дочь спросила его, как быть с теми, кто не стали гениями, Тваал расхохотался и сказал, что они могли «задержаться в инкубаторе». У него была невесть откуда взятая гипотеза, что все люди в чём-то изначально гениальны, способны и талантливы, просто внешние условия не всем дают возможность проявить это. Попав к подземным народам, Тваал сразу обратил внимание на их систему ранней диагностики  способностей. На Поверхности подобная система работала при профотборе в 16 лет, а у «подземников» – каждый год до семилетнего возраста. В результате по достижении  семи лет ребёнок Подземелья получал полный паспорт здоровья и своих способностей, которые рекомендовалось развить. Тваал счёл такой подход правильным и ценным. Ради интереса геофизик сам прошёл тестирование для детей седьмого года, не уложился в половину нормативов заданий и получил от системы оценку «тупой с детства», после чего проникся особым уважением к юным соплеменникам и своей дочери, которые со всеми заданиями легко справились.
Вспомнив этот эпизод, Аала вдруг поняла, что её женевская поездка не была напрасной.  Научные «метания» раннего Тваала, в которых он подчас горячо защищал самые абсурдные идеи типа «стабилизационного слоя» в земной мантии, на самом деле определили ту необходимую широту взглядов, которая помогла ему гораздо позже увидеть в потухших вулканах Явы ключ для снятия тектонических напряжений и спасения континента от разлома. В молодости он просто самозабвенно играл в науку точно так, как играл с дочерью и её сверстниками в тестирование. Аала вспомнила себя:  в те годы она совершенно не воспринимала тестирование как нечто серьёзное, способное определить её дальнейшую жизнь.  Она тоже просто играла во время теста  в детской комнате, попадая то в одну, то в другую забавную ситуацию с анимированными героями на видеостенах, помогая им выйти из затруднений. Ей было всё равно, какую оценку она получит, главное – помочь героям игры.
Выглянув в окно, Аала не обнаружила катер на привычном месте:  Патрик снова уплыл в море. Почему-то вспомнилось, что, когда она впервые ступила на порог плавающего по морю  и ползающего по берегу дома своего избранника, море штормило, валы закатывались на тёмный от воды пляж и сползали обратно, накрываясь следующими. Дом отполз на своих лапах-опорах далеко за черту прибоя, но ей было очень непривычно. Подземелье не приучило её к капризам погоды, хотя она о них читала, видела на экране, но одно дело читать и видеть, а другое – ощущать шторм за стеной дома или за бортом корабля. Аала любила спокойное море и побаивалась штормов. Стоит ли говорить, что с Патриком она уходила в море очень редко и при полном штиле, а на морском транспорте предпочитала подводные средства передвижения? Сам Патрик уплывал на своём «морском ноже» в любую погоду: его судёнышко прорезало самые крутые волны, но для чего он носился кругами над затопленным городом в шторм, Аала так и не могла понять. Одно дело, когда море спокойное, картер ложился в дрейф на границе заповедного района, Патрик свистел своих друзей-дельфинов, и они толкали его  плотик в нужное место, а в шторм?
Сегодня не штормило. Море вальяжно вылизывало песок. Аала решила пробежаться до соседнего дома, где жили Кашины. С Ханни они вчера разговаривали вечером. Бегать Аала любила и умела: в Подземелье были отличные беговые тренажёры. Бегун мог заказать любой видеосценарий для пробежки, любой рельеф, имитация окружения была полной, даже ветер дул, то в грудь, то в бок, то в спину. Бег хорошо помогал упорядочить мысли. Когда тело входило в особый беговой ритм, то мысли сами собой переставали беспорядочно бродить в голове и тоже подчинялись ему. В беге Аала выделяла три момента: ощущение упругости  дороги под ногой, лёгкости ритмического дыхания и чувство наклона тела, когда оно само летит вперёд. Достигнув всех трёх, можно было дальше бежать на «автомате» хоть на марафонскую дистанцию. Спортивные рекорды Аала никогда не ставила и не собиралась, но бегала очень хорошо, что признавали такие опытные бегуны как её Патрик и Ханни Кашина.
– Я ушла на пробежку к Кашиным по побережью, – предупредила она на всякий случай систему умного дома.
 – Расчетное время прибытия 11.23, – отозвался дом. – Климатический фон в норме.
