Общага! Дню ПТУ, Профтехобразования

ДНЮ ПТУ! Профессионально-технического образования.
 
Это было лето 1962 года. Я закончил восьмой класс, мне 15 лет. Я третье лето подряд работаю в топографической экспедиции, производя съёмку в окрестностях нашего, расположенного на берегу молодого Цимлянского моря, тоже молодого города Цимлянска, который стал городом только в прошлом году, а до того он был рабочим посёлком, городского типа, а до того, он был казачьей станицей Цимлянской, основанной в 1672 году.
     Сегодня мне, а значит и всей нашей топографической бригаде инженер Дроздов дал выходной, по моей просьбе. Мы-то работали без выходных. Всё лето. Меня в этом году повысили в звании, я старший рабочий с окладом 80 руб. в месяц. Но приближается конец каникул, скоро в школу, а я за время работы, бегая с топографической рейкой по бездорожью, совсем разбил всю обувь. Я уже тогда определил свой путь в геологи, хотя наш инженер Дроздов сказал мне на это полу-шутливо: «Было у отца три сына! Два были умные, а третий в геологи подался!». Как раз в то время появилась модная песня про геологов: «Ты уехала в знойные степи! Я ушёл на разведку в тайгу!» - она стала моим гимном.
  Однако, судьба распорядилась иначе… Мой отец, инвалид Великой Отечественной войны утонул на рыбалке в нашем Цимлянском море, которое было образовано в виду строительства Цимлянской ГЭС с её пятнадцатикилометровой плотиной, перегородившей наш родной Дон. На дне этого моря-водохранилища длиной около 200 километров и шириной в некоторых местах до 50 километров, оказалось много казачьих хуторов и станиц. Но главное, что на дне оказалась богатейшая донская пойма, то есть придонская низменность с лесами, садами, огородами, плантациями, прудами, озёрами ручьями и ериками, которые были кормушкой, гнездилищем и местом раздольного обитания и размножения животных птиц и всякой божьей твари. И это в нашем степном, полупустынном краю! Это был страшный ущерб всему живому и экологии планеты.
 И вот теперь мой отец утонул в нашем казачьем море… Старые казаки сказали: Васькя домой пошёл! К нашим родным погостам…
   Мать моя работала в школе учителем начальных классов. В прошлом году у нас родилась моя сестрёнка, которую я ждал 14 лет. У нас ещё есть бабушка, мамина мама, которая не получает пенсию, потому что бросила работать в колхозе в 54 года, не доработав до положенных 55-ти.
Я понял, что на мамину зарплату мы не вытянем материально. Летом приезжал из Волгограда старший брат моего одноклассника, который преподаёт в Профессионально-техническом училище энергетиков и рассказывал, как у них готовят высококвалифицированных специалистов, но я же мечтал стать геологом! Вот тут я, кстати, вспомнил об этом предложении и поехал в Волгоград.
Сборник "Стой! Высокое напряжение!"(рец.1)

ЛИМОНАД!-юмореска-быль, фото автора,  60 лет назад, начало трудового стажа.
(В декабре 2022 г. -мой 60-й День Энергетика)

Мы поступали в профтехучилище, чтобы получить очень жизненную профессию: Электромонтёр по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования.
Наш потенциальный мастер, пока что группы абитуриентов собрал нас перед медкомиссией и сказал, чтобы мы нашли чистую прозрачную стеклянную посуду, наклеили  на них чистые белые листочки с надписью своей фамилии и наполнив утренней мочой, отнесли  рано утром в поликлинику  сдали в лабораторию. Пока будут делать анализы, мы будем проходить  медкомиссию врачей на профпригодность. Мы так и сделали и всё было бы нормально, но у одного нашего потенциального члена группы – рыхлого одутловатого парня фамилия была: Лимонад. Мастер обещал результаты анализов забрать сам. Приходит на другой день , раздаёт нам результаты анализов, а Лимонаду закатываясь смехом говорит:
-А ты, дорогой Лимонад, завтра утром пойдёшь сам заберёшь свои результаты, потому что лаборанты тебе не поверили. Возвращают мне твою бутылку, на которой этикетка с фамилией Лимонад перечёркнута красным карандашом и размашисто написано: МОЧА! Я у них спросил, говорю, а что вы так обиделись? На вкус что ли пробовали? - мастер засмеялся и продолжил:         
- Так, ребята, завтра утром в тоже окошечко нужно отнести спичечные коробочки с другими анализами, так же с надписью фамилии. Нас очень сильно подвела фамилия : Лимонад! Надеюсь, у нас никого нет с фамилией: Шоколад»?

Л.КРУПАТИН, МОСКВА,2009 г.

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2011/08/12/4099

СБОРНИК "ЛЁТНЫЕ, ВОЕНННЫЕ!"
СБОРНИК "УЖАСЫ!" , рисунок автора

(Сборник "Лётные, военные!") (рец.2)
100 лет ВВС! Крылья в небе-1
Леонид Крупатин
Дню Победы! Крылья в небе -1
ДНЮ ЗАЩИТНИКА!Крылья в небе-1
СОДЕРЖАНИЕ:
1)Чего не сделаешь подростком!... стихотворение.
2)Мой первый прыжок с парашютом!рассказ - ужастик, рисунок автора.

Чего не сделаешь подростком,
Чтоб заслужить признанье круга!
И дай-то Бог, не совершить
Ошибку, выбрав руку друга!

Порой приличные ребята
Идут с компанией в тюрягу!
А я вот в небо путь открыл,
Пройдя такую передрягу!

Хоть не сложилось до конца
Отдаться небу без оглядки,
Но не жалею, что имел
Я в жизни взлёты и посадки!

(Сборник "Лётные, военные!") (рец.2)

МОЙ ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК С ПАРАШЮТОМ! Часть 1.
Так я начинал приобщение к ЭНЕРГЕТИКЕ!

