Владислав Зубок Уроки распада СССР Часть 1

Отрывки из статьи «Can Putin Survive?» в журнале Foreign Affairs, июль-август 2022 г.

Часть 1

Владислав Мартинович Зубок (род. 16 апреля 1958, Москва, СССР) — профессор истории Лондонской школы экономики и политических наук.

By Vladislav Zubok
July/August 2022

Военные неудачи России оживили трансатлантический союз и на мгновение сделали Москву похожей на клептократическую третьесортную державу. Многие политики и аналитики сейчас мечтают о том, чтобы конфликт в конечном итоге мог закончиться не только победой Украины; они надеются, что правление Путина постигнет та же участь, что и Советский Союз - рухнет. Эта надежда очевидна во многих статьях и выступлениях, в которых проводится сравнение катастрофической войны Советского Союза в Афганистане и вторжения России в Украину. Похоже, что в этом состоит скрытая мотивация жестких санкций, наложенных на Россию. По их логике, по мере роста потерь и разрушения российской экономики санкциями, война подорвет общественную поддержку Кремля. Отрезанные от доступа к западным товарам, рынкам и культуре, как элита, так и рядовые россияне будут все больше сыты по горло Путиным и, возможно, выйдут на улицы, чтобы потребовать лучшего будущего. В конце концов, Путин и его помощники могут быть оттеснены либо в результате переворота, либо в результате волны массовых протестов.


Это мышление основано на ошибочном прочтении истории. Советский Союз распался не по причинам, которые любят перечислять на Западе: унизительное поражение в Афганистане, военное давление со стороны Соединенных Штатов и Европы, националистическая напряженность в республиках, входящих в его состав, и серенады демократии. На самом деле именно ошибочная советская экономическая политика и ряд политических ошибок советского лидера Михаила Горбачева привели к саморазрушению страны. И Путин многому научился на распаде СССР, сумев, несмотря на жесткие санкции, избежать финансового хаоса, уничтожившего советское государство. Современная Россия отличается совершенно другим сочетанием устойчивости и уязвимости, чем Советскмй Союз поздней эпохи. Это важно, потому что размышляя о войне на Украине и ее последствиях, Западу следует избегать проецирования своих неверных представлений о распаде Советского Союза на нынешнюю Россию.


Но это не означает, что Запад беспомощен в формировании будущего России. Режим Путина более стабилен, чем режим Горбачева, но если Запад сможет сохранить единство, ему удастся постепенно подорвать власть российского президента. Путин грубо просчитался, вторгшись в Украину, и тем самым он продемонстрировал уязвимость режима — экономику, которая гораздо более взаимозависима с западными экономиками, чем когда-либо была его советская предшественница, и высококонцентрированную политическую систему, которой не хватает инструментов политической и военной мобилизации, каковыми владела Коммунистическая партия. Если война продолжится, Россия станет менее влиятельным международным игроком. Затянувшееся вторжение может даже привести к хаосу, подобному тому, который разрушил Советский Союз. Но западные лидеры не могут надеяться на столь быструю и решительную победу. В обозримом будущем им придется иметь дело с авторитарной Россией, пусть и ослабленной.

КРЕАТИВНОЕ РАЗРУШЕНИЕ

В США и Европе многие эксперты полагают, что распад Советского Союза был предопределен. Согласно этому сюжету, Советский Союз долгое время был экономически и идеологически окаменевшим, а его военная мощь чрезмерно растянута. Потребовалось время, чтобы экономические недостатки и внутренние противоречия разорвали государство на части, но по мере того, как Запад усиливал давление на Кремль посредством наращивания военной мощи, страна начала прогибаться. И по мере того, как национальное движение за самоопределение в республиках набирало обороты, страна начала ломаться. Попытки Горбачева провести либерализацию, какими бы благими намерениями они ни были, не смогли спасти умирающую систему.

В этих суждениях есть доля правды. Советский Союз никогда не мог успешно конкурировать в военном или технологическом отношении с Соединенными Штатами и их союзниками. Советские лидеры выполняли сизифов труд догоняя Запад, но их страна всегда отставала. На поле битвы идей и образов западная свобода и процветание действительно помогли ускорить закат коммунистической идеологии, поскольку молодые советские элиты потеряли веру в коммунизм и проявили живой интерес к желанным иностранным товарам, путешествиям и западной поп-культуре. И советский имперский проект наверняка столкнулся с недовольством и пренебрежением со стороны внутренних национальных меньшинств.

