Немецкий поцелуй. Глава 11

                Глава 11.
                Ужин с родителями.
Джекил Хайд жадно пьёт воду из озера заповедника Ам Грюнер Кувег. Середина сентября, а по-прежнему стоит такая жара, что я и сама не прочь искупаться, но вода уже не такая как летом. Хотя некоторые всё же купаются, но в основном это русские и русскоязычные, среди европейцев и немцев в частности нет любителей холодной осенней воды. Только Кэйтарайн не остановила десятиградусная температура воды, но даже она зашла в воду лишь по колено, сняв сапоги. Мы сделали круг вокруг озера на лошадях и вернулись к тому месту, откуда начали свою прогулку. Озеро было большим, поэтому прогулка заняла у нас несколько часов с учётом того, что мы ино-гда пускали лошадей в галоп, соревнуясь в скорости. В основном это были я, Рэнэйт и Зельда. Кэйтарайн не отставала и, хотя она и отличалась редкой безбашенностью, опасалась пускать Альтаира в галоп, как наше трио. Хильма оказалась явно не любительница конных прогулок и скачек на лошадях, поэтому всегда плелась в хвосте, и нам приходилось ждать её. Под недо-вольные вопли Кэйтарайн, она не спеша догоняла нас, и всё начиналось по новой. Тем не менее, к концу  прогулки она была вполне довольная и даже не так часто злобно смотрела на меня, как раньше, в начале прогулки.
Солнце палило нещадно, в результате мы сильно взмокли, не хуже лошадей, что сняли жилеты, оставшись в рубашках. Рэнэйт полусидит-полулежит на травке на собственном жилете и бла-женно смотрит на гладь озера, где проплывали несколько маленьких лодок. Волосы растрёпа-ны, выбиваясь из хвоста, перетянутого резинкой и брошкой в виде летучей мыши. Она смотре-лась столь красивой и естественной, что я не удержалась и сделала ещё серию снимков, хотя уже выполнила задание с её участием по пути вокруг озера на фоне феноменально прекрасных мест Ам Грюнер Кувега. Рэнэйт поднимает глаза на звук фотоаппарата и улыбается мне. Улыба-юсь ей в ответ и перевожу объектив на Кэйтарайн, плескавшуюся в озере в нижнем белье: во-обще, я сумела сфотографировать и Зельду, и Хильму, и Кэйт, и всех вместе, но не собиралась использовать фотографии рыжей девушки без её разрешения и согласия. А для этого необходи-мо согласиться на её условия, но я пока не переговорю с другими кандидатками, об этом не мог-ло быть и речи.
- Скинешь потом нам фотки? – спросила Рэнэйт, откидывая непослушные локоны со лба.
- Выложу в Фейсбуке или ШтудиВиЗет, - киваю я, ловя в прицел объектива Джекил Хайда.
- О! Тогда я к Вам добавлюсь, фройляйн! – воскликнула Зельда, стягивая с себя жакет, и тоже ки-дает его на траву. – Примете?
Снова киваю с лёгкой улыбкой и фотографирую красоты заповедника. Иногда фотоаппарат у ме-ня забирали Кэйтарайн или Хильма (я удивилась, узнав о её пристрастии к фотографированию) и сама становилась объектом фотоохоты. Узнала также, что Рэнэйт не очень дружит с техникой и мой зеркальный «Кэнон» EOS 5D Mark III для неё седьмое чудо света. Для Зельды техника не проблема, но чужого в руки она не брала, чем напомнила мне Тони Старка в исполнении Робер-та Дауни-мл. из фильма «Железный человек».
- Как водичка, фройляйн? – спрашивает Хильма у Кэйтарайн.
- Бодрит, градусов 10-15! – оборачивается подруга, стоя в воде по шею.
- Ты ненормальная, Кэйт!? – смеюсь я.
- Ага! – довольно отвечает она. – Составишь мне компанию?
- Нет, спасибо, я воздержусь, - не в силах сдержать улыбку. – Я не сумасшедшая, я лучше пофото-графирую местные красоты.
- Не уходите далеко, фройляйн, - предупреждает меня Рэнэйт. – Нам скоро возвращаться.
- Да, конечно, - киваю я и иду вдоль берега, настраивая фотоаппарат.
Гляжу, как Кэйтарайн скачет по песку в нижнем белье, и я фотографирую её. Она ещё умудряет-ся позировать мне, со смехом приспуская свои черные трусики в пределах допустимого. Ком-плексов у неё нет, это однозначно. Я бы так не смогла, у меня даже в купальнике неловкость, не говоря уж о бикини, а Кэйтарайн едва трусы у всех на виду не спустила под смех Рэнэйт, Зельды и Хильмы. Фоткаю, как она с разбегу врезается в холодную воду с диким визгом, и я  с удивлени-ем обнаруживаю, что Джекил Хайд идёт следом за мной.
- Хочешь со мной? – спрашиваю я, и вороной фыркает мне в плечо, тыкаясь носом в лицо. – Хо-рошо, пошли, но не мешай мне фотографировать.
После чего обхожу заросли живописных кустов и вижу красивые цветы роджерсии. Навожу объ-ектив на цветы и делаю серию снимков, пока Джекил Хайд не перекрывает мне обзор. Укориз-ненно смотрю  на вороного и иду между деревьев к озеру.  Там я вижу стаю белых аистов и снова навожу объектив.
- Прекрасно смотритесь на фоне аистов, милая фройляйн, - от этого голоса едва фотоаппарат не выронила в озеро от испуга (что-то сегодня меня часто застают врасплох).
Оборачиваюсь едва живая и вижу Герольфа вон дер Вогельвайда. Он стоял на возвышении меж-ду двух буков, прислонившись к правому из них. Вот чёрт! Что он тут делает? Совсем забыла о нём. Если он здесь, значит приехал с родителями и они тоже тут. Руки немного трясутся от близ-кого присутствия, и я сильнее сжимаю свой «Кэнон», пытаясь спрятать дрожь в руках. Выглядел он как всегда бесподобно: темно-синие брюки, белоснежная рубашка с расстёгнутым воротом и таким же темно-синим пиджаком в левой руке. Словно на свидание собрался, хотя, наверное, так и было. Только с кем интересно? Или это он для ужина вырядился? Кстати, совсем не замет-но, что недавно он побывал в драке, даже следов травм не видать. По крайней мере, с такого расстояния.
- Что Вы здесь делаете, герр Герольф? – заикаясь, спрашиваю я, чуть прячусь Джекил Хайда.
- Мой дом поблизости, если что, - Герольф махнул себе за спину. – А ещё я вижу, что кто-то украл моего коня, кто-то оседлал его без моего ведома.
- Вашего коня? – бросаю быстрый взгляд на вороного.
- Именно, - он небрежно запускает руку в распущенные волосы.
В этот момент он выглядел так бесподобно, что я не удержалась: поймала парня в объектив фо-тоаппарата и сделала серию снимков.
- Эй, юная папарацци, я не давал согласия на фотосъёмку, - Герольф криво усмехнулся и двинул-ся мне навстречу.
- Кадр был удачный, - нервно улыбаюсь, лихорадочно соображаю, куда от него сбежать.
- Правда, я бесподобен?! – между нами уже меньше десяти метров.
