Вместо

Лес пах по осеннему остро и сладко. Спелыми яблоками, арбузом, свежим огурцом, и ещё чем - то корично - пряным. С берёз падали, кружась, ярко - жёлтые листья - и укрывали тропинку мягким жёлтым ковром.
  Я свернула с опушки в ельник. Моховые влажные кочки  чуть пружинили под ногами, приглушая и стирая звук шагов. Ветра не было - тяжёлые тёмные ели замерли в  тишине осеннего полдня - ни одна ветка не шевелилась.
  На душе стало легче. После развороченной и истерзанной экскаваторами и грузовикамми опушки, идти через которую было мучительно больно, нетронутый древний лес зализывал душевные раны - и свои, и мои.
  Когда я перехала сюда два года назад, мы с риэлтором долго и нудно выясняли, не планируется ли  в ближайшее время застройка этого огромного волшебного леса, который начинался прямо под окнами. Но всё оказалось ещё хуже. В этом году администрация города осчастливила жителей сообщениием, что на благоустройство лесопарка выделены немалые деньги - и нас ждут дороги, детские площадки, пункты проката, фонари и лавочки. И как ни отбивались и ни возмущались жители, благоустройство таки началось.
  Все мои заветные грибницы белых,  уютные натоптанные гуляющими с колясками родителями и многчисленными владельцами собак тропки, превратились с полужидкое месиво, с кучами земли и вывороченных корней по краям. Вековые дубы не срубили, просто проложили траншеи прямо по их основанию, а потом засыпали их щебнем и каменной крошкой.
  Вдоль свежепроложенных дорог, безобразными щупалцами торчали провода для будущих фонарей, точь в точь как щупальца роботов - осьминогов из "Матрицы".
  И опушка умерла. Все старались молча и поскорей уйти из этой части леса, покорёженной и убитой.
  Но все глубже забирались с лопатами маленькие черноволосые человечки , перекликающиеся с утра до вечера низкими гортанными голосами, и начисто выжившие лесных птиц...
  Поэтому дальние глухие уголки перестали быть глухими - там теперь гуляли все, кого выгнало с опушки чудовище по имени Благоустройство.
  Что ж, значит надо забраться ещё дальше. И я свернула вправо, к маленькому заветному озерцу, где мы летом сидели с Мавкой.
  Здесь было всё так же тихо. Огромные старые ели вперемешку с берёзками плотным кольцом обступили крошечный пятачок чистой, изумрудно - зелёной воды. На воде застыли жёлтыми корабликами берёзовые листья.  Юркая зелёная ящерка соскользнула с огромного,  вросшего в землю упавшего дуба, уступая мне место.
  Я села, достала из рюкзака и развернула свёрток с бутербродами, тихонечко вздохнула - и приготовилась ждать.
  Уже больше месяца, с момента начала разорениия леса, не видела я своих лесных друзей. Места наших прежних встреч просто срыли,  и сколько бы я ни звала их, оказавшись на очередной тихой полянке - ответа не было, как не было и грибов. Ни белых, ни сыроежек, ни даже вездесущих валуёв и поганок.
  Что - то неуловимо изменилось в лесу.  Изменилась и я - и окружающие меня люди. Как будто в театре заменили декорации и поменяли состав акёров.
  Солнце садилось за деревьями, подсвечивая низкими косыми лучами заросли папоротника и таволги, бросая блики на тёмную воду,  и превращая в драгоценности капельки росы на зарослях мха.
  Любопытный дрозд спорхнул  с ветки прямо к моим ногам.  Громко застрекотала белка, спускаясь по стволу ели.  Молоденький ужик подполз поближе, высунув из травы своюю изящную головку с двумя жёлтыми пятнышками по бокам - и замер, глядя на меня глазами - бусинками.
  Ломая бутерброд на кусочки, я кидала их белке и дрозду. Ужу тоже  бросила кусочек сыра - мало ли - вдруг понравится. Я кидала им эти кусочки - и рассказывала  про своё житье - бытьё, про загубленную опушку, про мобилизацию и про свои странные и страшные сны. Они слушали, молча , внимательно, даже подобрались ещё ближе,наверное, чтоб было лучше слышно.
  А я всё говорила, говорила, представляя себе, что рядом сидят мои старые друзья - леший, кикимора, гномы, эльфийка...
  Но вот бутерброды закончиись, а в лесу стало совсем темно. Я тяжело вздохнула, стряхнула с колен крошки и поднялась.
   -" Что ж", - сказала я своим сотрапезникам - "Видно больше никто  не придёт. Пора мне..." - и грустно вздохнула.
  На ствол вскарабкалась давешняя ящерка, блеснув зелёными чешуйками в последних лучах заходящего солнца.
  Я надела на плечи рюкзак и сказала куда - то в воздух - " Как же теперь лес без  Вас, друзья? А я - то как?"
  И уже было сделала шаг в сторону, как вдруг услышала явственно знакомый голос.
 -" Не без" - сказал этот голос.- " Вместо".
  Я оглянулась. Никого. Только ящерка, замершая на дубовом стволе, смотрела  на меня большими тёмными глазами. Мне показалось, что она улыбается.
  И я пошла к опушке.  Шла и думала, что  теперь видимо мне придётся заняться осенним элем. Оповестить всех о дне сбора, приготовить осенний костёр,собрать ягоды грибы и травы, сварить пенистый душистый эль -  а потом разлить его по скорлупкам, бокалам из бересты и деревянным кружкам - и выпить за грядущую зиму - и тех, кто научил меня быть с лесом одним целым.