Экс-ры VII 1 гл Поезд Горняк

Глава 1

Генеральские лампасы

Абу-Симбел — общага "Пентагон" — поезд "Горняк" — штурм автобуса — мост — остановка по требованию

Поезд "Горняк"

По договорённости с Князевым, у которого на РТИ были свои когти, группа Володи Чемякина кучковалась возле «Пентагона» и ожидала автобус со своими родственниками которые пришли их провожать.

В 20 часов пришёл Князев и сообщил, что вместо автобуса выбил грузовик, но надо укрыться под брезентом и не высовываться. Пока выносили рюкзаки и прочую снарягу, пришла машина. Князев сказал им, что поедет со своей группой немного позже его пока не отпускает начальник, но он идёт железно.
— Приходил Серж из «Пилигрима» пытался что-то упереть из кладовки, но мы его выгнали, — сказал Кельдюшев.

Князев хотел было войти в подвал но не нашёл ручки.
— А её какая-то сволочь слямуниздила, — сказал Стас Палыч.
— Выгнали и правильно сделали, он мне денег из общей кассы не дал, сказал, что я взносы во время не уплатил, а я стенку в кредит взял, когда мне, — сказал Князев.
— Этот псих собрался идти по речке Северный Иов до провала, — покрутил у виска Кельдюшев.
— Ну, у них там, в «Пилигриме» все не тем местом деланные, — Стас Палыч сделал глаза круглыми. — Там же говорят сплошной бурелом и медведи.

Князев, отведя Стаса Палыча в сторонку, где сказал ему, чтобы тот против начальника не борогозил и не устраивал пьянку-гулянку.
— Володь да я что совсем что ли!
— Ну, это за тобой водится, вот и сейчас от тебя несёт.
— Ну, так это мы вчера отмечали отъезд, Сержу не наливали да он и не пьёт, — ответил, улыбнувшись, Стас Палыч.

Они присели на дорожку.
Чемякин улыбнулся и сказал, что знает, кто лампочку выкрутил и ручку оборвал.
— Кто? — спросил Лебедев.
— Ну, это за ящик «Яблочного».
— Не знаешь так и не болтай, — в сердцах сказал Стас Палыч.

Встал Князев и все стали грузиться.
— Паша машину в потом гараж, — сказал Князев водителю.
— С этим порядок у меня же путёвка, — ответил тот и крикнул тем, кто был в кузове. — Там у меня низкие скамейки на них садитесь и брезент на головы, а лучше на пол там и кошма есть. Не так подпрыгивать будете.
— Лучше бы кровать поставил, — засмеялся Лебедев.
— Вовка коньяк с собой возьми, встретимся на Конжаке, отметим, — весело сказал Чемякин пожимая на прощание руку Князеву.
— Граф смотри у меня, — крикнул Стас Пылыч своему чёрному спаниелю который метался на поводке его жены.

После горячих проводов машина поехала на железнодорожный Вокзал.
— Слышка, Володь так кто лампочку стыбзил? — спросил, прячась под брезентом Лебедев.
— Я же сказал информация секретная, — ответил Чемякин.
— А у лётчиков всё ящиками меряется, — сказал Кельдюшев задирая ногу на борт.
— Яблочный ликёр «Шасси», — засмеялся Чемякин.

На Вокзале водитель помог отнести груз на 5-ю платформу, где уже стоял поезд «Горняк» идущий до Карпинска.
— Ну, паря давай пять, — сказал Чекмякин давая понять водителю, что пора расставаться.
— Кедровых шишек привези, в сервант положу, — попросил водитель.
— Будь спок, всё будет исполнено, ну, Паш, давай, увидимся,— сказал Чемякин.

Расположившись в 5-м купе, а не в шумном плацкарте мужики для начала занялись своими вещами. Отказавшись от услуги проводницы на постельные принадлежности, расстелили матрацы, коими можно было пользоваться бесплатно, и положили на них свои спальные мешки. На подушки изобретательно натянули свои домашние «наволочки» — запасные футболки. Всё это вызвало у проводницы лёгкую досаду.
— Ну, хоть чаю возьмите, — попрошайничала проводница.
— Извини нас мать Тереза, кипяток у нас общественный, а заварка наша, благодарствуем матушка, — сказал слёзно как на исповеди Стас Палыч.
— Козлы, — процедила проводница, закрыв за собой дверь.
— Мы ей пустые бутылки подарим, — сказал, смеясь, Стас Палыч, как только мать Тереза вышла из купе.
— Ну, Генерал наливай, — сказал, Чемякин ставя свою кружку на столик.
Стас Палыч хитро подмигнул товарищам и достал из рюкзака чекушку.

— На всех по буль-буль, закусим и спать, — сказал Стас Палыч.
Поставив кружки и нарезав закуску, мужики, выпив, закусили.
Хоть время было не позднее, наши герои предпочли лечь по раньше, ведь завтра им предстояло проделать нелёгкий путь к самому подножию Серебрянского камня.
В 21—30 поезд тронулся на удивление тихо без обычного толчка, что туристы заметили не сразу в своей шумной компании. За обсуждением будущего маршрута то, что поезд уже едет, друзья поняли, когда поезд пару раз дернулся, переходя через соседние ветки.
— Ну, вот мы и едем, Палыч наливай, — сказал Чемякин.
— Хватит завтра нам все переть под рюкзаками, — возразил Стас Палыч.
— Знал бы я, что ты такой жмот, — сказал Чемякин.
— Всё, хватит, ещё спасибо скажешь.
— Ну, тогда чай, — согласился Чемякин, отправляясь за кипятком.