- У Вас завышенная самооценка, герр Герольф, - сглатываю я, делая шаг за Джекил Хайда.
- Я просто знаю себе цену, милая фройляйн, - смеющимися глазами он смотрит на меня поверх седла вороного, теперь нас отделял только он.
- Два евро? – не знаю, откуда берутся силы язвить ему.
- У Вас дерзкий рот, фройляйн, - Герольф усмехнулся уголком губ. – Очень красивый дерзкий рот.
Вспыхиваю как помидор и утыкаюсь взглядом в фотоаппарат, на экране которого застыл образ Герольфа у двух буков. Чёрт, со всех сторон этот неотразимый брюнет! Герольф издаёт странный рычащий звук, и потом за секунду оказывается возле меня, выхватывая фотоаппарат из рук.
- Эй! – возмущаюсь я, стараясь забрать « зеркалку» обратно. – Это моё! Отдайте!
- Но Вы фотографировали меня, фройляйн, - Герольф ловко убирает мой «Кэнон» от меня, мягко оттесняя и прикрываясь корпусом. – У Вас определённо есть талант, фройляйн Виона. Очень ми-ло получилось.
- Отдайте! – тщетно пытаюсь дотянуться до своего фотоаппарата. – Если сломаете, герр Герольф, я Вам голову проломлю.
- Оу, как сексуально звучат угрозы из Ваших уст, фройляйн, - Герольф неожиданно наводит на меня и делает снимок, после чего смотрит на результат. – Боже, Вы такая милая, когда злитесь, фройляйн.
В этот момент я рванула вперёд и схватила фотоаппарат, но не удержалась на ногах и рухнула в объятьях брюнета. Его руки моментально обвиваются вокруг моей талии, и у меня тут же пере-хватило дыхание. Я замираю в руках Герольфа, не в силах пошевелиться. Сердце бешено стучит, что я не слышу собственных мыслей, мурашки побежали по спине от близости парня, а мышцы свело приятной болью. Ни Герольф, ни я не спешили отстраняться друг от друга. Я не делала это лишь по одной причине: мне было страшно. Страшно взглянуть ему в лицо и увидеть его реак-цию, что он увидит моё красное от стыда и смущения лицо. Несмотря на то, что мне было страш-но от близости Герольфа, одновременно мне было невероятно приятны его прикосновения к моей коже, тёплое дыхание парня на своём виске и приятный аромат туалетной воды Ральфа Мёллера. Хотя даже себе не хотела в этом признаваться.
- Не думал, что Вы так по мне соскучились, фройляйн, - несмешливый голос Герольфа в ухо уда-рил меня словно кнутом.
- Вы, идиот! – гневно вскрикиваю я, резко отстранившись от парня.
Также быстро отворачиваюсь от него, чтобы он не увидел мои пылающие щеки, и максимально быстро отхожу в сторону озера. Сердце продолжает бешено стучать.
- Я чувствовал, как бьётся Ваше сердечко… в груди, фройляйн, - продолжил насмехаться брюнет. – Это из-за меня?
- Идите Вы, герр Герольф! - не глядя на него, я хватаю Джекил Хайда за поводья и иду обратно на берег к остальным, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. Лицо горело от прильнув-шей к нему крови, чувствовала себя маленьким пылающим солнцем. – И не надо за мной бегать.
- Но у Вас мой конь! – Герольф издаёт утробный смех за моей спиной, одновременно хлопая в ладоши. – И, пожалуй, я не стану отходить от нашей традиции. У Вас входит в привычку бегать от меня, милая фройляйн.
Тут он чертовски прав, но признавать этого перед ним я не собиралась. Продолжаю идти вперёд, ведя в поводу вороного, а другой рукой закидываю фотоаппарат на шею, чтобы Герольф больше не смог его забрать так легко. Вот только если он снова попытается это сделать, то я буду сильно ограничена в движении и слишком близко к нему. Стараюсь не думать об этом.
- Милая фройляйн, может, вернёте мне моего коня? – спрашивает брюнет, идя следом за мной.
- Я не знала, что это Ваш конь, герр  вон дер Вогельвайд, - я останавливаюсь и сумрачно огляды-ваю юношу. – Если бы знала, то выбрала другого скакуна.
- Но Вы всё же сели на «моего» коня, - красавчик акцентировал внимание на слове «моего», и пока я думала над значением его фразы, Герольф оказался возле меня.
Он снова оказывается слишком близко и смотрит мне в глаза, отчего я опять начинаю краснеть.
- И что теперь? Я совершила злостное преступление? – фыркаю, как кошка, и делаю шага назад, разрывая волнующее расстояние.
- Это очень злостное преступление, - Герольф загадочно усмехается и делает шаг мне навстречу, ликвидируя пространство между нами. – Вы оседлали «моего» коня, фройляйн, и, как я погляжу, Вам понравилось. Вы получили удовольствие без меня.
Он наклонился так близко, что его горячее дыхание с ароматом мятной зубной пасты обожгло мне лицо. От его близости меня бросило в дрожь, а мускулы свело судорогой. Резко выдыхаю и снова отступаю назад: медленно до меня начинает доходить смысл его фраз, и от осознания за-ливаюсь краской до кончиков пальцев ног. Он что намекает на… своё достоинство, говоря про коня? Едва не поперхнулась от осознания собственной правоты. Вот же нахал!
- И что Вы сделаете, герр Герольф? Накажете меня? Подадите в суд? – сама не понимаю, что не-су, но не могу остановиться, при этом стараюсь сохранить на лице выражения полного спокой-ствия и всю серьёзность.
- Я бы с радостью наказал Вас, фройляйн, - шепчет Герольф мне на ушко, убирая выбившийся ло-кон. – Но пока мы не настолько близко знакомы.
От прикосновения его губ к моему уху, по коже побежали мурашки вдоль позвоночника, и если бы я могла покраснеть ещё больше, то сделал бы это. А ещё его губы, они были катастрофически близко, что у меня пересохло в горле. Даже сквозь испарину на собственных очках от дыхания Герольфа, я видела своё отражение в его тёмных глазах. Чёрт, неужели я выгляжу так глупо?! Хорошо хоть не открыла рот, а то выглядела бы полной дурой. И не такой красной и пунцовой я выгляжу, лишь лёгкий румянец на щеках.
- И что же Вы сделаете, герр Герольф? – хрипло спрашиваю я.
Спросила одними губами, почти не слышно на одном вдохе.
- Ничего, чтобы Вам не понравилось, фройляйн, я бы многое с Вами сделал, но пока попытаю счастья второй раз пригласить Вас на свидание, на свидание в ресторан, - Герольф вдыхает аро-мат моих волос (не думаю, что сейчас от меня пахнет приятно, после прогулки я пропахла потом и пылью). – Уверенно, Вы не будете разочарованы, фройляйн, вечерний ужин в ресторане не более.
- С «кофе»? – язвительно спрашиваю я, вспомнив слова футболиста про «кофе» с немцем.
- Если Вы пьёте «кофе» на первом свидании, - широкая улыбка Герольфа заставила меня покрас-неть. – То я буду совсем не против такого «кофе».
- Не сомневаюсь в этом, - уверенно отстраняюсь от парня и запрыгиваю на Джекил Хайда: дёр-нул меня дьявол заговорить с ним о «кофе». – Только я соглашусь на свидание с Вами при одном условии.
