2. Тогда же, Алексий

Митрополит Киевский и всея Руси уже второй год томился в неволе. Возвращаясь из Орды от тогдашнего царя Бердибека, он заехал в Киев и был задержан местным князем Фёдором Гедиминовичем по приказу его брата — великого князя литовского Ольгерда.

-Кафедра митрополитов ныне находится во Владимире-на-Клязьме, - сказал Алексий Фёдору. - Моё место там, а не здесь. Отпусти меня.

-Не отпущу, ибо ты сядешь даже не во Владимире, а в Москве! В соответствии же с титулом своим ты, владыка, обязан быть духовным главой всей земли Русской, а не только северо-востока и, тем более, не одного отдельного княжества. Что касается переноса кафедры, то ты и твои московские покровители просто узурпировали митрополичье местопребывание. Поэтому сиди-ка ты здесь!

-Не о справедливости печётесь вы с Ольгердом, а о том, чтобы митрополия стала марионеткой в руках рода Гедиминовичей!

Когда Василий Вельяминов объяснял малолетнему князю Дмитрию, на чём держалось главенство Москвы, он забыл упомянуть, что благоволение митрополитов сыграло в её возвышении не менее важную роль, чем благоволение ордынских царей.

Всё начиналось в первой четверти 14 века. Тогда за великое княжение боролись Тверь и Москва. Царь Тохта передал ярлык Михаилу Тверскому. Митрополит Максим, перебравшийся к тому времени из-за степной войны из Киева во Владимир-на-Клязьме, тоже поддержал его. Но Максим вскоре скончался, а его преемником стал человек волынского князя именем Пётр.

Михаил решил его дискредитировать и через подвластных епископов обвинил в стяжательстве. На защиту митрополита Петра, всем известного своими скромностью и справедливостью, встали не только большинство епископов и прочих церковников, но также — невиданное дело! — светский народ. Обвинители с треском проиграли собор, а митрополит позже укрылся от преследований тверских правителей в Москве, своим присутствием сделав её духовной столицей Руси.

В 1327 году Пётр ушёл в мир иной. Через два года митрополитом всея Руси стал грек Феогност. К его приезду Тверь уже была разгромлена объединёнными татаро-москово-суздальскими войсками, а Суздальско-Нижегородское княжество ещё не поднялось. Единственной силой оставалась Москва. Её союз с митрополичьим престолом продолжился. Московские князья, в отличии от тверских, носы не задирали, всячески подчёркивали первенство Феогноста и убедили его сделать своим преемником нужного им человека.

После смерти Феогноста Иван Московский отвалил константинопольскому патриарху целое состояние, равное ордынскому выходу, ради рукоположения Алексия митрополитом. Цель была достигнута. Лишь Ольгерд Литовский подпортил триумф. Пользуясь неразберихой в византийских делах, он добился открытия независимой от Алексия митрополии, которой отошли епархии Малой Руси — Галиции и Волыни — а также Полоцкое, Туровское и Новогрудское епископства. Их владыка Роман (родом из Твери) беззастенчиво вмешивался и в другие епархии, числившиеся за Алексием.

-А сейчас Роман, наверное, воображает себя полноценным главой всея Руси! - сокрушался Алексий. - Надо срочно бежать отсюда!

Внезапная смерть Фёдора Киевского и последовавшая затем неразбериха помогли реализовать желание высокого пленника.