Голод

Как-то не сговариваясь, практически одновременно, весь наш взвод натянул противогазы. Каждый объяснил себе это возможностью повторной химической атаки. На самом же деле, мы хотели отгородиться друг от друга и не видеть изнуренные тяжелой работой и голодом лица сослуживцев.

Маленький провинциальный городок Верхнеречинск, сердце пивоварения Правдинской губернии, лежал перед нами грудами битого кирпича и обгорелого мрамора. На моей малой Родине, в Хладнограде, многие ребята специально брали отпуск на лето, чтобы провести его в Верхнеречинске. Когда город наливался зеленью, его пьянящей красоте невозможно было сопротивляться. В садах вокруг домов, помнящих времена Азурского царства, разливался аромат сирени. На балконах местных жителей цвели пионы. Из покосившихся каменных фонтанов била родниковая вода. По уютным улочкам города хотелось гулять до ночи, а ночью — продолжать гулять до утра. С наступлением вечера, малоэтажный городок распахивал двери своих кабаков, на улицы выходили компании девиц, и веселье лилось рекой. Что это были за девушки... Клянусь, я не встречал такой красоты нигде в Империи. Самой большой удачей для любого из нас было найти себе жену именно в Верхнеречинске. Летом это место таило в себе магию недосказанности, легкого приключения и безрассудной любви...

Септентрионцы уничтожили все, что заставляло юношей целой страны стекаться сюда на лето. Уютные балконы переоборудовали под пулеметные гнезда, которые мы выжгли огнем. Вековые деревья распилили на блиндажи, которые мы разметали артиллерией. Кабаки и погреба переоборудовали под склады боеприпасов. Их диверсионные группы уничтожили в первую очередь.

И теперь, когда цветущий некогда городок едва остыл от бушевавшего тут неделю пожара, пришли мы, чтобы поставить точку в долгой истории Верхнеречинска и узреть его бесславный конец. Наш взвод, снаряженный под одну большую похоронную команду, медленно продвигался по разрушенным улочкам и собирал обгоревшие трупы в телегу. Не было здесь больше пьяных компаний, томных парочек и сытых студентов. Были лишь уставшие до черта солдаты, еле волочащие ноги от голода. Была сдохшая от перенапряжения лошадь Агата, которая протащила труповозку столько, сколько смогла. И был запах горелой человеческой плоти.

Мы посмотрели на кучу тел, наваленных посреди главной площади. По обрывкам одежды и волос было понятно, что это девушки. Те самые, ради которых здесь проводили отпуск хладноградцы. И, почуяв этот запах, который должен был нас отпугнуть... Запах мертвого, горелого, человеческого... Но мяса...

Мы натянули противогазы, объяснив это возможностью химической атаки. На самом же деле прорезиненные маски были нужны совсем для другой цели.

Чтобы не видеть глаз друг друга.

Глаз, в которых в ту минуту вспыхнул неконтролируемый звериный голод.