Художник Н. Фешин и его окружение. Лиллиан Гиш

Читателям, интересующимся окружением Фешиных и жизнью его семьи, рекомендую книгу «Фешины: Александра, Николай, Ия», написанной мною в соавторстве с племянницей жены художника – Корнеевой Верой Михайловной. 
Большая часть излагаемого в книге материала неизвестна почитателям таланта Николая Ивановича Фешина. В книге содержатся более 280 иллюстраций, каждую главу завершают репродукции картин художника, ранее не публикуемых или публикуемых чрезвычайно редко, что безусловно, представляет большой интерес.

В рамках акции книгу с доставкой можно приобрести в издательстве Невский ракурс:
https://nevskyrakurs.com/portfolio/izdatelstvo/akczii

Отзыв Директора Эрмитажа г-на Пиотровского М.Б. на книгу:
Глубокоуважаемые авторы,
Сердечно благодарю Вас за Вашу книгу «Фешины: Александра, Николай, Ия». Я с большим удовольствием и пользой прочел ее, собранные материалы весьма значимы, работа, проделанная Вами, огромна. Еще раз спасибо.
Искренне Ваш,
М.Б. Пиотровский

В рамках акции книгу с доставкой можно приобрести по ссылке:

Фешин прибыл в Америку в самом начале разразившегося вскоре скандала и судебного разбирательства между Лиллиан Гиш и Чарльзом Дуэллом, президентом компании Inspiration Pictures.
 Уже в 1923 г. первые полосы газет были полны скандальных сплетней о разводе Чарльза Дуэлла с женой, о его увлечении Гиш, о кольце, преподнесённом им в связи со сделанным предложением, их предстоящей помолвке и т.д.
Вряд-ли эти статьи не попадались на глаза семье художника…
Но начнем сначала.
Лиллиан Гиш – «первая леди немого экрана», была, пожалуй, лучшей актрисой-женщиной эпохи немого кино. Ее карьера длилась семьдесят пять лет и насчитывала более 100 постановок. Будучи одной из самых уважаемых актеров в киноиндустрии, она получила множество наград за свою карьеру на сцене и в кино.
Родилась Лиллиан в семье мелкого коммерсанта 14 октября 1896 г., когда ее матери - Мэри Робинсон Гиш (Макконнелл) едва исполнилось двадцать, а ее отцу - Джеймсу Леонидасу Гиш – 24 года.
Благодаря отцу Мэри Макконнелл, Джеймс смог устроиться на работу в бакалейный магазин. Вскоре, оставив должность продавца, он открыл небольшой кондитерский павильон, однако предпочитал не работать, а ездить по близлежащим ярмаркам. Проблемы Джеймса с алкоголем и его неспособность справиться с финансовыми обязанностями главы семьи становились все очевидней.
Во время частых отсутствий Джеймса Лиллиан и ее мать сидели на «диете из овсянки и молока». Одна порция на завтрак и две на ужин.
За несколько лет они сменили три местожительства, добравшись до Дейтона, штат Огайо, где 11 марта 1898 г., родилась ее сестра Дороти. Джеймс снова попытался добиться успеха в кондитерском бизнесе, часто открывая свой стенд на ярмарках и фестивалях, но без особого успеха.
Когда в конце лета Джеймс покинул семью в поисках лучших возможностей для бизнеса в Балтиморе, перебравшись затем в Нью-Йорк, связь между матерью и ее дочерями лишь укрепилась. Лиллиан перестала думать об отце-алкоголике, который вечно заставлял ее мать плакать и тратил заработанные деньги на выпивку.
Вначале Джеймс Гиш отправлял им немного денег из Нью-Йорка. Потом он стал посылать их все меньше и меньше, а потом и вовсе прекратил.
Тогда Мэри с дочерями приняли решение перебраться в Нью-Йорк, и в сентябре 1899 г. она сняла квартиру на третьем этаже на Западной 39-й улице, недалеко от Пенсильванского вокзала.
