Глава 4. Уйти и не возвращаться

Прощание с домом было недолгим. Хистория хотела как можно скорее уехать, предвкушая свободу от тягостного бремени. Брат долго держал её за руки и, словно уже затосковав, крепко обнял, щедро расцеловав лицо. Отец обошелся лишь мягким объятием и коротким напутствием. Княгиня уединилась в своей комнате за чтением книги, поставив рядом на столе графин с вином.



Следующие две недели прошли для Хистории крайне тяжело. Вынужденная самостоятельность давалась ей с трудом. Многое из того, что раньше делали за неё слуги, приходилось выполнять самой.
В свободное время она уходила в поле, садилась в траву и, скрывая голову руками, ревела от усталости и гнета взвалившихся на неё обязанностей.
Она утешала себя лишь тем, что может не выходить замуж по принуждению и посвятить свою жизнь чему-то хорошему. Благо удалось в короткое время найти подругу, которая поддержала поступок Хистории, когда многие скрыто, а кто-то и публично высказывался о ней пренебрежительно.



В один из дней Райсс занималась стиркой. Ополаскивая бельё, она услышала, как открылась дверь в прачечную и оглянулась – вошел знакомый ей подопечный Леви, имени которого девушка пока не знала. Кивнув, он как бы поприветствовал её и сказал:

- Капрал просил передать, чтобы ты зашла к нему как закончишь, - сказанное очень ободрило девушку, на что она поспешно ответила:

- Хорошо. Спасибо, - задержавшись на миг, юноша одобрительно улыбнулся, тронутый благодарностью девушки за его незначительный поступок, и удалился из виду.



Не прошло и часа. Леви сидел в своей сумрачной каморке при свете зажжённой лампады и писал письмо родственнику. Он писал его уже третью неделю. Не потому, что недоставало времени, а потому, что не знал о чём рассказать в нём.
Короткий стук в дверь отвлёк мужчину от размышлений и он скрыл письмо в стопке книг.

- Войдите, - несмело выглянув из-за двери, Хистория тихо зашла в комнату. Увидев, как Леви молча указал ей на стул напротив, девушка присела и уставилась на капрала, ожидающе смотрящего в ответ. Смущенная, но довольная присутствием этого мужчины, она продолжительно глядела в его глаза и вынужденная взаимным, неотступным вниманием, осмелилась сказать:

- Я так рада Вас видеть, - свет огня выдал проблеск слёз в глазах девушки, от чего Леви тяжело вздохнул и произнес:

- Не надо.

- Не останавливайте меня, пожалуйста. Вы теперь единственный близкий мне человек, с кем я могу хотя бы поговорить и быть искренней. Ведь мы давно знакомы. Как же мне не хватает моего брата… Простите, - смахнув скатившиеся по щекам капли, девушка вновь взглянула на капрала. Видя терзания Хистории, Леви отступил от своей непоколебимости, позволив себе быть обычным человеком, насколько ему это возможно.

- Я понимаю, - заметив тень сочувствия в его тяжёлом взгляде, Хистория не выдержала угнетающей тоски по человеческому теплу и склонилась к ладоням капрала, чем не на шутку взволновала его. Спустившись со стула на колени, она сжала его руки в своих и, прислонившись лицом, пробормотала:

- Только не отталкивайте, прошу. Мне не к кому придти, кто бы утешил меня. Как же мне тяжело, - не привыкший к подобным притязаниям, Леви готов был отстраниться, но сострадание не позволило сделать этого.
За годы службы в братстве, он охладел к женскому вниманию, научился противостоять соблазнам, что жажда по ласке редко посещала его душу.
В эти минуты он держался достойно, хоть и чувствовал себя уязвимым. За всё время знакомства с Хисторией, он видел её непростой интерес к собственной персоне, но смог воспринимать его не иначе как дружеское принятие.
В смятении глядя на Хисторию, капрал заставил себя подождать еще несколько секунд, чувствуя, как она прижимается щекой к его ладоням и, убирая руки, ответил:

- Успокойся и сядь на место, - опомнившись от отчаяния, девушка вернулась на стул, чувствуя крайнюю неловкость от своего поведения. Неуверенно взглянув на Леви, она заметила, как он напряжен и тихо попросила прощения.
Не решаясь смотреть в ответ, мужчина поднялся на ноги и, ненадолго отойдя в сторону, произнес:

- Не делай так больше, иначе запрещу приходить, - обратив на неё строгий холодный взор, с трудом скрывающий сокрушенную неприступность, Леви вспомнил, что еще до прихода Райсс хотел предложить ей.

