652. Время торжества Зла кончается

652. Время торжества Зла кончается, хотя оно ещё повоюет.

25.10.97. Видение: Ковров. Лифтремонт. Всё здесь по-новому. Вся документация изменилась. И руководят всем скорее групповым методом, чем единоначалием. У меня функция контроля. Шуганов, который отвечает, как и раньше, за ТБ, недоволен, так как в журнале по ТБ его, вроде, забыли. Говорю, хорошо, вот поедешь в Москву, возьми новый журнал и следи за тем, чтобы твоя строка была за твоей фамилией.

Комментарий: С той поры, как девственные Духи (частицы Единого) получили Души и тела для воплощений, они были переданы тому, кто у меня на рисунке 43 называется Сатаной, которого я ещё именую Отчимом и которого все религии считают Богом. Объясняется это тем, что вначале надо создавать мир Зла, в котором надлежит Душам-частицам расти и развиваться. Ещё я называю Его Богом У, поскольку ведает Он нисхождением, которое по времени занимает пол-Манвантары (полдня Бога) и на рисунке 5 находится по левую сторону от линии CD, отделяющую Инволюцию (слева) от Эволюции (справа). Он Повелитель всего этого времени и пространства, которое слева. В Его распоряжении Иерархия Духов.

Все Служители Иерархии Тьмы были как родные отцы девственным Душам. Они растили их как родных, заботились о них, учили жить в этом мире. Но с Переменой, когда срок Инволюции кончается и начинается эпоха Эволюции, ситуация для них меняется. Как они настраивали Систему работать так, что декларируемое ими Добро подменялось неофициальным Злом, так по отношению к ним теперь применят известную им их методику. Скажут, ребята, хоть ваше время и кончилось, но вы остаётесь, и всё нормализуется для вас со временем.

Это для успокоения им скажут: в действительности они перестанут быть патронами, так как патронташа больше не будет. Точнее, патронташ останется, но с каждым следующим витком развития терять он станет Силу. Зависнут старые Служители в воздухе, потому что их психология мышления настроена на обман добропорядочности. В их время Правда торжествовала фиктивно. Теперь Правда восторжествует реально.

Это я написал в 97-м, а сейчас события на Украине натурально воспроизводят сказанное: старое во главе с американцами защищает свой порядок, требуя от украинцев биться за него до последнего украинца, новое во главе с Россией бьётся за Правду. И как бы кто ни хотел переговоров о мире, разговор о которых иногда возникает, битва будет продолжаться до полной победы одной из сторон потому, что время двойственности, когда Зло соглашается с Добром, а делает всё равно по-своему, кончается.

1997: Старые Духи окажутся, в результате, в таком же состоянии, в каком оказались герои в фильме «Бег», бежавшие в Турцию после поражения. Генерал Чернота со своими женщинами остаётся совсем без денег. Женщины идут на панель, Чернота отправляется в Париж за деньгами к хорошему знакомому. Отказывает в деньгах хороший знакомый, но подвернувшиеся карты дают Черноте шанс выиграть. И он выигрывает. Пришёл в кальсонах, а ушёл с кучей денег. Купил костюм, напоил бомжей, а на Душе у него так тоскливо, что заливает он тоску водкой. Командарм Хлудов на берегу моря стоит, устремив взгляд в сторону России, от тоски чуть не с ума сходит, мечтает вернуться в Россию. Чернота говорит ему, что о невозможном он мечтает, что это равносильно смерти, что его в России сразу отведут к ближайшей стенке, так как за Хлудовым фонари с повешенными. Чернота тоже от тоски умирает, но ехать добровольно на смерть не хочет. А без России всякое дело становится бессмысленным, так как упирается в эту раздирающую грудь тоску. Ничто – ни дело, ни женщина – не может спасти неприкаянного Черноту. Он обречён доживать жизнь в состоянии, как если бы грудь человека раздирали по очереди все вместе хищники, какие есть на Земле.

Кто не испытывал подобного состояния, тем придётся поверить мне на слово, что эти адские сердечные муки гораздо более тяжелы, чем физические страдания, чем распятие на кресте, например. Распятый на кресте точно знает, что его страдания скоро кончатся смертью, что надо только ещё немного потерпеть и всё. Страдающий неизъяснимой тоской не знает ни причины своего страдания, ни времени, когда это кончится. Не может он знать, когда хищный коготь перестанет терзать его грудь. Терзаемый может лишь радоваться, когда коготь отпустит его на короткое время. Отпустил – полегче стало, но хищник вернётся. И ожидание возврата хищника тоже страдание, только ещё более тонкое.  В результате, во всех своих тонких телах будет терзаем тот, кто служил Тьме.