Чтобы компенсировать арендную плату, Мэри взяла двух жильцов актрис, у которых были театральные представления в городе, и у которых не было средств оплачивать даже третьесортную гостиницу.
Пытаясь обустроить жилье для себя и жильцов, Мэй купила в рассрочку подержанную мебель, оплачиваемую в кредит по три доллара каждую пятницу. Она устроилась демонстратором товаров в бруклинском универмаге. Пока она работала, дочери находились под присмотром квартиранток, за что она доплачивала им. Вернувшись вечером домой, она готовила ужин для дочерей и жилищек, прежде чем они отправятся в театр. После этого, Мэри шила для местных жителей. Пошив порванной одежды всегда был хорошим источником дополнительных денег.
В возрасте двадцати пяти лет Мэри Гиш взяла на себя огромную ответственность: содержать семью без мужа в большом, безличном городе.
Однажды в начале октября 1899 г. произошел сюрприз - объявился Джеймс Гиш. Он вошел в их квартиру так, как будто всегда жил здесь с утренними булочками и газетой.
Было решено, что до тех пор, пока Джеймс не найдет работу, у него будут две конкретные обязанности: присматривать за своими дочерями в течение дня и, не забывать платить три доллара за мебель по пятницам. Какое-то время все шло гладко. За детьми присматривали, и по пятницам производились трехдолларовые выплаты. Однако через четыре или пять недель после приезда Джеймса Мэри ждал еще один сюрприз. Вернувшись однажды домой после работы, она обнаружила отсутствие мужа и большей части мебели: дивана, кроватей и спального гарнитура. Все исчезло. Выяснилось, что коллекторы из-за отсутствия платежей в течение последних двух недель забрали мебель.
Это стало для Мэри последней каплей. Она добилась юридического оформления раздельного проживания.
Лиллиан стала свидетелем очевидцем предательства любви и доверия ее матери. На всю свою жизнь она запомнила предательство отца, мужа, мужчины. То, о что мать говорила ей, наконец обрело смысл. Будь уверенной, следи за своими деньгами и не доверяй мужчинам.
Мэри Гиш устроилась в театр на Западной 28-й улице за пятнадцать долларов в неделю. Это было гораздо больше, чем она зарабатывала в качестве демонстратора товаров в бруклинском универмаге. Работа была менее требовательной и Лиллиан с Дороти могли быть рядом с ней в театре во время представлений. Да и 28-я улица находилась всего в нескольких кварталах от их квартиры.
До двадцатых годов многие театральные гастрольные труппы разъезжали по стране, давая лишь одно представление каждый раз в новом городке. В основном, это были небольшие сельские общины жаждавшие любых развлечений, особенно драматических. В одну из таких гастролирующих трупп в начаих 1900 г. устроилась Мари с дочерями. Сезон 1903-4 годов для Лиллиан и Дороти был самым запоминающимся по очень веской причине: они были вместе с матерью.
Издержками такой работы была невозможность посещать образовательную школу. И не смотря на то, что Гиш через много лет вспоминает об этом с умилением, это был существенный минус в их образовании. «Нам с Дороти повезло больше, чем другим маленьким девочкам. Нам не нужно было оставаться в одном городе и ходить в школу — мы почти каждый день бывали в разных местах. Мы проводили уроки в раздевалках, на станциях, в арендованных комнатах.» [1]
Лиллиан все же удалось улучшить свою образованность, проведя в монастырской школе Академии Урсулинок в Сент-Луисе почти девять месяцев. Вскоре после того, как она вернулась к своей матери ее сразил брюшной тиф.
После того, как пожар уничтожил магазин, где работала мать, они переехали в Спрингфилд, где мать получила место менеджера на кондитерской фабрике с достаточно хорошей зарплатой. Дети вынуждены были остаться в Массилоне с тетей Эмили и ходить в образовательную школу.
