Гл. 7 При чём тут Фарс

- Хватит жрать песок, - раздался рык прямо за спиной Фарса.
- Вставай и беги. Либо возвращайся в вонючий, нищий порт и до конца своих дней нюхай протухшую рыбу, покрываясь чешуёй. Здесь нет места слабакам!
Фарс подобрал руки под себя и отжался от тёплого и мягкого прибрежного песка. Выпрямив руки, он встал на четвереньки и смачно сплюнул скопившуюся во рту влагу, перемешанную с хрустящими на зубах песчинками. Рвотный спазм накатил сразу и без предупреждения. Желудок стянуло холодной петлёй, а горло обожгло калёным железом. Следом за слюной на песок вылилось содержимое пищевода.
- Проклятые яблоки, - выругался Фарс, вытирая губы от рвотных капель тыльной стороной ладони.
- Всё дерьмо выйдет из вас наружу. Я обещаю, – продолжал горлопанить звериный голос за спиной.
Фарс осмотрелся по сторонам. Буквально в двух шагах впереди него лежал побелевший кандидат, и, судя по отсутствию движений в его членах, дела у парня шли ещё хуже, чем у самого Фарса.
- Вставай и беги, говорю! – Громыхало чудовище сзади.
Наконец, рвотные позывы прошли и, собравшись с силами Фарс, сначала, подобрал ноги, а затем, выпрямив спину, поднялся в полный рост.
Дав себе ещё мгновение передышки, он осмелился оглянуться назад.
- Я буду последним, что ты увидишь в жизни, если ты останешься стоять на месте, – пообещал Гери, и в суровом взгляде читалась непоколебимая уверенность, не оставлявшая места сомнениям, что человек, сказавший это, сдержит своё слово.
Фарс опустил голову вниз и побежал вперёд!

- Ты где был? Вид у тебя отвратный, – высказал своё мнение Парс хватая брата за плечо и увлекая того за свободный столик у окна, недалеко от входа в таверну.
- Мне пришлось сегодня попотеть, – почти честно признался Фарс, грузно шмякнувшись пятой точкой на скамейку.
Он облокотился о спинку, его тело сразу обмякло, и ему показалось, что он весь растёкся по дереву.
- Надеюсь, нам не стоит ждать ревнивого мужа с топором в руке по твою душу сегодня? – Усмехнулся Парс, и добавил, заговорщицким тоном, похлопав брата по плечу. – Есть разговор, ни куда не уходи. Я скоро приду.
Силы у Фарса закончились ещё в полдень, а тренировки шли до заката. Он удивлялся себе, ему никогда не приходило в голову истязать себя физическими нагрузками, а уж то, что он выдерживает подобные мучения, он приписывал никак иначе, как проведению самой Тиши. Поэтому уйти он сейчас не смог бы при любом раскладе.
Парс быстро вернулся с четырьмя кружками светлого пива, громко поставил их на стол и плюхнулся на скамейку, сев напротив Фарса. Он сощурился и пристально посмотрел на брата.
- Ты последнее время плохо выглядишь братишка. У тебя усталый вид и болтаешь ты меньше чем обычно.
- А, не волнуйся за меня Парс. Просто я плохо сплю последние ночи, – Фарс небрежно махнул рукой и сразу притянул к себе кружку с пенным напитком. Он оставил себе время для обдумывания ответа, пока его рот занят делом.
Как он и ожидал, Парс не вытерпел уже на третьем глотке, и, не дождавшись развёрнутого ответа, сам продолжил расспросы.
- Ладно, Фарс, признавайся. Ты что-то задумал, но по какой-то причине не хочешь брать меня на дело?!
Фарс пожал плечами и опустил глаза в кружку, где продолжала убывать выпивка.
Он хорошо знал Парса и если дать тому побольше времени, наедине с самим собой, то тот вполне был в состоянии хорошенько накрутить себя и заинтересоваться надуманным. Да так, что ни у кого бы со стороны не получилось заставить гореть его глаза огнём алчущего добычи вора так сильно как у самого себя.
- Ооо, Фарс, да ты не хочешь говорить об этом! – Парсу казалось, что он раскусил братца.