- Я весь во внимании, - Герольф берёт вороного за поводья.
- Вы извинитесь перед герром Рупертом, заставите извиниться перед ним своего друга - герра Гоблина и никогда не будете обижать его впредь, - гляжу на брюнета со строгостью учительни-цы. – Публично!
- Такое ощущение, что я с герром Рупертом собираюсь на свидание, - хмыкнул Герольф. – И я не могу решать за Юргена.
- Ваша воля, герр Герольф, - пожимаю плечом, покачиваясь на Джекил Хайде. Честно говоря, в этот момент представляла, что Герольф мой паж, который ведёт меня с прогулки. Эта мысль так  понравилась мне и захватила, что я не сразу услыхала возмущённые вопли Кэйтарайн, которая прыгала по берегу в одних бриджах и лифчике, тыкая пальцем в нашу сторону.
- Я не сказал «нет», милая фройляйн, - усмехнулся Герольф, игнорируя крики подруги в духе «Что он здесь делает?» и «Убери от неё свои поганые руки!». – Я лишь сказал, что не могу ре-шать за него. Это проблема, но разрешимая. Думаю, Юрген согласиться помочь старому другу. Что до извинений перед герром Рупертом, то я готов это сделать даже прилюдно.
- Вы так сильно хотите со мной на свидание, герр Герольф? – не глядя на парня, я моментально отмечаю недовольную физиономию Хильмы, её лицо едва не треснуло от ярости.
- Вы даже не представляете как, фройляйн, - Герольф махает рукой своей сестре с доброжела-тельной улыбкой. – Особенно с «кофе» при свечах.
- Вы нахал, герр Самовлюблённый Тип, - откровенно заявляю я.
Он усмехается, но отвечать не успевает, так как на него налетает Кэйтарайн с матерными слова-ми. Герольф поднимает руки в знак своей сдачи и с усмешкой отступает к Рэнэйт, Зельде и Хиль-ме. Можно считать, что этот словесный поединок оказался за мной.
- Что он тут делает? – не перестаёт возмущаться подруга, она уже полностью оделась и теперь шла рядом с Джекил Хайдом.
- Он брат Рэнэйт, - напомнила я с лёгкой улыбкой, глядя, как Герольф обнимает сначала сестру, а потом Зельду и Хильму. – Вполне логично, что он может здесь оказаться.
- И где он тебя нашёл? У него на тебя сенсор стоит, и я даже знаю, как он выглядит, - скривилась Кэйтарайн.
- Мы случайно встретились, - опять краснею от ассоциаций «сенсор», «кофе» и «его коня». – Я фотографировала аистов, и тут появился он.
Хильма демонстративно сильно обнимает Герольфа и целует его в щёку. При этом она не отво-дит от меня своего презрительного и полного ненависти взгляда, давая понять, что он принад-лежит ей. Прочитала это в её глазах, даже на губах у неё появилась лёгкая усмешка. Сейчас она явно ощущала себя победительницей, видела бы она меня с Герольфом минуту назад, то не вы-глядела бы такой довольной. Я не собираюсь воевать с Хильмой за брюнета-красавчика, но не уверена в её действиях на этот счёт. Соскакиваю с Джекил Хайда, беру его за поводья и веду к остальным. Кэйтарайн вернулась за Альтаиром и присоединилась ко мне. Особо близко к Рэнэйт и её подругам я подходить не стала, хотя брюнетка хотела этого. Или я неправильно поняла её быстрые взгляды в мою сторону? Но я не хотела вторгаться в дружный мирок, всё-таки для них я пока малознакомая личность. Да, и Герольф тоже там, предпочитала максимальное расстояние от него. Герольф окатил меня смеющимся взором и, закинув пиджак на плечо, взял за поводья Звезду, Кассиопею и Огненного Данди.
- Фройляйн Виона, как Вам прогулка? – спрашивает Рэнэйт, перехватывая Звезду у Герольфа.
- Мне очень понравилось, фройляйн Рэнэйт. Даже не прочь повторить как-нибудь ещё раз, - я не стала называть некоторые нюансы, которые подпортили впечатление о прогулке. В основном они касались Хильмы и Бриджит. – Я хорошо отдохнула. А ты, Кэйт?
- Было зашибенно! – ухмыляется подруга. – Лучшая из моих конных прогулок.
- Я рада, - Рэнэйт искренне улыбается. – Тогда могу ли надеяться, что Вы останетесь на ужин?
- Ужин? – моргнула Кэйтарайн.
- С Вашими родителями? – я моментально охрипла: вот и настал час икс, который я хотела от-срочить или вообще избежать.
- Герольф сказал, что родители уже готовят блюда для ужина, - Рэнэйт смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. – Они хотят с Вами познакомиться, тем более с Вашим гигантским тело-хранителем они уже познакомились.
- Он их не убил?  - хахакнула подруга.
- Не смешно, Кэйт, - сморщилась я:  не хотелось оставаться на ужин с родителями Рэнэйт и Ге-рольфа, ведь последний явно будет присутствовать на нём. – Не желаю обидеть Вас, фройляйн Рэнэйт, но не хочу навязываться. К тому же, у меня уроки не сделаны и наряд не соответствует ужину.
-  Уроки? Так вся причина в них? – поднимает бровь брюнетка, хотя я так и хотела закричать, что не в уроках дело. – Мы можем сделать их вместе после ужина, а наряды мы подберём из моего или тёти Рейм гардероба.
- Если Вас это не затруднит, - нервно улыбаюсь: отказаться не удалось, не хочется обижать Рэнэйт, но чувствую, что если продолжу упорствовать, то она точно обидеться. Всё равно чув-ствую себя очень неловко. Вдруг я не понравлюсь им также как Хильме или её силиконовым двойняшкам (хотя может они  близняшки)? И ещё там будет Герольф.
- Не стоит беспокоиться, фройляйн, - улыбается Рэнэйт. – Вы нас не затрудните, мы же сами при-гласили Вас.
- Хорошо, - неловко улыбаюсь, бросая быстрый взгляд в сторону Герольфа, который делал вид, что не слышал наш разговор, весело разговаривая с Зельдой и Хильмой о картинах рыжей. – Я останусь на ужин с Вашими родителями. А ты, Кэйт?
- Само собой, - ухмыляется подруга. – Только не мешало бы ещё и помыться, иначе будет не-ловко, если от нас за столом будет вонять лошадями.
- Примем душ у меня в комнате, заодно подберём Вам наряды из моих и тётиных вещей, - Рэнэйт довольно откидывает чёлку.
- Душ был бы совсем к месту, - соглашаюсь я.
Мы ведём лошадей в сторону дома Рэнэйт. По пути Рэнэйт поделилась, что на самом деле они тут не живут, а только отдыхают. Домик принадлежал тёте Рэнэйт и сейчас в нём постоянно жи-вёт только Карл, он зооинженер на ферме у матери Рэнэйт. Сами родители жили на ферме в районе Боклемюнд Менгёних, который находился не так далеко от Юнкерсдорфа. Только это оказалось не всё: Рэнэйт и Герольф не жили с родителями, а приезжали к ним на выходные, всё остальное время они жили в районе Альтштадт-Зюд на квартире Георга вон дер Вогельвайда – отца Герольфа. Иногда Рэнэйт ночевала у Зельды, которая жила в соседнем доме от герра Геор-га, тем более что герр Георг был лучшим другом отца Зельды. Иногда рассказ Рэнэйт дополняла сама Зельда, а вот Герольф в разговор не вступал, шепчась о чём-то с Хильмой позади нас. Я только ощущала его колючий взгляд в спину, чем он изрядно бесил меня. Почему-то я была уве-рена, что они говорили обо мне.
