Казус селёдки

 - Зинуля, ты неоправданно брезглива. Точно такая же селедка поселилась внутри, я же наблюдал, как ты её уплетала только что.
 - Ничего не могу с собой поделать, Коленька, этот селёдочный запах, он пропитывает всё и терпеть его невозможно, - Зина закончила отмывать тарелку и оставшиеся колечки лука, прежде чем выбросить завернула в целлофан.
 - Удивительно, а почему к картошке отношение терпимое?
 - От картошки я не получаю того острого удовлетворения.
 - Как ты сказала - "удовлетворения"? В этом есть что-то эротическое.
 - Николай, не раздражай меня.
 - Что с тобой, ласковая моя?

 - Давай переменим тему, у нас к чаю пирожные тирамису.
 - Чудесно! Какой-то волшебник-кулинар придумал такое нежное сочетание вкуса, его можно смаковать и смаковать долго-долго, - Николай вдруг понюхал пальцы, - знаешь, я их пожалуй с мылом вымою.
 - Это "долгое-долгое" смакование тоже попахивает сексом, - Зина разложила лакомство по блюдцам и стала разливать заварку.

 - Если подумать, в этих сравнениях масса аналогий с интимными отношениями, - Николай говорил отстранёно и прихлебывал. Зина замерла вонзив ложечку в пирожное.
 - Некоторые женщины, - продолжил он, - руководствуясь природой, и получив высшее наслаждение, тотчас отстраняют партнёра...
 - Можно подумать мужики так не поступают, - зло отрезала Зина.
 - А другие, за счастье почитают длительные ласки, вот как с тирамису, - Николай наклонился, понюхал и, улыбаясь, закатил глаза.

 - У тебя такой "длительный" опыт обольщения слабого пола, что хоть диссертации пиши.
- Не такой уж он и слабый, вот паучихи, например, они паука же съедают, получив нужный результат.
 - Хорошо, пирожное доем и примусь за тебя!
 - Ничего себе, селёдочка.