(через неделю после начала занятий я прыгнул с парашютом)
После окончания 8-ми классов в г.Цимлянске Ростовской области я поступил в ПТУ г.Волгограда. Это далёкий 1962 год прошлого столетия. Мне 15 лет, собираюсь приобрести  перспективную профессию электромонтёра по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования.  Начало занятий 1-го октября.Оказалось, что в этом училище есть  перспектива  создания парашютной секции ДОСААФ (для тех кто не знает Добровольного общества содействия Армии, Авиации и Флоту, которая готовила для Армии специалистов ещё до службы ), а инициатор создания такой секции второкурсник нашего училища Коля Соловьёв, сам парашютист, шепелявый болтун и к нему не могли отнестись серьёзно руководители училища, чтобы дать добро. Его оказывается за глаза звали «шепелявый соловей».Поскольку я проявил большой интерес к его болтовне о парашютах, то он мне много кой чего рассказал о парашютах и приёмах от укладки, до прыжков и приземления. Коля мне сообщил, что 5-го октября в воскресенье на аэродроме ДОСААФ в посёлке Средняя Ахтуба будут массовые прыжки команд районов города и области на закрытие сезона. Мне очень хотелось побывать на прыжках, но сбор парашютистов был в 6 часов утра в Тракторозаводском районе, куда я из южного Кировского района на электричке не успевал попасть. Для этого мне нужно было где-то переночевать в том районе. Говорят- охота хуже неволи. Переночевал я с большими приключениями, потому что в Тракторозаводском районе, куда я приехал с вечера, случилась массовая драка подростков-квартал на квартал и мне пришлось скрываться от облавы милиции, чтобы не попасть в число задержанных, причастных к драке. Но это отдельная история. Ровно в 6 часов утра я был на месте сбора, но должен признаться, что примерно с 0 часов, как я перестал прятаться  от милиции и до тех пор, пока поднялось солнце уже над аэродромом, куда мы приехали на открытой грузовой машине, я стучал от холода зубами. И всё-таки я оказался на аэродроме! По секрету скажу – на том аэродроме, на котором через три года я не только прыгал с парашютом, но и вылетел самостоятельно на самолёте, но тогда об этом даже мечтать не мог.
Начались прыжки! Для меня это был большой восторг, так как я раньше, как и многие, видел парашют только в кино, но кроме того, как и многие в том возрасте, болел «экстримом», хотя тогда такого диагноза  не знали, но болезнь была, наверное  у многих возрастная, а у меня  пожизненная. Я болел высотой, прыгая с крыш, ходил по верхней перекладине высоковольтной металлической опоры(обесточенной), спускался  скользя по проводу, зажав его подмышкой,  вниз с опоры, от чего на память остался подмышкой  шрам от рваной раны, после неудачного спуска. Творил чудеса на велосипеде и даже получил удостоверение Судьи по велоспорту 3 категории,  выходил один в море в шторм на большом баркасе, на котором впоследствии утонул мой отец, которого похоронили в г.Цимлянске  за две недели  до этих самых парашютных прыжков…   
Для меня зрелище прыжков было волшебной сказкой.
Коля Соловьёв тоже собирался прыгать и у него был уложенный парашют, но запасных парашютов не хватало на всех желающих и Коля  дал мне задание добывать запасной парашют, то есть, просить у приземляющихся. И я бегал по всему полю за очередными  приземляющимися, но все отказывали, так как у некоторых было уложено не по одному парашюту, или они оставляли «запасники» для членов команды своего района. Наконец я добыл «запасник»  и бегу к Коле, но смотрю, он уже готовится к прыжку и становится в команду к очередному взлёту. У меня забрали парашют из нашей районной команды. Коля взлетел с командой, прыгнули. Я долго не мог различить, где из приземляющихся Коля, тем более, что уже ближе к обеду поднялся ветер и парашютистов уносило всё дальше от центра аэродрома. Наконец в одном я узнал  Колю, бежал за ним далеко. Когда шли назад, Коля спросил:
-Ну, сё, хосис прыгнуть? А то у нас одного в команде не хватает, парашют есть уложенный, только под фамилией Курдюков будешь! Ну, сё не бздис? Надо прыгнуть, а то команде незачёт будет? Я же тебе рассказывал, как рулить! Прыгнешь?
И я ответил, как загипнотизированный, сам пугаясь того, что говорю:
-Да нет! Не бздю! Прыгну раз надо!
Мы пришли на старт к своей команде. Коля быстро одел на меня комбинезон, специальные  ботинки на мягкой толстой подошве на моей ноге совсем болтались и решили, что я буду прыгать в своих сандалях. Коля одел на меня парашют основной, потом запасной и я стал в строй очередной  команды на взлёт, хотя в общем-то чувствовал себя очень не уверенно с такой тяжёлой ношей при моём  «бараньем» весе в 45 килограммов. Это я потом вырос за год в «общаге», разгружая по ночам  вагоны с чем попало, но в основном со щебёнкой.
Командир парашютного звена проходил вдоль строя осматривая на предмет правильности крепления застёжек, карабинов, ремней со всех сторон. При этом он не ходил вокруг парашютиста, а грубо крутил его перед собой. Я при таком обращении со мной, чуть не упал от непривычного груза. Он подозрительно посмотрел на меня, но вдруг заметил что-то неверное в креплении карабинов, покрыл меня матом, отстегнул лямки и уходя к следующему парашютисту приказал мне сделать, как «положено».
Я нагнулся подбирая лямки, делая вид, что я что-то поправляю, а сам во все глаза смотрел – где же «обалдуй» - Коля. И увидел – он трепался в кругу ребят  нашей команды, забыв обо мне. Вдруг он глянул в мою сторону и я замахал ему рукой. Он подбежал,  я говорю ему:
-Командир отстегнул и сказал, что ты что-то неправильно сделал. Поправь!
-Сё там не правильно! Всё правильно!- пристегнул опять лямки и пошёл. Я спросил у соседа:
-Посмотри, пожалуйста, там всё у меня правильно сзади и внизу. Тот посмотрел и сказал:
-Да вроде всё правильно….
Как у меня на душе стало плохо! И я вспомнил  некстати, что только отца моего похоронили, который утонул из-за друзей, которых хотел спасти. Но друзья остались живы по независящим от отца обстоятельствам, а отец, желая их спасти – утонул. Но у меня чего-то не хватило, чтобы отказаться прыгнуть…  Коля подошёл к нашей команде и что-то им рассказывал, показывая на меня, а те с любопытством смотрели на меня и кивали в знак согласия. Не смог я отказаться!
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2009, ВОЛГОГРАД-1962 г.