- Вот мы и пришли, - говорит Рэнэйт, когда из-за деревьев резко появилось знакомое здание ко-нюшни, возле которого стоял Карл.
- Как прогулка? – голос у Карла оказался грубым и низким, почти хриплым.
- Отлично, Карл, - брюнетка довольно улыбается. – Справишься один, если мы оставим тебе всех лошадей, нам нужно приодеться к ужину.
- Справлюсь, фройляйн, - он с прищуром ухмыляется. – Тем более с Вашими родителями прие-хал Рихард.
Мужчина кивнул в сторону конюшни. Внезапно осознаю, что со стороны деревянного здания до-носиться приятный голос, который напевал песню «Революция» группы «Невада Тан». На удив-ление хороший и поставленный голос, хотя я не люблю рэп.
- Рихард, добрый вечер! – кричит  Рэнэйт вглубь конюшни.
- Ещё день, фройляйн Рэнэйт, - улыбчивый парень вышел из здания. – Всем привет!
На вид ему лет 19-20, с короткой стрижкой, скорее всего, ранее он был лысым и теперь его голо-ву покрывал лёгкий пушок. Более всего он походил на американского рэпера Маршалла Брюса Мэтэрса, больше известного как Эминем. Он даже одет как рэпер: широкие штаны, свисающие с бёдер, толстовка с капюшоном, кеды и бейсболка «нью-эрон» в руках. Внешне довольно прият-ный человек, он странным взглядом осмотрел меня и Кэйтарайн. Хильму и Зельду он, по всей видимости, хорошо знал.
- Рихард, у нас студент, подрабатывает у мамы на ферме, - говорит между тем Рэнэйт. – А ещё он сын Карла. Рихард, познакомься я моими подругами и одноклассницами – Вионой Севельсон и Кэйтарайн Хелльберг.
- Привет, - Рихард пожимает мою ладонь, разглядывая мутно-голубыми глазами, как у Лисбет.
- Добрый день, - стараюсь подальше убраться из-под его взгляда, он меня раздевает взглядом.
Не особо приятно, особенно, когда в спину направлен взгляд Герольфа. Я просто на нервах.
- Привет, - Рихард наконец-то переключается на Кэйтарайн.
- И тебе хай, - подруга до хруста сжала руку парня.
Рихард сморщился, но не стал вырывать руку.
- Как учёба? – спрашивает Рэнэйт.
- Неплохо, хотя и времени много отнимает, - парень разминал свою руку, которую повредила готка, с хилой улыбкой.
Он продолжал пялиться на меня и Кэйтарайн. Это начинало раздражать. Почему все пялиться на меня, как на какую-то зверушку? Вероятно, Герольф почувствовал напряжение между нами, по-тому что он оказался возле Рихарда и что-то сказал ему на ухо. Парень сморщился, но всё же от-вёл взгляд.
- Мне нужно работать, - недовольно бурчит Рихард и уходит обратно в здание.
- Герольф? – Рэнэйт вопросительно смотрит на брата.
- У нас мало времени, - напомнил Герольф, бросив короткий взгляд на меня. – Поболтать с Ри-хардом ты ещё успеешь, он и так почти не работает.
Карл усмехается, но не спешит вступаться за  сына, так что полагаю, это чистая правда. Скорее всего, Рихард действительно тот ещё лентяй. Карл протягивает руку в мою сторону, и я маши-нально передаю ему поводья Джекил Хайда, затем он принимает Альтаира от Кэйтарайн.
- Идите в дом и переодевайтесь, - Герольф забирает лошадей у сестры и её подруг. – Я тут помо-гу и тоже приду.
- Не заляпайся, - усмехается Рэнэйт и направляется к дому. – Идёмте, фройляйн.
Посмотрев на Герольфа, мы встречаемся глазами, и он мне усмехается. Краснею и быстро-быстро иду за Кэйтарайн, Рэнэйт и её подругами.  Со стороны это походило на бегство, всем естеством ощущала беззвучный смех Герольфа за спиной. Оказавшись внутри дома, ощущаю се-бя легче и облегчённо выдыхаю. Как ни странно, но Рэнэйт не повела нас сразу знакомиться с родителями, хотя я слышала их голоса на кухне. Рэнэйт повела нас наверх к себе в комнату, где Зельда взяла пакет со сменными вещами и ушла в душ, Хильма встала в очереди, а мы с Рэнэйт принялись выбирать вещи для ужина. Рэнэйт на время уходит и приносит кипу одежды.
- Это от тёти Рейм, - говорить она, кидая платья и сарафаны на кровать, после чего открывает свой шкаф. – Фройляйн Виона, размер обуви у нас одинаковый, так что Вам подойдут эти санда-лии на ремешках голубого цвета.
- А ничего, что мы в обуви будем в доме? – осторожно спрашиваю я, принимая сандалии.
- Всё время забываю, что Вы недавно в Германии, - засмеялась брюнетка. – У нас норма ходить в обуви по дому, похоже, Вы знаете не все немецкие нюансы, фройляйн. Фройляйн Кэйтарайн, сейчас принесу Вам обувь моей мамы, у Вас один размер.
- Интересно, как ты это определила? – Кэйтарайн посмотрела на свои ноги.
Рэнэйт улыбнулась, но не ответила и ушла за обувью. Пока мы остались втроём в комнате, я смогла осмотреть обитель брюнетки. Комната Рэнэйт была не большой, но уютной с отдельной ванной комнатой, откуда доносился шум воды. Шкаф-купе во всю стену по правую сторону от двери ванной до двери в саму комнату. Широкое окно у другой, противоположной стены, выхо-дило на небольшой сад. У окна стоял письменный стол, а чуть в стороне в левом углу компью-терный стол. В левом углу от окна находилась большая двуспальная кровать, которая занимала треть всей комнаты и сейчас на неё лежали вещи Рэнэйт и её тёти. Ещё у неё был небольшой стеллаж с книгами, трельяж и пара кресел, а возле кровати маленькая тумбочка. Что удивитель-но, у неё не было телевизора, видимо его заменял компьютер. На стенах у неё висели плакаты Элиф Демирезер, «Эисблюм», «Клии» и женской группы «Замечательная фройляйн». Довольно мило.
- Вот, - Рэнэйт протягивает подруге туфли кроваво-красного цвета, выводя меня из задумчивости. – Знаю, не Ваш стиль, но для ужина самое то. И Вам стоит сменить нижнее бельё на сухое.
