История восьмая - Тишина

— Лесная тишина Петя, она особенная. Это когда слышишь каждый звук, знаешь кто чем в лесу занимается. Вон слева на дереве дятел долбит очередное дерево, ёжик внизу под кустом шуршит листьями, где-то далеко кукушка отсчитывает года очередному путнику, а это наверху белка прыгает с ветки на ветку. Всякие разные птицы не боятся здесь людей и могут бродить по тропинкам прямо рядом с человеком, а потом опять тишина… В одно мгновение. Это не значит, что всё прекратилось, это значит, что ты привык к тишине леса и уже наслаждаешься единством с природой. Этого можно достигнуть только если у тебя в руках нет современных игрушек и ты не отвлекаешься постоянно в телефон, как это делал Юра, это как медитация о которой я рассказывал Виктору. Это состояние очень важно, но этим нужно пользоваться аккуратно.
Как-то появился у моего костра Илья Соколов. Молодой парень 26-ти лет, современноодетый в джинсы и лёгкую ветровку, рубашку на выпуск и бандану на голове. Он приехал сюда на мотоцикле, который оставил на шоссе. Ко мне не так-то просто попасть Петя, ты это уже понял, но он каким-то образом ухитрился от трассы добраться до моего дома, значит что-то с ним не так, подумал я тогда.
— Ну здравствуй добрый человек, — сказал я ему.
Он не поздоровавшись подошёл к костру и сел на пенёк.
— Каким судьбами да к моему огоньку? — продолжил я беседу.
А он смотрит на меня, сказать ничего не может, а взгляд у него… как-будто стеклянный. Смотрит на меня, но сам ничего не видит, в таком состоянии он может делать всё что угодно, но на самом деле находится очень далеко, видимо он находился в трансе, в который ввёл себя самостоятельно, даже возможно неосознанно.
Надо было парню как-то помогать иначе он мог и не вернуться обратно. В такие моменты очень важно всё сделать правильно иначе могут быть очень серьёзные последствия. Я подошёл к нему сел рядом с ним на пенёк и начал дышать вместе с ним чтобы он мог слышать моё дыхание. Дышали в его ритме, через несколько минут я немного изменил ритм, он сделал также. Значит всё в порядке он реагирует и всё же слышит меня, теперь нужно аккуратно его вывести из этого состояние. Спокойным, ровным голосом я ему сказал:
— Слишком много мыслей в нашей голове проносится каждое мгновение, люди могут отвлекаться от этих мыслей по разному. Ты тоже можешь вернуться и ощутить как приятно находиться в лесу у костра… Может ты хочешь пошевелиться, или открыть глаза?.. Я знаю, просыпаться очень приятно. Сейчас я буду считать от 10 до 1, когда я скажу один, твои глаза раскроются в знак возвращения и ты вернёшься.
— Десять… Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… «Один».
После того, как я сказал «один» он вернулся. Я пересел на своё место к костру и стал за ним наблюдать. Он осмотрелся и я понял, что для него сейчас загадка то место, где он находится и он не понимает, что здесь делает, но это не страшно, сейчас он придёт в норму и всё наладится. Я решил, что надо начинать всё с начала, коли оно всё так повернулось.
— Ну здравствуй добрый человек, — сказал я ему.
— Здравствуйте, — сказал он. — Кто вы? Где я нахожусь?
— Меня зовут Иван Иваныч, ты у меня в гостях, в лесу.
— А что я здесь делаю? Вы меня пригласили и я приехал? Почему-то я ничего не помню…
— Можно и так сказать, раз ты здесь, можешь считать, что я тебе пригласил, сказал я ему. — Как тебя зовут-то?
— Я Илья… Соколов.
— Вот что Илюша, я сейчас суп буду варить грибной, а ты помогай, ну а после поговорим, мой суп располагает к беседе и помогает мысли привести в порядок. Ну а пока я тебе чайку травяного заварю из мяты и розмарина, они помогут тебя.
