Ява, вперед! 11 глава

http://proza.ru/2022/10/02/661


11

          Валера нарезал небольшой торт «Ночка» и, сложив его на блюдо, торжественно вошёл в комнату.

          Мама рассказывала смешную историю из его детства. Папа ухаживал за гостьей, предлагая ей, то конфетки, то печенье. То пытался выяснить, какая музыка ей нравится. На столе перед Наташей лежал семейный альбом. Раскрыт он был на фотографиях годовалого сына. Девушка преобразилась. Она успевала слушать Нину Николаевну, отвечать Владимиру Леонтьевичу и восхищаться, вторя Маринке.

- А вот и торт!

- Пока тебя дождёшься, так и ничего не захочешь, - шуточно возмутился отец, - мы уж по три кружки чая выпили.

- Ничего, у нас осталось место, - сказала хозяйка.

- Дочь, каждому по кусочку.

          Сестрёнка взяла лопаточку и принялась раскладывать торт на блюдца. Валера хотел сесть вместе с невестой, но её плотно «оккупировали» мама и папа. Пришлось присаживаться напротив.

          Спокойно и весело они пили чай, рассказывали разные истории. Яванским всё больше и больше нравилась Наташа. А ей, в свою очередь, семья жениха. Владимиру Леонтьевичу девушка глянулась настолько, что он забыл про свои переживания. Маринка разложила последние кусочки сладости.

- Наташенька, а в твоём положении разве можно кушать так много сладкого? – как бы невзначай спросила Нина Николаевна.

- В каком положении? – переспросил отец и посмотрел на жену.

- Ой, мы, как всегда, забыли сообщить Володе приятную новость. Если дети позволят, я сама от их имени озвучу это приятное известие.
Гостья покраснела. Сердце юноши забилось с бешеной скоростью. Он качнул головой «Да».

- Я тебя поздравляю. Очень скоро мы с тобой станем бабушкой и дедушкой. А сегодня нам предстоит знакомство с Наташиными родственниками, чтобы организовать свадьбу до убытия нашего любимого мальчика в армию.

          Яванский-старший молчал. На лице застыло подобие улыбки. Взгляд блуждал по сторонам. «Приятная» новость состояла из трёх. Во-первых, он не знал, что уже решён вопрос со службой. Во-вторых, как ни была приятна новость, но внуков он не ожидал. Третья, промежуточная новость, вытекала из двух предыдущих и требовала от него немалых финансовых затрат. Он не знал, плакать или радоваться.

- Пап, не печалься. Я тоже предлагаю сегодня навестить родителей Наташи  и обсудить вопрос о свадьбе. Думаю, никто…, - Валерка осёкся, когда на него посмотрел отец.

- Возражений не поступило. Собираемся. Наташенька, давай оставим мужчин наедине, а сами пойдём в другую комнату. Нам надо поговорить. Думаю, наш разговор никому не будет интересен, - хозяйка взяла фотоальбом и вышла с гостьей из зала.

          Владимир Леонтьевич смотрел на младшего.

- Ну что, жених. Будем гулять? Что же у тебя всё никак у людей? А-а-а? Ладно… Как её родители отнесутся к столь приятной новости?

          К дому невестки ехали без разговоров. Старший уверенно управлял «Жигулёнком», иногда спрашивая дорогу. Мама сидела на переднем пассажирском сиденье. Молодые, слегка обнявшись, мучительно томились на заднем. Остановившись перед воротами, Владимир Леонтьевич дважды нажал на клаксон.

- Ну что, выходим? – он обернулся и посмотрел на сына. – Да не дрейфь. Всё будет нормально. Пять минут позора и всё будет у вас разом.

- Наташенька, ты не волнуйся. Действуем, как договорились. Убираешь собаку. Мы заходим. Пока вы нам не нужны, сидите где-нибудь тихо, покуда не позовём. Пошли.

          Девушка забежала во двор и минуту спустя, позвала остальных в дом.

          Гостей встречала немного опешившая Надежда Анатольевна.

- Здравствуйте! – бодро начал Яванский-отец.

- Вечер добрый… - сказала женщина, - проходите, пожалуйста… чего на веранде стоять.

          Мать вопросительно смотрела на свою дочь. Нина Николаевна перехватила её взгляд:

- Мы родители Валеры. Меня зовут Нина Николаевна, мужа Владимир Леонтьевич. Вот решили приехать познакомиться, если не прогоните, - она заулыбалась.

- Проходите в зал. Присядем, поговорим. Надежда, чего гостей не приглашаешь? Дочь, поставь чайник, – вышел Сергей Борисович.

- Ой, спасибо… мы только из-за стола, - остановила невестку будущая свекровь.

