Голубая долина

Реальный случай из жизни.
Ребёнок остался жив,
приёмных родителей не наказали,
но в семью раз в неделю стал наведываться куратор из КГБ.

1967 год, СССР.

Темнота, из незанавешенного окна, непроглядной тяжестью навалилась на стекло. Казалось, что ещё чуть-чуть и оно не выдержит, треснет под напором, и тогда чернильная темень заполнит убогую маленькую кухню и двух людей, сидящих за облезлым, видавшим виды столом. Свет тусклой лампочки без абажура бросал на их лица причудливые тени. Аромат водки, разлитой в засаленные рюмки, дополнялся запахами кое-как нарезанного хлеба и рыбных консервов "Кильки в томатном соусе". Две пары прищуренных глаз взирали друг на друга заговорщицки.
Нелли Табунова упёрлась взглядом в своего туповатого мужа и поправила рукав старой, растянутой кофты.
– Ну что ты не знаешь? Говорю тебе, надо придумать, как избавиться от этой маленькой гадины, и наша жизнь станет проще. Квартиру, гараж, садовый участок КГБ нам дал, их уже не отберут, а несчастный случай может случиться с каждым.
– Ну, не знаю, – Виктор Табунов влил в рот содержимое рюмки и тут же снова наполнил её водкой.
Он невидящим взглядом уставился на жену – невысокую, коренастую женщину с хитрыми, почти чёрного цвета глазами и вечно унылым выражением на круглом лице.
– Что ты заладил одно и тоже, – Нелли фыркнула и нервно заправила за мясистое ухо прядь жёстких, тёмных волос.
– А что должен сказать? – низкий лоб мужика собрался морщинами, а в прозрачных глазах цвета зимнего неба отразились все сомнения.
– Скажи, что согласен. Я даже придумала, как можно от неё избавиться, – голос Нелли стал вкрадчивым.
– И что? – лицо мужика вопросительно перекосилось.
– Ей всего четыре года. Можно столкнуть её под автобус или подсыпать лекарство в еду, – вкрадчиво предложила Нелли.
– Ты что с ума сошла? И чтобы потом тебя в тюрьму посадили? – бледно-серые глаза полезли к кромке жиденьких волос. Виктор тут же махнул рукой.
– Да какая тюрьма! Несчастный случай может случиться с каждым, – напирала Нелли. – И потом, думаю, с этой девицей что-то не так.
– Что с ней не так? – Виктор хмуро воззрился на супругу.
Нелли приблизилась к уху Виктора.
– Ещё до того, как нам её отдали, ко мне подходил один странный мужик и предложил сотрудничать с ним. Намекнул, что когда нам дадут удочерить эту девицу, то от неё потом нужно будет избавиться.
– Что ты несёшь? Какой мужик к тебе подходил? – Виктор аж двумя руками отодвинул от себя жену.
– Такой мужик. Потом я эту девчонку в пропасть столкнула, и мне ничего за это не было, – Нелли передёрнуло, помимо воли, от воспоминания, как, на самом деле, с ней расправились за тот поступок.
– И что? Она же жива, – фыркнул в ответ Виктор.
– Да, ты прав, эта дрянь выжила, отделалась только царапинами, – Нелли глубоко вздохнула.
Виктор подозрительно прищурил глаза:
– Ты мне этого не говорила.
– И что? Это сейчас не важно. Ты хочешь, чтобы девица стала у соседей замки вскрывать? А если она там что-нибудь украдёт, нас же потом и обвинят. Ты должен её уничтожить, – с жаром подытожила Нелли.
– И почему это я должен сделать? – тут же отреагировал мужик.
– Потому что я это уже пробовала, и у меня не получилось, – Нелли развела руками.
– Ага, а у меня получится? – Виктор махнул стопку водки и вновь её наполнил.
– Получится, уверена. Нужно только всё хорошо продумать, – снисходительно улыбнулась Нелли.
