Комарино-брусничное

 Начало октября 1987 года. Маленький вокзал в селе Кулевча, Одесской области. Мы ждём поезд. Родители решили поехать "за длинным рублем" на север. Туда, пару лет назад, уехал старший брат папы со своей семьёй. Плюсом мне не подходит климат. Я постоянно болею. Мои лёгкие не справляются с южным воздухом. Грозят астмой. Рекомендован сухой климат. Едем мы на пару лет, которые, затянуться, на сегодняшний день, почти на 35. Нас провожает бабуля. В светлом платке, в кримпленовом платье в мелкий цветочек, сшитое ей соседкой бабой Катей. Воспоминания-картинки: тепло, солнечно и зелёно. Я рву цветы в клумбе для бабушки. Я очень переживаю, что мы оставляем её одну и едем на какой-то непонятный, неизвестный мне север. Папа с мамой молодые, красивые. Она, худенькая, русые волосы, светлокожая, с большими серо-зелеными глазами. Ей 28. Он - высокий брюнет, с усами и глазами цвета Горького шоколада. Ему 30. Мне 4 года и 8 месяцев, брату 3 года и 2 месяца. Мы погодки. Как мы добрались до конечной точки нашей поездки, в моей памяти не сохранилось. Помню, как мы уже вышли из поезда. Стоим ждём транспорт. Кругом сплошное месиво из грязи. Подъезжает оранжевый автобус на огромных колёсах(позже я узнаю, что данный транспорт называется вахтовка-автобус для перевозки рабочих) . Снова воспоминание-картинка: мы вышли из вахтовки. Низкое густое солнце. Холодно. Что-то вроде широченной улицы между двумя рядами странных жилищ, но без асфальта и какого либо покрытия, просто земля. Скудная растительность местами, возле большого вагончика кучка из четверых детей ковыряются в земле. Мне тут не нравится. Хочу в наш большой дом с бабулей. Это был рабочий вагон-городок Сму 22 маленького таежного посёлка. Людей в городке человек пятьсот. Может семьсот от силы. Первое время мы жили в общежитии. Потом мы переехали в бочку. В 80-х годах в Западной Сибири активно разрабатывались нефтяные и газовые месторождения. Люди ехали работать со всего Союза. Их селили в большие железные бочки и вагончики-времянки. Мама старалась создать уют в нашем железном доме. Шторки с оборками на окне. Стены разрисованные бабочками, птицами, цветами. У нас с братом была двухъярусная кровать, сколоченная папой. Папа у меня рукастый. Он плотник. Потом был вагончик. Предыдущий хозяин тоже был рукастым. У вагончика был тёплый пристрой, часть, которого была прихожая, другая, большая часть-кухня. Но самым главным была маленькая теплица, разбитая на крыше вагончика. К ней вела лестница в углу прихожей. Я часто туда "ныряла". Я люблю землю, книги и тишину. В начале весны (фактической, не календарной), когда на улице ещё не сошёл весь снег, а солнце уже пригревало, в теплице становилось тепло и пахло прогретой землёй. Именно этот тёплый запах был для меня предвестником грядущего лета. В нашем посёлке все молодые. Только у нескольких ребят тут живут бабушки. Поэтому пока наши родители строили светлое, нефтегазовое будущее нашей страны, мы-дети, занимались своим досугом сами. Гуляли всей гурьбой, несмотря на разницу в возрасте. Те, кто постарше, приглядывали за младшими, помогали. Кругом тайга, так что развлечений было мало. Но мы придумывали, находили. Летом-строили дом в лесу, бегали смотреть на прилетавшие вертолёты на "вертолетку" (маленькая площадка из бетонных плит, посреди леса), наблюдали за медведями, приходившими поживиться едой, на мусорную свалку, недалеко от посёлка. Ходили купаться на брошенный, залитый водой, песчаный карьер, за черти сколько