- Дело действительно стоящее, не так ли? – Сказав это Парс, наконец, и сам приложился к пенному напитку.
В этот же момент Фарс, напротив, поставил свою кружку на стол, тяжело выдохнул и поджал губы. Как бы давая понять Парсу, что слова ему даются с трудом, и он действительно лучше бы не говорил то, о чём собирается сказать.
- Послушай Парс, – медленно, растягивая слова начал Фарс, и остановился, чтобы почесать редкую щетину на щеке.
В этот момент он увидел, как глаза Парса вспыхнули в предвкушении. Тогда он, причмокнув языком, почесал другую щёку, растягивая молчание подольше.
Наконец, Парс не выдержал. Он громко поставил кружку на стол, отодвинул её в сторону и, перевалившись через столешницу чуть не всем телом, наклонился к Фарсу почти вплотную.
- Говори, Фарс говори! – дерзким и шипящим шепотом потребовал Парс. – Хватит испытывать меня. Ты знаешь, я могу провернуть любое дело. Мы сотню раз делали это вместе, а ты всё продолжаешь скрывать от меня свои планы, будто всё ещё сомневаешься во мне. Мне всё по плечу.
- Что ты говоришь брат!? – Искренне, во всяком случае, стараясь выглядеть таковым, запротестовал Фарс.
- Я берегу тебя. Это единственная причина, почему не все мои тайны тебе известны, – Фарс положил руку брату на плечо, и продолжил доверительным тоном.
- Я ни капли не сомневаюсь, ни в твоих способностях как вора, ни в твоём умении хранить секреты. Но я также точно знаю, что в отличие от меня ты можешь прожить жизнь, не нарушая закон, и не подвергая свою жизнь опасности.
Фарс сделал ещё одну не длинную паузу, но на этот раз не для того чтобы подёргать брата за нервы, а для того чтобы смочить пивом действительно пересохшее горло.
- Ты силён, - продолжил он речь, отставив пустую кружку в сторону и придвинув новую к себе поближе.
- Ты ловок, ты вынослив и ты храбр.
- Вот-вот, – перебил брата Парс. – Все качества достойного вора на лицо. – Самодовольная ухмылка сопровождала эти слова.
- Возможно, ты прав.
- Возможно? – Парс развёл руками в стороны и склонил голову чуть на бок, вопросительно глядя на брата, и давая тому возможность исправиться.
- Ладно, ладно, ты прав! – сдался Фарс.
- Но помимо этого. Ты трудолюбив, общителен, любезен и дружелюбен.
- И что с того? – Парс не понимал, к чему клонит Фарс.
- А то, мой брат. Что твоё место здесь, – Фарс ткнул пальцем прямо в деревянный стол, и многозначительно посмотрел Парсу в удивлённо вытаращенные глаза.
- Где? На столе что ли?
- Не валяй дурака Парс, - Фарс с укором посмотрел на брата.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – старший брат обвёл рукой зал набитый людьми. – Семейная таверна Маи. Ты хорошо устроился, работаешь на кухне, общаешься с поставщиками мяса и хлеба, разгружаешь товары и успокаиваешь буйных матросов, – Фарс хихикнул, что-то там себе вспомнив. – Это у тебя получается особенно хорошо.
- Всю жизнь мне будешь это припоминать? – с лёгкой ноткой обиды в голосе, осведомился Парс, машинально потерев левое ухо.
- Но ведь здорово он тебе тогда засадил оплеуху?! – стукнул ладонью по столу Фарс и загоготал во всё своё небольшое, но уж больно лужёное горло.
- Зато я вышвырнул его взашей, да ещё дал смачного пинка по его толстой заднице! – Недовольно буркнул Парс, а затем плотно приложился губами к ставшей быстро опорожняться кружке.
- Конечно, дал пинка, кто же спорит! Но синее ухо, три недели звали тебя, а не его, – сказав это, Фарс снова заржал.
- Тебя прозовут синие очки, если не прекратишь припоминать мне эту историю каждый раз, когда в голове у тебя гуляет хмель.
- Да я, шутя, Парс. Не обижайся, это весело и всего-то. – Фарс протянул брату руку.
- Мир? – примирительным тоном, вопрошал он.