Как Лиллиан относилась и боготворила свою мать видно из ее сочинения на тему «Самый близкий человек»: «За тридцать пять зим, которые прошли над ее дорогой головой, она научилась узнавать превратности жизни. Вместо того чтобы ожесточить ее, они сделали ее терпеливой, отзывчивой, богобоязненной женщиной, которая, кажется, облегчает бремя жизни для окружающих. Она спокойна и сдержанна в манерах, у нее низкий и мягкий голос, который, сочетается с ее достоинствами материнства. У нее золотисто-каштановые волосы с проседью, а большие серые глаза, которые,  кажется, видят все насквозь. Ее нос и подбородок слегка заострены, а губы сомкнуты так, что это наводит на мысль об улыбке.
Ее короткий, быстрый, решительный шаг свидетельствует о великодушии ее натуры. Мое самое искреннее желание, чтобы я могла вырасти и стать ее копией. Лиллиан Гиш. 27 марта 1911 года» [2]
Вскоре после этого, обучение Лиллиан закончилось, т.к. они вернулись в Нью-Йорк, и отправились на поиски театрального ангажемента. Здесь благодаря своем давнем знакомству с Глэдис Смит, которая к тому времени стала “Мэри Пикфорд”, были представлены Дэвиду Уорку Гриффиту и начали свою карьеру в кино.
Проблемы со здоровьем преследовали Лиллиан. Ее подруга Мэри Пикфорд настояла на том, чтобы она обратилась к врачу, который констатировал, что ей угрожает злокачественная анемия и она умрет, если не изменит свой образ жизни. Гриффит предложил ей работу в Лос-Анджелесе за двойную зарплату и она отправилась туда.
Калифорнийское солнце, открытый воздух и физические упражнения — сотворили свое чудо.
Сама Лиллиан Гиш лишь однажды выступила в роли режиссера, сняв фильм "Реконструкция мужа" (1920), в котором снялась ее сестра Дороти.  Гиш инкогнито написала рассказ, а сценарий разработала в соавторстве с писательницей Дороти Паркер, которая подготовила титры. Таким образом, фильм практически полностью, был сделан женщинами. После выхода фильма в прокат Джон Бэрримор утверждал, что Гиш “достойна встать в один ряд с Бернхардтом”. И хотя фильм заработал в прокате более 460 000 долларов, она решила, что работа по другую сторону экрана ей не нравится.
В сентябре 1922 г. Лиллиан отправляется на съемки фильма "Белая сестра" в Италию. Заключенный контракт зафиксировал ее зарплату в 3 500 долларов в неделю и 15% прибыли от проката фильма.
К этому времени у Гиш появилась куча проблем, связанных с недвижимостью, ценными бумагами, оплатой подоходного налога. Для их разрешения Лиллиан искала подходящего юриста, которому она могла доверять, и который бы мог представлять ее интересы. В это время происходит ее знакомство с Чарльзом Дуэллом главой Inspiration Pictures. Нет сомнений в том, что Дуэлл произвел на нее благоприятное впечатление, настолько сильное, что по его предложению она согласилась передать все свои финансовые дела в его руки, включая право осуществлять инвестиции. В своей автобиографии 1969 года Лиллиан отмечает: "Я часто встречалась с Дуэллом, который стал моим адвокатом, продюсером и финансовым консультантом".
Много позже, анализируя события того времени, она напишет: «я думала, что нашла мужчину, хорошо воспитанного, внимательного и спокойного, с которым я могла идентифицировать себя как в личном, так и в художественном плане <…> однако, вы можете очень сильно ошибаться в понимании своего душевного состояния, когда находитесь в чужой стране, слушаете красноречивые речи, счастливы и льстивы» [3]
Во время съемок «Ромулы» в Италии Чарльз сопровождал Лиллиан повсюду, объясняя это требованиями контракта. Фильм, выпущенный компанией Metro-Goldwyn, имела две большие премьеры - в Нью-Йорке и Голливуде. Лиллиан и Дороти вместе со своей матерью смогли присутствовать на обоих. Открытие в Лос-Анджелесе было настоящим шоу.