– Ну, не знаю, – Виктор медленно почесал затылок и уставился в потолок.
– Вот заладил. Ты что, всю жизнь собираешься её кормить? – продолжила напирать Нелли.
– Да как ты себе это представляешь? Как её можно убить-то? – Виктор хлопнул ладонью по столу, взял рюмку и залпом выпил.
– Тише ты, – тут же отреагировала женщина.
– Что тише! Ты на меня не покрикивай! – злобно глянул на неё мужик.
– Хочешь, чтобы твоя мать услышала? – прошипела предостерегающе Нелли.
– Ты мою мать не трогай! – Виктор стукнул кулаком по столу.
Нелли с сожалением глянула на мужика перед ней.
«Вот идиот, вот тупой урод», – пронеслось в голове. Она недовольно цокнула языком, но продолжила с самым невозмутимым видом.
– Слушай, сейчас зима, холодно, так?
– Ну так, – Виктор опять сконцентрировал взгляд на жене.
– Выберем ночь похолоднее и бросим её на пустыре, она и замёрзнет, – карие глаза Нелли злобно полыхнули.
– Что? Ты её вынесешь на мороз, бросишь и станешь ждать пока она замёрзнет? – мужик с сомнением присмотрелся к жене.
– Да что тебе всё объяснять-то надо, – Нелли театрально приложила руку ко лбу и закатила глаза.
– И ты думаешь она замёрзнет? А сколько нужно ждать? – Виктор задумчиво жевал хлеб.
– Откуда я знаю. Ты просто бросишь её и уйдёшь. Сделаем это вечером. Так эту девицу точно никто не найдёт до утра. А если ещё и снегом припорошит, так её, может быть, и до весны не найдут, – глаза Нелли мечтательно вспыхнули злобными всполохами.
– А почему это я её должен бросить на пустыре? А почему ты сама не хочешь? – в голосе Виктора послышалась подозрительность.
– Ну подумай сам, ты, например, пошёл вечером куда-то и взял ребёнка с собой на санках. А пока шёл, она упала с санок, а ты не заметил. А когда пошёл искать, то не нашёл. Вот и всё, – Нелли многозначительно улыбнулась.
– А что ты в это время станешь делать? – продолжил сомневаться мужик.
– С моим ребёнком сидеть дома. Ты забыл, нашей дочке четыре месяца, – Нелли всплеснула руками.
– А куда это я на ночь глядя пойду? – опять задумался Виктор.
– Куда? В гараж можешь пойти.
– В гараж? Ага, мотоцикл ремонтировать? Так я же на нём зимой не езжу, – поморщился мужик.
– Это не важно. Всё решено, пойдёшь в гараж, возьмёшь с собой ребёнка и «потеряешь» на пустыре, – довольным голосом подытожила Нелли и выпила водки.
Виктор посмотрел на Нелли и увидел перед собой не женщину, а удава, скользкого такого, свернувшегося на табуретке, медленно сжимающего упругие кольца перед броском. Тёмно-карие глаза не выражают ничего, кроме холодного мрака. Затаилась она и ждёт ответа, как змея, у которой нет представления о времени, о жалости. Нелли, тем временем, чуть наклонила голову и медленно приблизила змеиные глаза. Виктор содрогнулся и понял, что нет у него сил ни отвести взгляд, ни моргнуть, ни пошевелиться, под таким взглядом всё живое цепенеет. Единственный выход – головой кивнуть.
– Ты думаешь это получится? – едва выдохнул Виктор.
– Ну, конечно. И к тому же, смерть от холода, говорят, самая гуманная. Человек просто засыпает и всё, – Нелли подняла рюмку с водкой. – Давай выпьем за наш план.
Виктор залпом выпил и начал жевать хлеб с килькой.
«А что, может быть, и сработает. Ну не кормить же эту дрянь всю оставшуюся жизнь. Квартиру на мать оформили, да и всех уже в неё прописали, даже новорождённую дочь», – Виктор одобряюще-тупо уставился на злобно ухмыляющуюся жену.