- Мир! – чуть помедлив, пожал ладонь брата Парс.
- Так я к чему всё это говорю Парс, – совсем уже без смеха, и даже как-то необычно серьёзно для себя, продолжил диалог Фарс.
- Ты работящий и домовитый. Ты можешь прожить спокойную жизнь, обзавестись семьёй, радоваться жене и бегающим по двору сопливым ребятишкам. А в перспективе, можешь вполне себе стать зажиточным, ну не знаю, - Фарс хитро подмигнул брату, и закончил фразу с улыбкой на лице. – Хозяином трактира, например.
- И тебе совсем не обязательно помогать мне, заниматься тем, опасным и коварным делом, которое, все боги воды свидетели, предначертано мне судьбой.
Фарс запрокинул стеклянную кружку у себя над лицом, и, не отрываясь, осушил её всю до дна.
- Так-то! – Поставил точку заядлый вор, брякнув пустой посудой о стол.
Парс размышлял не долго. Он знал, что всё, что сказал Фарс, правда. Но он также знал, что есть и другая сторона монеты, хотя сам Фарс её и не видел.
- Так-то оно так, братишка. Но ты упускаешь одну важную деталь, – Парс стал серьёзен как никогда прежде. И от такого неожиданного откровения брата, даже выражение лица Фарса приобрело суровость, коей никогда до этого момента за ним замечено не было.
- С тех самых пор, с того момента, когда той тёмной ночью проклятый Гери разбудил во мне страх. Этот страх никогда не был лишь страхом за себя. Ты прав, я могу быть домовитым, я могу пахать как вол, и не буду при этом жаловаться на жизнь. Но я никогда не буду спокоен и не стану счастлив, пока сердце сжимает этот страх. И я не прощу себе, если променяв лихую охоту с тобой, на размеренное семейное хозяйство, потеряю тебя братишка.
- Ты мне ничем не обязан! – Запротестовал Фарс, отрицательно закачав головой. – Это мой путь, я сам его выбрал, и мы давно уже не пугливые дети.
- Всё-то, ты о себе, да о себе, Фарс, – с укоризной в голосе, вновь заговорил Парс.
- Ты не слышишь главного в моих словах. Я обязан себе, своей совести, своей, если хочешь, чести. И я не позволю тебе одному рисковать своей шкурой, ради всех обездоленных в этом городе.
- Ты взвалил на свои плечи тяжёлую ношу, и я прошу тебя только об одном, не отталкивай брата, возможно единственного человека, которому ты по-настоящему дорог.
Парс с надеждой во взгляде, заглянул брату в глаза.
- Позволь помогать тебе, делать этот город чуть лучше. И заодно, будь милостив, успокой и мою душу от излишних переживаний.
И в этот самый момент Парс сам того не зная, решил судьбы многих.

- Уберите от меня, эти чёртовы руки! – Ревел Гери как раненный зверь.
Он отпихнул, пытавшихся приподнять его за локти стражей, с такой силой, что те, разлетелись в разные стороны, бряцая латами о стены.
Всего секунду назад двое его верных подчинённых привели капитана в чувства, опрокинув на него содержимое фляги одного из стражей. Но Гери сейчас было не до благодарности и смазливого этикета. Как только он пришёл в себя, его разум буквально разорвало от одной единственной мысли – «Вор может быть ещё жив».
- Кто-нибудь пошёл под башню?
Два стража боязливо переглянулись, и одновременно, отрицательно замотали головами. Каждый из них был крупным мужчиной, но при этом, не шёл, ни в какое сравнение со статью капитана, и, конечно они побаивались командира.
- Вы дармоеды и обалдуи! – Гери был вне себя от ярости и от глупости подчинённых тоже.
- В сиреневый сад быстро! Вор может, ещё жив, и в эту самую минуту вы помогаете ему удрать!
Сказав это, Гери сам сломя голову бросился вниз по каменной лестнице. Ширины его рук как раз хватало чтобы, плотно прижав ладони к стене коридора заполучить дополнительную опору. Он прыгал на здоровой ноге, совсем не касаясь лестницы раненной конечностью, но та всё равно не давала забыть о себе, грызущей болью напоминая при каждом приземлении.