Чайник у меня на костре уже стоял, я сходил в дом, принёс деревянные кружки и травы, положил травы в каждую кружку и залил кипятком, а сверху, чтобы хорошо заварился накрыл тарелкой. Илья в это время сидел молча и наблюдал за мной. Как чай заварился я дал одну кружку ему, чтобы он выпил, ну а вторую стал пить сам, люблю я травяной чай и пью его часто, разные составы для разных целей, розмарин и мята, как известно улучшают память, поэтому для Ильи сейчас в самый раз такой состав.
Я тоже наблюдал за ним и было видно, что он уже начинает приходить в себя и какие-то детали всплывают в его памяти. Мы сидели молча пока не допили весь чай. После я сказал:
— Ну а теперь суп… Грибной суп Илья, это моё родовое блюдо, рецепт которого в нашей семье бережно хранится и передаётся из поколение в поколение, я буду его готовить сам, ну а ты помогай в костёр дровишек подкинь, на речку сходи воды принеси, ну а остальное я сделаю.
Суп сварили быстро, я хоть и делаю это медленно, но у меня это на автомате всё происходит, поскольку в своей жизни я это делал уже тысячи раз.

Вообще Петя я уже давно не чувствую время и оно на меня внимание не обращает, мы с ним не враги, просто живём параллельно не нарушая пространства друг друга.

Пока готовился суп мы молчали, нельзя сейчас было его будоражить, нужно чтобы он пришёл в себя и привёл свои мысли в порядок, ну а последним аккордом станет мой суп.
— Ну вот он и готов, — сказал я перемешав суп и попробовав его.
Я взял глубокие тарелки и разложил в них его. Сидя у костра мы кушали суп и слушали тишину леса.
— Я никогда не ел ничего подобного, — сказал Илья, подавая мне свою тарелку. — Это невероятно вкусно. Можно мне ещё?
— Конечно, можно.
Я положил ему ещё супа и себе конечно тоже добавил. Также в полной тишине мы скушали и вторую порцию.
— Великолепно, это просто кулинарный шедевр, — сказал Илья.
— Теперь то лучше стало?
— Намного лучше…
— Ну, давай тогда начнём приводить в порядок твои мысли. Попробуй вспомнить как ты оказался в лесу?
И тут на его лицо опять нахлынула грусть, если раньше оно светилось, то теперь оно покрылось тенью печали.
— Что с тобой? Ты что-то вспомнил? — спросил я его.
— Да, я вспомнил зачем я приехал, но не сюда, я приехал… к другу.
— К какому другу? Где он живёт?
— Он не живёт Иван Иваныч, он умер в прошлом году, разбился на машине… На трассе находится его кенотаф.
— Кенотаф? Это что ещё такое? Могила что ли?
— Не совсем так… Похоронен он на кладбище, как и все люди. А здесь на том месте, где он разбился находится его кенотаф, это такое место памятное, где человек умер. Делают символическое надгробие, туда как и на кладбище приезжают, чтобы вспомнить, почтить память, принести цветы, вот поэтому я здесь.
Потом он сделал паузу и медленно стал говорить, тщательно подбирая слова.
— Это случилось в прошлом году под самый новый год 27 декабря. Он ехал и заснул за рулём, очень устал видимо, день напряжённый был, не выспался, может просто сон сморил, не знаю… Но он был абсолютно трезв и ничего объясняющее другую версию также не нашли. Он ехал домой, с работы, его там ждали жена и ребёнок. На 125 км Трёхгорного шоссе, он потеряв управление съехал на обочину и врезался в дерево, смерть была мгновенной, его звали Денис, ему было всего 25 лет.
— Денис был моим лучшим другом, мы дружили с ним с самого детства, всё что я помню о себе в те годы, так или иначе связано с ним. Мы всегда были вместе… вместе во дворе, в саду, в школе, даже в один и тот же ВУЗ поступили, только вот работа нас и разлучила… Работали мы в разных местах…
— Это была трагедия для всех его близких. Никто не мог поверить в то, что случилось. Я узнал об этом по телефону в новогоднюю ночь мне позвонили и рассказали, что произошло, я не мог это принять, нет, ну как же так, завтра мы должны были встретится, давно уже договаривались… Да ну, это наверное какая-то злая шутка, такого просто не может быть… Я говорил, а сам постепенно понимал, что это правда, но слова недоверия продолжали вырываться у меня из уст, как-бы пытаясь изменить прошлое, исправить то, что произошло… Нельзя таким людям так рано уходить, он ещё столько не сделал в этом Мире… Как же мы без него…
— Потом похороны, было очень много народу, все пришли с ним проститься. У нас была компания в ВУЗе, мы часто вместе встречались, ребята в этот день все приехали. Пытались шутить, но каждый понимал, что произошло непоправимое. Никто не мог в это поверить. Мы не пошли вместе со всеми на поминки, а отправились к одному из нас на квартиру, накупили еды, напитков… хозяин квартиры зажёг свечку, прочитал молитву, после мы выпили за усопшего. Сидели разговаривали, вспоминали смешные истории связанные с Денисом, как-будто это было вчера, но сегодняшний день был уже другим, Дениса не было и это правда, которую нам нужно было принять.