Зима в центральной части России это не шутки, это вам не Европа, согретая Гольфстримом. Снег, холод, промозглый ветер захватывают обширную территорию в ледяной плен ещё в октябре и не дают продохнуть и отогреться аж до апреля. Люди давно привыкли и не придают жутким морозам, шквальным ветрам особого значения. Да и что можно сделать? Они привыкли, приспособились.
Леночка спокойно наблюдала, как Нелли одевает её. Нет, она не сопротивлялась, не звала на помощь, даже не пыталась умолять эту женщину, только спокойно наблюдала.
Нелли взглянула в глаза ребёнка и её, как током прошибло. Дыхание перехватило. Она увидела гордый вызов, презрение в синих глазах. Бледное личико, обрамлённое прядями волос, казалось лишь светлым пятном, которое неминуемо надвигалось на неё, затягивало, не давало пошевелиться и вздохнуть. Нелли испытала немую жуткость. С усилием отвела взгляд, тряхнула головой и потёрла виски пальцами, ставшими вмиг ледяными. Окончательно сознание ей вернул тихий шёпот рядом.
– А вдруг она сможет до дома дойти? – Виктор дохнул перегаром и икнул.
Глаза Нелли сверкнули злобой.
– Хм, а ты прав, дай вон тот платок. Я ей ноги свяжу. А потом можно будет сказать, что мы для тепла её обвязали.
– Это же платок матери, – Виктор выпятил толстую губу, демонстрируя протест.
– И что теперь? Когда девицу найдут и платок вернём, – Нелли злобно взглянула на Леночку. Её тонкие губы перекосило в нервной усмешке.
И снова Нелли стало не по себе от гордого движения головы и прямого признака досады в пристальном взгляде. Нелли почему-то вспомнила тигра, угрюмо взирающего на людей из-за ограды. Она поторопила мужа.
– Ну всё, иди. Давай санки вынесу, а ты девицу бери.
– Вот почему ты всегда права? – хмыкнул Виктор и взял Леночку на руки.
– Да потому, что ты всегда неправ, – пробурчала Нелли.
Парочка спустилась по лестнице и вышла из подъезда на улицу. Мороз крепчал, а порывистый ветер тут же обжог лицо.
– Ну и холод сегодня, – Виктор покосился на жену. – Может ну его, не пойду. Уж очень холодно.
– Да ты что, вот как раз и надо идти сейчас. А под утро ещё и снегопад обещали. Сажай её на санки. Иди вот с этой стороны дома, там пустырь тянется до соседнего микрорайона. Тропинка по снегу протоптана, но в такое вечернее время вряд ли кто по ней пойдёт, – пробурчала Нелли довольным голосом.
Виктор нехотя побрёл по хрустящему снегу. Остановился, ещё раз жалобно глянул на жену, но та ему только замахала рукой в сторону пустыря.