Гери не был сделан из железа, хотя в глубине души очень хотел бы, и он чувствовал осколок собственной сабли также, как его чувствовал бы любой другой человек. Нестерпимая боль то и дело заставляла его рычать и кряхтеть, постанывать и посапывать, да что там, из его глаз даже брызнули слёзы, но в тот момент ярость и злость были сильнее всех прочих чувств, и влага быстро высыхала на чёрствой загорелой коже, а он тем временем только наращивал темп.
Где-то на полпути, он осознал, что верные стражи, обладавшие здоровыми ногами, отстали от прыгающего калеки на два десятка ступеней, и их шаги продолжают отдаляться.
Гери пришёл в неимоверный восторг. Он уже не злился на неповоротливых подчинённых. Он знал, что те, не смея ему перечить ни в чём, бегут что есть сил, стараясь исполнить его приказ. При этом поджилки у них трясутся ничуть не меньше, чем у того прохвоста что стащил камень, от осознания того факта что отстают от хромого командира. И эта простая мысль подняла ему настроение и на мгновение заставила забыть даже о боли.
Гери засмеялся.
Он засмеялся так громко, что эхо заглушило лязг его собственных лат о каменную кладку древних ступеней. Но смеялся он не радостно и весело, а сурово и грозно, страшно и неотвратимо, так как смеётся гиена, прежде чем растерзать свою несчастную жертву.
Он смеялся в предвкушении встречи с вором, который посмел посягнуть на хранимое им сокровище. Он смеялся от восторженного осознания того, что от его решимости не спастись никому. Ведь даже раненный он всё равно остаётся Гери, непобедимым стражем Указующего маяка.
Гери мчался напропалую. Одним огромным прыжком он проскочил последние пять ступеней, и со всего маха врубился закованным в броню плечом в преграждавшую ему путь дверь. На этот раз он был полностью готов к тому, что и она окажется закрыта. Поэтому ещё в полёте он выставил здоровую ногу так, чтобы ступать на неё, если дверь не поддастся.
- «Бум», - и не запертая дверь растворилась настежь, легко скользя по добротно смазанным петлям.
- «Бум», - и внешняя сторона окованного в железные листы дубового бруса, встретилась со стеной.
Гери вылетел наружу, как камень, выпущенный из пращи. Впереди была раненная нога, поэтому за мгновение до соприкосновения ступни с полом он напряг все мышцы своего могучего тела, зажмурился и выставил руки вперёд. Гери был готов падать, зная, что нога предательски надломится от жгучей боли, что пронзит её кость.
- Ааа, - взревел капитан, когда нога всё-таки надломилась в коленном суставе, под тяжестью веса своего владельца.
Но Гери не упал. Он так и застыл, казалось, повиснув в воздухе с зажмуренными глазами, и выставленными вперёд руками. В его голове успела мелькнуть мысль. – «А не потерял ли я сознание, и может я, уже лежу на полу, а разум мой застыл в том последнем мгновении осознания, что он прибывал? А спустившиеся вниз стражи в этот самый момент пытаются привести меня в чувства, хлопая по щекам, не в силах поднять тяжелое тело»?
Ещё миг он не верил собственным ощущениям, а боль в бедре не давала его телу чувствовать что-либо ещё.
- «Бум», - захлопнулась громоздкая дверь за спиной Гери, потянутая за собой тёплым воздухом, что вихрем сквозняка рванул вверх из сторожки, поднимаясь по тоннелю башни как по вентиляционной трубе.
И этот грохот привёл капитана в чувства. Он понял, что раз он слышит, значит, он всё ещё тут, всё ещё в сознании, и всё ещё висит в воздухе.
- Пожалуйста. Если Вы можете встать на здоровую ногу? Не могли бы Вы сделать это, мой капитан?! – Послышался то ли голос, то ли мышиный писк, откуда-то снизу.
Гери внял мольбе неведомого создания. Он твёрдо ступил левой ногой на пол, и, опустив руки по швам, наконец, приоткрыл глаза.