Кенотаф установил я на месте, где он разбился… Зачем? Сложно сказать… Я просто видел и знал, что так делают, но я даже не представлял, что это так называется, как раз в процессе установки и узнал об этом. Он был простой, большой искусственный венок, табличка с именем, датой рождения и смерти и свечки в специальных красных подсвечниках. Хорошо помню, что в тот момент я думал, что нужно сделать гораздо больше поставить нормальную большую табличку, надгробие, крест… Сделаю, всё сделаю… ради памяти о нём…
И вот я приехал сюда сегодня, зажёг свечи и стал вспоминать Дениса. И что-то так сильно нахлынули воспоминания, что я в каком-то беспамятстве ушёл в лес, дальше ничего не помню… Очнулся я у костра, рядом с Вами…
Он выговорился и умолк. Я ждал, будет ли продолжение, но продолжения не было.
— Давай тарелку, — сказал я ему. — Ещё супа покушаем, поможет.
Он дал мне тарелку, я положил ещё горячего грибного супа ему и себе и в полной лесной тишине мы стали кушать. Доведя трапезу до конца и поставив тарелку на столик стоящий недалеко от костра я сказал ему:
— Каждая жизнь смертью заканчивается…
— Но только не так рано, — прервал меня он.
— А кто ты такой чтобы решать рано или поздно? Всему своё время — это один из законов Вселенной. Значит он сделал всё, что нужно было ему сделать. Важно ценить каждую секунду, каждое мгновение жизни, мы не помним… мы не знаем сколько нам отмерено прожить, поэтому жить нужно каждый миг сейчас, не откладывать что-то на потом, потому, что этого потом может и не быть… А нам… каждому, много чего нужно сделать в жизни, поэтому не трать время зря.
— Душа безсмертна, поэтому чаще мы жалеем не ушедшего, а себя, ты правильно сказал «Как же мы без него…» это и есть разгадка. И сейчас, до сих пор ты вспоминаешь, как вы с ним дружили, что-то делали вместе, общались, куда-то ездили… Теперь его нет, и ты чувствуешь пустоту, которую нечем заполнить. В первую очередь должна быть, радость, за того, кто вернулся домой к Богу, что с ним будет дальше, мы не знаем, это зависит от того, какую жизнь он вёл и смог ли выполнить своё предназначение. Мы приходим в этот Мир одни и также одни уходим. К этому нужно быть готовым и жить осознанно. Я не говорю тебе, что не нужно скорбеть о том, кто умер, это можно делать, но при этом нужно уметь и отпускать, вот ты говоришь уже больше года прошло, а ты до сих пор в себя не пришёл… Что хорошего ты сделал за этот год? Я думаю, ты сейчас даже не сможешь ответить на этот вопрос. Что жил, что не жил. Ты довёл себя до такого состояния, что мог бы остаться «там» между…
Лес тебя привёл ко мне… Значит будешь жить, Илья…
— Иван Иваныч, то, что вы мне сейчас сказали… Если бы мне сказал это всё кто-то другой, я бы просто набил ему морду, но вас я слушаю и понимаю, что отчего-то вы правы… Почему так?
— Да, ты Илюша просто супа моего объелся, — улыбнулся я ему. — Суп то у меня не простой…
— А какой?
— … грибной суп то, Илья. Грибной… И не нужно ничего усложнять.
Он сидел уже полностью успокоившийся и внимательно слушал, что я ему говорю.