Проверив крепления накидки, прикрывавшей от палящего солнца спину, и кепку с большим козырьком на голове, Аала сделала несколько дыхательных упражнений и привычно оттолкнулась ногой от плотного песка на границе прибоя. Ритм движения подсказали ленно набегающие волны прибоя: одна сильная, после неё две слабых. На сильной волне приходилось отклоняться вглубь берега.
Примерно на полпути бегунью поджидал сильно захламлённый морем участок, на который оно с педантичным упорством выбрасывало всё, что считало лишним. Его прозвали «берегом находок». Местные археологи-любители этот участок знали и ценили: почти все экспонаты маленького краеведческого музея были отсюда. Профессионалы тоже не обошли это место своим вниманием: на берегу в густых зарослях был создан постоянный лагерь с палатками и оборудованием. Патрик с археологами дружил, особенно с Михалиной Снежик, частенько привозившей сюда учебные группы. Сейчас лагерь археологов пустовал, и по берегу никто не бродил в поисках находок. Море вынесло на берег изрядное количество водорослей и корней, Аале пришлось перейти на шаг, обходя их по глубокому песку. В одной из куч она краем глаза заметила какой-то металлический блеск и остановилась. Это могла быть и пустая обёртка из фольги, но на всякий случай решила проверить.
Вернувшись на несколько шагов назад, она засекла направление блеска и стала осторожно подбираться к неизвестному предмету: море могло выбросить и опасные следы прежних войн, такое уже случалось. 
Металлический предмет был вынесен на берег с куском большого ствола, в сердцевину которого был искусно вставлен. Вытащить его рукой не получилось. Аала сняла предмет со всех возможных ракурсов  коммуникатором и отправила снимки мужу. Патрик откликнулся почти сразу.   
– Загляни к археологам, – посоветовал он. – Их сейчас нет, но они, как правило, оставляют кое-какое оборудование в палатках. Могли и сканер оставить, он у них специальный, настроенный на артефакты.
Аала послушалась совета. Лазить по чужим палаткам ей претило, но Патрик сказал, что это в порядке вещей и местным разрешено при необходимости брать оборудование. В лагере к ней сразу подполз на гусеницах робот-охранник и механическим голосом осведомился, кто она, и что ей нужно.  Услышав ответ, он отреагировал не сразу: видимо, передал запрос куда-то и ждал, пока придут нужные инструкции. Наконец они пришли, охранник  ожил и пригласил следовать за ним к одной из палаток. В ней Аале пришлось порыться, прежде чем нашёлся нужный сканер. Схватив его, Аала бегом вернулась к месту находки, но ничего там не нашла. Она растерянно осмотрелась: следы были на месте, её следы, а находки не было. В полном недоумении она снова связалась с Патриком.
– Ты помнишь, где она лежала? – после недолгого молчания спросил он. – Подберись к тому месту и принюхайся, запаха никакого там нет? Я сворачиваю свои работы и мчусь к тебе, а ты пока понюхай там…
Аала опустилась на колени и старательно всё обнюхала. Она чуяла запах моря, гнили, слизи и только в одном месте ей показалось, что пахнет чем-то свежим. Она пометила это место подвернувшейся под руку щепкой, и как раз со стороны моря послышался гул приближающегося к берегу катера. Клиновидное судёнышко с разбега вылетело на песок в стороне и замерло. Аала вскочила на ноги и замахала Патрику рукой. Патрик  подбежал,  сам обнюхал указанное место и сокрушённо посмотрел на бесполезный сканер.
– Ты просто с таким не сталкивалась, – сказал он. – Это похоже на след распада муляжа, «запах свежего огурца», как его окрестили во времена бывшей аномальной зоны. В Соловье и Загорном биомасса и кристаллическая структура плодили муляжи, причём некоторые были полноразмерными, например, была щебнедробилка, экскаватор, кусок старинной крепостной стены…  Сканер археологов их не определит.
– Я видела их, – вспомнила Аала. – Мне папа показывал на экране.
– А мы вживую видели, – вздохнул Патрик. – А потом в одночасье всё исчезло, остались мокрые места с биомассой. Надо бы поинтересоваться у Михалины, замечалось ли тут такое раньше?
– Ты же сам рассказывал про лодку, – напомнила ему Аала.