Однако, это не были новые проблемы и самих по себе их было недостаточно, чтобы быстро отстранить Коммунистическую партию от власти в конце 1980-х годов. В Китае коммунистические лидеры столкнулись с аналогичным набором кризисов примерно в то же время, но они отреагировали на растущее недовольство либерализацией китайской экономики и применением силы для подавления массовых протестов. Эта комбинация — капитализм без демократии — сработала, и теперь лидеры Коммунистической партии Китая правят цинично и наживаются на государственном капитализме, позируя под портретами Карла Маркса, Владимира Ленина и Мао Цзэдуна. Другие коммунистические режимы, такие как вьетнамский, совершили аналогичные переходы.


На самом деле Советский Союз был разрушен не столько структурными пороками, сколько самими горбачевскими реформами. Как утверждали экономисты Майкл Бернстам, Майкл Эллман и Владимир Конторович (Michael Bernstam, Michael Ellman, and Vladimir Kontorovich), перестройка высвободила предпринимательскую энергию, но не таким образом, чтобы создать новую рыночную экономику и заполнить полки для советских потребителей. Вместо этого энергия оказалась разрушительной. Предприниматели советского типа опустошали экономические активы государства и экспортировали ценные ресурсы за доллары, платя налоги в рублях. Они перекачивали доходы в офшоры, прокладывая путь олигархической клептократии. Коммерческие банки быстро научились изощренным способам доить советское государство, заставляя центральный банк печатать все больше и больше рублей для покрытия финансовых обязательств коммерческих банков по мере роста государственного дефицита. В 1986 и 1987 годах, когда продажи водки и цены на нефть упали, а страну потрясла чернобыльская катастрофа, Минфин напечатал только 3,9 млрд и 5,9 млрд рублей соответственно. Но в 1988 и 1989 годах, когда были проведены горбачевские реформы, вливания рублевой ликвидности увеличились до 11,7 млрд, а затем до 18,3 млрд.


Горбачев и другие реформаторы все равно шли вперед. Советский лидер делегировал больше политических и экономических полномочий 15 республикам, входившим в Союз. Он отстранил Коммунистическую партию от управления и санкционировал выборы в каждой из республик, наделенных законодательной и конституционной властью. Замысел Горбачева имел благие намерения, однако он усугублял экономический хаос и финансовую дестабилизацию. Россия и другие республики удержали две трети доходов, которые должны были поступить в федеральный бюджет, что вынудило министерство финансов СССР напечатать в 1990 году 28,4 миллиарда рублей. Тем временем советский правящий класс распался на этнические кланы: коммунистические элиты. в различных республиках — казахи, литовцы, украинцы и др. — стали больше отождествлять себя со своими «нациями», чем с имперским центром. Националистический сепаратизм поднялся, как наводнение.

Изменение взглядов было особенно поразительным в случае с русскими. Во время Второй мировой войны русские были становым хребтом в войне на стороне Советского Союза, и многие на Западе видели в коммунистической империи простое продолжение России. Но в 1990–1991 годах именно десятки миллионов россиян во главе с Борисом Ельциным разрушили советское государство. Это была эклектичная группа, включавшая либерально настроенных интеллектуалов из Москвы, провинциальных российских аппаратчиков и даже офицеров КГБ и военных. Что их объединяло, так это их неприятие Горбачева и его несостоятельного управления. Ощущение слабости советского лидера, в свою очередь, спровоцировало попытку государственного переворота в августе 1991 года. Организаторы поместили Горбачева под домашний арест и направили танки в Москву в надежде шокировать людей и заставить их подчиниться, но они потерпели неудачу на обоих фронтах. Они не решались применять грубую силу и спровоцировали массовые протесты против контроля Кремля. За этим последовало самоуничтожение силовых структур Советского Союза. Ельцин оттеснил Горбачева, запретил Коммунистическую партию и действовал, как суверенный правитель. 8 декабря 1991 года Ельцин и руководители Белоруссии и Украины заявили, что Советский Союз «прекратил существование как субъект международного права и геополитической реальности».

Но без декларации Ельцина Советский Союз мог бы устоять. Даже после того, как империя формально перестала существовать, она годами продолжала жить, как единая рублевая зона без границ и таможни. Постсоветские государства не имели финансовой независимости. Даже после референдумов о национальной независимости, за которыми последовало празднование вновь обретенной свободы, десяткам миллионов бывших советских граждан за пределами России потребовались десятилетия, чтобы сформировать постимперскую идентичность, думать и действовать как граждане Беларуси, Украины и других новых государств. В этом смысле Советский Союз оказался скорее устойчивым, чем хрупким. В этом СССР ничем не отличается от других империй: на распад ушли десятилетия, а не месяцы.

Вторая часть была удалена администрацией сайта проза.ру. Переходите к 3-ей части.
Часть 2 (http://proza.ru/2022/10/03/145)

Часть 3 (http://proza.ru/2022/10/06/207)