Он смерил взглядом хлипкого вида юношу, что спас его от падения. Не высокий парень, с бледной шеей, на которой отчётливо проступали синие вены, не был похож на могучего воина. Руки его дрожали от напряжения, на лбу проступала испарина, сочившаяся от натуги, а ноги дрожали в коленях. Однако он был одет как подобает стражу Указующего маяка.
Это чудо держало его за талию, похоже, даже не руками – широко расставив ноги и склонив голову, юнец что было сил, уткнулся горбом в его живот.
Гери чуть выпрямил спину. Давление на парня спало, и тот медленно и осторожно, невероятным образом выгнув шею, поднял лицо вверх, всё ещё опираясь плечом о живот командира.
- А теперь я могу отпускать? – в глазах спасителя читалась надежда, хотя напряжение по-прежнему читалось куда больше.
- Отпускай малец! – скомандовал Гери, с натянутой сквозь боль ухмылкой на лице. – Не могу же я вечно тебя так держать.
- Фуф, - тяжело выдохнул спаситель, и в тот же миг, отскочив от капитана как от пружины на два шага назад, приземлился на пятую точку.
На бледном лице также чётко, как и на шее виднелись взбухшие вены, а на лбу плотно сбившиеся крупные капли пота. Бедняга тяжело дышал и даже опёрся руками о пол, чтобы не запрокинуться на спину.
- Что расселся, болезный? – Уверенность вконец вернулась к капитану стражи. – Приведи мне скорей коня! – гаркнул он привычным командным тоном.
- Коня? – Не на шутку удивился бледный пацан. – Но как вы встанете в стремя, мой капитан? Править конём не стоя уверенно в седле опасней, чем скакать на одной ноге по лестнице.
- Да ты наглец, – вся ухмылка и сарказм мигом слетели с лица, не терпящего пререканий мужчины. Ноздри его чуть раздулись, глаза приобрели стеклянный блеск, а брови встретились над переносицей. Казалось, что и борода его в этот момент стала гуще и покладистей чем обычно.
- Приведи мне коня щенок! Быстро! – Заревел Гери тем самым львиным рыком, что вызывал ужас у его врагов и трепет у подчинённых.
В этот самый момент, дверь у него за спиной чуть приоткрылась, но сразу вслед за рёвом, тихо затворилась обратно.
Малец же, вскочил с пола так быстро, будто вдруг осознал, что сидит на раскалённой сковородке. Более ни секунды не глядя на капитана, он мигом выскочил из сторожки на улицу.
- Выходите сюда, трусливые недомерки! Я слышал, как вы бряцали железом, когда спускались по лестнице.
Гери вовсе не обернулся, чтобы посмотреть на тех к кому обращался. Он знал, что они всё слышали и не осмелятся даже подумать, не выполнить его приказ.
- Поможете мне подняться на коня. Наглец прав, с такой ногой один я это не осилю, – сухо констатировал Гери, прежде чем вприпрыжку выйти навстречу ночи.

Звёзды светили так ярко, что на улице, оказалось, светлей и в сто раз свежее, чем в прокопченной еле тлевшими масляными лучинами сторожке. Гери вдохнул свежий и по-морозному колкий воздух. Ему стало легче, на миг даже боль в бедре будто растворилась на прохладном ветру. Он осмотрелся.
Со стороны конюшни послышалось мерное цоканье копыт, и этот звук вновь вернул Гери его обычное настроение.
- Скорее малец. Что ты там тащишься как полумёртвая черепаха? – Выкрикнул капитан и поскакал навстречу коню.
Стражи последовали за ним, естественно не поспевая за ретивым командиром.
Правда, оказавшись возле гнедого жеребца, Гери и сам застыл на месте.
Молодой страж держал мотающего головой коня за узды, седло плотно прилегало к мускулистой спине животного, грива расчёсана и даже попона на месте. Всё в порядке! Но здоровяк замер встав сбоку от животного и ухватившись левой рукой за седло.
- Все боги меня подери! – Выругался на полтона ниже, чем ругался обычно, капитан.
- Вам подать вожжи, господин? – Послышался знакомый писк, откуда-то из-под крупных желваков скакуна.
- Нет, обалдуй, я жду этих недотёп, – зло оскалился Гери.
- Ну, где вы там, олухи? – прикрикнул он не оглядываясь.