– Это было другое, – махнул рукой Патрик, – она же не распалась в жижу с огуречным запахом. Даже не придумаю, что тут можно быстро сделать… Надо бы накрыть это место тентом, чтобы солнце не прожарило совсем, пока прилетят спецы. Профессору Лещенко я уже послал инфу: биомассу он у нас опекает. Сам ли прилетит, или пошлёт кого – не могу сказать. В общем,  давай решим так…  Ты продолжай свою пробежку до Кашиных,  а я тут буду дежурить и ждать гостей, – предложил он, но Аала с ним не согласилась. Она отправилась в лагерь археологов вернуть сканер и забрать пару тентов: один для находки, а другой для них самих, потому что спрятаться от солнца на открытом месте было негде, а катер Патрика был достаточно далеко. Неожиданно робот-охранник откуда-то выгнал застеклённую платформу с кондиционером, внутри которой были диванчики и столик, и сам отбуксировал её на берег.  На столике внутри Аала нашла какие-то записи от прежней экспедиции, а на одном из диванов – график смен. Патрик молча показал на такие неожиданные удобства большой палец, взял тент и ушёл закрывать место муляжа. Вернувшись, он блаженно растянулся в прохладе на диване.
– Выродились настоящие археологи, – пробурчал он. – Выродились. Раньше в старые добрые времена на раскопах полуголые, пока совсем уж не припечёт, в руках скребки всякие, да лопаты, а теперь… А, кстати, у вас в Подземелье археология была?
– Не слышала, – откликнулась Аала. – Там были Хранители, может быть они что-то и собирали, если попадалось. Только откуда там древности? У нас в пещерах Кере-Ньяга была только природа. То, что я тогда передала Шуму во время интервью, это из других мест. Были подземные поселения на месте древних или рядом с ними, там могли целенаправленно изучать историю.
–  По идее подземники должны быть самыми заядлыми археологами, – хмыкнул Патрик. –  Здешние археологи скорее собиратели, а не археологи. Пасынки моря. Сидят в таких уютных домиках и ждут, пока им море не выкинет что-нибудь артефактное на берег…
– Патрик, ты с чего на них разворчался-то?
Патрик вдруг внимательно посмотрел на зеркальный пояс на потолке, позволяющий наблюдать за внешним периметром и приподнялся на локте.
– Аа, ты предупредила Ханни, что бежала к ним? – спросил он. – Вижу, что один из её барбосов уже спешит к нам по берегу, а остальные трое едут на капоте пескохода, а кто внутри – за ветровым стеклом не разберу… А, вижу, Ханни собственной персоной!
– Да ты что? Забыла… – Аала быстро выглянула наружу, впуская радостно гавкающее усато-бородатое потомство  Пуся и Джеки, которое проживало у Ханни. За собаками появилась сама хозяйка, церемонно поклонилась своему родовому шаману, а потом крепко обняла его спутницу, с которой успела подружиться.
– Что произошло? – с порога спросила гостья. – Ваш дом в 11.23 вдруг сообщил, что вы с Патриком разбили лагерь на «берегу находок», от меня это совсем недалеко, и я решила прокатиться. Вы что-то нашли?
– Нашли, – кивнула Аала, – но оно исчезло. Патрик говорит, что это был муляж, а я видела что-то металлическое в куске дерева.
– Дарти, ты понял? – обратилась Ханни к одному из цвергов, внимательно слушавшему с пола их разговор. – Муляж, ищи! По муляжам у нас Дарти специализируется, – пояснила она друзьям.
Четвёрка цвергов у Ханни носила забавные имена, данные им в честь неких средневековых мушкетёров, романы о которых как-то попали в книжную коллекцию Кивиных.  Дарти, например, получил имя в честь некоего Д’Артаньяна, о приключениях которого в детстве однажды попытался рассказать Аале и её друзьям Тваал на вечерних посиделках. Что там конкретно было, она не запомнила: средние века истории её никогда не интересовали;  помнила только, что герои ели жареные окорока, пили вино из бочек и дрались на специально заточенных предметах, чтобы прокалывать и убивать друг друга. Для Подземелья всё это выглядело очень странно, если не сказать дико. Зачем прокалывать и убивать друг друга, что, больше заняться было нечем? 