От порывов ветра и сильного мороза слезились глаза. Леночка попыталась прикрыть их рукой в варежке. Стало немного лучше. Ущербный месяц посеребрил простирающиеся во все стороны сугробы. Вдалеке виднелись пятиэтажные дома, напоминающие коробки, а с другой стороны – протянулась цепочка далёких жёлтых огоньков. Ветер тянул полоски позёмки, гоня снежинки с места на место, как будто не мог решить, где же их оставить. Хруст под ногами, обутыми в валенки, прекратился. Виктор начал озираться и, решив, что достаточно отошёл от дома, сбросил ребёнка в сугроб. Затем, не оборачиваясь, быстро пошёл в сторону цепочки огоньков, везя за собой пустые санки.

Леночка упала лицом в снег и почувствовала, как холод обжог лицо. Кое-как смогла сесть и осмотрелась. Темнота была не плотная пугающая, а скорее пронзительно-тревожная. Ледяной ветер суетливо перегонял снежную пыль, пробирался за ворот пальто, пощипывал сквозь шерстяные штаны озябшие коленки. Зато яркий кусочек луны исправно нёс свою службу и освещал округу голубовато-серебристым светом.
Леночка попыталась встать, но это ей не удалось. Некоторое время она копошилась в снегу, пытаясь развязать платок, стянувший ноги, но узлы были плотно затянуты. Девочка ещё раз осмотрелась и решила ползти в сторону ближнего жилого дома. Но это удавалось с большим трудом, и её усилия практически не увенчались успехом. Леночка поудобнее уселась в сугробе и прикрыла глаза. Она замерзала, медленно и неотвратимо. Всё тело сковало льдом, и лишь внутри из последних сил глухо и размеренно, сжимаясь от боли, продолжало биться непокорное сердце. Оно из последних сил пыталось согреть маленькое тельце, уже скованное морозом. Леночка попыталась пошевелиться, но лишённые чувствительности руки и ноги перестали реагировать. Девочке казалось, что её Душа тоже покрылась тонким налётом прекрасных ледяных узоров, но она ещё жива. Именно продрогшая Душа не даёт ей окончательно замёрзнуть.
«Выжить... нужно обязательно выжить», – мысли звенели от холода, но ледяные объятья слишком цепкие, а сил всё меньше и меньше.
Жизнь уходила по капле с каждым вздохом. И не было никого, кто бы подал руку, согрел, придал сил, чтобы удержать ускользающую с ледяным ветром жизнь. Вот уже и сердце едва трепещет, глаза не хотят больше открываться, и нет ни холода, ни боли, ни страха.
И вдруг, что-то прикоснулось к окоченевшей Душе, стало тепло и уютно.
На девочку накатил мягкий белый свет, а потом она увидела бабочек.
– Ты ведь любишь смотреть на бабочек? – голос мягко струился и обволакивал.
– Да, люблю, – выдохнула Леночка.
– Вот и смотри. Смотри, как они порхают и разлетаются.
Леночка стала смотреть. Сначала было тяжело дышать, но постепенно тяжесть начала рассыпаться, и она смогла вдыхать глубоко и медленно.
Бабочки были полупрозрачные, некоторые маленькие, а некоторые крупные и с загнутыми мохнатыми усиками. Леночка их видела прямо перед собой. Бабочек было много, и они разлетались так далеко, как только можно рассмотреть. Постепенно поняла: ей легко, а вернее она такая лёгкая, что может взлететь.
– Ты ведь умеешь летать? Ты ведь любишь летать? – снова послышался ласковый голос.
– Да, конечно, я умею и люблю летать, – Леночка с восторгом рассматривала порхающих вокруг неё бабочек.
– Так что же ты ждёшь? Лети.
Леночка оттолкнулась и легко воспарила над землёй, над залитыми серебристым светом сугробами.
– Я так уже летала, уже была здесь, – с восторгом прошептала.
Она увидела красивую и необычную панораму: всё было залито голубым искрящимся светом, а в небе висели две луны. Внизу простиралась водная гладь, но на горизонте обрывалась.
– Там ведь водопад и лес? – спросила Леночка.
– Лети и посмотри, что там, – голос струился со всех сторон разом.
Леночка легко воспарила, потом начала потихоньку закладывать виражи, как бы пробуя свои возможности пилотажа. У неё получалось двигаться легко, тело прекрасно слушалось.
– Я ведь всё это уже видела раньше, – воскликнула она.
– Да, ты здесь уже бывала, – тут же послышался ответ.
Леночка висела в воздухе и рассматривала прекрасный пейзаж. Справа и слева висели две луны. Та, что слева была голубее, а справа серебристо-серая и поменьше. А внизу простирался лес, если его так можно назвать. И круглое большое озеро.
– Как красиво. И что дальше? Здесь кто-то живёт? – задала Леночка очередной вопрос.
– Ты просто смотри и запоминай. Здесь редко кто бывает, но тебе сейчас это очень нужно, – прозвучал завораживающий голос.