          Родители прошли в большую комнату, а жених с невестой в другую. О чём говорили старшие, им не было слышно. До их слуха доносились то мужские, то женские приглушённые голоса, то все разом, но о чём именно была речь, они не слышали. Вдруг возвысился голос Наташиной мамы. Она срывалась на крик. До молодых иногда доносились отдельные фразы, в которых был мат.

          Неожиданно всё стихло. Девушка вышла из своей комнаты и подошла к залу. Немного послушав, она вернулась. Подружка смотрела на Валерия большими и удивлёнными глазами, на которые наворачивались слёзы:

- Они там договариваются насчёт аборта. И говорят, что пока ты служишь, я буду жить у матери. Она меня съест.

          Внутри Валерия всё вскипело. Он взял Наташу за руку, и они вошли к родителям.

- Извините, а наше мнение вы не хотите спросить?

- Подслушивать некрасиво. И вообще, вас никто не звал, - с укором посмотрела Нина Николаевна.

- Уж что уж там уж. Раз пришли, так заходите. Ну, доченька, расскажи мамочке, разве для такого «хахаля» я тебя кормила и воспитывала? Что ж ты как последняя про***** перед первым встречным ноги задрала? – и, повернувшись к парню добавила, – ещё молоко на губах не обсохло, а женилка уже вскочила... И что, некому было вставить? Девочку нашёл?

- Мама, прекрати! - закричала дочь и заплакала.
Нина Николаевна подошла к девушке, обняла и прижала её к груди.

- Вы уж действительно. Хоть бы нас постеснялись.

- Вы тоже хороши. Как вы радовались, что у вас будет внук или внучка, а здесь про аборты заговорили, - отстранилась от неё Наташа.

- Брось, деточка. Я хотела хоть немного твою маму успокоить, но, смотрю, все усилия тщетны. Оставлять тебя здесь - значит оставить на погибель. Она тебя в гневе или изобьёт, или на аборт свезёт. Так что решать тебе. Как скажешь, так и будет.

- Неужто из материнского дома сбежишь за этими? - заголосила Надежда Анатольевна. – Народила на свою голову. Да если б знать, то в своё время извела бы. Разом больше, разом меньше. Но не терпела бы сейчас таких унижений…

- Да прекратите вы кричать… Пожалуйста, - возмутился Владимир Леонтьевич.

- Действительно, Наденька, чего ты разоралась. Криками уже не поможешь и ничего не исправишь. Надо о свадьбе думать, да где молодым жить, - трезво заметил Сергей.

- Жить? Так молодым негде жить? Где хотят, там пускай и живут. Только не здесь. Я от неё отрекаюсь. Не слушала, так пускай своим умом живёт. Как «чесались», так пусть и «чешутся». Вон у неё муж уже есть, ему и думать как семью содержать и где жить… На том мой сказ. Если хочешь уходить, убирайся с глаз моих, прошмандовка... И на свадьбу не жди. Я не приду.

- Сергей, извините нас, пожалуйста, но будет лучше, если мы покинем ваш дом, - сказал Владимир Леонтьевич. – Завтра на работу, а у меня голова будто литра два водки скушал. До свидания. Поехали. Девочка, ты с нами или остаёшься?

- Я с вами, - сквозь слезы сказала девушка, - только вещи соберу.

- Какие вещи? Здесь ничего твоего нет. В чем есть, в том и уходи отсюда.

- Пошли, - сказала Валеркина мама. – В чём есть, в том и пошли. Не нищие. Купим всё, что надо.

          Яванские с Наташей направились на веранду обуваться.

- Мне, конечно, всё равно, но интересно, - неожиданно заговорил Сергей, - Валер, скажи, а где вы успели? Ведь всё время на глазах были.

- А не всё ли равно?! - удивился юноша.

          Все посмотрели на хозяина.

          Яванские с невесткой молча, покинули дом. Наташа успела надеть калоши, чтобы на улице подержать собаку. Когда гости прошли, она побежала обратно переобуться, но мать демонстративно перед ней закрыла дверь на ключ.

- Поехали, дочка.

- Я не переобулась, - как бы извиняясь, произнесла девушка.

- Калоши тоже хорошо, - заметил Владимир Леонтьевич. – Раньше в деревне это самая модная обувь была, а если новые… так: либо первый парень на деревне, либо богатая невеста…

          Его изречение дало эмоциональный всплеск, который вышел наружу дружным смехом. Напряжение спало. Несмотря на тяжёлый разговор, ехали весело. Обсуждали предстоящий поход в ЗАГС. Обговаривали свадебные наряды. И ни разу не заговорили о том, что произошло в родительском доме невестки.

          Хотя у неё нет-нет, да и всплывали слова матери. Нет, она не держала обиды, не осуждала её. Просто ей никак не хотелось верить, что родная мама смогла отвернуться и бросить её. А совершенно чужие до сей поры люди так нежно приняли её в семью.



http://proza.ru/2022/10/02/667