Глава 7. Глава партии антиваксеров

(воскресенье, 16:00)

Под арками старого пьяновского подвала, где собрались сейчас антиваксеры на экстренный совет, раздавался возбужденный и захлебывающися голос доцента Вострикова. Его коллеги по партии сидели молча и очень внимательно слушали отчаянно жестикулирующего доцента.
— Я вчера вечером с книжкой засиделся, — торопливо говорил тот, — и забыл вовремя с собакой погулять. На часы смотрю, а время-то уже первый час ночи! Ну я быстренько собрался, Бима на поводок, да на улицу!
Присутствующие прекрасно знали, что Востриков живет недалеко от бывшего особняка купца Пьянова, и маршрут его ежедневных прогулок проходит как раз мимо их штаба.
— Иду я по улице, — продолжал доцент, — а над нами, в управлении образования на втором этаже свет горит! Там, где раньше проклятый Бабушкин сидел. Я почему внимание обратил, ведь никогда у них в полночь свет не горел наверху, а только в холле у охранника!
— И что, кто там был, на втором этаже? — нетерпеливо спросила Мария Петровна Шпицрутен, бывшая врач-терапевт Шахтинской городской больницы, с позором оттуда изгнанная за махинации с вакциной.
— Да откуда я знаю то, — удивился несколько сбитый с толку Востриков, — я так, просто, к слову, вспомнил про этот свет. Дело не в нем вообще. Слушайте дальше! Иду я уже обратно с собакой, и тут подлетают к особняку несколько машин, оттуда полицейские выскакивают и прямиком в подвал бегут! Я даже испугался, — вот подонки, неужели приехали Ивана Ивановича арестовывать?
— Так его же не было здесь в это время, — сказал скромно сидящий в углу Вилен Егорович Смирнитский, — мы вчера в шесть разошлись, и секретарь тоже, он еще на ключ подвал закрыл.
Действительно, прошлым вечером после известных событий Лопатин срочно вызвал к себе членов совета партии антиваксеров и подробно всех опросил, пытаясь составить картину произошедшего на площади торжеств и в квартире Бабушкина. Но картинка никак не складывалась. Секретарь так и не понял, почему не сработало его взрывное устройство, которое он передал вчера вместе с сумкой Олегу Кузнецову. Лопатин сначала подумал было, что Олег полез на памятник вместе с его, Ивана Ивановича сумкой, и с ней же потом и взорвался, прихватив с собой на тот свет Троцкого, но все свидетели в один голос уверяли, что кроме небольшой барсетки на плече у террориста-смертника ничего больше не было. Да и источник взрыва, судя по описаниям очевидцев, находился не у Кузнецова, а внутри кубка. Причина взрыва в квартире Бабушкина секретарю тоже была не понятна, и никто из опрошенных не смог пролить свет и на это происшествие. Конечно, Смирнитский легко бы мог ответить на все заданные вопросы, но он лишь скромно молчал все время совещания, и только поддакивал коллегам по партии. Иван Иванович ничего так и не понял, но, не видя в произошедшем прямой угрозы себе, не стал предпринимать каких-либо решительных действий. Участники совещания попрощались у выхода из подвала и пошли по домам. В том числе и секретарь антиваксеров, которого спустя несколько часов вытащили из теплой постели, арестовали и увезли в застенки ФСБ, которых он так сильно боялся, и в которых наконец-то оказался.
— Да, я вспомнил тут-же, что в подвале нет никого, — кивнул Вилену Егоровичу Востриков, — но на всякий случай притаился неподалеку и стал ждать.
— А свет в окне? —спросила неугомонная Мария Петровна.
— Да мне разве до этого было? — отмахнулся Востриков, — но вроде свет уже не горел, когда я следил за подвалом.
— И что дальше? — спросил Смирнитский.
— Часа два я прятался и вел наблюдение, но меня никто даже не заметил, — гордо сказал доцент, — а потом все уехали. Уже в третьем часу ночи. А я домой пошел.
— Из подвала никого из наших не выводили? — спросил Вилен Егорович.
— Нет, — твердо сказал любитель-шпион, — Я за этим особо следил.
— А что они тогда тут делали? — спросила Мария Петровна.
— Да что могут делать здесь эти подонки? — взвился Востриков, — обыск разумеется!
Антиваксеры растерянно переглянулись. Все конечно заметили некоторый беспорядок в подвале, когда зашли внутрь, но теперь причина этого беспорядка стала совершенно ясна.
— А как полиция попала в подвал, замок то вроде целый? — спросил Смирнитский.
— Я тоже подумал об этом, — ответил доцент, — возможно кто-то передал полицейским ключ. Дверь они вчера не ломали, а ключом открыли, это я хорошо видел.
Антиваксеры снова растерянно переглянулись, ведь у каждого из них был свой экземпляр ключа от подвала. И теперь подозревать в предательстве можно было любого члена совета.
— Но это не все! Я ведь еще не сказал вам самого главного! — произнес Востриков и сделал эффектную паузу.
В подвале воцарилась абсолютная тишина. Доцент гордым взглядом окинул своих товарищей, наслаждаясь всеобщим вниманием, а потом достал из кармана и благовейно положил на стол какой-то конверт.
— Я сегодня возвращался домой из института, а в моем почтовом ящике лежало ЭТО! — прошептал зловещим голосом Востриков.
Антиваксеры все дружно подскочили к столу, кроме Вилена Егоровича, продолжавшего сидеть в углу, и уставились на конверт. На нем хорошо знакомым четким почерком Ивана Ивановича было написано: «вскрыть на совете партии».
— Я сразу же всем вам позвонил и срочно велел от имени секретаря прибыть сюда, — сказал доцент, очень польщенный тем, что именно ему передал свое секретное послание Иван Иванович, — дверь подвала полицейские не опечатывали, и я подумал, что нам безопаснее будет собраться именно здесь.
— Ну так вскрывайте же конверт! — нетерпеливо выкрикнула Мария Петровна, — давайте посмотрим, что там внутри!
Антиваксеры не сговариваясь уставились на Вострикова, именно ему доверяя почетную миссию достать таинственное послание. А тот, с очень гордым видом аккуратно отрезал ножницами, валявшимися в ящике стола, край конверта, вытащил из него листок бумаги, осторожно развернул и торжественным, прерывающимся от волнения голосом начал декламировать:
— «Друзья! Сложившиеся обстоятельства вынуждают меня временно перейти на нелегальное положение. На время своего отсутствия обязанности главы и секретаря партии возлагаю на В.Е. Смирнитского. Приношу глубокие соболезнования по поводу героически погибшего вчера Максима Евгеньевича Львова. Слава антиваксерам!»
— Антиваксерам слава, — ответили невольно хором ошарашенные члены совета и дружно уставились теперь уже на Вилена Егоровича, скромно продолжавшего сидеть в углу. А тот улыбнулся коллегам по партии, встал и подошел наконец к столу…