    Поступила команда и мы быстро пошли к самолёту. Помню, что я еле взобрался на коротенькую лесенку-трапа  АН-2. Все, как я понял, садятся, разбираясь по весу, чтобы  в воздухе тяжёлый не догнал лёгкого и не сел ему в купол.
Меня инструктор пересадил  по весу последним, безошибочно определив мой «бараний вес».
Я обратил внимание, что все парашютисты откуда-то достают карабины-защёлки и пристёгивают их к троссу проходящему вдоль самолёта над нашими головами. А я,  тщательно осмотревшись, не обнаружил у себя такой «мелочи» ! Ужас! Я был почти в шоке! Я повернулся к соседу-парню послеармейского возраста и, поскольку двигатель самолёта грохотал, уже выруливая на взлётную, и звука голоса было не слышно, то я жестом показал, что у меня нет карабина, который нужно цеплять за трос над головой. Парень что-то понял, неловко развернувшись ко мне и грубо наклонив меня вперёд, что-то достал у меня за спиной на основном парашюте, щёлкнув резинками парашюта и подал мне… Мой  карабин! Ура!!! Как у меня отлегло от сердца! Ещё раз –ура! Я привстал, защёлкнул карабин за трос и стал успокаиваться, хотя несколько раз ловил на себе, то ли вопросительные, то ли подозрительные взгляды инструктора. Я чувствовал себя, как шпион в чужом лагере, рискуя каждую минуту, что выяснится, что я здесь случайный.Я помню, что у меня мелькнула мысль: зачем же они цепляются карабинаими?Как же потом прыгать? И тут же успокоил себя - наверное так положено, чтобы перед прыжком отцепиться... Не забыть бы!   Наконец мы взлетели! Самолёт сделал круг, противно загнусавила сирена и загорелся, мигая красный плафон над кабиной пилотов. Сердце неприятно ёкнуло...и защемило в душе! Ряд парашютистов – пять человек у противоположной стены встали. Я подобрал под себя ноги и напрягся, чтобы тоже вставать, но боковым зрением увидел, что наша пятёрка, вдоль другой стены не шевелится.
Инструктор открыл наружную дверь. Звук двигателя усилился и к нему добавился шум встречного потока воздуха. Инструктор стал боком  к двери, посмотрел внимательно вниз, чуть подождал и взял за плечо первого, крайнего к нему парашютиста. Тот подошёл к двери, инструктор поправил его карабин на тросу и ремень от него к парашюту, отошёл от проёма двери, парашютист стал на его место, лицом к двери, поставив ногу на её порожек. Инструктор сказал:»Пошёл!» Парашютист откачнулся назад и ринулся вперёд в дверь, сопровождаемый толчком  руки инструктора в спину, то есть в парашют. Инструктор выглянул ему вслед и уступил место перед  дверью следующему… И так пять человек.После этого инструктор затащил в самолёт пять длинных чехлов от парашютов и бросил их в угол салона.После этого отстегнул карабины! Хорошо, что я не первым прыгал... Я бы отстегнул карабин от троса перед прыжком!Я вспомнил, что этот  карабин своей лямкой принудительно открывает основной парашют и вытягивает его из ранца на «свет  божий», а потом ещё и стягивает чехол с основного парашюта, отдавая  его на волю встречному потоку  воздуха.
            Потом самолёт сделал ещё круг и опять сигнал сирены и красного плафона. Мы встали. Пошёл первый, второй… Я пятый, последний. Иду смело к проёму, не глядя на инструктора, чтобы он не понял моего волнения, но он останавливает меня рукой, смотрит внимательно на меня, отстраняет меня от проёма, глядя на меня как-то с опаской, выглянул в проём на предыдущего парашютиста и я … по-моему прямо с разбега пошёл в проём, как навстречу избавлению от всех моих «земных» волнений.
Шквал воздушного потока! Что-то сильно рвануло меня за ухо! Страшный рывок, похожий на удар… и ПОЛНЫЙ ПОКОЙ! Я почувствовал, что я на чём-то вишу! И тишина, нарушаемая удаляющимся звуком мотора самолёта…Испуганно смотрю вверх:За что же я зацепился? И...и я вижу… Закрывая всё небо надо мной квадратный белый купол парашюта, а от него ко мне стропы! Так это я на нём вишу!!!
-Ура!!!- заорал я, наблюдая как кружится улетая вниз и в сторону моя родная фуражка.
-Ура!!!- опять заорал я срывая голос. Такого восторга я не испытывал в жизни никогда!
Это непередаваемо!.
Осмотревшись я увидел, что уже приземляются  последние из тех,  которые  прыгнули с нами первым заходом.  Я заметил, что они довольно таки сильно шлёпаются об землю в поступательном направлении и их тащит некоторое время по аэродрому, пока они не погасят купол. Я понял, что ветер уже сильный. Ещё я заметил, что я намного отстал от группы моего захода по высоте, но сильно перегоняю их поступательно в сторону и несёт меня в сторону Рабочего посёлка, но перед ним ещё чёрное распаханное поле. Мне показалось, что я не попадаю на аэродром, а попадаю на это поле. Я почти не снижался. Я больше летел в сторону, чем вниз.
       Вот я вижу уже из моей группы падают, хотя и пытаются приземляясь стать на ноги и падают уже на краю аэродрома. Ага! Вижу один последний, чтобы попасть  на аэродром, а не на пашню, затягивает задние стропы, пытаясь скользить назад. Да-да! Коля мне рассказывал о таком приёме. А куда же меня бросит ветерок? Стой! Что это? Ведь оказывается перед пашней ещё и высоковольтная линия на железных опорах! Так я сначала встречаюсь с нею, а потом… Потом может не быть! Вон какие гирлянды изоляторов! От меня и пепла не останется… Хорошее начало карьеры электрика!И сразу конец... А может меня выше пронесёт? Да нет! Кажется прямо на неё! Может затянуть скольжением назад? И вдруг слышу с земли крик приземлившихся парашютистов:
-Затягивай! Скользи! Скользи!
-Не надо! Не вздумай! Ты проходишь!
-Затягивать надо! Только сильно!
-Нельзя сильно! Навстречу ветру он купол погасит! Ветер сильный!
     Что со  мной творилось в этот момент, мне трудно рассказать, а вам трудно представить. Я гипнотизировал эту высоковольтную линию глазами и ничего не делал, потому что не мог рассчитать, как и те с земли: нужно затягивать или нет.
Я прошёл над линией по-моему метров на десять выше и с ужасом увидел, что земля, которая не хотела приближаться, теперь стремительно летит навстречу мне! Я вижу угрожающе стремительно приближающуюся свежее  вспаханную землю, не разборонованную, лежащую грубыми глыбами, вытягиваю ей навстречу ноги, как учил Коля… Удар! Я верчусь по глыбам земли кубарем, наматывая на себя стропы…. Наконец я начинаю останавливаться, но я спутан «как лихой татарин»- сказала бы моя бабушка казачка. Только я успел подумать, как порыв ветра рванул мой парашют вдоль земли и я завертелся в обратную сторону, разматывая, намотанные стропы. Наконец-то вроде успокоилось, вращение прекратилось, хотел подняться…Но порыв ветра рванул мой парашют опять и я лёжа на животе и запасном парашюте на груди, помчался по глыбам пашни, как глиссер по волнам, задирая повыше голову, чтобы мой нос не стал форштевнем! Опять движение утихает… Неужели! Я пытаюсь вскочить на ноги, но купол парашюта тоже резво  вскочил на пашней, приподнял меня над нею метра на полтора и шмякнув пузом об пашню опять помчал меня как глиссер… Слышу издали:
-Нижние затягивай! Нижние тяни на себя!
     Расшибая пальцы о встречные глыбы земли, я ловлю лямки и стропы, тяну их на себя. Парашют опускается на пашню, но я уже не встаю… Сил моих больше нет.
ПОСТСКРИПТУМ:Пока я добрался до своего общежития, температура у меня была 39 - ночь на улице и поездка на открытом грузовом такси с парашютистами не прошли даром.Меня положили в изолятор.За всю историю этот изолятор пожалуй не знал более счастливого больного. Я стал героем общаги и перед моей дверью стояли новые друзья, расспрашивая впечатления."Шипилявый соловей" всем растрезвонил о моём "подвиге", тем самым создавая себе авторитет руководителя будущей парашютной секции при училище.
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2009 г

