У меня в мире - трещина

- Доктор, у меня в мире – трещина
Он устало посмотрел на позднего посетителя поверх старомодных очков.
- Боюсь, вы ошиблись дверью. К реставратору по соседней лестнице, на два этажа выше и направо.
- Нет-нет, доктор, вы не понимаете – заполошным, горячечным движением мальчик вытаскивает свёрток из-за пазухи – он ещё жив – и тот бережно водружается на стол.
Глаза врачевателя загораются и отражение усталости в линзах сменяется блеском заинтересованности.
- Ну-с… Давайте посмотрим – аккуратные руки бережно разбирают складки ткани. А там, в тёплой глубине… Целый мир.
- Видите – голос обеспокоенный, надломленный, чуть дрожит, речь беглая, дыхание сбито – Видите? Трещина!
- Да-а, голубчик… Врать не буду – случай тяжёлый – руки лёгкими касаньями «осматривают» пациента – Как это произошло?
- Понимаете, я создал... – мальчик переходит на шёпот, и доктор внезапно осознаёт, что его посетителю не одна сотня лет и что тот смертельно устал – я создал жизнь…
Тяжёлый взгляд пронзает его, руки, не прекращая движения, будто тяжелеют, взгляд останавливается и пригвождает мальчика к стене, напротив которой тот стоит.
- Что вы создали?!
- Жизнь. – мальчик твёрдо, не отрываясь, смотрит прямо в глаза единственному, кто может ему помочь – Я осознаю тяжесть проступка. Но жизнь уже создана и только вы можете её спасти.
Взгляд врачевателя опускается. Он смотрит на мир, уже лежащий в его ладонях.
- Только я?
- Только вы – голос мальчика окреп и, вслед за глазами, начал выдавать его истинный возраст
- Только я… - и руки вновь начали свой бег. - Я помогу.  Но после – вы уйдёте. Я больше никогда вас не увижу и забуду о вашем визите, как только вы переступите порог моего кабинета. – голос твёрд, доктор уверен в своих словах и не прячет злости – Вы выйдете за порог, закроете за собой дверь и больше никогда – вы поняли меня? – никогда не вернётесь.
Мальчик кивает, потом спохватывается и произносит вслух:
- Да, я вас понял. Помогите им, и вы больше никогда меня не увидите
- И забуду о вашем визите – доктор не поднимает взгляда, он занят работой, он латает трещину мира.
Мальчик медлит.
- Я забуду о вашем визите – произносит врачеватель чужих миров с нажимом.
Мальчик вздрагивает и произносит тихо, очень тихо, но твёрдо:
- Да… Да, конечно… Вы забудете обо мне, как только я переступлю порог. – и слова прозвучали во внезапно повисшей всеобъемлющей тишине как заклинание. – Клянусь сердцем и словом.
Доктор кивает, не отрываясь от работы:
- Я верю вам.
А в его руках горит ярким пламенем мир и сквозь трещину слышны его слёзы, слышно его горе, его ревущее пламя, его пожар, его трагедия, его конец…
«Нет, нет, слышишь, ты, чёртова трещина, это ещё не конец!» - кричит доктор внутри своей головы – «Нет, чёртова трещина, я с тобой ещё не закончил! И будь я проклят, если позволю ему умереть!»
Пальцы доктора бережно, почти нежно, латают трещину. Здесь – стежок, там – свести края и поставить заплатку, тут – провести линию. Быстрее-быстрее-быстрее, успеть-успеть-успеть…
И с последним вдохом последнего часа дня, который должен быть стать последним для этого мира, трещина… Исчезает.
Мир взлетает над ладонями доктора, мир парит, мир жив.
- Мир жив… - доктор устало опускается в кресло – Мир жив…
Он серьёзно смотрит на мальчика, из глаз которого бесконечным потоком льются слёзы.
- А теперь – уходите. Я не хочу знать кто вы, почему переступили через мой порог и вековой запрет. Я не хочу вас видеть. Больше никогда.
- Это был мой последний мир…
- Я не хочу знать! – врачеватель миров срывается на крик, руки впиваются в подлокотники кресла, корпус выброшен вперёд, мышцы напряжены до предела – Я не хочу знать, не хочу видеть, не хочу больше чувствовать вашу боль! Вон! Вон! – мальчик быстро и бережно заворачивает парящий мир в мягкую ткань и отступает к двери – ВОН, Я СКАЗАЛ! – в мальчика летит ваза со смежного креслу столика, мальчик переступает порог, дверь закрывается – Во… - доктор забывает – …н…
Он недоумённо смотрит на дверь, на осколки вазы, на руки, сведённые судорогой. На часы.
- Что?.. Куда?.. Куда же я дел эти четыре часа?.. – в смятении, он осматривается, будто мог машинально положить их на полку, отвернуться, и тут же забыть – Забыть… - шепчет он, внезапно осознавая – Забыть… - он откидывается на спинку кресла и качает головой – Маленький чертёнок, ты всё же меня провёл – он закрывает глаза и усмехается уголками губ – Я помню - под его веками сияет мир.  Последний мир ужасно старого и предельно уставшего мальчика, которого последний врачеватель миров забыл. – Я помню… – его руки разжимаются, лицо расслабляется, взгляд затухает под закрытыми веками – Я… Помню…
- И ты уже не забудешь, – мальчик, бережно прижимающий к себе мир, смотрит на окно, выливающее на шумную улицу мягкий свет – Уже не сможешь забыть. – щелчок пальцами…
И свет гаснет.
Теперь только луна освещает вмиг обезлюдевшую улицу.
По ней бредёт очень старый и бесконечно уставший мальчик, бережно держащий перед собой свой последний мир.
Он бросает через плечо взгляд на потухшее окно и усмехается
-  Прощай, последний из докторов. Спасибо.
Он уходит и больше не оборачивается. Последний демиург последнего мира попрощался с последним, кто мог бы ему помочь. Он остался один.
А на живом мире в его ладонях уже пробивалась новая трещина…