Хроники Морфея гл. 27 Городской парк

Накрапывал дождь, и осеннее небо хмуро смотрело на землю, которая медленно остывала после короткого и легкомысленного лета. Наступила законная осенняя пора, в задачу которой входит остудить всех, привести в чувство, заставить потеплее одеться и, главное, убедить, что спешить больше некуда.

Поддавшись осенней меланхолии, Василий Иванович взял зонтик и отправился в городской парк. В безлюдном парке было торжественно тихо, только отдаленный шум автомобилей напоминал, что это город. Василий Иванович неспешно шел по парковой аллее, мелкий дождик шуршал по раскрытому над головой зонтику. Душа испытывала покой и уют. Этот покой разительно отличался от домашнего — индивидуально-комнатного, называемого по-современному личным пространством. Василию Ивановичу, пожилому человеку, порой казалось, что и деревья, и лавочки, и цветные плиточные дорожки с ровными по краям поребриками, и детские качели, и все содержимое парка было одушевленным, живым. И все, на что падал его взгляд, добродушно ему улыбалось и разделяло его тихую радость.

Протерев заблаговременно взятой из дома салфеткой место на мокрой лавочке, наш почетный гость парка решил немного отдохнуть. Мысли уносили его назад в прошлое, во времена его детства, когда еще были живы родители, дедушки и бабушки, и соседи, и их взрослые дети, и их красивые ухоженные дома еще принадлежали им. Воспоминания — они обезоруживают и наотмашь бьют по самому беззащитному и больному месту — по душе, и тогда невольно завидуешь тем, у кого амнезия.

Возвратил Василия Ивановича в настоящее мелодичный голос, раздавшийся совсем рядом: "Здравствуйте, мы искренне рады вам и благодарим за то, что вы посетили наш парк".

Очнувшись, будто ото сна, Василий Иванович стал искать взглядом того, кто обратился к нему с этими словами. Но рядом никого не было. Он обернулся и посмотрел назад, за спинку своей лавочки, и даже зачем-то (на всякий случай, наверное) заглянул под лавочку, но и там. никого не обнаружил.

Оглядевшись вокруг и не найдя никого ни на соседних лавочках, ни тем более под ними, Иван Васильевич заметил белку. Маленькая рыжая вертихвостка замерла на качающейся ветке голубой ели и внимательно смотрела на него своими черными глазками-бусинками.

"Ну вот, в голове у меня уже и голоса появились, возможно, это начало старческих психических болезней", - с горькой усмешкой подумал он.

- Вы, уважаемый Василий Иванович, очень заблуждаетесь насчет вашего психического здоровья. Как раз наоборот - с этого момента ваше здоровье будет заметно улучшаться.

- Ты, что ли, забралась ко мне в голову? - мысленно обратился к белке Василий Иванович.

- Угадали, - также мысленно ответила ему белка.

Ну и ну, в этом парке что, все телепаты?

- Представьте себе, - ответила белка.

В этот момент мимо пробегала собака и, остановившись, поздоровалась с Василием Ивановичем коротким "Гав".

Но в голове у Василия Ивановича это "гав" прозвучало как "добрый день".

- Привет, - ответил собаке уже окончательно поверивший в реальность происходящего Василий Иваныч и спросил: "Как дела, брат меньшой"?

- Да какие там дела? Непонятно за что, но в прошлом году выгнал меня хозяин из дому. И мало того, что выгнал, а еще и завез в соседний район, наверное, чтобы не прибежал назад. Скорее всего, мы не поняли друг друга. Я слишком люблю людей и не бросаюсь на всех подряд, как некоторые мои собратья, поэтому он посчитал меня не злым, а значит, плохим охранником. На самом деле я отличаю хороших людей от плохих. Но как ему об этом скажешь? Я мог бы, конечно, найти дорогу назад, но какой смысл жить с тем, кто тебя однажды предал? Да и все повторилось бы, а может, и того хуже?

А имя у тебя есть? - спросил пса Василий Иваныч.

- Ну как не быть? Валетом он меня назвал, но это имя мне никогда не нравилось.

- А какое бы имя ты хотел?

- Мне очень нравится имя исторического героя - Гамилькар. Помнишь, был такой полководец в древнем Карфагене, ныне Тунис, - Гамилькар Барка.

- Ты интересный собеседник, Гамилькар, и с тобой приятно общаться, - сказал, улыбнувшись, Василий Иванович.

Пес тоже улыбнулся и, зевнув, прилег у его ног.
Затем, не стесняясь пса, к Василию Ивановичу подошла черная кошка с зелеными выразительными глазами и желтым ошейником. Она тоже поздоровалась, мило и протяжно мяукнув.

— Привет, Багира, — поздоровался с кошкой пес. И спросил: «Погулять вышла»?

— Дождь закончился, вот и вышла, — ответила ему жеманно кошка.

— Сама гуляешь или с хозяйкой? — присоединился к диалогу Василий Иванович.

— Сегодня сама, но бывает и с хозяйкой гуляем, — промурлыкала кошка и неспеша пошла дальше вдоль плиточной дорожки.

Внезапно дерево с белкой оккупировала стайка воробьев, и все наперебой прочирикали Василию Ивановичу доброго здоровья.

Ответив взаимностью, он заметил в стайке желторотиков и поинтересовался у взрослых: «Летать учите деток своих»?

Учим, учим, учим, — радостно прочирикали взрослые воробьи, но, заметив остановившуюся и с любопытством оглянувшуюся Багиру, тут же прокричав слово «опасность», снялись и улетели прочь.

Дождь давно закончился, и уже местами просохла цветная тротуарная плитка с ровными по краям поребриками. Василий Иванович пробыл в парке до самого вечера и с легким сердцем возвращался домой, рядом с ним шла бездомная собака, которая теперь уже перестала быть бездомной.

P. S.
Приятно было с вами посидеть, — сказала на прощание Василию Ивановичу блестящая после дождя зеленая лавочка. Спасибо, — ответил ей вежливо Василий Иванович.
01.09.2022 г.