километров от дома. Собирали ягоды, лазали на кедры за шишками. Зимой - наша деятельность была менее бурной. Кругом снег. Много снега. Катались с пригорков на кусках чёрной строительной клеенки, с вырезанным отверстием под руку, чтоб удобно было таскать. Возле "вертолетки" нами был обнаружен небольшой замерзший водоём. Мы туда таскались кататься на коньках. Строили жилища из кусков наста. Это потом построили каток и детскую площадку с горкой и даже маленьким деревянным домиком. В 1998 нам дали квартиру в посёлке. Вагон-городок перестал существовать. Людей расселили в капитальное жилье. Наше комарино - брусничное детство. Пронизанное лесом, тайгой... Летом детей возили в отпуск на большую землю. Нас увозили к бабушке в село на юг. Позже, уже подросших, нас увозили почти на все лето . Нас четверо. Лёша и Вика-внуки от старшего сына, я и мой брат Василек-внуки от младшего. Бабушка Злата небольшого роста, быстрая, "в теле", не толстая - крепкая. Глубоко посаженные круглые глаза, с возрастом "полинявшие", утратив насыщенность. Всегда красные щеки(это из-за, сосудов близко расположенных к коже). Она весёлая. Первым делом, приехав к бабушке, мы лезем на деревья и как саранча, сначала поедаем поспевшую черешню, а затем наступает очередь ещё зелёных абрикос. - Обосретесь ведь. Пусть поспеют. Бабушка переживает и за нас и за свои деревья. Но нас, живущих на суровом севере, неспелым абрикосов, не победишь. Мы и не такое жевали. Гудрон, пестики, кислая хвоя лиственницы: не победили наши крепкие, молодые желудки, а тут все лишь какой-то фрукт. Потом мы вливались в состав компании местных ребят и пропадали целыми днями на улице. В процессе пропадания, тащили бабушке разные "бонусы " в виде вшей, ран, порезов, порванных вещей. Как то даже "подцепили", до сих пор неизвестную мне, заразу. Наши детские тельца покрылись большими, размером с пятикопеечную монету того времени, кроваво-гнойными ранами. Бабушка лечила нас, но безуспешно. Выручил сосед-ветеринар, рекомендовавший мазь, которой лечили лошадей. Мазь помогла и нам. Потом приезжали родители и снова забирали нас на север. Бабушки не стало в мае 2003. Больше я туда не ездила. Только после её смерти, я узнала, из свидетельства о смерти, что она была Зинаида, но все её звали Златой. Несмотря на все воспоминания и любовь к бабушке, юг я не люблю душой. Это не "моё " место. Тут все на показ, манерно, оценивающие, чрезмерные улыбки с нотками зависти и заискивания. Я дитя Севера. Север молодой, честный, свободный. Не многословен, по-мужски сдержан, с юмором, но не приемлет изворотливость, малодушие, отсутствие внутреннего стержня. Люблю его терпкий запах тайги. В нем прохлада мха, лёгкая горчинка брусники, тёплый и густой запах кедра. Теперь я приезжаю сюда несколько раз в год. К родителям в гости. Чуть меньше 20 часов на поезде и я у родителей.Прибытие утром. В десятом часу. Станция Пантынг. Следующая моя. Ещё ехать, а я уже в тамбуре. Смотрю в окно. И сердце заходится. Бьётся об ребра, колотится. Радуюсь. Я скучала. Для меня это место силы. По вечерам катаюсь на велике по дороге вдоль леса. В июне белые ночи, светло, поэтому не страшно. Периодически останавливаюсь, бросая велик чуть ухожу от дороги и ложусь в траву. Смотрю в небо, закуриваю. В воздухе летают комары, мелкий пух, хрен знает как называющегося, кустарника, мошка. Поют птицы. Шум листвы. И в эти моменты я свободна от суеты, спешки, мыслей, планов и прочей, свойственной человеческой натуре, дряни. Мне спокойно...