- Буду совсем не против, - ухмыляется готка, принимая туфли от неё. – Милые туфельки, такие… красненькие…
Смеряю подругу предостерегающим взглядом, но Кэйтарайн и сама не стала язвить далее. После чего начинаем выбирать вещи для меня и Кэйт. Большая часть вещей тёти была мне велика в области талии и бёдер, тётка у Рэнэйт была значительно объёмистее меня, а вот вещи Рэнэйт наоборот были малы в области груди и слишком короткими, едва прикрывая задницу. Герольфу это наверняка бы понравилось, а вот родители могут меня не правильно понять. Но нам всё же удалось подобрать один сарафан из вещей тёти Рейм эпохи её молодости, который смотрелся на мне достойно и не висел мешком, как прочие вещи. Нет, он тоже был мне велик, но Зельда ловко перетянула его своим зелёным ремешком. Расправив складки, я поглядела на себя в зер-кало: получилось неплохо, тем более жёлтый сарафан идеально подходил под сандалии, мои белокурые волосы и фиолетовые глаза. Вообще, со стороны могло показаться, что под сарафа-ном есть каркас, поддерживающий его куполом.
- Отлично смотритесь, фройляйн, - удовлетворено говорит Рэнэйт, оглядывая меня со стороны. – Скромно и со вкусом, примите душ и займёмся Вашими волосами, а пока я подберу наряд для фройляйн Кэйтарайн.
Я киваю, и проскальзываю в ванну мимо выходящей Хильмы. На девушке было вызывающе ко-роткое платье и белые лосины, волосы у неё были сухими, похоже, использовала фен, хотя зву-ка фена я не слышала. Оказавшись в ванной, принимаюсь стягивать с себя сарафан. Отмечаю, что тут приятно пахнет ароматическими маслами и шампунем, выбор которых оказал очень велик: более 30 видов того и другого. Выбираю шампунь с ароматом сирени и цитруса, от ароматиче-ских масел я решила отказаться. Быстро ополаскиваюсь под душем, избавляясь от запаха пота и лошади, а также чувства несвежести. Зато теперь от моих волос пахнет сиренью с долькой цит-руса, а от кожи гелем для душа с ароматом розы, сакуры и цветочного персика. Божественно! Высушив волосы при помощи фена, я убедилась, что аромат от волос не исчез, и вышла из ван-ной, уступив место Кэйтарайн, которая успевает больно хлопнуть меня по заду. Недовольно зыркаю на неё, потирая попу.
- Садитесь, фройляйн Виона, - Рэнэйт указывает на стул перед трельяжем. – Особо Ваши волосы мучить не будем, пара заколок и завитых локонов будет достаточно.
- Да, пожалуй, - неуверенно соглашаюсь я, садясь перед зеркалами трельяжа.
Вижу, как Зельда цепляет в свои рыжие локоны заколку в виде красной розы на правом виске, больше ничего в своих волнистых волосах она менять не стала. У неё был такой же сарафан как у меня, только зелёный и без ремешка, а ещё у неё были едва заметные бретельки, почти неза-метные, но у моего сарафана был более глубокий лиф. Хильма тоже не была особо оригиналь-ной и просто заплела волосы в два небрежных хвостика с бантами на концах. Рэнэйт в это время зачёсывает мои волосы на левую сторону и цепляет две заколки в виде колибри, затем завивает несколько локонов и чёлку, придав мне некую изысканность. Получилось довольно мило.
В это время из ванной вышла Кэйт в лиловом платье с разрезом на правом бедре и открытой спиной, но закрывающим шею. Красный и лиловый не особо сочетаются, но Кэйт шло. Впервые подруга накрасилась красной помадой вместо чёрной и сняла все свои железки, оставив лишь серьги. Едва двери ванной комнаты закрылись за спиной Рэнэйт, как Хильма непереминула за-теять ссору с неформалкой.
- В кой-то веки стала на человека похожа, - фыркнула подруга Рэнэйт.
- Рот свой закрой, мне на твоё мнение глубоко положить, что не помешает мне познакомить те-бя с подошвой моей туфли, - мрачно отозвалась готка.
- Не обязательно быть такой агрессивной, - заметила Зельда.
- Не обязательно бесить меня, - парировала Кэйтарайн, поправляя платье на бёдрах. – Я не тро-гала эту толстую задницу.
- На себя посмотри, уродина, - прошипела Хильма.
- Куда мне до тебя, - фыркнула Кэйтарайн. – И толстая, и страшная.
Хильма побагровела до цвета свёклы.
- Опять ссоритесь? – Рэнэйт выходит из ванной. - Только давайте без драк.
- Я не собираюсь драться, - пожала плечом готка. – Пусть перестанет меня задирать и всё будет тип-топ.
Я молчала, сидя на кровати. Мне было неприятно поведение Кэйтарайн, но Хильма действи-тельно сама провоцировала её, и создавала конфликтные ситуации. Конечно, Кэйтарайн могла игнорировать выпады Хильмы, но тогда это была бы уже не Кэйтарайн. Позже я ещё раз погово-рю с ней о её поведении, но в данном противостоянии я на стороне Кэйт. Пусть друзья Рэнэйт не слишком нам рады, это не повод вести себя грубо и агрессивно, на место можно поставить, не прибегая к агрессии. Хильма между тем сверкает глазами полными ярости и ненависти, но мол-чит.
- Обещайте обойтись без ссор, - продолжает Рэнэйт, оглядывая готку и подругу-брюнетку.
- Без проблем, ласточка, - Кэйтарайн падает рядом со мной. – Тем более, Куколка отдохнуть приехала, а не нервы трепать.
Рэнэйт переводит взгляд на свою подругу.
- Ссор не будет, - Хильма натянуто улыбнулась.
- Тогда спускаемся вниз, - Рэнэйт улыбается и жестом приглашает на выход.
Хильма пошла первой, за ней сама Рэнэйт. Я со вздохом встаю и иду следом. Сердце бешено стучит в груди.
- Нервничаешь? – спрашивает Кэйтарайн, следуя у меня чуть за спиной.
- Так заметно? – хрипло спрашиваю я, хотя всячески старалась сохранять спокойствие.
- Очень! – фыркает самодовольно подруга. – И, похоже, аппетита у тебя за столом не будет, ты так кусаешь губы, что наешься до ужина.
- Она права, фройляйн, - тихо говорит Зельда, шедшая последней. – Не стоит так переживать, родители Рэнэйт не звери, вполне хорошие люди.
Легко им так говорить, если учесть, как обо мне узнали родители Рэнэйт. Как и от кого. И конеч-но самое главное – это сам Герольф на ужине. Это сильно выбивало меня из колеи, что вышибло из головы все мысли о Вальтере и Дирке. Нерешительно замираю перед порогом двери на кух-ню, услышав женский смех и грубый мужской голос, но Кэйтарайн пихает меня в спину, и я вле-таю в помещение кухни следом за Хильмой и Рэнэйт. Зажмуриваюсь от слишком яркого света и осознаю, что меня окружила тишина, и голоса стихли, отчего у меня душа в пятки ушла. Со вздо-хом открываю глаза и первым делом встречаюсь глазами с мужчиной лет 37-ми с ярко выражен-ной арийской внешностью и такими же яркими голубыми глазами (теперь понятно от кого Рэнэйт унаследовала свои пронзительные глаза). Он был внешне приятным и улыбчивым муж-чиной, но его улыбка не раздражала, как улыбка Рихарда. Светлые короткие волосы торчали ёжиком, но с явным вмешательством парикмахера, широкоплечий и крепкий, чуть выше Рэнэйт, но ниже меня и Герольфа. Мать Рэнэйт напротив была высокой (с меня ростом, это точно) и полной копией Рэнэйт, кроме цвета глаз (они у неё были черными, как у Герольфа), а ещё у неё были морщинки вокруг глаз и более жёсткое лицо. Несмотря на то, что они были невероятно похожи, было видно насколько старше одна из них. Хотя её можно принять за старшую сестру брюнетки.