Так или иначе, но внешне забавных и очень смышлёных собачек у Ханни звали Дарти, Арми, Порти и Ати. Вожаком четвёрки был Дарти, его все слушались. Сопровождая Ханни на прогулке, Дарти всегда шёл впереди. Фланги прикрывали Арми и Ати, а тыл защищал  Порти. Аала уже могла убедиться в том, что эта четвёрка умела самостоятельно находить выходы из довольно сложных ситуаций: однажды их не взяли в плавание на катере и оставили в закрытыми в доме, но они вылезли наружу сами и встретили хозяев на берегу. Патрик долго смеялся, когда умный дом показал запись, как собаки нашли  выход. Оказалось, что они обманули систему умного дома, намеренно скинув с балкона свою миску, которую специально принесли с кухни. Пунктуальный робот-уборщик тотчас выехал за нею наружу и открыл выход не только себе, но и псам. Где они узнали такой приём, осталось их тайной.
Получив команду, Дарти коротко тявкнул и медленно прошёлся по помещению, затем обнюхал ноги Аалы, ткнулся носом в её колени  и залаял. Три его брата внимательно за ним следили, смирно сидя около Ханни.
– Ну, правильно, – засмеялась она, – я же там на коленках ползала, вынюхивала, пока Патрик не приплыл. Однако, я не муляж. Дарти, пойдём, покажу, где это…  –  Аала хотела было шагнуть к выходу, но пёсик лёг на пороге и преградил ей путь, выразительно смотря умными карими глазами.
– Подожди, – остановила подругу Ханни, вытаскивая из своего рюкзачка обруч для ментального контакта. Надев обруч на голову, она присела перед собакой.
– Он передаёт, что это не муляж, а что-то другое, – повернулась она к друзьям. – Запах незнакомый. Чужой запах. Таит опасность. Посмотрите на них на всех: они напряжены.
Словно подтверждая слова хозяйки, Дарти оскалился и глухо зарычал. Его братья, как по команде, поддержали такое мнение. Аала никак не могла привыкнуть к тесной связи с питомцами, какую она видела у своих новых друзей на Поверхности. Ещё большую сложность для неё представляли биомехи. Она успела узнать почти всех: и тигрицу Дебби, и тигрят Бима и Бома, и ящерицу Джимми, не говоря уже о собаках профессора Лещенко и сенбернаре Тибериусе у Мигеля Ричи.  Аалу потрясало в биомехах не только точнейшее воспроизведение внешнего облика и поведения,  но и функциональные возможности этих созданий. В Подземелье никому бы ни пришло в голову сделать робота-проводника похожим на живую собаку. Все роботы, которые были там, имели облик, соответствующий функциональным задачам машины. Патрик как-то пытался объяснить появление тигрицы Дебби из любимой игрушки Влады Кивиной, но Аала так и не поняла, зачем Владе это вдруг понадобилось.
– Опасность? – машинально повторила Аала слова Ханни. – Я бы сама почувствовала. На мне же кулон Подземелья.
– Ты не в Подземелье, – возразила ей Ханни. – Понимаешь, Аала, опасность может быть совершенно неожиданной… Ты нашла что-то чужое, к чему нельзя прикасаться…
– Я же трогала его рукой! – воскликнула Аала. – Патрику снимки послала, а рукой пыталась вытащить, но оно показалось тяжёлым.
– Если оно тяжёлое, как его могло вынести на берег морем? – не унималась Ханни. – Или оно тебе только показалось тяжёлым? Патрик, можно посмотреть снимки?
– Можно, – отозвался Патрик, подходя к женщинам и протягивая Ханни свой коммуникатор. – Оно, может, и не тяжёлое само по себе, но застряло в другом хламе намертво и кажется тяжёлым. Симбиоз дерева с металлом… Хорошо, что хоть снимки остались, а то бы не поверили.
– Мы с Михом вам и без снимков верим, – заявила Ханни. – А почему вы считаете, что внутри дерева металл, а не пластик? Металлический блеск?
– Муляж может иметь любой блеск, – сказал Патрик. – Аала ощутила рукой холодное, мокрое и скользкое. А я подумал вот ещё про что: не предупреждает ли Дарти нас о «шарахах»? Его мать Джека, отменно их определяла, она же со Славой и Мартой Серёгиными в аномальной зоне работала. Мы не проверяли, может ему передались мамины способности? Тогда это, действительно, опасность. 
– Шарахи? – растерянно переспросила Аала. – Откуда? Мы же с тобой там были.
– В данном случае я склонен доверять эксперту, – Патрик показал рукой на цверга. Пёс сразу замотал хвостиком, явно поддерживая такой подход.