 О моём ПТУ, которое в шутку называли Профессионально-технический университет, я должен рассказать подробнее и с гордостью! С первого дня обучения – 1-го октября 1962 года мы вступили в «Профсоюз рабочих электростанций и электропромышленности», о чём у меня сохранилась учётная карточка. Режим обучения был таким: неделю – теория, неделю работа. Теория состояла из следующих предметов: Электротехника, Спецтехнология, Электродвигатели и машины, Электроматериаловедение (с элементами химии), Черчение, Электромонтажное дело, Слесарное дело, Эстетика, Обществоведение, Спецподготовка с техникой безопасности, Физподготовка, Военная подготовка, Гражданская оборона. На черчении перед нами клали конкретную деталь: зубило, молоток, станок ножовки по металлу,  пассатижи-плоскогубцы, пассатижи-универсалы, то есть постепенно усложняя работу и мы их обмеряли штанген-циркулем и чертили на кульманах с универсальной линейкой-рейсшиной., потом изготавливали в слесарной мастерской, работая на токарном станке и фрезерном, после проверки закаливали, приводили в товарный вид шлифовкой, на них ставили штамп ОТК (Отдела технического контроля) и они шли на продажу. Мы этим очень гордились! Для электромонтажной мастерской по определённой задаче мы чертили электросхемы, потом по своим чертежам собирали в электромонтажной мастерской, создавая действующие схемы.  У нас в кабинетах везде были электроподъёмные шторы, потому что на уроках демонстрировались диафильмы и фильмы. На уроке эстетики у преподавательницы была электронная указка. Это всё делали мы сами. А уроки эстетики были настолько увлекательными с фильмами и диафильмами, что мы сидели, разинув рты. А мы были в основном детьми из неудачных семей, как и я, вынужденно покинувший домашний уют. В общем мы были – «шпана пэтэушная», которая ночью разгружала вагоны, чтобы удовлетворить свои личные интересы, так как из стипендии в 23 руб. 50 копеек, мы сдавали 18 рублей в столовую и 5 руб. 50 коп оставалось на наши нужды, в том числе и на одежду. Образование электромонтажника нам давали широчайшего профиля и практики у нас были тоже с постепенным усложнением: от укладки электрокабеля в траншеи, до монтажа квартирной электропроводки на стройке и монтажа промышленного электрооборудования: Ртутно-преобразовательной подстанции на Алюминиевом заводе, эксплуатации агрегатных полуавтоматических станков, по которому я и писал дипломную работу. В теоретических кабинетах у нас полы были покрашены в светло-фисташковый цвет и мы перед кабинетом разувались. Полы мыли дежурные. Требования были жёсткие и училище очень ценилось. У нас основной контингент был послеармейский. Три года отслужившие в общей армии и четыре года во флоте. Таких как я, после восьмого класса, были примерно одна треть. Если мы валяли дурака, то старшие быстро успокаивали, потому что они пришли получать жизненную профессию. Многих исключали. Я ведь начал своё обучение с ЧП, которое осталось незамеченным руководством. Первого октября 1962 года начались у нас занятия, а 5-го октября в выходной я поехал с одним старшекурсником, занимавшимся парашютным спортом, на аэродром посёлка Средняя Ахтуба, посмотреть, как прыгают парашютисты. Было закрытие сезона и прыгали команды всех районов города и области. В команде нашего района один не явился и нашей команде был бы незачёт за год. Мне предложили прыгнуть и я, чтобы не показаться трусом, прыгнул. Поскольку было уже близко к окончанию, а в это время поднялся ветер, а во мне было веса 45 килограммов, то меня понесло за аэродром и я чуть не сел на высоковольтную линию, перелетев через неё. А вот так часто попадают в тюрьму, совершая преступление с группой, чтобы не показаться трусом. У нас в Слесарной мастерской и в Электромонтажной мастерской висела Памятка «Как надо работать!», которая висела в Приёмной В.И. Ленина в первые годы Советской власти. Вот одна страница:  «КАК НАДО РАБОТАТЬ».
(«Памятка-правила», которая была вывешена в приёмной В.И. Ленина в Совнаркоме в первые годы Советской власти)
                Мы проводим на работе лучшую часть жизни.
                Нужно же научиться работать так, чтобы работа была легка
                И чтобы она была постоянной жизненной школой.
   Прежде чем браться за работу, надо всю её продумать, продумать так, чтобы в голове окончательно сложилась модель готовой работы и весь порядок трудовых приёмов. Если всё до конца продумать нельзя, то продумать главные вехи, а первые части работы продумать досконально. Большинство работ не удаётся потому что, они с самого начала не были хорошо продуманы. Обычно за работ, как говорят «хватаются». Практически же лучше НЕМНОГО ПОМЕДЛИТЬ, но во всяком случае так продумать, чтобы совершенно свободно чувствовать себя в работе, чтобы зрительным образом, живым воображением работник видел законченную работу.
  Не браться за работу, пока не приготовлены весь инструмент и приспособления для работы.
 Неряшливый работник не заботится о том, чтобы точно УЧЕСТЬ ВСЁ, что нужно ему для работы. Надо создать в себе привычку сразу же сделать точный учёт всего инструмента и всех приспособлений, даже самых пустяковых. Культурного работника от некультурного тем и можно отличить, что у первого всегда  ВСЁ ПОД РУКОЙ.
   У некультурного – неряхи – всё разбросано, всё без призора. Люди, которые постоянно отрываются от работы и ищут инструменты, постепенно становятся паническими людьми. Они всё делают вразброд, портят постепенно и себя и свою собственную работу.
    На рабочем месте(станок, верстак, стол, пол, земля) не должно быть ничего лишнего, чтобы попусту не суетиться и не искать нужное среди ненужного. Если важно, чтобы всё было подготовлено для работы, то так же важно, чтобы не было НИЧЕГО ЛИШНЕГО.
   Неряшливые работники часто не понимают, почему у них плохое настроение при  работе. А сделайте с ними опыт – ВЫЧИСТИТЕ ИХ СТАНОК. Уберите всё лишнее – вы увидите, что работник просветлеет, у него получится при работе подъём. Чистота и отсутствие лишнего – большое дело. Чистота даёт постоянную БОДРОСТЬ, подъём.
   Весь инструмент и приспособления должны быть разложены в определённом, по возможности раз и навсегда установленном порядке, чтобы можно было всё это находить наобум. Лучший способ избежать рассеянности в работе – это располагать всем нужным для работы в точно установленном порядке. Каждый должен проделать следующий опыт. Убрать всё лишнее, распланировать своё рабочее место, разложить инструменты в определённом порядке и начертить план своего  места. Вы увидите, что это настоящая рабочая наука. Это примерно тоже самое, если бы вы в большом городе стали проводить трамвай и задумались, как перевозить людей из конца в конец по коротким линиям.
   За работу никогда не надо браться круто, сразу, не срываться с места, а входить в работу исподволь. Голова и тело сами потом разойдутся и заработают. А если приняться сразу, то скоро и себя, как говорится, «зарежешь» и работу «запорешь». После крутого начального порыва работник скоро сдаёт, и сам будет испытывать усталость и работу будет портить.
     Мы теперь затрагиваем самый интересный вопрос О СКОРОСТИ РАБОТ.»
Нас мастер группы обязывал списывать себе в тетрадь эту Памятку и строго выполнять.   
Оставался я тем же непокорным, когда после окончания ПТУ, работая на Волгоградском Тракторном заводе, проживая в общежитии с Условно-Досрочно освобождёнными, старался приобщить их к чистому, светлому, внедряя здоровый быт, а на производстве боролся с разгильдяйством от своих рядовых коллег, до высоких руководителей, имея полномочия от Парткома Завода, как Начальник Штаба «Комсомольского прожектора». Сначала мне «зэка» дали кличку «коммунист». А когда я стал водить «зэков» на спектакли заводского Народного Драматического  театра, в котором сам был артистом, то мне дали кличку «народный артист», потому что я был артистом Народного Драматического Театра. Но сначала, для установления авторитета пришлось сломать ключицу большим гаечным ключом одному опасному «сокамернику», как мы друг друга называли между собой. Он владел приёмами восточных единоборств и кичился этим, угрожая всем.



ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://stihi.ru/2012/08/06/8334
ОБЩАГА!!!
     В общежитии  Волгоградского ПТУ-14 на ВОЛГОГРЭСЕ в 1962-м  году я был самым молодым, после окончания восьмого класса. Иногородним предоставляли общежитие. А я приехал в Волгоград из Цимлянска Ростовской области, так как отец  у меня и моей годовалой сестрёнки утонул на рыбалке в Цимлянском море. Были в группе мои одногодки, но они были местные, домашние, то есть жили дома, а не в общежитии. У меня были окружающие все послеармейского возраста. Видимо поработали наши «покупатели» с агитацией в пользу училища и ребята прямо  после дембеля шли  приобретать весьма востребованную  специальность: «Электромонтёр по монтажу и эксплуатации промышленного электрооборудования». Буквально в первые же дни моего пребывания в общаге, я обратил на себя внимание тем, что не побоялся прыгнуть с парашютом, защищая честь нашего района, хотя увидел в этот день парашют вблизи впервые. (рассказ «Мой первый прыжок с парашютом!») Все,  как один сказали честно, что ни в коем случае не прыгнули бы, как я! Авторитет я сразу заработал.
 Мои однокашники по общаге  это были весьма окрепшие ребята, отслужившие 3 года в СА или четыре года в МФ. Были ребята даже с Кубани. Один очень запомнился тем, что был очень крупным парнем, светлокаштановый  кудрявый волос, но грубые, несимпатичные черты лица и во взгляде такая пустота, какую можно встретить лишь у какого-нибудь  балбеса подростка. Было такое впечатление, что он в школе вообще не учился, но какой у него был голос! Как он пел! Тогда в моде была украинская песня  «Маричка!» и он часто её пел: «Вьется наче змийка – незпокийна ричка! Тулыться блызенько до зпиднижья гир! А на тому боци, там живе Маричка в хаты що сховалась  у  зеленый бир!», -  но  надо было слушать его на расстоянии, потому что он мог оглушить громкостью исполнения. Стёкла в окнах дребезжали, когда он пел. Училище он не закончил. Его отчислили за неуспеваемость.
          Были тоже с Кубани «два брата акробата» Тарасовы. Младший был тонкокостный, щуплый, а старший – на две головы выше того и почти «слоновой кости». Чем-то они внешне были похожи, но вот что не отнимешь- по бабам оба были «ходоки». Наше общежитие было двухэтажное и общежитие находилось только на втором этаже. На первом были учебные классы, столовая. Эти два брата, да и тот певец наш – Витя постоянно лазили в окно по водосточной трубе и даже зимой, так как дверь в общежитие закрывалась в 10 часов вечера.  Кровать младшего Тарасова  стояла как раз вдоль окна, через  которое лазили наши ходоки любовники. Однажды зимой, а зима была лютая, старший ушёл на любовные дела, предупредив младшего, чтобы открыл окно, когда тот постучит вернувшись. Младший, кроме одеяла, накрылся ещё сверху и своим пальто и заснул крепко-накрепко. Старший стучит в окно, а младший не слышит. Я услышал, вскочил, открыл шпингалет, а старший прямо с подоконника с матом направляет ногу прямо на голову младшего и я её схватил  за штанину и направил на кровать. Всё же старший дал оплеуху молодому. Мы учились «огневому делу», приобретая параллельно  монтажную специальность «огневик-пистолетчик», то есть стреляли строительными дюбелями, пристреливая металлические конструкции к  твёрдым основаниям (бетону, кирпичу). Младший Тарасов нашёл пустую консервную банку, побежал к воротам и пристрелил её донышком к асфальту посередине дороги. Отошли и смотрим, кто же первый клюнет на уловку. Идёт старший Тарасов. Мы говорим младшему: «Братан ведь всё-таки! Предупреди!», - а тот отвечает:  « Ни хрена подобного! Пусть ума набирается!»  Старший увидел банку, подходит и как «зафутболит» по ней ногой : «Ой! Ой!» -  и  пошёл хромая в медпункт. Смешно? Не очень! А у нас часто так шутили.
      Лежим после отбоя  в постелях, а комендант, пожилой старикашка-отставник  вояка, ходит  и делает замечания  тем кто не может успокоиться. В нашей комнате жил такой  рыжий  «свинтус», который, хоть и мылся  в бане, но всегда был грязный, от него воняло и даже подушка у него была рыжеватого цвета. Один наш  великовозрастный  парень сказал ему:  «Ты не рыжий! Ты ржавый!» и так его и звали по этому  «погоняло».  Так вот, лежим мы под одеялами, зима, холодно, пригрелись, «травим» анекдоты. «Ржавый» встаёт из под одеяла и босиком, потому что у него никогда тапочек не было, бежит в одних трусах в туалет, где пол был всегда подозрительно в лужах от неаккуратных посетителей. Но «ржавого» это не смущало. Только он скрылся за дверью, я вскочил, подбежал к окну и несмотря на возгласы возражений в нецензурной форме, открываю форточку, высовываюсь и достаю с крыши здоровенную сосулю, толщиной в руку, длиной более метра, кладу её  «ржавому» под одеяло и накрываю. Закрыл форточку, легли и ждём… Тот прибегает, согнувшийся от холода и в темноте прыгает под одеяло… Дикий  вопль и он выскакивает в коридор и продолжает орать. Комендант бежит, в ужасе, спрашивает, что случилось, а тот кричит:
-Там! Я обжёгся!
  Включили свет,  выяснили обо что  «ржавый» обжёгся, но кто это сделал,  ребята  не выдали.

