Ява, вперед! 10 глава

http://proza.ru/2022/10/02/659


10

          На столе перед членами комиссии лежало личное дело Валерия, которое они внимательно изучали и что-то обсуждали. На призывника никто не обращал внимание. Высказывается мнение о школе сержантов. Кто-то говорит о пограничных войсках. Некто предлагает рассмотреть эту кандидатуру в воздушно-десантные войска. Он ждёт и думает: «А моё мнение кто-нибудь здесь спросит? Или оно никого не интересует? Вот жизнь. Что, я уже не принадлежу себе?».

- Товарищ полковник, разрешите обратиться?

          Члены комиссии приумолкли и обратили свои взоры на Яванского. Потом посмотрели на старшего офицера.

- Товарищ полковник, разрешите обратиться? – повторил свой вопрос молодой человек.

- Разрешаю.

- Я бы хотел обратиться к вам с ходатайством о предоставлении мне отсрочки от весеннего призыва.

- Основания?

- Пожалуйста.

          Валера подошёл ближе и, раскрыв папку, положил её на стол. Присутствующие стали изучать документы. Что-то, формально обсудив с представителем облисполкома и перелистав, не читая справок, военком поднял на оглядел с головы до ног призывника:

- Что, сынок, служить не хочешь? Родину путь другие защищают? Ах, ты, свинья, сволочь, подонок. Мать твою так. Да я тебя... Да ты у меня... Щенок, - он вскочил со стула и, подскочив к парню, вытянулся во весь рост, нависая над ним. – Я, таких, как ты, гноил и буду гнобить. Твари малолетние. Старики за них жизней не жалели, а они послужить в мирное время не хотят.

          В паузе между словами «пулемётной» речи полковника юноша попытался вставить своё слово и, как оказалось, оно сыграло свою роковую роль, поставившую точку.

- У меня невеста беременная. Что, вы будете кормить моего ребёнка?

          Если бы кто видел, что началось на этом маленьком пространстве. Ременный бегал, кричал, размахивал руками. Пару раз его кулаки отметились на ушах будущего защитника. Физической боли не чувствовалось, было обидно и стыдно стоять в трусах перед этими равнодушными людьми. Члены комиссии сидели тихо, как-то, осунувшись. Они боялись даже что-то сказать. Валерий смотрел без страха в их безжизненные глаза и ждал, что вот-вот кто-то из них ну хоть чуточку вступится за него и обуздает гнев военного. Чуда не произошло.

- Товарищ полковник! Прекратите на меня орать! - не вынес оскорблений и рукоприкладства парень.

- А?! - офицер остановился. Он переводил бешеный взгляд с Яванского на комиссию и обратно.

- Вон из кабинета. Ждать.

          Призывник развернулся и вышел. Скоро ему приказали вновь войти. Комиссия по-прежнему сидела молча, а военком, уже немного успокоившись, как-то высокомерно проговорил:

- Яванский Валерий Владимирович, распишитесь за получение повестки. Пятнадцатого мая текущего года вам надлежит явиться в военкомат по месту приписки с вещами, для отправки в войсковую часть. Я тебя, сынок, в первой партии. В связь. В тайгу. Лес валить у меня будешь. Ты хлебнёшь у меня всех прелестей службы. Я научу тебя Родину любить.

          Будущий боец молча расписался. Ни с кем не прощаясь, демонстративно вызывающей походкой человека, презирающего присутствующих, покинул кабинет. Вот и всё. «Фраер. И кто тебя за язык тянул?» - ругал себя Валерий.

          Вечером семья Яванских ожидала прихода сына с девушкой. Нина Николаевна приготовила ужин, и они с Маришкой накрывали на стол. В словах и действиях Владимира Леонтьевича прослеживалось беспокойство и нервозность. Нет, конечно, он знал, что это когда-нибудь должно произойти, но чтобы в восемнадцать лет привести в дом невесту...

          И нервничал он больше от того, что не знал, как себя вести. Его не покидало ощущение, что не сын, а он пригласил в родительский дом свою избранницу. Ещё его беспокоил вопрос: «Кто она? И кто её родители?». Он подошёл к мебельной стенке и перевёл рычаг бобинного магнитофона «Маяк-203» в положение включено. Квартиру заполнила песня Малежика.