- Мам, пап, познакомитесь, это мои одноклассницы Виона Севельсон и Кэйтарайн Хелльберг, - голос Рэнэйт возвращает меня из мира грёз, и я замечаю, что мать брюнетки тянет мне руку. – Я говорила вам о них. А это мои родители, девочки, Аделиндэ и Фалберт Рихтенгдены.
- Очень приятно, фрау Рихтенгден, - боязливо пожимаю руку женщине.
- А мне-то как приятно, - улыбается мать Рэнэйт.
Запоздало замечаю за спиной родителей Рэнэйт Герольфа. Он стоял возле холодильника и с прищуром смотрел на меня.
- Кого из вас спас мой сын? – спрашивает герр Рихтенгден, пожимая мне руку после женщины.
Кэйтарайн демонстративно указывает на меня двумя указательными пальцами.
- Почему-то я так и подумал, - герр Рихтенгден смеётся, заставляя меня краснеть. – Герольф го-ворил, что вы красивы, но не говорил, что настолько.
- Вы преувеличиваете, герр Рихтенгден, - продолжаю краснеть я.
- Он ещё и скромница, - смеётся вслед за мужем фрау Рихтенгден.
- Я упоминал об этом, - подал голос Герольф, с ухмылкой на своём красивом лице, он откровен-но разглядывал меня.
Густо краснею, проклиная короткий сарафан тёти Рейм. На лице Хильмы явное недовольство, а вот Рэнэйт наоборот довольная. А вот я чувствую себя крайне неловко под взглядами взрослых.
- У Вас необычайные глаза, фройляйн, - фрау Рихтенгден странно оглядывает моё лицо.
- Это редкая мутация, мам, - отвечает Герольф прежде, чем я успеваю открыть рот, и снова усме-хается. – У Элизабет Тейлор были такие глаза. Правда, фройляйн Виона?
Послушно киваю, словно проглотив язык. Чёрт, во что я влезла?!
- Как это мило! – заумилялась женщина.
- Вы встречаетесь? – от этого вопроса герра Рихтенгдена я подавилась воздухом.
- Нет, мы не встречаемся, - ответила я быстрее, чем успел ответить сам Герольф, который уже открыл рот для ответа. Наверное, я сказала это даже быстрее, чем нужно было, потому что ро-дители заинтригованно переглянулись, а губы Хильмы недовольно скривились: было очевидно, что меня неправильно поняли. – Мы даже друг друга почти не знаем, просто пару раз сталкива-лись в гимназии и…ещё он спас меня… один раз…
- Хах! – Герольф издаёт смешок, а я смеряю его убийственным взглядом. – Но фройляйн согласи-лась на свидание.
- Правда?! – бровь фрау Рихтенгден взмыла вверх.
- Я ещё не решила, - бросаю недовольный взор на ухмыляющегося парня, в основном из-за того, чтобы избежать злобного вида Хильмы, которая прожгла во мне дыру размером с баскетболь-ный мяч. – Зависит от его поведения.
- Она мне нравиться, - засмеялась женщина. – Не позволяйте ему садиться на шею, юная фрой-ляйн, его нужно держать в кулаке.
- Эй! – возмутился Герольф. – Я твой сын, ты должна быть на моей стороне!
- Это женская солидарность, Герольф, - герр Рихтенгден похлопал парня по спине.
Неловко улыбаюсь, если бы не присутствие Кэйтарайн за правым плечом, то лопнула бы от сты-да и смущения. Ещё эта Хильма смотрит на меня, как на врага народа. Не удивлюсь, если она за-кажет меня второсортному киллеру. Не вижу выражения лица Зельды и Кэйтарайн за спиной, но уверена, что подруга очень недовольна, она никогда не любила брюнета-красавчика.  Тем вре-менем родители стали рассаживать нас за кухонным столом. Герр Рихтенгден оказался во главе стола, фрау Рихтенгден напротив него на другом конце стола. Герольф сел по левую руку от мужчины, я по правую, прямо напротив брюнета, чему не очень обрадовалась. А вот лицо парня вытянулось в довольной усмешке. Кэйтарайн оказалась рядом со мной, загораживая меня от Хильмы, которая расположилась рядом с фрау Рихтенгден. Рэнэйт тоже села рядом с матерью, а Зельда оказалась между ней и Герольфом. Насколько я знаю, немцы не особо любят и умеют готовить и часто готовят из уже готовых продуктов быстрого приготовления, а на столе обычно стоят два-три блюда и пиво. Но у четы Рихтенгденов было всё иначе. Узнаю наверен – француз-ский суп из барашка с белой репой (происходит от немецкого супа айнтопф), шнельклопс с пе-чёным картофелем и овощным салатом, шморбратен с мясным соусом, баварский пирог со сли-вами и два салата (помимо овощного): салат « Старый Мюнхен» (нечто похожее на российский «Оливье») и салат из сырых яблок, моркови и сельдерея. Из напитков на столе стояли апельси-новый, вишнёвый и яблочный соки, вино «Шпэтлезе» и «Ауслезе» и дарджилинг – элитный сорт индийского чая.
- Ты реально с ним на свиданку собралась? – шёпотом спрашивает Кэйтарайн на ухо, пододвигая тарелку шморбратена.
- Только если он выполнит мои условия, - надуваю губы я, стараясь не смотреть на брюнета.
Вообще, надо было выдвинуть условия посложнее, но я не думала тогда, что он расскажет об этом своим родителям. Кэйтарайн недовольно смотрит на меня, она хотела что-то спросить, но родители Рэнэйт завалили меня вопросами. В основном они спрашивали меня о наших отноше-ниях с Герольфом и Рэнэйт, как и где он спас меня от турков и что эти турки от меня хотели. Спрашивали об Ингельде, который сидел в машине, и моих увлечениях. Темы они затрагивали деликатные. Я не знала, что Герольф и Рэнэйт рассказали о моем спасении от турков и что Ге-рольф наврал про наши отношения, поэтому чувствовала себя сапёром на минном поле или че-ловеком, ступающему по тонкому льду. Пытались узнать о нашем предстоящем свидании. Меня спасла Кэйтарайн, одной фразой она оборвала все расспросы на эту тему:
- Вообще-то, у неё есть парень, - заявила подруга, после вопроса фрау Рихтенгден о возможном втором свидании.
На несколько секунд над столом нависла тишина, нарушаемая лишь звоном столовых приборов.
- И… как же зовут Вашего молодого человека, фройляйн? – как ни в чём ни бывало продолжила фрау Рихтенгден с тёплой улыбкой.
- Руперт Нойманн, - тихо отвечаю я, боясь оторвать взгляд от тарелки с шнельклопсом.
Я была благодарна в этот момент Кэйтарайн, но словно оказалась в невидимых тисках непони-мания родителей Рэнэйт. Они явно уже считали, что я наречённая Герольфа и только что я раз-рушила их надежды. Тем больше мне не хотелось сейчас смотреть на их разочарование, напи-санное на лицах обоих взрослых. Но внезапно я ощущаю что, нечто сухое и шершавое легко ка-сается моей ноги под столом. Поднимаю глаза на брюнета и встречаюсь с его тёмным взором. Уголок его рта медленно пополз вверх, изгибаясь в усмешке. Вот же поганец! И чем таким мерз-ким он меня коснулся?