        Однажды пошли мы  в положенный день недели в районную баню. Женская раздевалка отделена от мужской шкафчиками высотой метра два. Ну, разве это преграда  для нас. Младший Тарасов, совершенно голый,  стал на ручку дверцы ногой, подтянулся и заглядывает к женщинам. Оттуда крик возмущений, угрозы, а он смотрит нагло ухмыляясь. Старший Тарасов подходит сзади и резко толкает младшего в задницу в женскую раздевалку. Тот падает прямо в руки возмущённых женщин.  Ох и переполох там был! Как его молотили бабоньки тазиками и как он потом по коридору голяком бежал – это надо было видеть! Мы пытались заглядывать на происходящее там, но боялись  его участи!  Он сказал, что его даже, якобы, пытались кастрировать и хватали за принадлежности! Хохоту хватило на месяц!   
     Однажды в выходной день, летом я сидел в комнате общежития, читал что-то не очень интересное. Никого нет кроме Тарасова младшего, который лежит на своей койке в одежде и спит. Я взял волосинку, пощекотал, он реагирует, но когда публики нет, то не интересно. Посмотрел я, подумал, чтобы ещё сделать  «схохмить». Обратил внимание на его наручные часы. Взял, осторожно снял и думаю: «В тумбочку что ли положить?  Он проснётся, будет искать, подумает, что украли, а потом они найдутся.»  Но вдруг у меня появилась другая   мысль. Я обратил внимание, что он лежит не только в одежде, но и в туфлях, закинув ноги на грядушку. Брюки тогда были модными «дудочка» в обтяжку и короткие. Нога у него заголилась выше щиколотки. Я беру и осторожно пристёгиваю ему часы на ногу. Получилось. Но публики нет и это совсем не интересно! Я вышел в коридор, но никого нет. Пошёл я на улицу  и там кого-то встретив забыл про Тарасова и часы. А случилось вот что:
   Тарасов – младший проснулся, глянул на руку, а часов нет. Посмотрел на тумбочке, в тумбочке – нету. Он выскочил в коридор и спросил у кого-то время   и ему сказали, что шесть часов,  А у него было назначено свидание с девчонкой на шесть часов у ДК им. Кирова, куда идти минут 10. Он бегом, потому что это было первое свидание, а мобильников тогда ещё не придумали. Добежал он запыхавшись, извинился перед девчонкой, присели на центральной аллее. Он закинул ногу на ногу, а девчонка что-то испуганно от него сторонится. Он двигается к ней, а она косится на него и сторонится. Он и так и сяк с ней заговаривает, а она испуганно смотрит куда-то мимо. Проходили случайно  наши ребята, заметили  чудо  у  Тарасова на ноге и спрашивают у него время. Тот показывает им на свою руку, что,  мол,  нету часов, а они хохочут и показывают ему на его ногу. Тут и девчонка поняла подвох, рассмеялась  и перестала  его бояться.
    У нас была преподаватель Эстетики – пышная, крупная дама, но не очень толстая, а в пределах нормы и  носила юбку в обтяжку и выше колен. Обедать  преподаватели не брезговали в нашей столовой и из нашего общего котла. Нас кормили на 18 рублей в месяц. 15 копеек – завтрак(тарелочка  манной каши с маслом, хлеб сколько хочешь, но хрущёвский, каучуковый и пончик или пирожок с чаем), обед- 30 коп. первое второе и компот., ужин – 15 копеек тарелочка каши , пирожок и чай.  Обычно «эстетичка»  и директор обедали за одним и тем же столом . Стулья у нас были алюминиевые и по конструкции складные. Никогда их никто не складывал, но пытливый  «пэтэушный» ум  до этого докопался. Один наш ублюдок, иначе его не назовёшь, поскольку  «эстетичку» уважали не только за формы, но и за интересное преподавание, что даже  наши бандиты сидели и слушали её  или смотрели диафильмы, разинув рот, развдвинул стул «эстетички» и сдвинул опять, не сажая  сиденье на фиксирующие крючки. А стул стоял, поскольку  подвижные части были не разработаны. Когда  «эстетичка» пришла, директор уже обедал. Она  пожелала ему приятного аппетита, поставила на стол разнос со своим обедом, подвинула стул и села, опрокидываясь назад, подбивая ногами стол с обедом в лицо директору. По-моему после того происшествия никому и обедать не захотелось. Своими методами выяснили, кто это сделал и поскольку  «стучать» было «западло», то вынудили того идиота сознаться и просить публично прощения. Это было ещё не всё! «Тёмную»  ему обеспечили !
     Мимо нашего общежития  проходила узенькая улочка, которая вела к овощехранилищу и по ней  на очень малой скорости ходили машины гружёные овощами, ну и самыми вкусными овощами: дынями и арбузами. Когда машина проходила мимо наших ворот, один из нас выскакивал, запрыгивал в кузов и выбрасывал арбузы или дыни по одному. Бегущий сзади машины их ловил и ставил на дорогу. Другие с сумками или мешками бежали следом и собирали  трофеи.
        У нас в соседнем доме был большой гастроном и с тыльной его части привозили товар, в том числе и пиво в бочках.  Пиво всегда раньше стояло на улице, пока однажды мы не додумались укатить одну бочку к себе во двор училища и устроили  пир. Может быть всё и прошло бы, но наши охламоны дали попробовать пиво пятилетнему сынишке нашей воспитательницы, а он стал пьяным и разразился скандал. Правда, крайнего не нашли!
   Не отставая от своих великовозрастных, по сравнению со мной, однокашников я участвовал в разгрузке вагонов по ночам и в выходные и праздничные дни. Начинать было очень тяжело, хотя я рос дома не белоручкой и всегда старался подражать взрослым, не очень-то соизмеряя свои силы и возможности. Но постепенно я втянулся  и в результате  за одну зиму значительно  окреп  и подрос. Уезжая из Цимлянска в Волгоград после восьмого класса, я был пожалуй самым маленьким в классе. Может быть моя безответная любовь – одноклассница Нинка поэтому меня и игнорировала… Вернувшись в Цимлянск на каникулы я всех удивил своим преображением. Некоторые меня не узнавали, а многие, знавшие моего отца, говорили, что я «копия отец». Тогда выяснилось, что из моих бывших одноклассников я ростом чуть не догнал самого нашего длинного. Я тогда на вагонах сочинил что-то типа частушки про наши разгрузки, но мои коллеги это весьма оценили и переписывали себе на память:   