Возле титана стояли две девушки они посмотрели на подошедшего. Чемякин тот час преобразился и галантно представился.
— Стравинский… Игорь… композитор.
— Вы Стравинский? — удивлённо спросила одна из девушек.
— А что не похож?
— Я так много слышала о вас…
— Ну, это только популярность, а в жизни я обыкновенный, — сказал Чемякин.
— А куда вы едете? — спросила другая девушка.

Чемякин оглянулся назад и сказал.
— Да вот с товарищами по цеху они тоже композиторы… собрался на прогулку в лес. Знаете все эти ноты, концерты… в общем надо отдохнуть, побродить по лесам, набраться мыслей. А вы что же одни. Может быть…
— Мы едем к родителям в Каквинские Печи это рядом с Трентино, мы сёстры она Пенелопа, а я Моника, — перебила его Моника.
Чемякин недоумённо уставился на девушек.
— Титан свободен Игорь Фёдорович, можете набрать кипяточек, — сказала с усмешкой Моника.

Чемякин открыл рот, впав в ступор.
— Ну что Моника пойдём, а то композитор снова даст дуба, откачивать придётся, — сказала, улыбнувшись, Пенелопа.
Когда девушки ушли, Чемякин долго стоял и смотрел им вслед.
— Раскусили, — сказал он и, засмеявшись, стал набирать горячую воду. — Ну, Игорь Фёдорович это тебе не «Приходите завтра».

Напившись, чаю и посмеявшись над историей, которую им рассказал Чемякин о сёстрах друзья стали укладываться спать.
Вдруг вагон резко дёрнулся и так же резко остановился, все кто лежал и стоял уже стояли на корячках и собирали свои вещи.
— Спокойно товарищи, стоп кран, — объявили по радио.
Народ повозмущался и стал укладываться спать.
— Я часы поставил на шесть утра, а то в сортир не попадём. Народ проснётся, и сами понимаете очередь, а я долго терпеть не могу, непременно обоссусь, — сказал Кельдюшев.
— Слышка, композитор ты, если что познакомь с этими сёстрами, — сказал Лебедев.
— Ага, представлю как покойную тётушку Антон Палыча, — ответил зевая Чемякин.

Стас Палыч перед сном сбегал с туалет и вернулся в крайне взволнованном настроении. То, что он рассказал, не на шутку встревожило друзей.
— Колёсные пары не на ту ветку зашли и поезд едва не сошёл с рельс, жертв избежать удалось, но говорят, что они есть. Говорят, санитары были с носилками…
— Кто говорит? — спросил Кельдюшев.
— А мужики в проходе.
— Слушай ты их больше, — сказал Чемякин.
— А когда это было? — спросил Лебедев.
— Да вот нынче, — ответил Стас Палыч, беспокойно поглядывая в окно.
— А какая там станция? — спросил Лебедев.
— Откуда я знаю, завтра узнаем, — ответил Палыч.

Ночь прошла в заметном страхе, а вдруг пока спишь, поезд под откос… Стас Палыч два раза просыпался по этому поводу и жадно пил газировку. Мужики, напуганные жутким известием, то и дело просыпались от нудного стука колёс и только далеко заполночь отключились, уснув до утра.
Чемякин проснулся от того что его потрясывает Кельдюшев.
— Чего тебе? — сонно спросил Чемякин.
— Пока сортир свободен, занимай лунку, а то скоро начнётся.
Кельдюшев разбудил остальных, и они тоже отправились занимать очередь, напутствовав, чтобы они вели себя тихо.

Чемякин после процедуры не удержался и постучал в купе Пенелопы и Моники.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Туалет свободен, — прошептал в щель Чемякин.
— Кто это?
— Стравинский.
Дверь приоткрылась и навстречу выглянула Моника.
— Мы уже Игорь Фёдорович, спасибо, не в первый раз едем.
— Ага, ну тогда я это… пошёл.
Чемякин неуклюже потоптался и ушёл в своё купе.

Когда все собрались вместе Чемякин сказал, чтобы готовились к десантированию с поезда в автобус.
— Мест мало, а народу много.
Ещё находясь в тамбуре, в который они пробрались вперёд всех Чемякин не забыл о сёстрах и отправился им помочь но не нашёл их в купе. Оказалось, они сошли раньше.
— Ну что? — встретил его Лебедев.
— А ничего они раньше сошли, — ответил раздасованный Чемякин.
— Вот беда-то для нашего кобельеро, — засмеялся Стас Палыч.
— Да пошёл ты, просто хотел помочь, — ответил Чемякин.
— Ну да, конечно, они тебя взовбьют до оргазма, — хихикнул Кельдюшев.
— Хорошо, что в тамбур зашли первые смотрите, что там делается, — сказал Стас Палыч, показывая на толпящихся людей позади него.

Кондуктор после остановки поезда открыла дверь рабочего тамбура, подняла и зафиксировала откидную площадку и намеренно долго тёрла поручни тряпкой перед тем как дать про себя команду — «Пошёл!».
— Так положено по инструкции, всё, выходите, — улыбнувшись, сказала она.
— А я свой билет в рамочку вставлю и повешу на стенку, — сказал Лебедев, спускаясь по крутой лесенке вниз.
— А зря вы чай у меня не взяли, я завариваю его с травками с Алтая, по личному заказу, — сказала проводница.
— Ну, кто ж знал-то, — сказал Чемякин.
— Внимание граждане на старт, — сказал Стас Палыч, оглядываясь на теснящих его пассажиров. — За мной, гало-опом по взво-одно ма-арш!
И друзья туристы помчались к автобусной остановке.