- Руперт Нойманн… - фрау Рихтенгден задумчиво поводила вилкой по тарелке с салатом, словно пробуя имя ботаника на вкус. – Это тот самый юноша у вас в классе, что выигрывает почти все Олимпиады?
- Да, мам, он самый, - кивает Рэнэйт, бросая на меня быстрый взгляд своих пронзительных голу-бых глаз.
- Хм, хороший мальчик, - кивает женщина, отправляя кусок картофеля в рот. – Умный и интелли-гентный молодой человек, редкость в наши дни.
- Согласен, дорогая, - важно кивнул герр Рихтенгден.
После этого мы больше не возвращались к разговору о свидании и наших отношениях с Героль-фом, чем доставили большое удовольствие Хильме и мне самой. Только вот мне казалось, что фрау Аделиндэ была не очень довольна тем фактом, что я встречалась с Рупертом. Лица Хильмы я не видела (вообще старалась не смотреть в её сторону), но слышала  довольный голос девуш-ки, когда фрау Рихтенгден расспрашивала её о турнире по моделированию (хотя так и не поня-ла, что конкретно она моделирует). Зельда поделилась планами по написанию своих картин, при этом она выразительно смотрела на меня. С удивлением узнала, что большая часть картин в доме Рихтенгденов, написаны самой Зельдой, например, живописная картина с невероятно умопомрачительным видом на один из берегов Рейна с маленькими старыми домиками эпохи Средневековья. Очень красивая картина, настолько, что я подумала: может, зря я отказалась? «Нет, не зря!» - одёргиваю я сама себя. Безусловно, я бы согласилась на портрет, не будь я при этом обнажённой. Отец Рэнэйт спросил о моём отношении к искусству, на что я ответила, что очень люблю искусство, но Бог не наделил меня умением рисовать, хотя я неплохо разбираюсь в его стилях и направлениях.
- Зато она отлично играет в теннис, - вставила Рэнэйт. – Единственная девушка, кто может меня победить, единственная достойная соперница.
- Неужели?! Не встречал никого, кто мог бы тебя победить, кроме Рейм, - восхищённо поднял брови герр Фалберт. – Это достойно восхищения, фройляйн.
- Спасибо, герр Рихтенгден, - краснею я, глядя на брюнетку.
- Тётя Рейм учила меня теннису, - пояснила Рэнэйт, видя моё недоумение.
Потом разговор пошёл о Кэйтарайн, и подруга сообщила, что собирается поступать в Институт спорта, стать тренером по каким-нибудь единоборствам. Тут выяснилось, что герр Фалберт Рих-тенгден тоже окончил этот институт и активно занимался спортом, пока не получил травмы не совместимые со спортом, а именно травму позвоночника, смещение мениска правого колена и тяжёлую внутренне-черепную травмы, когда попал в аварию. Занимался герр Рихтенгден сава-том, чему и обучил своего пасынка Герольфа, спортивной греблей, где добился некоторых успе-хов и даже получал награды, а также автогонками и футболом, без которого не мог жить ни один немец. С Кэйтарайн они нашли друг друга и болтали о спорте без умолку. Сам Герольф на про-тяжении всего разговора молчал, не сводя с меня глаз, и ещё дважды касался меня чем-то мерз-ким под столом, когда я прятала лицо в тарелке от родителей Рэнэйт, заставляя меня бросать на него злобные взгляды. Он лишь однажды бросил фразу, что собирается с Юргеном на турнир по плаванию от гимназии, который состоится в Дюссельдорфе через три недели. Но об этом, похо-же, все уже знали, судя по реакции на лицах. Когда Герольф коснулся моего колена в очередной раз, я не выдерживаю.
- Простите, мне нужно в уборную, - выдыхаю я.
- По коридору до конца, вторая дверь слева, - улыбается фрау Рихтенгден. – Не оставляйте нас надолго, милая.
- Несомненно, - улыбаюсь в ответ и с облегчением покидаю стол, смерив Герольфа убийствен-ным взглядом.
Едва оказавшись в коридоре, я выдыхаю: несмотря на то, что в целом родители Рэнэйт приняли меня хорошо и оказались милыми людьми, я чувствовала себя как на иголках. Не могла рассла-биться ни морально, ни физически, постоянно ожидая какой-нибудь неприятности или катастро-фы. Сидела в таком напряжении, что мускулы сводило судорогой и, если бы я не отпросилась сейчас в туалет, то потом не смогла бы встать со стула. А ещё этот поганец Герольф: он не сводил с меня глаз! Он заставлял меня нервничать ещё больше, краснеть от смущения и ёрзать на ме-сте, кусок не лез в горло от его пристального взгляда, а чета Рихтенгденов могла подумать, что мне не понравилась их стряпня.
 Дойдя до туалета и зайдя внутрь, первым делом сталкиваюсь со своим отражением в зеркале. Мои подозрения не подтвердились: не такой и красной и нервной я выглядела. Лёгкий румянец и несколько испуганные глаза, вот и всё. Ополаскиваю лицо, пытаясь согнать нервозность, после чего вытираюсь полотенцем и выхожу из туалета. Почему-то не удивляюсь, когда вижу в кори-доре Герольфа. Он прислонился к стене и смотрел на меня.
- Я не нуждаюсь в сопровождении, герр Герольф, - произношу это прежде, чем он успевает от-крыть рот для своей едкой тирады.
- Я предположил, что Вы отпросились специально, чтобы остаться со мной наедине, - усмехнулся Герольф, оторвавшись от стены.
- Смелое предположение, смелое и глупое, потому что Вы ошибаетесь, герр Герольф, - лихора-дочно соображаю, как обойти парня: чёрт, и почему этот коридор такой узкий?
- Неужели!? – он насмешливо поднимает бровь. – Вы хотите сказать, милая фройляйн, что я не правильно понял Ваш красноречивый взгляд?
- Понимание взглядов не Ваш конёк, герр, - фыркаю я и стараюсь обойти парня стороной.
- Вы уверены в этом, фройляйн? – Герольф решительно перехватывает меня за талию и в один момент я оказалась прижата к стене. Охаю от удивления, и мои руки машинально упираются в грудь Герольфа. Мои ладони это единственное, что отделяло меня от парня, который прижался ко мне всем телом, уперевшись своим лбом в мой. При этом он продолжал обнимать меня ле-вой рукой за талию, а правой опёрся на стену возле моего правого виска. Сердце бешено стучит в груди: он стоит близко, слишком близко. Учащено дышу и не могу отвести взгляда от тёмных глаз Герольфа. Если он продолжит на меня так смотреть и находиться так близко, то я  умру от переизбытка чувств. Его насмешливый взгляд скользит по моему лицу вдоль виска по шее к рай-ону декольте. Вот же нахал! Пытаюсь вырваться, но парень держит крепко.
- Я не обижу Вас, фройляйн, - взгляд Герольфа возвращается к моему лицу. – Вы невероятно кра-сивы, милая фройляйн.
- Отпустите меня, герр Герольф, судорожно выдыхаю я.