- Мы здесь, – ответил один из стражей за обоих.
- Так чего встали как два верстовых столба? А ну, помогите мне.
Гери обернулся и удостоверился что оба подчинённых на месте. Вот только растерянный вид и часто хлопающие глазки, выдавали их неуверенность в том, что нужно делать.
Один из стражей, тот, что был чуть пониже другого, аккуратно обхватил капитана за талию и попробовал потянуть вверх. Смешно было даже не то, что страж был нежен с огромным мужчиной как с хрупкой леди, а то, что он действительно надеялся приподнять закованного в латный доспех гиганта Гери.
- Что ты делаешь, болван? – Холодно осведомился капитан, ни капельки не сдвинувшийся с места от усилий кавалера.
- Я думал, может мне надо приподнять Вас?! – Сбивчиво зароптал страж, отпуская широкую талию.
- Это я могу приподнять тебя, причём одной левой, сынок! – Заверил Гери обходительного подчинённого. – Но уверен, что тебе это не понравится, ибо нежным я быть не умею.
Два других стража заржали в голос. Сам Гери тоже усмехнулся, глядя на покрасневшие щёки отступившего на шаг назад мужчины.
- Ну, ну, не расстраивайся милая. И тебя кто-нибудь ещё полюбит, – говоря это, Гери сложил губы трубочкой, явно куражась над подчинённым.
- Только не плачь Тур-Ка, а то румяны, растекутся по щекам, – весело прикрикнул приятелю второй страж.
Гогот усилился, и вот уже, оба стража, включая мальца, что привёл коня, еле стояли на ногах от сотрясавшего их тела смеха.
Глядя на развесёлую кампанию, Гери вспомнил, зачем ему привели коня, и почему ему нужна помощь, чтобы взобраться на него.
Мелкий и гнусный, грязный и вонючий воришка стащил Чёрного Принца с вершины Указующего маяка. И возможно в эту самую минуту, подонок, хромая на обе ноги, старается, что есть сил ускользнуть от надвигающейся погони.
От этой мысли у Гери что-то щёлкнуло в груди, и начисто вымело всё веселье из его головы, оставив только злобу и ярость, мигом разбежавшиеся по его венам.
Ухмылка исчезла с его лица, брови сурово нависли над переносицей, а зубы заскрежетали друг о друга.
- Хватит ржать, остолопы! – Гаркнул капитан, и остолопы тут же прекратили ржать.
- Ты, Бледнолицый, держи коня покрепче! – Ткнул пальцем командир в стража, что держал узды. - Если животина ненароком дёрнится, я вполне себе специально вырву твои руки из плеч. Усёк?
Хлипкий юнец судорожно закивал головой, и крепче вцепился в кожаные ремни.
- Ты, Неженка, - Гери кивнул стражу, который пытался быть с ним обходительным. – Встань от меня справа на колено. Я обопрусь о твоё плечо.
- А ты, Бездельник, - Гери зыркнул на третьего стража, и тот вжал голову в плечи. – Будешь подавать стремя. Да так, чтобы моя нога оказалась точно в нём, когда я скажу. Понял?
- Да командир. – Страж подскочил к коню и, присев на корточки, ухватился одной рукой за кожаный ремень, что держал стремя, а второй вцепился в саму металлическую ступень.
Гери обвёл строгим взглядом собравшихся помогать ему подчинённых.
- Готовы?!
- Да, – пискнул Бледнолицый.
- Я готов, – пролепетал Неженка, стоя на одном колене и снизу вверх преданно взирая на капитана.
Бездельник просто кивнул головой.
- Начали! – Скомандовал Гери, и возложил руку на плечо любителя обниматься.
- Ыии, - визгнул страж служивший опорой, заваливаясь набок.
- А, чёрт! – Выкрикнул Гери, падая спиной на стража.
- Бррр, - заржал конь, и взбрыкнул, отступая в сторону и уводя за собой крепко цепляющегося за стремя Бездельника.
- Прр, стоять, – скомандовал коню бледнолицый юнец, натягивая вожжи на себя.
И в тот самый стремительно короткий момент, когда все участники события совершили то, что совершили, напуганный конь тоже не остался безучастным.
