Тёплый свет ночника

Она пришла поздним вечером, когда в комнате  горел тёплым светом ночник, и Василий, сидя у кроватки своей маленькой дочки Дашутки, сказал последние слова из очередной сказки.
     - И жили они долго и счастливо, - сказал он.
     И хотел, как всегда, поцеловать Дашутку в лобик. И сказать ей что-нибудь ласковое и нежное, чтобы сны ей снились добрые, светлые.
     Но тут пришла вдруг она.
     И Василий. мельком глянув в тёмное окно, невольно прошептал:
     - Вот и зима, - невольно прошептал Василий, глянув в тёмное окно.
     И уже засыпавшая Дашутка распахнула глаза.
     - Где? - живо спросила она, распахнув, вспыхнувшие счастьем глаза.
     - Там, - ответил Василий. - За окном.
     - Правда! - радостно вскрикнула она. - Здравствуй, зима! - И немного полюбовалась картинкой за своим окном: голый сад, тихий снег. - Папочка, теперь, значит, всё? - потом с надеждой спросила она.
     Василий подошёл к дочурке, погладил её по головке.
     - Что всё? - спросил и он.
     - Забыл?
     - Забыл, - признался Василий.
     - Я так и знала!
     - Что ты знала?
     - Что ты забудешь.
     Дашутка запрокинула головку, встретилась с добрым взглядом отца .
     - Про нашу Таню, - добавила она. - Совсем забыл?
     - А! - вспомнил Василий.   
     - Да!.. Значит, всё? - спросила Дашутка. - Теперь поговорим?
     - Не знаю. Поздно уже, - засомневался Василий.
     - Папочка, но ты же обещал! Вот придёт зима, - говорил ты, - мы закончим с тобой все дела по хозяйству, и тогда всё решим с нашей Таней!
     Дашутка с самой прошлой весны мечтала, чтобы эта Таня стала её матерью. А эта Таня была далёкой и недосягаемой модной молоденькой певицей, часто выступавшей со своими песнями по телевидению. Дашутка её полюбила всей своей маленькой, истосковавшейся по женской ласке душой.
     - А может, мы выберем кого-нибудь из наших, деревенских? - бывало, предлагал Василий дочери. - Например, Нюру Загваздину или Лену Бузыкину.
     - Но они же не умеют петь так, как наша Таня, и не такие красивые! - не соглашалась с ним маленькая дочка Дашутка.
     - Зато они умеют делать всё по хозяйству, - уговаривал её Василий. - Стирать, варить, закручивать банки со всякими соленьями, корову доить.
     - Это мы с тобой умеем делать всё и без них! - отмахивалась маленькая Дашутка. - Когда мы поедем за нашей Таней?
     - Ну… Вот придёт зима, - бывало, отговаривался Василий, отрываясь от огородных работ, - мы закончим с тобой все дела по хозяйству, и тогда всё решим.
Просто так говорил. Думал, что к зиме девчушка всё забудет. А она вот…
     - Папочка, но ты же обещал! - повторила она, запрокинув головку. - Вот придёт зима, - говорил, - мы закончим с тобой все дела по хозяйству, и тогда всё решим с нашей Таней!
     И теперь Василий не знал, что ей сказать. И ещё раз погладил дочку по головке.
     А за тёмным окном летел белый снег.
     - Может, утром, давай, поговорим, - предложил он.
     - Но я же, папочка, так просто до утра жить не смогу!
     - Спать, Дашутка, пора, - напомнил ей Василий. - Хочешь, ещё одну сказку тебе расскажу?
     - Нет! - замотала головкой Дашутка. - Давай, теперь поговорим!
     - О чём? - притворился непомнящим Василий.
     - Ну, про нашу же Таню! Как поедем туда, как найдём, как обнимем её и как заберём к нам!
     А за тёмным окном всё летел белый снег.
     - Хорошо, - подумав немного, согласился Василий. - Ты ложись в кроватку, а я выйду на снег, покурю и загляну к нашей Бусе. Хорошо?
     - Хорошо! - согласилась Дашутка.
     И Василий вышел на крыльцо, и закурил там. И подумал, что до завтра, наверное, небо забросает снегом весь двор, и нужно будет его, до того, как Дашутка проснётся, хорошенько расчистить.
     Покурив, спустился с крыльца, и зашёл в хлев.
     - Ну, как ты тут? - спросил у стельной коровы Буси.
     Та, не переставая жевать, блеснула в темноте влагой больших глаз, и негромко вздохнула.
     - Ну, ну, - сказал он. - Скоро-скоро. Не бойся, я чуть позже ещё загляну. Давай, утром обрадуем Дашутку телёнком…
     А успокоенная обещанием любимого отца Дашутка, налюбовавшись в мыслях образом красавицы Тани и не дождавшись Василия, крепко уснула в кроватке.
     И горел там, в натопленной комнате сельского дома, мягким светом ночник, а за тёмным окном падал снег…