– Мне нужен ханнерит, – заявила Ханни. – Вы сидите тут, а я поеду до дома, возьму и вернусь.
Но Дарти с братьями и её не выпустили наружу. Ханни не стала с ними спорить, вытащила ногой из-под стола единственный табурет, села на него и вступила в переговоры со своим домом, чтобы ей переправили ханнерит с туалетного столика. Но это оказалось проблемой, потому что мужа Миха дома не было, дочери Марианны тоже, а сервисные роботы не имели права удаляться за пределы некоторого периметра.  Аала устроилась на диване, поджав по обыкновению под себя ногу, а Патрик остался стоять рядом с Дарти, погружённый в свои раздумья. Общее молчание затянулось, было слышно только сопение собак и шелест вентиляторов.  Вдруг приглушённо загудел на крыше кондиционер и вывел людей из ступора.
– Если нельзя идти самим, то можно послать дрон! – сказала подруге Аала. – В палатке археологов я видела несколько аппаратиков. У тебя тяжёлый груз?
– Не очень, лёгкий дрон справится, – кивнула ей Ханни, – как вариант – вполне… Дарти, а к археологам пройти мне можно?
Пёсик коротко гавкнул и освободил выход. Ханни с ними часто навещала лагерь археологов, когда в нём был народ, и собаки его знали хорошо. Присутствующие переглянулись.
– Можно, – с удовлетворением констатировал Патрик. – Предлагаю воспользоваться разрешением и переместиться в лагерь археологов, найти там дрон, сделать нужные вызовы и прочее…
– Патрик, а Петерсам отправили информацию об аномалии? Аномалии – это по их части, – спросила Ханни.
– Нет, я успел послать только профессору Лещенко, – покачал головой Патрик. – Наверное, надо, но пока я сам толком не знаю, что им сообщать. Пропала некая деревяшка с металлом или что-то похожее на дерево с металлом внутри? Это как-то угрожает безопасности Земли, чтобы сразу дёргать Зета и Иона? Вот Славе Серёгину я бы написал, он как раз больше всех нас дел с шарахами имел, если тут они объявились. Но опять-таки: появились ли?
Не успел он закончить, как у него загудел коммуникатор.
– Лёгок на помине, – приветствовал Патрик появившегося на экране Зета Петерса. – Как раз только что про тебя говорили.
– Здравствуй, – отозвался Зет. – Ты в курсе, что над твоим затонувшим городом появилось чёрное пятно и, по данным спутника, уровень моря понизился на полтора метра? Ты, вообще, где сейчас сам? – спросил Петерс, увидев за головой Патрика незнакомую обстановку.
– Мы втроём – я, Аала и Ханни с собаками в передвижном укрытии, добытом у археологов, – пояснил другу Патрик. – На «береге находок» обнаружен странный предмет, он сфотографирован, но непонятным образом исчез, оставив предположительно след муляжа – запах огурца. Собаки предупреждают об опасности…
– Правильно предупреждают, – перебил его Зет. –  Хорошо, что вы все в одном месте. Удалитесь сейчас подальше от берега. Прогнозировать сложно, но возможны очень нехорошие местные природные катаклизмы, вплоть до цунами.  По вашим прибрежным домам уже прошла команда отползти от береговой черты на штормовую стоянку и максимально закрепиться. Что касается найденного вами предмета, то его снимки Володя Лещенко мне переслал. По ним трудно сказать, что это, похоже на кусок одножильного кабеля, но размеры… То, что он исчез, меняет дело. Но сейчас главное – надёжно укрыться на месте и переждать. Не медлите, ребята!
Перегруженный двухместный пескоход Ханни сумел за раз довезти всех троих с собаками  до лагеря археологов, как поднялся сильный ветер и море разбушевалось. Оказывается, археологи были готовы к таким капризам погоды: робот-охранник сразу указал им на цилиндрический вход в подземное убежище и намертво прицепился к ржавым металлическим скобам, торчавшим из стенки цилиндра. Ханни примотала рядом к паре свободных скоб буксирным тросом свой пескоход со слабой надеждой, что он уцелеет при сильном шторме. Вниз вела вертикальная лестница-труба, как аварийный трап между палубами на космическом корабле. Спускаясь по очереди и передавая по цепочке повизгивающих собак, беглецы успели заметить, что брошенную ими на берегу  платформу покатило, как мячик, а катер Патрика подняло на дыбы, перевернуло вверх дном и начало заваливать морским хламом.  Было такое впечатление, что море решило кардинально очиститься и подняло из своих глубин все лишнее, даже корпус какой-то очень старой затонувшей посудины вышвырнуло на берег прямо на несчастный катер.