— Ты вот мне скажи лучше. Часто ты бываешь на второй могиле-то друга своего?
— Какой второй? Здесь у кенотафа?
— Название-то какое… И что вас всё туда тянет-то?
— Куда?
— На иностранщину всякую. Ладно бы, что хорошее брали как пример, а то ведь берёте-то всё подряд даже не задумываясь ни о чём. Ну так как часто ты бываешь на второй могиле?
— Второй раз всего я здесь. Первый был тогда, когда я всё это устанавливал. Не знаю откуда всё это взялось, я просто часто видел на дорогах такие и подумал, что я всё правильно сделал, зачем? Тогда я не пытался задавать себе этот вопрос. Казалось, что всего это мало, похороны, могила, поминки… Мне захотелось как-то увековечить… даже не знаю что… может имя, место, память, может то, что случилось… не знаю.
— На Руси Илья, так хоронили самоубийц, утопленников, тех кто умер от белой горячки… Но только хоронили их не вдоль дорог, а на перекрёстке дорог. Такие души считались неспокойными, которые обычно везде разгуливают после смерти. Считалось, что на перекрёстке дорог они обретают спокойствие.
— Я не знал об этом.
— Не ты один. Многие забросили свою культуру и черпают «знания» у всяких иностранных традиций. Но какие бы хорошими они не были, они нам не подходят, просто потому, что мы другие. У нас другое мышление, другие ценности, у нас гены другие… И как бы ты не пытался напялить на себя иностранную рубаху, Ивана видно издалека. Всё равно никогда вы не сможете поступать так как они, радоваться тому, чему они радуются. Наш родной язык, наша родная культура так богата, что её можно изучать всю жизнь и черпать в ней силы для жизни, для счастья, для труда. Мы гораздо умнее, но у нас есть недостатки, нас легко обмануть, что и произошло. Мы очень доверчивы, настолько, что многие этим пользуются, а мы даже и не замечаем. Конечно, это не плохо, но нельзя доводить это до абсурда. Вот начали ставить канофа…коно… Как он там называется?
— Кенотаф?
— Кенотаф… Вот ты говоришь, что был там всего два раза, а зачем ставил то и сам не знаешь. То есть ты безсознательно повторяешь за кем-то действия, которые сам не можешь объяснить. Понимаешь… И так во всем. И это даже не твои действия, а копия поведения того как ведут себя другие, но только эти другие не мы, а иностранцы, они не относятся бережно к тем вещам, которые важны нам, они не радуются тому, что любим мы, они всё делают по другому и всё равно вы копируете их действия… Надеваете на себя эту иностранную рубашку. А ведь у нас такая богатая культура, но почему-то многим ближе иностранная, но не потому, что она лучше, а по тем же причинам. Потерять себя очень просто, а вот найти… для этого нужно время.
Была очень большая пауза. Мы молчали, а потом Илья заговорил:
— Иван Иваныч, я чувствую, что начинаю видеть как-то по-другому. Этот год был тяжёлым, как-будто пелена на глазах была, ничего не помню, а сейчас… у меня как камень с сердца упал. Вы столько важного мне сказали. Что я должен делать?
— А ты разве не понял?
Наступила ещё одна небольшая пауза, секунд 10 прошло, прежде чем он спокойным, но твёрдым голосом произнёс:
— Я уберу кенотаф, он не нужен.
— Ты молодец, на лету всё схватываешь…
— У вас тут Иван Иваныч очень хорошо в лесу и самое главное тихо. Не слышен шум машин, толпы людей куда-то вечно спешащих и постоянно о чём-то говорящих… суеты нет. Здесь очень спокойно и умиротворённо. Я много раз бывал в лесу и не в одном, но здесь какая-то особенная атмосфера мне не хочется отсюда уходить. Сейчас у меня в голове одна сквозная мысль, что как только я отсюда уйду, на меня опять обрушится весь Мир со своими проблемами, суетой и будет от меня чего-то требовать ждать, как-будто я что-то кому-то должен.