          По дороге домой супруга передала разговор, который состоялся у нее с Валерием накануне вечером. Жена восприняла слова младшего о беременности Наташи как шутку. Однако старший так не считал. Он хорошо изучил своего мальчика.

          Знал и понимал, что, если ребёнок что-то сказал в шутку или перевёл разговор на весёлую волну, значит, здесь присутствует доля правды. Яванский-отец старался держаться, но вопросы, возникающие в его голове, не давали покоя.

          Всё пришло в движение, когда раздался звонок. Мама, папа и дочь одновременно вышли в прихожую. Переглянулись, улыбнулись, и отец открыл дверь. Владимир Леонтьевич смотрел на юную красавицу, не отрывая глаз.

- Хватит гипнотизировать, - смеясь, сказала хозяйка. – Проходите, пожалуйста. Сынок, представь нас.

          Папа отошёл в сторону, пропуская девушку. Валерий закрыл входную дверь и остановился между семьей и своей подружкой.

- Познакомьтесь это Наташа, моя невеста, - подружка скромно, немного краснея, легко качнула головой. – Наташенька, познакомься с моими родителями – папа - Владимир Леонтьевич, мама - Нина Николаевна, и моя младшая сестрёнка Маринка.

- Очень приятно, - сказала женщина, всё это время пристально всматривавшаяся в лицо гостьи, - проходи в комнату. Папа, проводи. Маринка, неси в зал чайник. Валера, помоги мне порезать торт.

          Яванский-старший бережно подхватил локоток девушки и повёл её в комнату. Он предложил ей место за семейным столом. Его прямой, восхищённый взгляд смущал её, и она не знала, как себя вести. Ей было слегка неловко. Маринка принесла из кухни чайник.

- Папа, помоги. Освободи место. Вот. Сейчас заправлю заварник. Наташа, ты, сколько сахара кладёшь?

- Две ложечки, - почему-то от обращения на «ты» ей стало легче.
Сестра Валерия начала деловито разливать чай по кружкам. Её присутствие и несмолкающее щебетание придавали гостье больше уверенности и спокойствия.

- Ну, жених, выкладывай всю правду, - Нина Николаевна пристально взглянула в блестящие глаза Яванского-младшего.

- Какую?

- Сынок, не пудри мне мог. Я женщина, мать. Мне достаточно было посмотреть на эту несчастную девочку, чтобы понять всё. Она беременная, и, я полагаю, уже месяца два. Ты чего меня вчера морочил? Не мог сразу прямо сказать?

- Я же тебе честно... Просто ты не поняла.

- Слушай, откуда у тебя эти замашки?

- Мама, есть такая поговорка: «Евреем можешь ты не быть, но по-еврейски жить обязан». Шутка. Давай не портить вечер. А? Я же не знал твоей реакции, поэтому и постарался подготовить… как бы заранее…

- Она родителям уже сказала?

- Ещё нет. У неё мама очень вспыльчивая. Она боится её.

- Хорошо. Вот сейчас за столом всё и обсудим. Тебе же, паразиту, в армию идти. Каково же ей одной, незамужней, будет ходить с пузом, и рожать без мужа? Надо очень быстро решать со свадьбой…

- Мама, ты куда? Мы об этом…

- Меня только понесло, а вас, паразитов, уже занесло. Всё будет как у людей. И сватовство, и помолвка, и свадьба. Ты хотя бы подумал своими «куриными» мозгами, где вы будете жить? На что? На нашей шее висеть? Ну, хорошо, пока служишь, она однозначно будет с нами, а вернёшься со службы?.. Ой, всё не то. Валерка, сынок, что же ты у меня такой непутёвый. Вначале сделаешь, а потом думаешь…

          На кухню вбежала Марина:

- Мамочка, у меня всё готово. А вы торт ещё не порезали?

- Всё, идём, - хозяйка посмотрела на своё чадо, - порежешь, сложишь на блюдо и неси в зал.


http://proza.ru/2022/10/02/663