- Поешь со мной. Правда остыло уже, - убрав салфетку с еды, находящейся на краю стола, капрал подвинул её ближе к девушке и, присев напротив, принялся разливать молоко из кувшина по кружкам под испытывающим взглядом Хистории.



Графство Bullenwut. Настоящее время.

Шёл второй час ночи. Ступая как можно тише, Райнер спустился в погреб, чтобы собрать себе еды в дорогу. После он намеревался уйти и не возвращаться. Он тешил себя надеждой найти приют и служение на другой земле, если повезет выбраться за пределы графства целым и невредимым.

Прихватив с собой деньги и оружие, он вышел из дома, чем побеспокоил пса, который, гремя цепью, прикрепленной к ошейнику, вылез из конуры навстречу хозяину. Поспешив к питомцу, юноша коснулся его головы и, недолго погладив тёплую макушку, внимательно озираясь по сторонам, быстро направился к главным воротам двора. Благо пёс не заскулил вослед Райнеру, в полудрёме лишь провожая его взглядом.


За день Райнер успел сильно отдалиться от селения, часто пробежками, словно страх быть настигнутым прихвостнями Грауберга подгонял его.
Днями ранее он хотел быть убитым на поле боя, а теперь, будучи в бегах, он не мог себе позволить позорную смерть отступника, да еще и от рук ненавистного ему человека.


Стараясь передвигаться лесом, прежде чем получится покинуть Bullenwut, Райнер знал, что преодолев границу, он станет недосягаем для преследователей, которые в любом случае будут искать его. Он был почти уверен, что успеет.

Добравшись до окраины леса, юноша остановился передохнуть от длительного бега, что к собственному разочарованию увидел двух всадников, резво подгонявших лошадей вдоль лесной полосы. Ринувшись обратно в гущу деревьев, он услышал вдалеке хруст веток под ногами бегущих людей, с ужасом понимая, как попал в западню. Он не мог поверить, что они настигли его так скоро.
Спрятавшись за деревом, он спешно достал лук и, зарядив стрелой, выглянул проверить, как далеки от него преследователи. Потеряв парня из виду, они остановились, находясь в отдалении друг от друга, и также скрылись за стволами.
Зная, что пощады не будет, Райнер смирился с тем, как вновь придётся убить и, заметив едва виднеющуюся вдалеке спину врага, прицелился. Как можно тише натянув тетиву, он выстрелил и сумел попасть в него. Вскричав от боли, мужчина рухнул на землю, не на шутку взбудоражив остальных двух.
Один из них, заметив Райнера, почти прицелился, но был настигнут стрелой в шею прежде, чем выпустил свою. Укрывшись за другим деревом, Браун успел заметить третьего человека, что достав метательный топор, намеренно перебежав к другому стволу, привлек к себе его внимание. Прицелившись, мужчина дождался, когда Райнер выглянет из-за укрытия, выстрелил, но промахнулся, обрекая себя на погибель. Не успел он зарядить лук, как в его лоб врезалось лезвие топора.
Дрожжа от волнения, юноша принялся искать всадников, которые, по-видимому, остались за пределами леса.
Вновь снарядив лук, он поспешил ближе к выходу, скрываясь в гуще деревьев. Вдалеке он увидел одного из них, по-видимому разделившихся и ожидающих на расстоянии, недосягаемого для стрел.
Застигнутый врасплох, Райнер думал как ему поступить, опасаясь, что погоня не ограничится только пятью преследователями.