ПОЧЕМУ ГРУЗЧИКИ В РЕСТОРАН НЕ ХОДЯТ?

.АХ! ТЫ ЛОМ!

Ах! Ты лом! Ты стальной! Мой тяжёлый лом!
Рукавицы мои брезентовые!
Мы с тобою лом их протрём потом,
А пока что ещё они новые!

Обнимаю тебя, драгоценный лом!
Ах! Ты лом – ты волшебная палочка!
Кинем этот вагон, не пойдём мы вон –
Там вагонов стоит ещё парочка!

Уголёк и щебёнку разгрузим мы!
Не ударим с тобою мы в грязь лицом!
Не глупы мы с тобой, мы с тобой – умы!
Дорогой ты мой друг! Ты волшебник лом!

За работу получим с тобою,  лом,
Обворованные наши рублики!
В ресторан мы с тобой, точно не пойдём
Купим в лавке с тобою мы бублики!
Припев;
Ах! Ты лом! Ты стальной! Мой тяжёлый лом!
Рукавицы мои брезентовые!
Мы с тобою лом их протрём потом,
А пока что ещё они новые!
Л.Крупатин, Волгоград -1962  г. ,  Москва – 2010 г.

     С вагонами и ломом я породнился с 15 лет и до 35-ти. В нашем  ПТУ стипендия была 23 рубля 50 копеек. Из них мы сдавали 18 рублей на питание в столовую  и 5 рублей 50 копеек оставалось на всё-про всё!  Дома у меня оставалась семья из трёх человек: мама, сестрёнка годовалая и бабушка пенсионного возраста, но без пенсии, потому что в 54 года бросила работать в колхозе из-за меня. А тогда таким пенсию не платили. Так что подспорье было нужно.
     В  зимнюю пору,  в некрытых полвагонах (как их называли) все грузы были смёрзшимися и без лома нечего было делать.  Вагонами приходилось заниматься и в армии, хотя я почти всё время посвятил самолётам, освоив три типа истребителей в качестве курсанта пилота, где давали только военную специальность «пилот-истребитель» и одну звёздочку –«Младший лейтенант» без высшего образования по системе ДОСААФ. Кстати, Юра Гагарин тоже так начинал.
    У нас по-соседству, через улицу Второй Пятилетки находилось училище связи и там учились одни девчонки. Нас под строгим надзором воспитательницы  и мастера какой-нибудь группы пускали  к ним на танцы. Я уже на втором году обучения познакомился с одной девочкой  Таечкой и мы ходили с нею гулять. Она оказалась очень грамотной и решительной в вопросах секса, хотя очень меня этим удивила, поскольку она была из детдома и была всего на год старше меня. Я ей задал этот вопрос и она сказала, что  у них в детдоме был физрук, который был женатый, имел  детей  и  интересовался  половой зрелостью своих воспитанниц.
    Когда у нас с Таечкой дело дошло до близости, а это случилось с первого дня знакомства,  я  почему-то и не вспомнил про свою подругу Нинку, оставшуюся в моём родном Цимлянске.  Может быть потому, что с Нинкой было всё чисто платонически, ведь я даже её ни разу не целовал, а здесь… всё было так просто и ясно! Она была такая откровенная  и смелая! Потом я вспоминал о Нинке и пытался  оценить происшедшее… Моё происшедшее,  как бы отделялось от любви к Нинке стеклянной стеной и никак одно другого во мне не касалось! Нинка  и моя любовь это совсем не то, что мы делаем с Таечкой!  К Таечке я тоже испытывал влечение и даже сильное! Но это было совсем другое!
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.stihi.ru/2014/04/04/1631
СБОРНИК "О ЛЮБВИ С УЛЫБКОЙ!"  фото Яндекс

У КАЛИТКИ КУСТ СИРЕНИ!

У калитки куст сирени,
Под кустом стоит скамья.
Ведь полсотни лет назад
Здесь сидел с тобою я!

Помню, мы считали звёзды…
То есть я считал, а ты…
Ты вздыхала и скучала
И смотрела на кусты.

Ты была уже созревшей,
Знала старшеньких ребят
И слегка прямолинейно
Поняла мой нежный взгляд…

И когда я рот разинул
В отблеск лунного овала,
Ты сама меня схватила
И взасос поцеловала!

Вот тогда я сразу понял:
Это ты моя луна!
Закружилась голова,
Как от крепкого вина!

Я, конечно, был  «зелёный»
И не «спец» по женской части…
Но с тобою я познал
Всплеск горячей женской страсти!

Дорогой ты куст сирени!
На тебе в полвека тайна,
Как на этой вот скамейке
Стал мужчиной я случайно!..

Л.КРУПАТИН, МОСКВА, апрель 2014 г.
     Нинка для меня была чем-то чистым, светлым, далёким, аморфным. Я брал в руки её маленькую фотографию, которую выпросил у неё перед отъездом из Цимлянска и душа моя улетала в какой-то сладкий цветущий тоннель, похожий на тот, в который я её водил в детстве на берегу Цимлянского моря:

Скажи, Чудесница Весна!
А кто  Великий твой Творец?
Как он открыл навстречу Солнцу
Твой драгоценнейший ларец?

Как он создал такое Чудо?
И где он взял такие краски?
И как их с солнцем замешал
Для этой вот чудесной сказки?

Какой  замес Цветов и Солнца!
И ароматы в вальсе бала!
Скажи Весна, какая кисть
Вот это всё нарисовала?

Тюльпаны всех цветов, оттенков,
Черёмух, вишен аромат!
Как стражи – синие ирисы
Свою полянку сторожат!