Когда поезд подошел к платформе, Гиш заметили большое скопление людей, большинство из которых носили какие-то значки. Видимо митинг или съезд предположили сестры. Но едва Лиллиан и Дороти вышли на железнодорожную платформу, их встретили дождем розовых бутонов, оркестр громко заиграл, завыла сирена; люди знеистово закричали, все камеры фоторгафов и кинооператоров были направлена в их сторону и тут они увидели, что на всех этих значках было слово «Гиш». Это было феерично, но вскоре сменилось более прозаичными новостями.
Как только жена Дуэлла получила развод в 1924 г., сразу появились слухи о браке Лиллиан со своим продюсером.
В одном из своих писем Дуэлл, призывая Лиллиан официально объявить об их предстоящей свадьбе, уверяя ее, что он добросовестно хранил информацию об их помолвке в секрете. Пылкий, но в то же время практичный, он указывает ей на налоговые преимущества, которые они могли бы реализовать как муж и жена. Судя по тону и частоте просьб Чарльза Дуэлла, Лиллиан не стремилась заключить брак с ним. Романтика и партнерство, сплетенные с самого начала их отношений, распались в одно мгновение, когда, воспользовавшись доверчивостью Лиллиан, Чарльз стал вносить поправки в ее контракт, которые она подписывала не читая. В какой-то момент она стала подозревать, что ее обманывают.
Решающее противостояние между ними произошло в день рождения Лиллиан 14 октября 1924 г. В присутствии своей матери и сестры Лиллиан потребовала разорвать контракт, но Дуэлл цинично заявил: "Нет, я собираюсь заставить вас отработать". Какова бы ни была степень романтической связи между Лиллиан Гиш и Чарльзом Дуэллом, суть их конфликта была финансовой.
Отдыхая в Нью-Йорке, после съемок «Ромолы», Гиш ходила в театры, на выставки, концерты.
В это время картины Фешина, написанные им в 1923–1924 гг.  были выставлены в галереях Grand Central. Там, в частности, был вывешен «Портрет Давида Бурлюка». Во время посещения галереи Лиллиан Гиш, она как зачарованная замерла у портрета Бурлюка. Она попросила директора Художественных галерей Эрвина Барри, познакомить её с художником. Когда состоялась встреча актрисы с семьёй художника, ею было высказано желание, чтобы Фешин написал её портрет и подарены билеты на премьерный показ «Ромолы». После чего художник решил написать Гиш в этом образе.
Работу над портретом Фешин закончил уже после начавшихся судебных разбирательств с Дуэллом. В один из дней, после объявления перерыва в заседании суда, Лиллиан посетила художественный прием в честь художника Николая Фешина в Центральной художественной галерее.
Среди его работ был портрет Лиллиан в роли Ромолы, который затем был приобретен Чикагским художественным институтом.
В конце концов Лиллиан, по совету сенатора Хайрама У. Джонсона, обратилась в юридическую фирму "Чадборн, Станчтилд и Леви".
В марте 1925 г. начались судебные разбирательства по контракту запрещающему Лиллиан Гиш работать в какой-либо другой компании, кроме Inspiration Pictures. В суде было доказано, что Чарльз Дуэлл нарушил контракт, удерживал зарплату и долю от прибыли Лиллиан Гиш, помешал ей в организации рекламной компании «Ромолы», заставил подписать поправки к контракту путем введения в заблуждение.
В своем суровом и недвусмысленном заключении судья Мак пришел к выводу, что контракт был нарушен Чарльзом Дуэллом, а не Лиллиан Гиш. Более того, Дуэлл, как доверенное лицо Лиллиан и исполнитель ее завещания, воспользовался ею: "На самом деле, за двадцать два года судебного опыта я не сталкивалась ни с одним случаем более вопиющего, возмутительного злоупотребление доверием и превышением полномочий, чем этом деле", заявила она в заключение.
