Гуманистическая ересь

               
     Ивана Архиповича удивляла, а порой просто раздражала твёрдая убеждённость своего тридцатилетнего племянника Василия в том, что отношения между людьми не просто могут - обязаны строиться исключительно с соблюдением принципа справедливости. Казалось бы, что удивительного в желании родственника?! Справедливости желает любой человек. Он борется за неё беспрестанно, наверное, с той поры, как стал прямоходящим.
 
     В представлении же Ивана Архиповича взгляды Василия по данному вопросу были пагубным заблуждением. Потому не уставал наставлять, что именно они превращают его жизнь в кромешный ад, напоминая, что тот уже не раз «получал по сусалам», вмешиваясь в бытовые конфликты, в каждом из которых стороны якобы искали справедливость. Она у каждой из сторон была сугубо индивидуальной и не выдерживала на этот счёт инакомыслия.
 
     Болея за благополучие племянника, для которого он был единственным близким человеком, Иван Архипович настойчиво пытался доносить до него свои соображения на этот счёт, порой чуть ли не превращаясь в доморощенного философа. Однако представление о необходимости повсеместной справедливости закрепилось в голове Василия намертво. Его возмущали любые сомнения на этот счёт. Тут он походил на того некрасовского мужика, которому если «втемяшится в башку какая блажь, - колом её оттудова не вышибешь».

     - Пойми же ты, наконец, голова еловая, - наставлял Иван Архипович племянника, - всё в жизни построено на антиподах. Если есть что-то хорошее, значит обязательно существует в ответ ему и плохое. Есть справедливость, значит должна существовать и несправедливость. Её просто не может не быть. Так устроено в мире. Потом, племяш, борются за неё, совсем по-разному её представляя. Ясное дело, что её неодинаково видят люди разного социального и иного положения. Вся наша жизнь построена, не станешь же это отрицать, на неравенстве. А где неравенство, там и несправедливость.
 
     - Допускаю, что где-то на микроуровне справедливость может и случается. Скажем, своей сытостью могут поделиться с несытыми сытые. Из страха быть лишёнными последними своей сытости с помощью грубой силы, если вопрос о справедливом распределении сытости встанет совсем остро. Это вынужденная справедливость, из страха лишиться праведно или неправедно нажитого добра, а то и жизни от излишней жадности.
 
     - А вот на макроуровне – справедливость торжествовать никогда не будет! В глобальных, мировых масштабах, хочешь-не хочешь, но господствует право сильного, а не справедливость. И такой порядок вещей не вызывает особого удивления - только возмущение потерпевших от несправедливости. А вот на микроуровне, если она случается, то почему-то будоражит людей особо. Взять хотя бы тебя, уже не раз битого за неё.

    - Потом, справедливость понятие растяжимое и относительное. Порой она превращается в свой антипод: в несправедливость. Скажем, где-то по какому-то поводу справедливо, через край веселятся. А в другом месте в это же время переживают природный катаклизм или случился военный конфликт с людскими потерями. У них – трагедия и справедливый траур. И каково же страдающим людям знать о веселье первых!? Для них это несправедливо. - Им хотелось бы, чтобы их боль разделяли все.
 
     - Люди обречены на противоречия, а итогом их разрешения становится несправедливость для одной из сторон. Будь то мелочного, мелкого или экзистенциального свойства - она постоянная величина в человеческих взаимоотношениях. Ведь угодить каждой из борющихся за справедливость сторон невозможно. Но если между ними и случается некий компромисс, то он временен. Рано или поздно противоречия вновь дают знать о себе. Стороны снова начинают конфликтовать и сражаться за сугубо личную справедливость.

     Борьбу за справедливость Иван Архипович называл борьбой с сервантесовскими ветряными мельницами. Всякие концепции и рассуждения на эту тему считал не более чем философской забавой интеллигенции, как и всю прочую «гуманистическую ересь», под которой понимал изыскания в области человеческих взаимоотношений. Сам он уже давно снял с себя всякие табу на несправедливость, всегда находя обстоятельства, позволявшие оправдывать себя за неё, и вынужденно мирился с ней по отношению к себе самому.
 
     Василий тем временем в очередной раз оказался битым - за справедливость в дележе собственности соседей, которые никак не могли разделить её по справедливости после развода. Так что быть справедливым в окружении несправедливости и впрямь не только бесполезно, но порой и небезопасно.
 
18 сентября 2022 года