Пчелиный гуд в ветвях цветущих!
И мы в тоннеле из цветов!
Давай друг в друге растворимся?
Ты это хочешь? Я готов!..
И я сам растворялся в Нинке, вернее в сладкой, но саднящей мечте о ней. Я тосковал и по матери и по сестрёнке и по бабушке… Но больше по Нинке, но совсем по другому! Однажды сожители по комнате меня застали застывшим над этой фотографией и их заинтересовало, что это я так поспешно убрал от их похабных взглядов. Естественно, они взрослые парни, отслужившие в армии по три четыре года, легко справились со мной и отобрав фотографию стали над нею пошлить. Когда я стал с бешенством пытаться защитить её, то меня скрутили, связали и засунули под кровать, продолжая пошлить и изощрённо хамить над фотографией. Когда я стал их от безысходности оскорблять и выражать угрозы страшной расправы, то мне и рот заткнули вонючим носком, который нашли под кроватью рыжего, которого звали "Ржавый". Меня вырвало и я стал задыхаться. Меня вытащили и хотели заставить убирать, но я взял со стола графин, вроде бы чтобы напиться и резко ударил по голове самого заводилу и авторитета этой компании. Удар был сильным, резким, поэтому последствия были не очень тяжёлыми. Графин разлетелся вдребезги, но горлышко я не бросил, а ушёл защищаясь им от других. Была Скорая помощь, милиция, воспитательница, комендантша. Утром у директора была большая разборка, где я сказал, что буду каждую ночь  разбивать по графину об головы других. Разобравшись, директор сказал, что отдаст под суд первого, кто меня тронет и меня переселили в комнату на четверых, которые были уважаемых родителей и у них были особые условия "по блату", как говорили в советские времена. На этом всё же не закончилось и эпопея взаимной мести продолжалась до самого выпуска, но я не жаловался, а действовал сам. Я мстил не столько за себя, сколько за Нинку. Фото я порвал и выбросил в форточку.
    С нами в этой комнате жил Анатолий, который был лет на семь-восемь старше меня и других сожителей.Я был «доармейский» - пятнадцати- шестнадцатилетний, а  он был старше ребят, которые поступили в наше ПТУ после службы в армии. В его комнате для «блатных» я очутился случайно, по распоряжению директора, после инцидента с фоткой Нинки, за которую я разбил графин об голову моего мучителя. Правда, Анатолий  меня после этого зауважал, рассказывал мне о тонкостях  сексуальных отношений  с женщинами, чем он  очень  грешил  в те времена. В связи с этим он не часто ночевал в нашей комнате.
   А если ночевал, то он нам, «салагам» рассказывал такие сексуальные приёмы, что одеяло у нас всю ночь шалашом стояло.
- Вот, говорят, бабы бывают холодные, ленивые… Чушь! Я так могу любую завести, что она сама на меня залезет и изнасилует, а я ещё и сопротивляться буду! Не всерьёз, конечно! Но это интересно! Надо у бабы найти точки, на которые надо вовремя воздействовать и воздействовать, вроде как нечайно! А ей хочется ещё, а ты уже к другой перешёл! И так доведёшь её, что у неё голова закружится и она ещё заранее не раз кончит! И ещё  и для неё и для тебя надо её прелесть изнутри пальчиком изучить. Там такие прекрасные неожиданности тебя ожидают! И у всех всё по-разному! Ни одной одинаковой не встретишь! У одной внутри нежные шарики, у другой губки, у третьей, как махровое полотенце, у четвёртой лепесточки как живые там шевелятся! Если ты это пальчиком исследуешь, то эта баба никогда для тебя не будет безынтересной, если вспомнишь, какие прелести тебя там ожидают! Палец твой, конечно должен быть чистым и ноготь обработанный, иначе ей заразу занесёшь и сам пострадаешь, а будешь на неё обижаться!Я сам по молодости, ещё не опытный был, так оплошал.Сам довёл девчонку до изнеможения, а когда туда добрался, а у неё там уже влажно и с дуру высказался.Она дала мне по морде и больше не встречались... Это же был знак, что она готова! А я дурак!.. Кстати, по запаху можно определить, здорова она или нет. Если нормальный сексуальный запах, от которого голова у мужика кружится, значит она твоя!А если, слегка тухлым припахивает - беги руки мой и не возвращайся! В лучшем случае трипер поймаешь, а может чего и похуже.
-Вот ты, Лёня, говоришь, что у вас с девчонкой из училища связи всё - «тип-топ». А как у неё внутри? Молчишь? Значит брешешь! Значит ходишь с нею вздыхаешь и спермой истекаешь! Если расскажешь следующий раз, как у неё там, то значит ты на верном пути и значит дела у вас действительно идут полным ходом!
    Следующий раз, я подзадоренный Анатолием, действительно довёл Таечку до изнеможения, а вечером после отбоя  рассказал Анатолию и ещё двум сожителям, что мы делали и как у неё там… Анатолий так расчувствовался, что даже на кровати сел и тяжело задышал.
- Говоришь, что у неё там сначала губки, потом лепесточки, а потом как махровое полотенце? Ух, ты! Так только у казачек бывает, потому что на Дону  в крови все национальности замешаны, а вот тут между Волгой и Доном — тем более! Все мужики приезжие говорят, что красивее наших, волгоградских баб на свете нет! И это точно!
   Мне было не жаль и не стыдно о том, что я рассказал о наших секретах с Таечкой, потому что у нас  с нею любовь была ниже пояса. Об отношениях с Нинкой я бы никогда никому не рассказал, потому что я её любил душой! И что за эту любовь я потерпел, я уже рассказывал...   

     Мы дружили с  Таечкой успешно до тех  пор, пока один из наших уродов обокрал столовую их училища и танцы кончились, а договариваться о встрече было очень сложно и мы встречались очень редко, тем более, что у нас начались практические работы на монтаже  РПП (Ртутно-преобразовательной подстанции) на Алюминиевом заводе, до которого мы добирались  два часа в одну сторону, через весь город. Потом  Таечка закончила училище и была распределена  к себе в райцентр на север нашей области, где её  у родственников  ждал младший братишка. Потом я слышал, что она там вышла замуж и ей дали квартиру, как сироте. Того урода,  который обокрал столовую наших подружек- связисток,   посадили.
        Наш директор с фамилией Агудов,  чем-то похожий на турка, но русский по паспорту и звать Виктор Иванович, любил говорить перед построенной линейкой  учащихся:
-Кто не желает понимать по-русски, я буду объяснять по-турецки!
      Кое- что доходило, и кое- что даже оставалось в наших головах.

Л,КРУПАТИН,  МОСКВА, июнь  2011 г.