Внизу было пустое круглое помещение человек на десять-пятнадцать, оформленное видеоокнами, в которых почему-то застыл лунный пейзаж. Сразу зажёгся световой потолок. Воздух был застоявшийся, немного пахло синтетикой, но запах быстро исчез, когда загудели вентиляторы. Ханни подошла к рукомойнику,  пустила воду. Удостоверившись, что вода нормальная, она с руки напоила собак и постаралась их успокоить.
– Это готовый модуль с Космосклада, – предположил Патрик, осматриваясь и показывая на инвентарный номер и буквы над входом. – Мини-станция. Вся обстановка убирается в стены. Верхний ярус – общее помещение и кухня, средний – капсульный отель, внизу – автономный энергоблок и техническая часть жизнеобеспечения. Старое и надёжное устройство. Не знал, что оно у них тут вкопано, Михалина никогда про него  не говорила.
– Да, я тоже вспомнила, приходилось пару раз в таких бывать на Луне, – заметила Ханни – Я поэтому и не узнала сразу, что нет сверху купола со шлюзом и скафандровым отсеком.
– Им могли не пользоваться, если не удосужились сменить картинку на видеоокнах, – заметила Аала, один за другим рассматривая лунные пейзажи. – Ханни, а Луна точно такая?  Я ни разу не покидала Землю, фильмы видела, конечно, но тут она другая немного, чем я думала.
– Лунный пейзаж – это земная прихоть,  Внеземелье обычно не любит смотреть на себя в окна в жилых помещениях, –  ответила ей Ханни. –  Луна, да она такая. Это виды Моря Спокойствия, место первой высадки человека на Луну, экспедиция «Аполлона-11», там сейчас музей Освоения Луны, с его обзорных галерей снято. Странно, что такие скучные виды выбраны, на Луне есть очень живописные места.
– Ну, выбрали стандартное, – отозвался Патрик, что-то набирая и читая на настенной панели управления. – Верхний купол на Земле и не нужен, но без него нам не увидеть отсюда, что делается на поверхности, только сидеть и ждать… Терпеть этого не могу!
– Я успела увидеть, что твой катер перевернуло и завалило, – сказала Аала.
– Ему ничего не сделается, – махнул рукой Патрик, – разве что внешнюю навеску посшибает: антенны, прожекторы и прочее. А корпус там сверхпрочный. Эта игрушка стихии не по зубам. Вот, я нашел! Этот модуль станции был сделан по заказу Марсианской автономии, но потом заказ отменили по неизвестным причинам. Землю он никогда не покидал, но у него богатая киношная история: он использовался как реквизит. Последняя студия-владелец – это  «Видеотрейд», Мехико. Снимали сто лет назад что-то на нашем берегу, закопали и забыли, а с Космосклада модуль списан давным-давно. За Археологической службой Земли он не числится, в реестре артефактов не значится. Бесхозный, значит.
Он прошёлся по помещению и спустился вниз по трубчатому трапу, соединявшему ярусы. Собаки захотели идти за ним, но побоялись лезть по трапу и сгрудились около лаза, ожидая его возвращения. Было слышно, как Патрик внизу что-то открывает и закрывает,  мягко чмокая дверцами. Потом он крикнул, что спустится на самый низ, но пробыл там совсем недолго и поднялся наверх с каким-то мешком в руках к великой радости ожидающих его псов. Ханни тем временем откинула из стен пару диванов и стол, придав их убежищу обитаемый вид, а Аала исследовала содержимое стенных ниш, открывая одну панель за другой. В одной нише она нашла контейнер с сухими пайками.
– Им же сто лет! – ужаснулась Ханни.
– Ты будешь смеяться, – сказала Аала, изучив обёртку одного из пайков, – но это очень свежее. Даже очень сильно свежее. – Она протянула упаковку подруге. – Посмотри на дату изготовления.
Расширившимися от удивления глазами Ханни прочитала дату из далёкого будущего, выдавленную на обёртке.

Продолжение http://proza.ru/2022/10/07/738