— Это всё Илья зависит от нас. Если у тебя в душе покой и мысли твои чисты, то никакие проблемы тебе не страшны, их просто у тебя не будет. В Мире всё просто и логично и если ничего не усложнять, то можно и в городе жить счастливо. А страх пройдёт, только не зацикливайся на нём, иначе он приведёт тебя не на ту дорогу и станет постоянным твоим спутником жизни.
— Спасибо, на добром слове.
— Спаси Бог тебя Илья. Посидим в тишине, помолчим, сейчас это особенно важно.
И мы замолчали. Прошло время, а мы всё сидели, молчали и слушали тишину. Потом время куда-то исчезло, оно растворилось как-будто его и не было никогда, каждое мгновение стало самостоятельным, нельзя было отнести его к конкретному отрезку и объяснить что происходило тогда. Это была одна безконечная картина, которая пишется именно сейчас тем, что мы молчали, мы и были целый Мир и Мир был нами. Не было ничего, что можно было бы объяснить словами, тогда не было даже такого желания. Было важно только то, что это сейчас происходит и не было этому ни конца ни края.Но несмотря на ту божественную гармонию в которой мы находились этот Мир живёт по своим правилам и находясь на Земле, нужно чтить законы по которым здесь всё устроено. Для нас это был один миг, но прошло 4 с половиной часа.
— Ну вот и ладненько. Время вернулось к нам, давай-ка Илюша супчика ещё по тарелочке скушаем.
— С превеликим удовольствием,- сказал Илья.
Он больше не стал ничего спрашивать, говорить, он пытался сохранить то, что получил и я думаю это ему удалось. Потом я проводил его до дороги, самому ему бы не выбраться, он даже и не помнил как здесь оказался.
Меня не так-то просто найти, но лес помог ему и во второй раз, в один из прекрасных дней, спустя год, я понял, что сегодня увижу его. Он пришёл в полдень.
— Иван Иваныч, как же долго я вас искал.
— Кто ищет Илья, тот всегда найдёт.
— Со мной столько важного произошло.
— Да погоди, присаживайся, видать действительно долго искал меня…
— Несколько дней приезжал и ходил по лесу, но никак не мог найти это место. Как вы его прячете?
— Я ничего не прячу. Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит.
Он рассмеялся и сказал:
— Иван Иваныч, мне не даёт покоя один вопрос. С того самого дня, как я у вас побывал, я очень много думал и если я раньше не серьёзно к этому относился, то сейчас я понял, за много тысяч лет жизни на Земле люди накопили большое количество знания и оно есть в доступности, в книгах есть все ответы. И вот стал я много читать. Литература, которая у меня была, я быстро прочитал и много чего интересного там узнал, но ответа не получил. Дальше была религия, я прошёлся по всему, поскольку понимал, что суть во всем одна, но слова разные и если в одной книге это написано так, то в другой может быть написано по-другому и только совместив два этих вида знания можно добраться до истины, которая как известно, всегда где-то рядом. Библия, Зогар, Кабала, Коран, Алмазная Сутра, Веды, Упанишады, Махабхарата, Повесть временных лет, Джамапада, Дао Дэ Цзин, Тибетская книга Мёртвых, Шримад Бхагаватам, Живая этика, Египетская книга Мёртвых, И-Цзин, Былины, Кодекс чести Самураев Бусидо, Велесова Книга, Тайная Доктрина, … много чего. Я получил колоссальное знание, но мне этого мало, я чувствую, что чего-то не хватает. Где мне это взять?
— Вот здесь, — сказал я ему положив руку на сердце. — Всё есть внутри тебя. Все знания Мира там собраны за все времена.
Мы посидели ещё с ним поговорили у костра и потом я пошёл его провожать. Уже у дороги он сказал:
— Иван Иваныч, а кенотаф я убрал, в тот же день. Спасибо Вам за всё.
— Тебе спасибо Илья.
— Мне то за что…
— Тоже за всё — улыбнулся я.
Мы ещё постояли немного молча и вдруг в тишине в вечернем небе пролетел самолёт. Илья поднял голову, чтобы посмотреть куда он летит, улыбнулся и сказал:
— Млечный путь-то какой вырисовывается, красота…
И пошёл к своей машине. Я постоял немного, посмотрел на небо, там и вправду отчётливо вырисовывался млечный путь. Такое не каждому дано увидеть…