Мурка

Когда моему младшему сыну Алеше исполнилось шесть лет, я повел его на прослушивание в музыкальную школу. Мой отец, Иван Иванович, был аккордеонист-самоучка, и чтобы не прерывать династию, мы записались в класс по аккордеону. Я остался за дверью ждать результата. Через некоторое время преподаватель сообщил, что мы приняты в нулевой класс. Через две недели для него стали очевидны первые результаты.
– Михаил Иванович, а вы знаете, что ваш сын читать и писать не умеет? – спросил он, считая, видимо, это недопустимым для учебы в музыкальной школе.
– Знаю, – смиренно подтвердил я.
– К тому же мы не можем подобрать ему инструмент, так как он еще очень маленького роста, – продолжал преподаватель.
– Какой есть, – я начинал уже злиться.
– Так ведь он у вас еще и леворукий! Он никогда не станет профессиональным музыкантом, поскольку  у клавишников ведущая рука правая, – решил он окончательно добить меня последним аргументом.
– Что ж, будет композитором или играть для себя, – парировал я.
Пауза немного затянулась.
– Ну что, забирать? – поинтересовался я осторожно.
– Бывает, приведут одаренного ребенка, –  рассуждал он уже сам с собой, – и слух, и ритм есть. Все на сто процентов, а трудолюбия – ноль. С такими приходится расставаться...
– Ладно, оставляйте вашего Алексея! – неожиданно вынес он свой вердикт.
На лето, как полагается, сын получил задание по музыке, и мы уехали в деревню. Отец мой очень любил бывать у нас. Когда он приезжал, начинались мастер-классы от дедушки. В тот год он показал внуку аккорды многих советских песен.
– Дедушка, а ты «Мурку» умеешь играть? – поинтересовался почему-то однажды Алеша.
– Да, – ответил дед и лихо заиграл мелодию.
– Научи!
– Да, пожалуйста, давай, садись рядом.
  Они взяли каждый свой аккордеон – и пошло-поехало. Прошло несколько часов, и по хутору неслась веселившая местных жителей мелодия. В то лето «Мурка» пользовалась большой популярностью и собирала много слушателей.
Осенью занятия в музыкальной школе возобновились.
– Бери аккордеон и разыгрывайся. Покажи, чего ты достиг за лето, – сказал преподаватель, а сам куда-то вышел.
Через некоторое время я услышал, как под сводами музыкальной школы бодро зазвучала «Мурка». По коридору раздались очень быстрые шаги возвращавшегося в класс учителя. Я не разобрал, что он говорил сыну. Но его негодование и возмущение произвели на Алешу столь сильное впечатление, что он до сих пор не поддается на мои уговоры сыграть «Мурку», даже если ко мне присоединяются обитатели нашего хутора.