Мария поставила чайник на плиту и включила газ. Зима выдалась холодная и снежная, но в маленькой уютной квартире тепло. Женщина подошла к окну. Пышные сугробы, подсвеченные полумесяцем, выглядели как декорации к детским сказкам. Вдалеке, словно нитка бус, поблёскивали огоньки.
«Что это там за тёмное пятно на пустыре в сугробе»? – Мария всмотрелась и ей показалось, что это собака копошится в снегу.
«Такой мороз, а кто-то собаку выпустил гулять... или это не собака? Вроде как куль какой-то.»
Чайник закипел. Женщина заварила чай и снова подошла к окну.
«Нет, все-таки там кто-то шевелиться.»
Мария взяла чашку, отпила глоток ароматного чая, но тёмное пятно на снегу не давало покоя. Она снова присмотрелась. Месяц светил с небес достаточно ярко, да и искрящийся снег растворял ночной мрак.
«Всё-таки на собаку похоже, но уж точно не человек, слишком маленький. Но почему она теперь лежит на одном месте? Может замёрзла и идти не может?»
Мария допила чай и снова всмотрелась в пейзаж за окном.
«Всё-таки схожу, вдруг собака. Ведь в такой холод точно насмерть замёрзнет.»
Женщина оделась, взяла плед на тот случай, если не сможет собаку на руках донести и пошла на улицу.
Снег громко хрустел под ногами. По утоптанной тропинке идти было легко. Вот только обжигающий ледяной ветер вмиг заморозил лицо. Мария прикрылась шарфом и ускорила шаг. На тропинке через пустырь явно что-то лежало. Чем ближе подходила женщина, тем очевидней становилась смутная догадка: в сугробе лежит ребёнок. Мария побежала.
– Боже мой, этого просто не может быть. Это кто же такое сотворил, – она склонилась над маленьким телом и всмотрелась в лицо. На ресницах намёрз иней. Дыхание не чувствовалось.
Мария подняла ребёнка и, как можно быстрее, пошла в сторону дома.
«Что же это делается? В такой мороз ребёнка на пустыре оставить», – она не могла никак осознать только что увиденное.
Войдя в квартиру, Мария раздела девочку, уложила на диван и накрыла пледом. Попыталась прощупать пульс на ледяной руке.
– Пульс не прощупывается. Но это ничего, так бывает. Потерпи, милая. Надо вызвать «скорую помощь».
Мария снова оделась и побежала к телефону-автомату, расположенному как раз у её подъезда.

– Пульса нет, давления нет, – молодой доктор «скорой помощи» грустно покачал головой. – Когда вы её нашли?
– Примерно полчаса назад. Сразу вызвала вас. И хорошо, что так быстро приехали, – Мария тревожно переводила взгляд с бездыханного ребёнка на доктора.
– Вы посидите пока на кухне, а мы здесь поколдуем. Хорошо? – мужчина легонько погладил девочку по ледяной руке.
– Да, конечно. Делайте что нужно, лишь бы спасти бедняжку, – Мария подвинулась в сторону кухни, но остановилась. Тревога явно отобразилась на красивом лице.
– Павел, а ты сходи, вызови милицию. Это явно не просто потерянный ребёнок, – молодой доктор открыл большой медицинский саквояж.
– Вы думаете, её специально в поле бросили умирать? – голос Марии взлетел до высот.
– Уважаемая, пожалуйста, идите на кухню. Если что-то потребуется, позову, – в голосе появились нотки раздражения и усталости.
Доктор всмотрелся в бледное личико девочки, ласково погладил по ледяной щеке, провёл по волосам. Ему показалось, что чуть шевельнулись ресницы.

– Вот уж чудеса. Мне пора возвращаться? – спросила Леночка и осмотрелась.
– Да, пора, – голос обернулся вокруг девочки, и повеяло ласковым теплом.
– Могу ли прилетать сюда когда захочу? – поторопилась задать вопрос.
Леночка услышала лёгкий звук, похожий на смех и как будто кто-то погладил её по щеке. И всё. Она вернулась.

Свет въелся в глаза. Дикая боль скрутила всё тело. Дышать было невозможно, и кто-то поднёс к её лицу маску.
– Ну вот, очнулась. Это уже хорошо, – ласковый голос проникал в мозг, как сквозь толстый слой ваты.
Глаза слезились, и очертания предметов никак не сходились в фокус. Леночка попыталась пошевелиться, но это вызвало новую волну жуткой боли во всём теле.
– Лежи, не шевелись. Просто дыши и всё будет хорошо, – в голове возник тот же ласковый голос.
Леночка почувствовала прикосновение Души, такой родной, тёплой. От этого прикосновения сердце начало оттаивать и возвращаться к жизни. Перед глазами ещё раз мелькнула мерцающая голубым светом прекрасная долина, разлетелись полупрозрачные бабочки...

Январь 2019 год.