Неоднократные попытки Дуэлла инициировать новые судебные разбирательства в 1928, 1932 и 1933 г. потерпели неудачу.
Выигранное дело способствовало заключению Лиллиан контракта со студией MGM в мае 1925 г. За съемки в 6 фильмах ей была установлена оплата в 800 000 долларов.
После окончания суда пресса поспешила указать нового претендента на руку Лиллиан - Джорджа Жана Натана.
Джордж учился в Италии, Франции и Германии, прежде чем окончил в 1904 году Корнеллский университет — один из известнейших университетов США. В 1914 г. он, стал соредакторами журнала Smart Set, превратив его страницы в форум современной литературы. В 1924 году он участвовал в создании более престижного журнала "Американский Меркурий", цель которого состояла в том, чтобы "критически представить всестороннюю картину американской жизни». Несомненно, что Джордж Натан, самый влиятельный драматический критик того времени, был влюблен в Лиллиан Гиш. В течение десяти лет Джордж был самым важным мужчиной в жизни Лиллиан, возможно, самой большой любовью всей ее жизни. Он также оказал формирующее влияние на ее вкус и профессиональную деятельность. Натан написал несколько красивых статей в ее честь, провозгласив ее единственной великой актрисой на экране. Его часто видели в ее компании - так часто, что ходили слухи об их возможном замужестве, но ее преданность своей матери-инвалиду не способствовала их браку. Мать Лиллиан в 1926 г. перенесла инсульт Лондоне, после чего они с сестрой привезли ее обратно в Америку, однако миссис Гиш так и не обрела дар речи. Лиллиан с сестрой обеспечивали ей комфорт и счастье в течение следующих 20 лет.
Писатель Родни Экланд вспоминал: "Меня провели в гостиную, где сестры представили меня своей матери, красивой, изысканно одетой седовласой пожилой леди, которую они явно обожали.... [Она] присутствовала на всех их званых обедах - изящная, хрупкая, тихая и бесконечно трогательная фигура". [4]
Умерла Мари Гиш 17 сентября 1948 г.
В 1946 году Лиллиан получила номинацию на «Оскара» за лучшую женскую роль второго плана за роль матери (Лора Белл Макканлз) в фильме "Дуэль под солнцем".
Официально она написала три книги о своей жизни и карьере – «Жизнь и Лиллиан Гиш» (1932), «Мистер Гриффит и я» (1969). Ее последняя книга воспоминаний называлась «Дороти и Лиллиан Гиш» (1973). Четверая книга «Всегда одна» - неопубликованная биография, написана ею в 1937 г.
В 1970 году она получила специальную премию “Оскар” за "превосходное мастерство и выдающийся вклад в развитие кинематографа". Государственный университет Боулинг-Грин посвятил и назвал кинотеатр на территории кампуса кинотеатром Дороти и Лиллиан Гиш в 1976 году. В 1982 году она была одной из артисток, удостоенных награды Центра Кеннеди, а два года спустя получила двенадцатую награду за жизненные достижения от Американского института кино (1984).
Одним из талантов актрисы была способность заводить преданных друзей на всю жизнь. До самой смерти Лиллиан Гиш состояла в переписке со многими людьми.
В театральном отделе Билли Роуза Нью-Йоркской публичной библиотеки хранится около 10 000 письм, начиная от ее подруги детства Нелл Дорр до художницы Пегги Палмер, поета Леонарда У. Бидвелла, режиссера Рассела Бердвелла, сценариста ДеВитта Бодина. Среди них есть и письма Ии Фешиной. Видимо их переписка завязалась еще со времен создания Фешиным портрета Лиллиан Гиш. На фото видно с каким обожанием смотрит Ия на знаменитую актрису.
Отдельные, сохранившиеся письма Ии Фешиной- Брэнем свидетельствуют о поддерживаемых достаточно долго отношениях между корреспондентками.
