Комар

– Рози не любила ходить по территории в халате. Она всегда оставляла его в лаборатории, или в сумку убирала. Тогда она шла ко мне в красном платье, а я стоял и думал «Господи, как же мне повезло!». В сороковых двадцатого, таких как моя, вояки на самолетах рисовали...
– Профессор МакКейси, по возможности ближе к теме. Это пойдет в протокол.
– «Доктор», полковник — стенографистка перестала печатать — Тоесть, перед всем этим
хаусом, диссертацию я все же защитил.
– Ближе к теме доктор МакКейси — спокойно повторил полковник — и по возможности
факты.
– Рози позвонила по внутренней связи, сотовые на территории глушились. Она сказала, что
нужно встретиться, попросила пообедать побыстрее. Мы часто так делали, в липовой аллее между корпусами, хотя она и не курила. Я по интонации все сразу понял, через телефон видел как она сияет. На тот момент мы уже полгода как пытались, на врачей денег угробили, я даже стал подумывать что бесплоден.
– Двадцать девятого июля в 11:35? - перебил полковник.
– Что?- замешкался МакКейси — А, звонок, да, примерно в это время.
Стены небольшой комнаты без окон затряслись, лампочки с жужжанием мигнули несколько
раз. Девушка стенографистка придержала рукой экран ноутбука.
– Этот бункер надежнее чем в Неваде — ответил полковник на безмолвный вопрос МакКейси
— Продолжим, двадцать девятое июля, 12:40...
– Да, мы встретились в аллее и Рози сообщила что у нас все получилось, что она беременна.
Мы договорились отметить в любимом ресторанчике.
– На предварительном следствии вы сказали что ее укусили ...— полковник заглянул в бумаги
- в 12:43, откуда такое точное время?
– Просто запомнилось. Я смотрел на часы и прикидывал, что у меня семнадцать минут, на то
чтобы вернуться в корпус и заказать столик у Лачетти, до конца обеденного перерыва. И тут она хлопнула себя по шее. «Дай свой платок, комара убила», я отдал платок и больше никогда ее не видел.
– А дальше?
– А дальше семь месяцев я бегал с бумажками и просьбами, пытался выбить свидание,
поговорить по телефону, но ответ всегда был отрицательный. Секретность, военные врачи, полный карантин. А потом оно сожрало ее изнутри. Четырнадцатого февраля мне сообщили что Рози умерла, тело не отдали. Дальше я пил. Долго. А спустя год оно каким то образом выбралось, никаких подробностей мне не известно. Я узнал из газет и репортажей, как и все гражданские . Эпидемия. Мутации. Апокалипсис. Все бульварные заголовки к сожалению оказались правдивыми...
Лампочки взвизгнув погасли. В слабом свете ноутбука доктор вглядывался в спокойное
лицо полковника, стены тряслись сильнее чем в прошлый раз.
– А вы уверенны, что он крепче Невадского? — пытаясь выдавить из себя улыбку спросил
МакКейси. Стенографистка нервным движением убрала волосы за ухо.
Свет появился спустя 2-3 минуты.
– Дальше не для протокола.- нарочито отодвинув папку с документами полковник поддался
вперед и заглянул доктору в глаза - Мне интересны обстоятельства вашей «травмы».
– Обстоятельства как и у всех. — пожал плечами доктор — Я пытался выжить.
– И выжили. Не заразились. Единственный.
В комнате воцарилось молчание. МакКейси не знал что еще сказать. Ответов у него не было, зато были сомнения. Тогда в Неваде на него глазела куча народа, и он видел в их глазах надежды, в их глазах он был панацеей. Единственным выжившим. Избранным. Конечно семь лет ада на земле заставляют людей цепляться за любую соломинку. Но сам МакКейси не чувствовал себя этой самой соломинкой, и он боялся. Боялся даже сильней, чем в тот день, когда склизкая тварь изуродовала ему правую руку. Мысль о том, что он не оправдает надежды на возвращение «прежнего мира», заставляла сердце отплясывать степ.
– Медицинский модуль готов — сообщил голос по громкоговорителю — Неполадки устранены полностью.
Доктор выдохнул с облегчением.
– Уверен не стоит зря тратить время,- полковник улыбнувшись направился к двери, пригласив доктора и девушку стенографистку следовать за ним. - пойдемте доктор, мы вас

проводим.
К медицинскому модулю шли молча, свет иногда мерцал, но стены не тряслись. Полковник
пожал доктору левую, «живую» руку, стенографистка вдруг подалась в перед и поцеловала
его в щеку.
– Да поможет нам всем Господь — шепнула она отходя от двери.
Дверь модуля щелкнула. Герметизация. Отстыковка. Свет в бункере замерцал сильнее, и на этот раз погас окончательно. Полковник нащупал в темноте руку молоденькой стенографистки.
– Как думаешь, что в коробке на этот раз? Надежда?



Конец