- Вы действительно этого хотите, фройляйн? – губы Герольфа прошлись по моему виску.
- Да, - крупная дрожь прошла по телу.
- А Ваше тело говорит об обратном, - усмешка трогает его губы, такие близкие, такие манящие.
- Я уже говорила, что понимание взглядов не Ваш конёк, но похоже, и язык тела для Вас тёмный лес, - я облизываю губы. – Отпустите меня.
- И не подумаю, - ухмыльнулся он.
Чёрт бы побрал этого Герольфа! Дрожу, словно бабочка, попавшая в паутину, в горле пересохло от волнения, а мышцы внизу живота свело тягостной мукой. Никогда не испытывала ничего по-добного. Никогда! И теперь не знала, что делать и как себя вести. Но понимаю, что смотря в чёр-ные глаза брата Рэнэйт, безумно желаю, чтобы это продолжалось, потому что, несмотря на стыд и смущение, я чувствую себя на седьмом небе от счастья. Кровь бурлит во мне всё сильнее и сильнее, хочется вцепиться в губы брюнета, а он продолжает смотреть мне в глаза. Рука парня ещё сильнее прижимает меня к его бёдрам, ставя меня в такое положение, что если он уберёт руку, то я обязательно упаду.
- Что Вы делаете, герр Герольф? – на одном дыхании произношу я, делая непроизвольные дви-жения ногами, бёдрами и ягодицами, чтобы обрести опору под ногами и вернуть равновесие, одновременно пальцами цепляясь за рубашку парня.
От моих движений Герольф на пару секунд замер, его лицо стало таким очень серьёзным, что в тёмных глазах мелькнуло страшное, отчего у меня душа ушла в пятки, и после этого он внезапно нежно коснулся своими губами моих. Это было так неожиданно, что я от удивления широко рас-пахнула глаза. Этот поцелуй был таким внезапным и приятным, что от удовольствия я приоткры-ваю рот и издаю лёгкий стон.
- Боже, что Вы делаете со мной, фройляйн?! – тихо рычит Герольф и его язык раздвигает мои гу-бы.
Мой первый поцелуй. Не думала, что он окажется таким. Брюнет отобрал его силой, но в этот момент я была совсем не против. Герольф впился в меня с такой страстью, что в какой-то момент я чувствовала нехватку воздуха  в лёгких, но  ни я, ни Герольф, не думали останавливаться. Он буквально пожирал меня тёплыми губами, переплетаясь своим языком с моим, а аромат его от Ральфа Мёллера сводил с ума. На какое-то время я даже забыла, что в нескольких метрах от нас на кухне сидели родители Рэнэйт, её подруги и Кэйтарайн. Сейчас они казались так далеко. Ге-рольф продолжал свой страстный поцелуй, нежно покусывая мои губы. Мне было так хорошо, что я не сразу ощутила что-то твёрдое своим бедром. Что это? Эрекция? Осознание этого током ударило по обнажённым нервам. Этот факт испугал меня,  испугал очень сильно, что я ломану-лась от ужаса из объятий парня. Герольф не ожидал от меня подобного и опешил, когда я вырва-лась из его хватки. Должно быть, у меня было то ещё выражение лица, потому что на лице у са-мого парня застыла паника и боль.
- Что случилось, Виона? Я сделал тебе больно? Прости, я не хотел… - парень выглядел очень ви-новатым.
- Нет, нет, - быстро мотаю головой: зараза, я только что целовалась с ним! Голова кругом! – Это всё неправильно! Я не должна этого делать! Вы не должны!
- Почему? Тебе же понравилось! – Герольф сделал шаг мне навстречу, отбросив обращение «фройляйн».
- Стойте, где стоите, герр Герольф, - шарахнулась я назад и упираюсь в стену. – Это было ошиб-кой! Большой ошибкой…
- Виона… - в один миг Герольф оказывается возле меня и снова я прижата к стене, даже пикнуть не успела. - Может, хватит от меня бегать, Виона?
- Я не… - но Герольф затыкает меня поцелуем.
Боже, своего ему удалось добиться, от его губ срывало крышу, хотелось всё больше и больше. Может, Герольф прав и хвати мне бегать от него? Дать ему шанс? Почему я уверена, что он по-ступит со мной также, как с другими девушками? Тем более, он целуется просто божественно. Чего же тогда я боюсь? «Быть брошенной» - услужливо подсказывает мой дьяволёнок. Боль мо-ментально затопляет моё сознание: да, я не хочу этого, не хочу и до ужаса боюсь.
- Виона? – Герольф отстраняется от меня, чувствуя моё напряжение.
- Я… - внезапно осознаю, что мы не одни и вижу Хильму, вижу её полный презрения, ярости и ненависти взгляд.
О, Господи! Опять повторяется ситуация, как у Лисбет на дне рождении? Мне снова готовиться к удару по лицу, только в этот раз от Хильмы? Если честно, я думала, что Хильма броситься и уда-вит меня прямо на глазах у Герольфа, судя по её мрачному лицу.
- Чего тебе, Хильма? – Герольф спросил это таким безразличным голосом, что девушка побагро-вела от ярости.
- Ни-че-го, - процедила она и развернувшись вышла на улицу, хлопнув дверью.
Уловив момент, я ловко выскальзываю из объятий парня и отхожу в сторону, пока ещё кто-нибудь не увидел нас вместе.
- Виона, я не понимаю: почему ты избегаешь от меня? – тяжело вздохнул Герольф.
- Я… не могу… - пытаюсь унять дрожь в руках. – Не сейчас…, не здесь…
«И не с тобой» - хотела добавить я, но сдержалась.
- Виона…
- Мне нужно идти, - тихо говорю я, делая шаг на кухню, и на пороге сталкиваюсь с Кэйтарайн.
Подруга оглядывает нас обоих.
- Что тут происходит? – хмуро спрашивает она.
- Ничего, - повторяю я слова Хильмы. – Прости, я немного задержалась, голова закружилась, наверное, это от переизбытка свежего воздуха.
- Я слышала, как хлопнула дверь, подумала это ты, - Кэйтарайн продолжила сверлить нас глаза-ми, она явно заподозрила что-то, но открыто говорить ей о том, что произошло между мной и   Герольфом я говорить не буду. Расскажу когда мы останемся вдвоём. – Пошла проверить…
- Хильма вышла на улицу, - как же сложно сохранять самообладание, когда за спиной парень, с которым я целовалась несколько секунд назад. – Она была чем-то расстроена.
Я даже знаю чем
- Пойду, приведу её, - говорит Рэнэйт, которую я не сразу заметила за спиной подруги. – Помо-жете маме убрать со стола?
- Не вопрос, - Кэйтарайн бросает взгляд на Герольфа. – Идём, Куколка.
Я молча иду за подругой, чувствуя взгляд Герольфа между лопаток. Ощущала себя мерзко и пре-восходно одновременно. Превосходно потому что это был лучший первый поцелуй, какой мож-но желать и какой я могла представить. А мерзко от того, как пришлось поступить с Герольфом, но я не могу решиться на отношения с ним с бухты-барахты, с головой прыгнуть в омут, шагнуть в огонь, который может меня пригреть или спалить дотла. Мне нужно было подумать, нужно время, чтобы все решить, прежде чем прыгать в неизвестность.
Тем более когда эта неизвестность касается конкретно меня…