Сопротивляясь усилиям стражей животное, сначала встало на дыбы, затем, пытаясь отцепиться, дёрнуло головой вправо, и тогда державший за стремя Бездельник, не выдержав напора, отпустил руки и припал к земле. Конь развернулся спиной к человеческой свалке. Бледнолицый, еле устояв на ногах, потянул вожжи ещё сильней, стараясь опустить голову животного вниз. И в тот момент, когда любитель обниматься всё ещё кряхтел от натуги, вдавливаемый телом Гери в землю, а лежавший на земле Бездельник приподнял голову, чтобы посмотреть что там происходит, конь резко опустился на передние ноги и взбрыкнул задними.
Еле слышный, глухой шлепок, такой будто деревянным молотком ударили о землю, и напротив, хруст, громкий словно раскололи орех камнем, одновременно и вперемежку огласили округу.
Через миг всё стихло. И три пары глаз уставились в ту сторону, где должна была глядеть им в ответ четвёртая.
Бездельник лежал животом вниз, уткнувшись лицом в землю.
- Неженка, - позвал Гери, но не услышал ответа.
- Неженка?! – прикрикнул капитан ещё раз.
- Я под Вами, - донёсся сдавленный хрип из-под поясницы здоровяка.
- Так вылезай оттуда скорей и посмотри что там с Бездельником. Мне кажется, от страха он лишился чувств.
После этих слов под Гери что-то активно заелозило, постоянно подталкивая и подпихивая его в бока и спину. Капитану пришла в голову ужасная фантазия, от которой мурашки пробежали по его коже. Будто он лежит на плотно набитом мешке с крысами, а они копошатся и ползают там, стараясь толи прогрызть ткань и выбраться на свободу, толи укусить того кто чуть не расплющил их.
От этого образа ему стало так противно и брезгливо, что он решил поскорей соскочить с этой мерзкой кучи.
Памятуя о ране, капитан согнул в колене левую ногу, чтобы сразу опереться об неё, и одним резким движением перекатился через левый бок, увернувшись от противного мешка с крысами.
На этот раз боли он почти не почувствовал так как всегда держал правую ногу прямо. Оттолкнувшись руками о землю, он, ловко поджал здоровую ногу к животу, ступил на подошву и сразу, выпрямившись во весь рост, обернулся назад, в надежде не увидеть там мелких острозубых грызунов.
- Спасибо мой капитан, – вытирая слёзы тыльной стороной ладони с пунцового, больше похожего на огромную раздавленную ягоду черешни, лица, благодарил командира всё ещё лежавший на спине Неженка.
- Бледнолицый. Ты держишь коня? Или мне стоит волноваться? – Не глядя на стража, осведомился Гери.
- Я держу. Всё в порядке.
- Что там с Бездельником, он всё ещё лежит?
- Да командир. Мне плохо видно из-за коня.
- Хорошо, стой там и не шевелись.
Разговаривая с Бледнолицым, Гери наблюдал, как Неженка приходит в чувства. Тот встал, отдышался, выпрямился и стряхнул с себя пыль, став похож на человека. Лицо его приобрело чуть более светлый оттенок красного, теперь став похожим скорее на арбузную мякоть.
- Сходи, проверь, что там с Бездельником! – Спокойным, но твёрдым голосом повторил приказ капитан.
Не сказав ни слова, страж поковылял к лежавшему на земле товарищу.
Оказавшись возле распростертого ниц стража, Неженка легонько толкнул его в бок носком сапога. Ничего.
Тогда он наклонился над телом, и крепко схватив его за плечи, дёрнул вверх обеими руками, но сразу отпустил и отпрыгнул на полшага назад, издав при этом изумлённое – «Ох».
- Что там не так, Неженка? – Раздражённо вопрошал Гери.
Он уже устал от глупости собственных подчинённых, и ему поскорей хотелось покинуть это место. Взобраться, наконец, на коня и броситься в погоню за вором.
- Посмотрите сами командир, – дрожащим голосом воззвал Неженка, зажимая при этом рот руками.
Гери развернулся на одной ноге, прочертив подошвой круг на земле, и в три тяжёлых прыжка очутился рядом с лежавшим стражем.