В ноябре 1932 г., Ия пишет: «Дорогая Лиллиан, мне очень стыдно, что я не ответила вам гораздо раньше. У меня нет достаточно веского оправдания. И как я могу отблагодарить вас за прекрасную книгу? Так как, я настоящий книжный червь, эта книга, помимо того, что она посвящена человеку, которого я так нежно люблю и уважаю, очень хорошо написана. После того, как я закончила ее читать, я обожала Лиллиан Гиш и полюбила мистера Пейна! [Имеется в виду книга Albert Bigelow Paine, «Life and Lillian Gish», Published 1932 by The Macmillan Company]
Мы ужасно сожалели, что не смогли увидеться этим летом. Я очень надеюсь, что вы скоро снова увидимся. Мы, конечно, хотели бы, чтобы вы пожили у нас как-нибудь летом. У нас довольно большой дом, но работы в нем еще не окончены. Мы надеемся, что все будет завершено в ближайшее время, и тогда, я очень надеюсь, вы приедете. Я обязательно напишу вам об этом».
В 1968 г.: «Дорогой друг, пишу для того, чтобы от всего сердца поблагодарить вас за ваше гостеприимство и доброту. Было по-настоящему радостно встретиться - и я чувствую, что внезапно поняла вас, и это как обрести нового друга! Мы очень ценим ваш подарок в виде книги Нелл Дорр.» [5]
Сама Гиш очень любила читать. Ряды книг украшали полки гостиной, многие были с автографом авторов. «Я всегда жила в Нью-Йорке. Много-много лет назад Д.У. Гриффит сказал моей сестре и мне, что мы никогда не должны оставаться в Калифорнии более шести месяцев за раз. Это полезно для тела, но не для ума или души.». Она следовала этому совету, вначале предпочитая жить в одном из отелей на Манхэттене. Однако после смерти своей матери, Лиллиан Гиш навсегда поселилась в тихой квартире, в которой провела свою старость ее мать по адресу 430 Восток 57-й улицы. Здесь она прожила более 40 лет.
Этот красивый 16-этажный дом из красного кирпича был построен в 1926 г. и насчитывал 60 квартир, предоставляя услуги швейцара, лифтера и управляющего. Величественный фасад в стиле ренессанса украшен декоративными фонарями и арочными окнами на первом этаже. Апартаменты отличаются просторными интерьерами, прихожими, потолками высотой более девяти футов, большими окнами, посудомоечными машинами, кухнями и ванными комнатами с окнами. Во многих номерах есть дровяные камины, служебные входы и комнаты для персонала.
Питер Карлсен, интервьюировавший актрису в 1979 г., отмечал, что квартира
Лиллиан Гиш представляет собой не просто другую эпоху, но и другую цивилизацию. «В комнате светло и тихо, воздух наполнен ароматом. Цвета штор, ковров, обивки мебели бледные и делают ее удивительно яркой в ее собственном доме.» Сама Лиллиан, говоря о своем жилье, не идеализирует ее: «Конечно, в каком-то смысле эта квартира - всего лишь база. Я путешествую по всей стране, читаю лекции о фильмах; в душе я все еще кочевник.» [6]
Такой она была до самой смерти. Лиллиан Гиш скончалась во сне 27 февраля 1993 года в возрасте девяноста девяти лет. Актриса похоронена рядом с сестрой Дороти Гиш (ум. 1968) в епископальной церкви св. Бартоломью в Нью-Йорке. Она никогда не была замужем и не имела детей.

Примечания

1. Lillian Gish. «The movies, Mr. Griffith, and me». 1969. P. 1. Englewood Cliffs, N.J., Prentice-Hall.
2. «Life and Lillian Gish». Paine Albert Bigelow. 2017.  P.83
3. “I walk alone”. Неопубликованная биография Лиллиан Гиш. 1937.
4. Lillian Gish. «Her legend, her life». Affron Charles. 2001. Publisher New York: Scribner. P. 220
5. The New York Public Library for the Performing Arts. Dorothy and Lewis B. Cullman. MSS 1996-011, B.15, F. 4
6. Architectural Digest. Jan–Feb 1979