Он бросил полный призрения взгляд на дрожавшего каждым мускулом своего тела подопечного и гаркнул так громко, что тот отскочил ещё на шаг.
- Брысь в сторону, трусливая кошка. Если сегодня я не поймаю проклятого вора, завтра вместо его рук, я буду рубить ваши.
Гери со злостью схватил голову лежавшего стража за копну соломенного цвета волос на затылке и грубо потянул её вверх.
- Хватит лежать Бездельник. Приди уже в чувства. Иначе я сам, – Гери запнулся на полуслове.
Конечно, он не был хлюпиком и никогда не считал себя впечатлительным. Он многое повидал и ещё больше сделал сам, такого, на что обычный рыбак никогда не решился бы. Но он всегда считал, что поступает честно и справедливо. И что отрубленные руки орошают землю кровью по праву, заслуженно, и от того подобное зрелище никогда не вызывало в нём отторжения или неприязни. Напротив, он всегда испытывал некий подъём сил, может даже восхищение, от созерцания, свершившегося благородного акта правосудия. Но то, что он увидел сейчас, здесь, при свете звёзд возле сторожки Указующего маяка, привело его в замешательство.
Он так и держал запрокинутой голову бедолаги, крепко вцепившись в волосы ещё недавно живого человек, когда человеческий писк, снова не пробудил его ото сна.
- Капитан нам надо догнать похитителя камня. Иначе он скроется среди тысяч похожих друг на друга рыбаков.
Гери отпустил голову мертвеца, и их слух тронул пробирающий до костей хлюпающий шлепок, будто конь облегчил свои чресла от съеденного утром овса, брызнув из-под хвоста на землю. Вот только столь похожий на испражнение животного звук, издала голова мёртвого человека, плюхнувшаяся в лужу человеческой же крови.
- Позвольте я буду держать Вас возле коня?! – Снова подал голос бледнолицый страж. – Я ведь удержал Вас, там, в сторожке.
Гери с сомнением смерил взглядом юнца.
- Удержу и сейчас! – уверенным голосом заверил капитана худощавый юноша, выпятив грудь колесом.
- Мне нравится твоя решимость, малец! Хотя на вид не скажешь, что ты смельчак. – Разоткровенничался Гери.
Стражи для него были как дети. Да, несносные, порой раздражавшие, порой не оправдывавшие возложенные на них ожидания, но пестовавшиеся и взращенные им. Он лично тренировал и отбирал их, тратил на них дни своей жизни, чтобы они помогали ему по ночам. И потеря одного из них пробудила в нём не только и без того присущие ему чувства злобы и гнева, но и сожаление и надежду. Он сожалел о смерти одного из своих воспитанников, и он надеялся, что эта смерть не окажется напрасной.
- Неженка забери вожжи из рук этого смельчака и не смей отпускать их, чтобы не случилось.
Гери снова доскакал до коня, и встал сбоку от животного. Юнец пристроился сзади и, сделав упор на левую ногу, припал на правое колено.
- Опирайтесь капитан, я выдержу!
И такая уверенность прозвучала в голосе столь хрупкого на вид существа, что в глазах Гери он сразу вырос и окреп, превратившись в сильного мужа.
Ни сказав, ни слова более, капитан возложил руку на плечо стража и переложил весь свой немалый вес на тело героя.
Голова юнца была опущена, и он не видел его лица, но плечо его не дрогнуло и послужило верной опорой своему командиру.
Нога Гери ловко заскочила в стремя, а рука помогла поднять тело. Раненная конечность откликнулась болью, но он превозмог её и перекинул ногу через круп животного.
Теперь он был в седле, он был на коне. И хотя весь его вес держался лишь на левой ноге, теперь он не сомневался в успехе.
- Ты самый смелый из всех стражей, что я воспитал.
- Благодарю капитан.
- Как тебя звать малец? – Придерживая переминающегося с ноги на ногу коня на месте, спросил Гери, бросив торопливый взгляд на помогавшего ему юношу.
- Фарс мой капитан. Меня зовут Фарс, – всё также как и прежде, тихо пропищал страж.
Гери благодарно и с уважением кивнул в ответ, и звонко хлопнув коня ладонью о круп, приспустил того с места в галоп.